Засланец Божий 2

Глава 6

Очнулся я от того, что кто-то заливал мне в глотку горячую кислоту. Я попытался захлопнуть рот и отвернутся, но кто-то железной хваткой удерживал мои челюсти своими крепкими ручонками. Не, ручищами.

Открыв глаза, я увидал Леху. Он стоял надо мной с открытой бутылкой чудесного горнбрадского целебного зелья. Смотрел мой целитель куда-то в сторону. Через секунду, удовлетворенно кивнув, он заткнул бутыль с зельем, а я почувствовал жженье в руке. Железная хватка на моей хрупкой головке ослабла и я смог помотать ей из стороны в сторону, отгоняя назойливых мушек. Не, не той головкой. Верхней, от которой у меня все беды. Само собой я уже и сам понял, что стальные пальцы принадлежат Шииран. Она как раз сейчас приподнимала меня, усаживая и опирая спиной на саркофаг. Я посмотрел на руку, растворенную прикосновением к стреле. Мышцы и кожа спешно отрастали, закрывая белеющие кости. Конечно, не так быстро все отрастало, как тогда, когда мне другую ладошку Гуля откусила. Но и жжение, надо признать, было в разы слабее.

— Фу, чем так воняет? — было первое, что я произнес. А воняло, кстати, знатно. — Леха, ты что, сапоги снял? Надень обратно, а то щас мертвецы начнут сами подниматься, чтоб свалить подальше.

— Шутит, значит пришел в себя. — Кивнул воин и запихал зелье обратно в мою сумку.

— А чем кстати воняет то? — повертел я головой в поисках источника смрада, заполнившего помещение.

— Мной… — раздался грустный шипяще-звенящий, какой-то загробный голос сверху.

Я запрокинул голову в поисках источника звука и от неожиданности перекатом отскочил в сторону. Оперевшись на еще несозревшую для таких сношений ладошку, я зашипел и заматерился от боли, переопираясь на здоровую руку и усаживаясь в позу лотоса лицом к источнику странного голоса. В саркофаге в платье Увалии сидел скелет, заполненный холодным синим туманом. В глазницах желтым светом тускло сияли два холодных огонька, переливаясь зеленым сиянием, когда волны синего тумана заполняли опустевшие глазные дырки.

— Я теперь настолько страшная? — печально произнес скелет, а из глазниц скользнули туманные слезинки, растворяясь в общем синем мареве дымки, окружавшей кости.

— Неееет, что ты! Ты просто смертельно красивая! — замотал я головой. — Я бы даже вдул, если бы было куда!

За спиной хрюкнула в кулак, сдерживая смех, богиня смерти.

— Че вообще произошло? Я что, неделю был в отключке? — спросил я окружающих, глядя на подросшего в два раза дракончика. — Почему дети так быстро растут?

— Почему я так вырос, мне и самому интересно. — Задумчиво оглядывая свои удлинившиеся крылья, произнес Гартаил. — Я просто сожрал одного из нападавших после тщательной прожарки. Он так аппетитно пах, что я не удержался. Человечина, она такая сладкая, а после обжаривания и вообще похожа на сдобную хрустящую булочку, если переводить ощущения на человеческое восприятие вкуса…

— Бля, Гарик, давай без подробностей, я щас обблююсь! — воскликнул я, сдерживая неприятные позывы моего желудка.

— В общем, я не удержался и обожрался. — продолжил ящер. — Еда словно уходила в пропасть, а я вот… Вырос.

— Ну, с этим все понятно. — кивнул я.

— Что понятно? — поднял на меня удивленный взгляд дракон.

— Ну, ты же щас хер пойми че такое. — ткнул я в его сторону указательным пальцем здоровой руки. — Древний монстр в теле ребенка, и без того обязанного достаточно быстро расти, если я правильно понял вашу драконью генетику. Твоя душа помнит, что у нее должно быть огромное тело и всячески старается побыстрее его отрастить. А тут огромное количество вкусного стройматериала в организм попало, вот ты и начал быстро расти. Для проверки теории иди и доешь остальных. Можешь отжарить их как тебе угодно.

Дракон покосился на безголовый труп белого рыцаря, что валялся неподалеку.

— А вот этого не трогай. — покачал я головой. — К этой падле еще будут вопросы.

— Что ты задумал? — подозрительно спросил Леха.

— Увидите. По порядку. Что с Увалией? — спросил я окружающих.

