Защитник

Глава 25

Кера была в ярости. Даже Ева была в ярости. В прошлый раз, когда за ними охотились ВСЕ, мальчишке едва удалось выжить. Богине пришлось лично не давать ему уйти на Асфоделевы луга. Она была уже готова, по-настоящему готова проводить его в Тартар. Она отлично понимала, что все ее посулы устроить патрону мучительный аттракцион после смерти так и не будут воплощены. Плевать ей на такие высокие материи как признательность за помощь, дело в другом — она слишком уважает этого идиота. Далеко не все герои прошлого, которым боги помогали значительно сильнее, могли сравниться с этим пришельцем из чужого мира. К тому же он действительно не пользуется своей властью над ней. Сама Кера на его месте так не стеснялась бы. Нет, именно Тартар — единственное место, куда не дотянулся вездесущий чистый. И самой отправиться следом — сейчас, когда она полна сил, ей, может быть, удастся сохранить свою личность и память. Гекатонхейры там живут, и живут неплохо, может, и ей удастся. Только как же не хочется! Ей нравится, очень нравится быть здесь, в этом мире, на земле. Особенно теперь, когда она познала радости смертного существования. Вкусная еда, ощущение речной воды на коже в жаркий день, пение птиц ранним утром… все это и многое другое оказалось неожиданно приятно. Ну и, конечно, лично причинять боль и отнимать жизни у смертных гораздо веселее, чем делать это оставаясь в бесплотном состоянии. Просто небо и земля!

А патрон будто не ценит всего этого! Нет, это же надо, так увлечься развитием своего манна! Он вообще перестал смотреть по сторонам, забыл обо всем, и, прежде всего, об осторожности. Настолько погрузился в себя, что даже увидев чистых, принялся тренироваться на них, как на обычных смертных. Сначала Кера даже не поверила увиденному. Думала, может он решил как-то отвлечь их, пустить по ложному следу. Хотя это было совершенно не нужно. Кера чувствовала, чистые были расслаблены. Просто рутинный патруль. Посмотреть, нет ли рационального зерна в бреднях какого-то особо впечатлительного верующего. Мальчишка, вместо того, чтобы затаиться, переждать, и уйти тихо и незаметно, принялся наводить несмертельное проклятие на боевую спиру. Феерический идиотизм. Если бы она не видела это своими глазами, ни за что не поверила бы, что такое может быть. Когда Ева осознала происходящее, чуть не вырвалась наружу — смертная сестра тоже была в полном шоке. Не удивительно — Кера сама хотела крушить и уничтожать. Нет, это нельзя оставлять так просто.

— Знаешь, Диего, я восхищаюсь твоей хитростью и кровожадностью, — Кера даже не стала дожидаться, когда они будут в безопасности. Небольшая встряска ему не помешает. — В прошлый раз ты сделал так, чтобы умер старик, и те идиоты, которые считали тебя своим командиром. Сейчас ты подводишь под лучи чистых свою семью. Это истинное коварство, я склоняюсь перед твоим мастерством!

Мальчишка приостановился и даже побледнел. От него шибануло такой смесью ярости, отчаяния, чувства вины и ненавистью, что Кера слегка забеспокоилась — не переборщила ли?

— Если я еще раз увлекусь чем-то настолько сильно, что забуду о бдительности, прошу, заставь меня прийти в себя. Любыми способами. И еще — в людных местах я теряю контроль над собой. Ты, наверное, уже замечала. Однажды я могу не выдержать и сорваться. Ты должна вырубить меня до того, как будет поздно. Ты ведь чувствуешь мое состояние и наверняка поймешь, когда это нужно сделать.

В эмоциях — выжженная пустыня. Песок и тлен. Кера уже успела пожалеть о своих словах. Как бы не сделать еще хуже. Он и так с момента расстрела тех беженцев и, особенно, после «казни» едва-едва балансирует на грани безумия. И утешать она не умеет. Нет уж, лучше пока заткнуться. Потом, когда его немного отпустит… Хотя что? Поговорить с ним? Объяснить, что только хотела его подначить, заставить думать мозгом, а не эмоциями? Он это и сам прекрасно понял. В том-то и дело, что она сказала почти правду. За тем исключением, что он это сделал не специально.

Кера полностью права — я опасен. Прежде всего для близких, тех, кто мне дорог. Я ведь и раньше это знал, только отмахивался, предпочитал не замечать, но сегодняшний случай… У меня не было никаких оправданий. Действительно, увлекся. Мне было интересно, я хотел побыстрее научиться всему, что вычитал в бумагах, это ведь так полезно. Увлекся, забыл об опасности, расслабился как какой-нибудь из беспечных приятелей Акулине, чья самая большая проблема в жизни — лишение карманных денег за какой-нибудь проступок.

