Засланец Божий 2

Глава 25

— Ну, ты хоть это, не знаю… Ушами пошевели, что ли. — сказал я застывшему изваянием Тени. — А то кажется, что выпил и сдох. А от тебя это тут воняет, или от кого еще — я лично перенюхивать не горю желанием.

— Так это от тебя и несет. — вернул мне мою же подколку Тень, не меняя своей совершенно безэмоциональной мины.

— Подъеб засчитан. — кивнул я. — Че там, совсем херово все, что так залпом бухаешь?

— Ну… Не так уж, как и могло бы быть. — пожал он плечами и потянулся за вторым кувшином. — Просто я уже три сотни лет как не выпивал нормально. Когда меня начало переполнять… Хм… Содержимым, скажем так, я забросил земные радости. А прошедшие сутки не считаются. Если их никто не помнит, то считай и не гуляли.

— С этим согласен, надо перегулять! — хлопнул я в ладоши и потер руки. Надеюсь, скоро и Горнбрад настоечку новую изобретет, продегустируем!

На этих словах вздрогнули все, кто слышал про задуманную мной вкусняшку, и немного поежились. Ну, то есть, все за столом, кроме Тени. И молодого графа, только-только усевшегося в наши ряды.

— А что ты про эту самую фигню с херпархами думаешь? — решил я сменить тему, чтобы не обрадовать новых собутыльников рецептом нового бухла раньше времени.

Пусть сюрпризом будет.

— Это будет интересный опыт. — отхлебнул бог мести винишка. — Не понимаю, чего Аппатак так переживает. Это, фактически, легальный способ обойти договор о невмешательстве. Что будет творить жрец — это ведь совершенно не наши действия. А вот вмешиваться в события для его спасения — это, считай, необходимая самооборона, чтобы, значит, самому душу Мардукору не отдать раньше времени. Какое-никакое, а развлечение. У нас ведь за все эти века даже особо подурачиться способа не было. Все обязанности, обязанности. Туда не ходи, туда не плюнь. Тьфу! Еще поймет, что заблуждается по этому поводу.

Я тем временем посмотрел на очнувшийся местный оркестр, выковыривавшим свои инструменты из-под столов и пробующих их на работоспособность. Дудочнику никак не удавалось раздудеть свою метровую флейту. Однако он все же додумался заглянуть в ее дуло и вынуть застрявший там огурец. Выматерившись, флейтист отомстил овощу, откусив от него половину. Почему огурец был красным, я решил не вникать. Может, неформал. А может, коммунист. Его личное дело.

— Однозначно, надо квасить! — в свою очередь отхлебнув из кувшина с вином, сказал я. — Граф, распорядишься на обновление стратегического запаса бухла на столе?

Еще не до конца отошедший от предыдущей гулянки щегол побледнел и, согнувшись под стол, позвал Эдуарда. Ну, или кого-то с весьма похожим именем. Наверное, это воооон тот слуга, нырнувший с тряпкой под стол и принявшийся вытирать там пол.

А дальше была простая, весьма обычная пьянка. Музыка, правда, немного скучная, но их тоже можно понять. Не дошла до них еще цивилизация, и не сыграть на лютне с флейтой металлику. Точно. Я попробовал. Граф повторно Эдуарда позвал.

А бог тьмы и мести, к слову, оказался очень даже нормальным чуваком.

— Ты п-понимаешь, Гурля, она ж… Она ж… Просто Богиня! — заплетающимся языком изливал Тень душу, одной рукой опираясь на мое плечо, а другой обнимая початый бочонок с розовым вином. — Я ж для нее… ВСË!!! Всë делал, понимаешшшь?

— Пнимаю! — кивнул я. — Оччнь!

— А она ж меня терпела… Такого дрного… Злющщго… — продолжал качаться бог пьяных теней. — А потом невытерпела. Уш-шла. Пфф! И нет ее… Ик. И пральна сделала. Я б тоже ушел.

— Так надо вернуть ыë! — стукнул я кулаком по столу.

При этом правда попал по ручке лежавшей там в тарелке ложки. На ложке почему то лежал бутерброд из куска сыра, раковой клешни, куска яичного блинчика и ягодки, похожей на синию малину. А, ну правильно лежал. Я ж его там и сконструировал, обозвав шедевром современной кулинарии. Этот самый шедевр феерично взлетел и удивительно метко влетел в раскрытый рот старшего брата-оборотня, перебив того на полуслове. Что они там с Лехой обсуждали, я вообще был не в курсе. Я лепет Тени то уже с трудом разбирал.