— Она стала личем. — пояснила Гурля. — Причем, это самый необычный и быстрый способ за всю историю известной мне некромантии.

— Личем? — переспросил я.

— Ну да. — кивнула богиня. — Неупокоенный мертвый некромаг. Если я правильно поняла, стрела заблокировала управление маной, запретив применять любые заклинания. Но, возможно, из-за того, что на нее еще не прекратило действовать заклинание «Удержания души», либо из-за того, что ты своим прикосновением перетянул часть блокирующего заряда со стрелы, Увалия не погибла окончательно. Кислотное зачарование со снаряда растворило плоть моей подопечной, оставив лишь голый скелет с привязанной к нему душой. Конечно, как маг, она теперь будет невообразимо сильнее. У личей отсутствуют ограничения, накладываемые телом. Каналы, по которым течет мана в живом организме, в такой форме переходят в чистую энергетическую конструкцию. В мертвой форме усиливается регенерация маны, ведь она больше не тратится на поддержание жизнедеятельности. Таким образом, как маг, Увалия стала раз в десять сильнее, чем была даже в призрачной форме. Жаль, конечно, тело… Столько работы на смарку.

Услышав это, Увалия уткнулась лицом в ладони и типа расплакалась. Ну, ровно настолько, насколько на это способен скелетик в тумане. Дымчатые слезинки, срываясь с ладоней, даже далеко не улетали, по мере падения растворяясь в ауре девушки. Хотя, какая она теперь, нахрен, девушка? Ее ж теперь с восьмым марта поздравлять надо девятого, когда праздничный день «умрет», наверное?

— Итак. Пока я прохлаждался в отключке, произошло следующее. — Подвел я итоги. — Увалия стала личем, дракон подрос… Что я еще пропустил?

— Да в общем то, больше ничего. — ответил Леха.

— Ну, тогда будем думать, как вернуть Увалию в живое тело! — хлопнул я ладонями по коленям и замотал еще не до конца обросшей мясом ладошкой.

— Ты издеваешься?!! — неожиданно резко воскликнула магичка, а от резкого вскрика от нее на метр разошлась отчетливая холодовая волна, замораживая воздух и оседая на саркофаге инеем. — Я столько лет потратила на подготовку ритуала, на рассчеты, на накопление маны в магической фигуре! И это при том, что у меня было готовое тело, с небольшой дыркой на месте сердца! А теперь что?! ЧТО?!!

— НЕ ПОВЫШАЙ ГОЛОСА НА БОГА, МЕРТВЕЧИНЫ КУСОК! — как только смог, устрашающе проревел я и закашлялся. — Кха-кхе. ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗАМЕТИЛА, ГАРТАИЛ МОЙ ПИТОМЕЦ! ПРЕДСТАВЬ, ЧТО Я МОГУ С ТОБОЙ СОТВОРИТЬ! — Кхе-кху-кха. Ай! Лех, за что?!

Последнюю фразу я воскликнул, потирая ушибленный от подзатыльника затылок.

— За пафос. — флегматично пояснил свое рукоприкладство мой жреческий коллега.

— Ну подуууумаешь, переиграл слегка. — Пожал я плечами. — Пафоса много не бывает! Ай, ну хватит! Ши! Доставай халат нашего рептилоида.

— Расскажешь, что задумал? — заинтересованно спросил Гартаил.

— Пьянку! — достал я бутыль с горнбрадовской самогоночкой и прошипел голосом лича из второй доты — НЕ ХВАТАЕТ МАНЫ! Да блин, Леха, я тебе щас в руку хуй положу, если не прекратишь!

Жрец опустил поднятую для очередного подзатыльника руку и, задумчиво на нее поглядев, все же опустил.

— Вот. Так то лучше. Гарик, а ты че еще не эльф? — спросил я, сотворив одноразовые стаканчики и разливая бухло буквально «на донышке» Гурля, тоже присоединяйся! Это воистину божественное бухло! Блин, может вернуться к нашему старому знакомому? Он же щас, наверное, вообще нереальную штуку выгнать может?… Ладно. Ну, за магию! — поднял я стаканчик в тостовом жесте и опрокинул его в себя.

— Ох, чую, без печени я к концу миссии останусь… — проворчал Леха, занюхивая Пушистиком.