Первым желанием после ее слов было сбежать. Не возвращаться больше в поместье Ортесов, исчезнуть, сделать так, чтобы меня больше никогда и ничего не связывало с дорогими для меня людьми. Обезопасить их от такого родственника. Глупость, слабость и нежелание нести ответственность — вот и все причины такого желания. То, что простительно пятнадцатилетней девочке уже слегка странно для меня, так что я быстро задавил в себе истерику. Не хотел подставлять близких — нечего было вообще к ним заявляться. Как будто в ином случае им ничто не угрожает. В конце концов если бы не я, Акулине уже лишили бы куска души, превратили бы в послушную куклу, так что как будет лучше никогда не угадаешь. Тут и без меня жизнь вполне опасная. И да, расслабляться мне нельзя. Сорвать крышечку может в любой момент, поэтому надо очень подробно объяснить Кере, когда меня лучше обезвреживать. Может, даже потренироваться.

По возвращении в поместье Ортесов меня ждала неоднозначная новость: во время моего отсутствия на доминуса Маркуса и домину Аккелию было совершено покушение. Накануне вечером, когда они возвращались с небольшого праздника их локомобиль пытались подорвать на пороховой бомбе, а потом, когда это не удалось, обстреляли. В целом нападение имело шансы на успех, если бы дядя не ожидал чего-то подобного еще после попытки похищения Акулине. Причем, несмотря на то, что времени с тех пор прошло прилично, охрана еще не успела расслабиться, и потому отработали на пять. Телегу с тяжелой, неуклюжей бомбой, — собственно, это была просто бочка, в которую насыпали пороха вперемежку с обрезками металла, — остановили еще до того, как нападавшие подпалили шнур. Планировалось пустить эту телегу навстречу локомобилю, и примерно в момент столкновения, чуть раньше или позже, сработала бы бомба. Лошадью, естественно, собирались пожертвовать, а вот возница надеялся успеть убежать.

Так себе план, откровенно говоря, а все из-за нераспространенности пока что динамита! Впрочем, нападавшие и сами сознавали сомнительность этого плана, поэтому следующим этапом к перекрёстку, на котором, собственно и должно было развернуться действие, должны были подкатить два локомобиля, под завязку набитых налетчиками с револьверами. Машину планировали изрешетить, дядю с супругой — добить. Ну и в случае очередной неудачи, на крыше дома засел снайпер с винтовкой. Последний, кстати, оказался самым опасным: если повозку люди Флавия остановили еще на подходе, молодчиков на локомобилях так же перехватили заранее с помощью охранников, двигавшихся по параллельным улицам, то снайпера никто не предусмотрел. Однако он промахнулся — в движущийся локомобиль попасть не так просто, в отличие от стоящего на месте и освещенного пламенем пожарища. Тем не менее какой-то шанс у стрелка был — пуля продырявила сиденье аккурат между доминусом Маркусом и доминой Аккелией. За то в отличие от остальных налетчиков стрелка удалось взять живым, и он любезно поделился именем заказчика. Точнее, не заказчика, а работодателя: им оказался доминус Брутус собственной персоной, патриарх семьи Брутусов.

Новость вроде бы с какой стороны ни посмотри ужасная, но я, наоборот, обрадовался. Война родов перешла в горячую стадию, все карты выложены на стол, и теперь можно со спокойной душой и не особо скрываясь разобраться с неприятной семейкой. Совсем наглеть все же нельзя, но в целом общество поймет, если после такого наглого нападения что-то нехорошее случится с инициатором конфликта.

Выслушав историю ночных приключений от доминуса Флавия, который очень обрадовался моему появлению — последние несколько часов дядя, оказывается, настойчиво требовал от главы охраны организовать мои поиски. Доминус Маркус, несмотря на то, что я предупреждал о своей отлучке на несколько дней, вбил себе в голову, что мое исчезновение и покушение на него — это звенья одной цепочки.

Доминуса Флавия я заверил, что в этот раз совсем не причем.

— Знаете, доминус Флавий, у меня тут опять дела образовались. Не думаю, что это надолго, но предупредите, пожалуйста, дядю, чтобы не волновался.

— Мы активно готовим ответную акцию, — взглянул мне в глаза начальник охраны. — Может, лучше в ней поучаствуешь?

— Есть у меня подозрение, что у меня получится справиться быстрее и меньшей кровью. Не беспокойтесь, рисковать не буду. Если пойму, что не справляюсь, просто вернусь и поучаствую в вашем плане.

— Феликс Брутус ведь не случайно оказался разорван львами? — прищурившись переспросил доминус Флавий.

Я отрицательно помотал головой.

— И все же будь осторожен, парень.