— А кк иë вырнуть? — взбодрился бог мрака и сделал не самую удачную попытку вскочить. — Я хоть щаз!

— Да куд-да ты! — подхватил я чуть не завалившегося на спину собутыльника. — Цветов хоть нарви!

— Та ты чоо? Какие цв… ты? — возмутился он. — Она ж СМЕРТЬ!!! Ей… Череп подарить! Или нож ррр… Риютуальыный!

— Дурак ты! — сотворил я веник из черных роз и вручил его богу тьмы. — Бабы, они тока гврят, что не любят цветы. А они, стервы, все их любят! И ра… Радуются, когда их им даришь. Ну, на вот черные. Скажешь, что они символ твоего мрака! Такие ж мрачные! И черные! Как ты сам! Типа, дарю тебе самого себя вместе со всеми тенями этого… М-мира!

— Ох ты ж неебаться поэт! — качнулся Тень, не вставая на ноги, но делая попытки все-же принять вертикальное положение. — Ну, я тогда это… Пошел?

— Да куда тебе идти? — придержал я горе-романтика. — Транз… Франсгрес… Короче, тенями своими прыгай!

— Точно! — воскликнул бог тьмы и утек черной кляксой под стол, вместе с цветами и початым винным бочонком.

— Уважаю! — хлопнул меня по плечу подошедший неуверенной походкой Гартаил.

— А? Ты о чем? — перевел я на него мутный взгляд.

— Да, не о чем. — хлопнул он меня еще раз. — Запей.

— Может, забей?

— Не, не надо никого бить. — покачал он головой и поднял пиалку с вином. — А вот выпить — надо.

И я не смог не согласиться с таким весомым аргументом.

Утро наступило традиционно в обед. Спальня традиционно была общественной и располагалась в местной тронной столовой. Кроватью так же, по уже сложившейся традиции, выступало все, что было в помещении. Кто-то даже умудрился лечь спать на стену. Серьезно. Как он с нее не сваливался, я не имел ни малейшего понятия. И не до этого было. Потому что проснулся я по традиции вторым. Первым за столом сидел Леха и мехами раздувал самовар. И, само собой, не пытался похмелять меня. Ползком добравшись до стола, я, собрав все силы, уселся напротив самого трезвого и молча уставился на него.

— Ну чего тебе? — не выдержал ерпарх первым.

— Похмели. Похмели меня. — прохрипел я голосом умирающего в пустыне от жажды. — Похмели меня тихо по имени. Ключевооой водой напоиии меня.

— Минут пять подожди, отвар закипит, и похмелишься. — ответил тот и продолжил раздувать огонь.

— Не понял. — покачиваясь, удивленно поднял я брови. — А где же «пить надо меньше», «чтоб ты сдох» и «сам придурок»? Ты ж после каждой пьянки в таком духе со мной не хочешь разговаривать!

— Ну, наверное, стареешь. — пожал тот плечами, не отвлекаясь от процесса самоварки. — Сегодня ты вел себя на редкость прилично.

— Это сравнительно с обычным, или с твоими представлениями о честях и достоинствах?

— А и то, и другое.

— И даже тебя ни разу в жопу не послал?

— Ага.

— Ну да, старею… — почесал я гудящую колоколом тыковку, пытаясь восстановить события минувшей ночи.

Из всего удалось только вспомнить, как служанки по очереди таскали меня в подсобку перепихнуться. Остальное время я бухал и пытался танцевать. Лучшим результатом этих попыток было что-то типа «яблочка», исполненного руками в положении стоя на карачках.

— Леех, а че меня бабы местные вдруг взлюбили? — решил я выяснить самый необычный факт из воспоминаний. — Или это белая горячка?

— Так ты ж их от жабообразного спас. — спокойно ответил воин. — Вот, все во дворце мечтают тебя отблагодарить. Ты что-то там проворчал про то, что ты не продюсер, поэтому принимаешь благодарности только от женской части местного населения, поэтому часть желающих отсеялась. Хотя желающих и не убавилось.

— Ты щас это серьезно?

— Ага. — кивнул Леха. — Если б я хотел пошутить, я б сказал, что ты принимал спасибо от всех подряд.

— Вот на этом искренние мерси. — кивнул я и на всякий случай напряг память на максималках.