Блин, вот как это волосатая харя может так крепко спать в рюкзаке, когда вокруг такая вакханалия происходит? Заглянув в рюкзак, я понял — как. Этот хрен лохматый по дороге сточил кило сушеных ящерок. И это он еще на привалах умудрялся на охоту бегать. Такими темпами у меня через пару недель будет не худой поджарый гибрид хорька и бурундука, именуемый местными как «змеебой», а просто шарик пушистого сала с хвостиком, который можно будет брать за этот самый хвостик и кидать во врага, как энгри бердса.

— Ну, так расскажешь, что задумал сотворить? — Повторно спросил меня драконоэльф.

А я включил творящую ульту и, подняв перед собой обе руки, ответил:

— УВАЛИЮ!

И поддал маны в руки.

Из рук хлынул поток серого тумана, в воздухе сложившийся в человеческую фигуру. Через несколько секунд туман уплотнился и на пол плюхнулось тело знакомой уже нам девушки. Правда без платья.

— И, пожалуй, бритву… — Добавил я, поглядев на лобок и ноги.

Ульта сработала раньше сознания, сотворив в руке Джиллет, ну тот, который делает три движения вместо одного вашего. Вот бы презерватив от той же фирмы с теми же функциями. И я побыстрее отрубил «Великое творение», пока она не выдала подобного монстра.

Сидевшая все так же в саркофаге личиха и дрожавшая после моей последней порции пафоса издала даже не визг, а скорее — крик баньши и, сдернув с себя платье, в самом прямом смысле подлетела к получившемуся телу и накрыла его тряпкой.

— А теперь к делу. — Кивнул я сам себе. — Кто расскажет принцип работы этой магической ебанины простым языком без профессиональных терминов, тому я сотворю вкусную конфетку.

— Ну, если простым языком — усмехнулась Гурля — Берем тело и кристалл с душой, кладем в саркофаг, закрываем крышкой. Каналы управляющего контура заполняем маной вплоть до материализации. В центре контура сидит оператор с уровнем разума не менее трехсот и контролирует процессы в саркофаге, равномерно подавая ману в необходимые функциональные каналы. Потом открываем саркофаг и достаем живое существо.

— И я правильно понимаю, что ты сама не можешь быть оператором из-за того вашего договора? — уточнил я у богини.

— Совершенно верно. — кивнула она в ответ.

— А я не могу управлять контуром. — подала голос Увалия, замораживая тело. — Моя душа теперь крепко связана с этими костями и быть одновременно в центре магической фигуры и в саркофаге я не смогу…

— Значит, посадим оператором Гартаила! — сказал я. — С его характеристиками он десятком таких саркофагов сразу управлять сможет! Гарик, ты же не против?

— Это будет интересным опытом. — Задумчиво кивнул вернувшийся в рептилоидную форму дракончик. — За свою жизнь я еще ни разу личей не воскрешал. Уничтожать второй смертью — это и не счесть, сколько раз. А вот так… Да, я хочу попробовать.

— Ну и отлично. Ши! Уложи тело в гроб. — начал я отдавать указы. — Увалия, туда же! Гар, заполняй каналы как там надо! Уж чего-чего, а маны и опыта у тебя завались! Леха, помогай кто чем попросит.

— Откуда ты знаешь, что это может получиться? — тихонько спросила Гурля, пока все суетились с организацией эксперимента. — Ты в нашем мире всего ничего. А насколько я успела узнать, ты из одного мира с Алексеем, а там о некромантии лишь поверхностно знают, от различных мироходцев и провидцев.

— А я и не знал. — пофигистично пожал я плечами. — Просто хуйню сделать вы бы с Увалией не дали и сказали бы, что план говно, если он говно. А просто сидеть и призрачные сопли жевать — вот этот план действительно говно. А так, в крайнем случае, просто ничего не выйдет и у магички будет запасное тело и вечность для составления нового плана по возвращению в мир живых. Вот только у меня стойкое ощущение, что какая-то хрень получится.

— Почему? — нахмурилась Гурля.

— А потому что я тут! Просто сижу и смотрю на все это. Этого достаточно, чтобы творилась непонятная хрень. Всю жизнь так было, а щас усилилось просто до неимоверных высот.

Тем временем Гартаил расположился по центру фигуры и от него растекались потоки тумана огненного цвета, заполняя канавки магического узора. Ши с Лехой закрывали крышку каменного гроба над головой девушки-лича, лежащей спиной на своей новой оболочке. Закончили возиться они с каменной плитой уже после того, как символы на полу полыхнули и засветились, словно раскаленная лава. Ши с Лехой вышли за пределы круга, а дракон сосредоточился и, словно глядя внутрь саркофага прямо сквозь каменные стенки, замер.