Больше нас не задерживали, и мы с Керой снова принялись ловить извозчика. Надо бы все же обзавестись собственным транспортом. В Тестаччо по-прежнему никто ехать не стремится, так что в очередной раз пришлось пройтись пешком.

Таверна «Трезвый сатир» встречала привычным уже вечерним шумом. Приветственно кивнув трактирщику мы с Керой уселись за столик в углу. Заказ делать необходимости нет — как-то так вышло, что в каждое посещение я заказываю одно и то же. Через пару минут Проном поставил на стол две кружки пива, а между ними сковороду с десятком скворчащих колбасок, тушеной капустой и большую тарелку с картофельным салатом. Такой, совсем не римский ужин, но в «Сытом сатире» необычным заказом никого не удивишь. Здесь у некоторых на столе гораздо более необычные вещи, чем ужин на тевтонский мотив. Правда, обычно мы сразу поднимаемся с Керой на второй этаж, в один из кабинетов, но сегодня троица местных хозяев меня не слишком интересует. Появятся — хорошо, потребую расплатиться за последний заказ, а нет, так и ладно. Деньги меня сейчас не интересуют.

После того как мы заключили договор с силеном, тельхином и бывшей богиней, я все-таки задержался немного на первом этаже и поболтал с тремя мормоликами, с которыми познакомился вначале визита. И даже напоил их кровью, как и обещал. Моя кровь страшным дамам пришлась по душе, и они активно намекали, что совсем не против повторения трапезы. Желательно даже на постоянной основе. Однако в добровольные доноры я не стремлюсь, поэтому мы договорились о взаимопомощи: если мне понадобятся какие-нибудь их услуги, они могут рассчитывать на плату, и не только кровью. Насколько я понимаю, постоянного заработка у них нет, так что бывшие слуги Гекаты перебиваются то грабежами, то случайными подработками. Причем с грабежами особо наглеть не приходится — характерные следы на трупах могут многое сказать об убийце, а массовые облавы чистых никому не нужны, так что для мормолик это последнее средство, к которому они прибегают уже совсем от отчаяния. В трактире они, естественно, появляются регулярно — только здесь такие как они могут узнать последние новости, найти работу по «профилю», да и просто слегка расслабиться в безопасной обстановке.

Мы с Керой еще не успели расправиться с колбасками и пивом, когда в таверну вошли мормолики. Не удивительно — они здесь одни из самых частых гостий. Слишком редко бывают заняты, чтобы упускать возможность найти себе работу. Судя по тому, как они сегодня выглядят, от заработка точно не откажутся. Голодная мормолика в своем истинном виде — зрелище крайне неприятное. Покрытые собственной кровью и другими малоаппетитными жидкостями, струпья и раны на лице и теле… Внешность откровенно пугающая. В то же время, как я уже успел заметить, у сытой и полной сил мормо внешность становится менее отталкивающей. Раны и язвы закрываются почти полностью, кровь продолжает сочиться, но совсем не так обильно. Если не сильно присматриваться, их облик совпадает с тем, который они демонстрируют окружающим. Иллюзию они держат автоматически, даже будучи почти полностью обессиленными, так что увидеть их истинный вид можно только случайно или по их желанию. Ну, или таким как я — отмеченным Гекатой.

Акко, лидер их маленького отряда, направилась ко мне сразу, как высмотрела в уже прилично наполненном посетителями зале. За ней последовали подруги: Исмем и Фанесса.

— Скажи, что ты пришел дать нам заработать, мой сладчайший благодетель! — Про сладчайшего — это она в прямом смысле. В прошлый раз, описывая ощущения от дегустации моей крови, дамы использовали такие метафоры как нектар, амброзия, драгоценнейшее вино и «услада губ моих». Я даже попробовал потом, тайком. На всякий случай — вдруг у меня какой-нибудь диабет начинается, и кровь действительно сладкая, а я и не в курсе. Нет, вроде ничего такого. Кровь как кровь. Но мормоликам нравится.

— Мы уже готовы отправиться на свободную охоту, а ты ведь знаешь, чем это чревато! — пока я вспоминал прошлую встречу, Акко продолжала жаловаться. — Две недели на голодном пайке. Ни крови, ни серебра. У Пронома в долг столуемся!

В общем, не удивительно что с такими навыками торговли бедные вампирши регулярно кладут зубы на полку. Ну вот кто так открыто признается потенциальному работодателю, что находится в таком бедственном положении? Хоть бы немного себе цену набить попыталась! Впрочем, я обманывать их в любом случае не собираюсь.

— Не беспокойся, я как раз к вам. Есть дело. Если согласитесь, будут и сестерции, и крови нацежу.

— Не тяни, рассказывай, что нужно делать, — нетерпеливо мотнула головой Акко.