Слава всем местным богам, вроде так все и вспомнилось. В это время похмельевар закипел и Леха наплеснул мне пиалку воскрешающего зелья. Иначе этот плод любви чая с компотом назвать и язык не поворачивается. С каждым глотком становилось легче, а по кишкам разливалось приятное тепло. Видимо, пробужденный ароматом, напоминая половинку лохматого зомби, третьим нелишним из-под стола восстал Горнбрад.

— А, вот я тебя и нашел. — с трудом сфокусировав на мне глаза, пробормотал алхимик. — Даже двух сразу. Так даже лучше. Вдвоем больше унесешь. О! И Алексеев два! Еще лучше!

— На лучше, похмелись за двоих. — поставил перед ним дымящуюся пиалку наш похмелятор.

— Че то ты подозрительно смиренный. — с прищуром посмотрел я на своего спутника. — признавайся, кому в тапки насрал?

— Я сморю, тебе уже лучше? — усмехнулся повар-лекарь. — Ну, если тебе будет легче, давай сюда свои ботинки. С горкой навалю!

— Вот, теперь верю. Ты — Леха. — кивнул я, словив двойной вертолет и перевел взгляд на гнома, отправив лопастную авиацию в крутое пике. — Так что мы там всей толпой утащить то должны?

— Так это… — замялся алхимик. — Заказ, во!

— А че замялся? Что-то не так?

— Ну… — почесал он бороду. — Оно названия не имеет. И свойства не определяются. И даже предположительный эффект.

— О! так это ж значит, что получилось! — порадовался я, вызвав эскадрилью вертолетов, вылетевших на помощь своему менее удачливому собрату.

— Ээээ?… — не понял моей радости Горнбрад.

И я рассказал ему про свои эксперименты со смешариком.

— Ну ты даешь… — пробормотал мой бородатый собутыльник. — Можно только, я сначала к себе вернусь, прежде чем ты испытания будешь проводить?

— Ты от бухла отказываешься? — поднял я по очереди брови.

— Не-не-не! Ты что! — возмутился, замахав ручками, Горнбрад. — От бухла — НИКОГДА! Но как алхимик, неизведанные зелья я пробовать на своей бороде не рискну! Выпивка, от нее ж все эффекты известны давно. И последствия. И даже поступки предсказать можно. А тут может быть что угодно! Я лучше потом, из новостей и слухов, узнаю, что сварил.

— Ладно, ладно, не кипишуй. — примирительно помахал я ладонями. — Я и сам думал приберечь добро до следующей гулянки. И так уже двое суток в запое и закуре. Город вот, в безобразие какое-то непотребное превратили. Хорошо, если это просто камень измененный. А если эти грибы разрастаться начнут? Это ж жесть будет! Так что этим средством будем следующее графство пугать!

С этими словами я допил похмеляторное варево и протянул посудину Лехе с требованием добавки. Народ в зале за время нашего разговора потихоньку начал оживать и расползаться. Видимо, громко мы трындели. Или аппетитно кипятком швыркали. Вот, и молчаливая Шииран подтянулась на горяченькое. Ей богу, сам бы не проверил — засомневался бы в половой принадлежности! Ну не способны бабы по природе своей столько времени молчать, даже если им рот хером заткнуть, все-равно бормочут что-то! Какими бы высокими и сильными они не были!

— Кстати, надо ж зайти в гильдию, кусок бобрятины сдать. Да посмотреть, что там по квестам. — произнес я вслух, ни к кому конкретному не обращаясь. — Может, новые задания появились, поинтере…

Почему я на полуслове оборвался? Да потому что в центре зала на полу засветился узор бело-бирюзовым сиянием, а в воздухе отчетливо запахло наэлектризованной водолазкой, снятой через шевелюру металиста. Народ засуетился, оттаскивая не успевшие очнуться тела, давая рассмотреть рисунок внимательнее. Хотя, разглядывать то и нечего было — непонятная хрень, она и в заднице — непонятная хрень! Круг на два метра, внутри еще два круга поменьше, и куча непонятных иероглифов. В варкрафте телепортацию так рисовали. Горнбрад удивленно приподнял брови, заметив творящееся, но от напитка не оторвался. А Леха как сидел с невозмутимым хавальником, так и продолжал вдувать самовару из мехов.

— И че, вот это вот все… — я неопределенно помахал в сторону непонятной хрени. — Это норма чо ли?