— А цвет значков должен быть такого цвета? — спросил я окружающих. — Когда мы пришли, помнится, цвет был зеленый у них.

— Это нормально. — Ответила богиня. — У каждого существа свой цвет маны. У Увалии — это сине-зеленый, и его оттенки варьируются от концентрации. У драконов, кстати, это всегда огненные оттенки. Пусть я и немного их повидала, но у всех мана отдает пламенем.

— А зачем, кстати, нужна эта фигура на полу? — продолжил я распросы. — И вообще, какой смысл разных ритуалов и магических академий, когда есть УнИнРаЛ? Создал заклинание через интерфейс системы, да пользуйся, к чему все эти заморочки? Уверен, что даже саркофагом можно управлять, создав какое-нибудь умение через интерфейс.

— Можно. — Кивнула Гурля. — Только проблема в том, что УнИнРаЛ — система для работы с душой. Она фиксирует умения в душе, и это с одной стороны упрощает жизнь, а с другой — это просто неразумная трата ресурса опыта. Простым смертным действительно проще работать с ним, но… Чем выше твой уровень, тем сложнее будет получить следующий. И каждое последующее очко умений будет даваться все с большим и большим трудом. Маги же учатся работать с душой, с маной напрямую. Да, они тоже вкладывают очки опыта в развитие умений, но только тех умений, что позволят им развиваться в нужном направлении. Например, контроль маны, параметр разума, восстановление маны. А в основном, конечно, очки копятся. Многие маги жаждут добиться умения, в обиходе чаще всего называемом «Слово архимага». Прокачав его, они уже, как правило, имеют высокий уровень управления маной напрямую, и потому могут с помощью того же интерфейса пользоваться другими умениями, в развитие которых очков не вкладывали. Само собой, что до этого уровня еще надо дожить, да и очки опыта добыть. Поэтому магами изучаются различные ритуалы, заклинания и прочее. Можно ведь оперировать маной, накопленной в предметах, частях тел различных животных, в растениях. И гораздо проще это сделать, если расположить эти части, ингредиенты, в фокусных точках магической фигуры. Конечно, фигура чертится не краской. Для работы такой фигуры линии проводятся маной. Само собой, можно и краской, только если краска изготовлена из маносодержащих веществ. Из крови, например. Тогда по этим линиям будет двигаться и мана компонентов ритуала. Есть еще и руны различных школ и природ. Суть их работы заключается в накоплении и преломлении природных капель маны, разлитых в пространстве. Рунная магия тонкая, важен каждый штрих, толщина и длина каждой линии для достижения нужного результата. Любое отклонение от эталона, и руна либо не работает, либо работает слабо, либо вообще не предсказуемо. В старину применялись вербальные заклинания, но контролировать ману голосом — дело еще более хлопотное, чем руны чертить, поэтому от них постепенно отказались. Поэтому основное направление несистемного мага — ритуалистика. Постепенно, маг учится контролю маны и переходит на вторую ступень — Менталика. Когда контроль маны позволяет создавать ритуальные фигуры и знаки и удерживать их, наполняя силой. По сути, унинрал делает то же самое, только фиксирует эти умения принудительно в душе, позволяя создавать эти конструкты моментально, силой разума системы. Ментальные маги же способны уже самостоятельно создавать нужные им конструкты силой собственной мысли. Затем изучение «Слова архимага» еще сильнее упрощает этот процесс, позволяя обучаться ментальной магии быстрее и в итоге, в теории, перейти на полностью самостоятельную работу с маной.

— В теории?

— Ну да. По факту, с унинралом, все-равно намного проще, чем без него. Статистику посмотреть, характеристики, параметры умений. Эффекты от наполненности маной тех или иных элементов заклинания… Это все проще посмотреть через интерфейс, чем неделями медитировать либо делать рассчеты на бумаге и счетах. Даже я до сих пор часто им пользуюсь.

— До сих пор? — заинтересовал меня этот момент. — А сколько это? До сих пор с каких пор?

— Ну… — Немного замялась Гурля — Мардукор выбрал нас богами около шестисот лет назад. Мы с сестрой тогда были магами, мне было семьсот семьдесят три года, а ей семьсот семьдесят четыре. Аппатак с его братьями были немного младше, чуть более пятисот лет. Тень — самый старый из нас. Будучи эльфом, он был весьма старым темным магом, местным «властелином тьмы». И даже сам начал понемногу, аккуратно, строить свой культ как бога. Уже тогда ему было больше двух тысяч лет…

Этот увлекательных рассказ прервал крик Увалии, донесшийся до нас даже сквозь каменные стенки саркофага.