Я проследил за капелькой крови, которая от резкого движения сорвалась с кончика носа собеседницы, и тихо сказал:

— Мне мешает одна семейка. Брутусы, знаешь таких?

Акко резко помрачнела.

— А ты на мелочи не размениваешься, Ортес. Слышали мы, что у твоих родных неприятности. Это вот Брутусы обеспечили, значит? Вынуждена отказаться. Нам нельзя аристо трогать. Наши же главные, — она указала глазами на потолок, — не поймут. Ты, может, не в курсе, но знающий человек легко определит нашу работу. Впрочем, лучше объясню. Ты тогда дал нам своей крови, добровольно. Нацедил в стакан… а сейчас ты хочешь, чтобы мы убивали для тебя. Отнять жизнь для нас не сложно, но мы…

— Теряем голову, — поддержала Фанесса замявшуюся подругу. — Мы ведь хищницы. Когда охотимся, действовать тихо не получается. Люди — дичь для нас, а с дичью мы поступаем неаккуратно. На трупы каких-нибудь мелких бандитов или попрошаек внимания не обратят, да мы все равно каждый раз боимся высунуться, а тут семья эквитов, да еще глава в тайной службе заправляет. Мы не сможем удержаться. Даже если будем беречься от убийства разумных — всегда может произойти какая-то случайность, и тогда после нас останутся очень характерные следы. Дознаватели чистых в момент выкупят, в чем дело, и тогда по всему Риму объявят о появлении страшных нелюдей, которых надо непременно найти и очистить.

— Знаю я все это, — отмахнулся я. — От вас и не требуется кого-то убивать. Мне просто нужно попасть на территорию поместья, когда глава будет дома. В этом вы мне и поможете. Очаруете охрану и дадите мне доступ внутрь, с остальным справимся мы с Керой.

Вопреки ожиданиям Акко не сильно обрадовалась уточнению.

— Ты вообще представляешь, что значит очаровать охрану такого поместья, как у Брутусов? Они же параноики. Каждый из их людей находится в прямой видимости еще минимум пятерых. Все время, без перерывов. Я подойду постучаться, в дверь для прислуги, а на меня будут пялиться трое из бойниц. Зачарую этих — те, кто наблюдают за ними поймут. Тем более теперь, когда они ожидают нападения. Вы ведь как-то смогли узнать, кто подготовил покушение? Ну вот, а они наверняка знают о том, что вы знаете. Нет, я не отказываюсь. Просто Ортес, нас троих будет мало. Возьми, например, Сетоса. Он псилл. Скоро, наверное, появится здесь, а если нет, мы его сами найдем.

Вообще-то все эти сложности были мне известны. В досье на Феликса Брутуса был план поместья, с указанием количества и примерных мест расположения охраны. Собственно, я планировал справиться с помощью проклятья, но, если удастся обойтись без него, будет даже проще. Тем более, я, кажется, знаю о ком говорит Акко — в одно из прошлых посещений заметил в зале таверны странного разумного в просторной одежде, которая все время шевелилась, будто под ней ползали змеи. Не удержался, полюбопытствовал у Керы, и оказалось, что это змеи и есть, а разумный принадлежит народу псиллов — заклинателей змей. Если речь идет именно о нем, нам действительно не помешает такая помощь.

Заклинателя звали Сетос. Псилл появился в таверне всего через несколько минут, после того как о нем заговорила Акко — будто заранее готовился. Приглашение за стол принял благосклонно, с готовностью устроился напротив нас с Керой, и услышав в чем суть дела, сразу же согласился. Вообще он мне понравился — немногословный, спокойный, слегка отстраненный. Однако, как только услышал, с кем именно будем «воевать», оживился.

— Сетос согласен. Сетос готов идти против семьи Брутусов даже бесплатно, но за плату, конечно же, согласен больше. — Манера говорить у псилла, конечно, странная, но кому какая разница?

О причинах нелюбви к будущим жертвам псилл говорить отказался. Все, что я смог от него добиться, это «Плохие люди, Сетос не любит таких плохих». Ну, не любит, так не любит, главное, что согласен помогать, а причины мне не особо интересны. Зато, когда в разговоре кто-то упомянул чистых, псилла аж передернуло. «Сетос боится чистых. Сетос не любит бояться, поэтому Сетос хочет убивать чистых, всех, всех чистых». Этим он, меня, конечно, сильно подкупил — люблю, когда чистых не любят.

В общем, результатами похода в Трезвый сатир я остался совершенно доволен. Откладывать исполнение не стали, уговорились осуществить задуманное уже следующей ночью. Да, я немного торопился, можно было бы провести дополнительную разведку. Не хотелось дожидаться следующего удара — он ведь может оказаться удачным.