— Гар, все в порядке? — спросил я оператора ритуала.

— Да, вполне, идет процесс слияния. — ответил дракон.

Тем временем линии магического узора мигнули и начали втягиваться в манопроводы саркофага, а крик прекратился. Когда последняя искорка маны втянулась в каменную капсулу, крышка сдвинулась назад. Я поднялся и подошел, осторожно заглядывая внутрь. На противоположный мне край приземлился Гартаил, с любопытством заглядывая внутрь. Увалия лежала, сжав кулаки и, широко открыв глаза, мелко дрожала. Но самое главное — она дышала! Получилось! Стоп…

— А где скелет лича? — спросил я… да хоть кого-нибудь, кто может ответить.

— Слияние. — ответил первым дракон. — Поэтому она так и орала. Душа накрепко срослась с костями, поэтому был выбор. Либо прервать ритуал и убить магичку, либо продолжить и посмотреть, что будет. В любом случае, убить ее всегда можно успеть, если уж совсем все не так.

— Не… Не надо… — Прошептала Увалия. — Уже, кажется, все нормально.

— Вот что меня восхищает в человеческих личах — Произнес Гартаил — Так это, что какую бы они боль при перерождениях не испытывали, они не теряют разума и личности. Не то, что мои соплеменники. Но как бы там ни было, процедура пошла не по плану. Что тебе дало это слияние?

Некромантка села, прикрываясь накинутым поверх тела платьем и повертела рукой перед лицом, глядя на нее.

— У меня появилась новая способность… — Тихо проговорила она.

И я отшарахнулся от края каменного ящика, когда она неожиданно засветилась ярким синим светом, а края саркофага покрылись инеем. Тело Увалии растворилось и впиталось в кости скелета, а платье соскользнуло на дно каменного вместилища.

— Некроформация — прошептал лич.

— Это обратимо? — спросил Гартаил.

— Вроде как да. — ответила Увалия, натянув на кости платье.

И начала обрастать плотью. И если скелетом она стала секунды за три, то обратный процесс занял секунд десять. И это было пренеприятнейшее, тошнотворное зрелище.

— А обратно было больно… — прошептала магичка сквозь плотно сжатые зубы.

— Ну что, я же говорил, что херня будет? — похлопал я Гурлю по плечу. — Эх, надо было на желание спорить!

— И что бы ты пожелал у богини смерти? — усмехнулась она.

— А тебя бы и пожелал! На одну ночку! — и под скрестившимися на мне взглядами спутников добавил. — Ну а че, она сама то не мертвая! Вполне себе мягкая и теплая. А если присмотритесь к балахону, то и фигуру оцените. Прямая противоположность своему веслу!

— Псих… — прошептал Леха.

А Гурля кокетливо засмеялась.

— У тебя и в самом деле непонятно, что в голове, как и говорил Аппатак! — отсмеявшись, с улыбкой сказала богиня. — Ты первый за последние четыре сотни лет, кто оценил меня как женщину.

— А что стало с последним оценившим? — на всякий случай уточнил я.

В ответ повелительница смерти загадочно подмигнула и растворилась.

— Доволен? — спросил Леха. — Настолько оскорбить одну из богинь, что она даже свалила от тебя подальше!

— Да брось ты! — отмахнулся я, подавая руку Увалии, помогая той выбраться из саркофага.

— Что брось?! — начал закипать жрец. — Ты представляешь, что может с тобой сделать богиня смерти, если даже богиня жизни не чурается убийств?!

— Затрахать до смерти? — поймал я чуть не упавшую от такого моего заявления магичку. — Вон, глянь туда!

С этими словами я ткнул пальцем туда, где до этого валялась без дела сотворенная чуть раньше бритва.

— Ну и? Что я должен увидеть? — недоуменно похлопал глазами жрец.

— Бритву! Бритву там видишь?

— Нет. — покачал он головой.

— А она там была! — наставительно поднял я палец. — А это значит что?

— Что? — совсем растерялся воин.

— Готовиться она пошла, дурья твоя башка! Она четыре сотни лет нигде не брилась, наверняка!

Ответом был очередной хлопок ладони по лицу.

Отлично. План на день по лехиному фейспальму перевыполнен. Завтра можно ему и выходной дать. Или можно, но не нужно?