Затерявшиеся во времени

1

Через сорок восемь часов после вылета из Нью-Йорка Сэм Бейкер оказался на поле, расположенном где-то в северной части Англии. Ярко светило солнце.

Ему, конечно, не раз приходилось слышать о йоркширском пудинге. Он даже ел его, обычно с ростбифом, реже с сиропом и свежими сливками, выдавленными, подобно аэрозолю, из флакончика. (Кто сказал, что к двадцати шести годам у холостяков не складываются извращенные вкусы по отношению к еде?) Однако Сэм даже не предполагал о существовании на свете страны под названием Йоркшир. А она, как сказала ему местный агент по общественным связям, является самым большим графством Англии. С населением около сорока миллионов жителей, причем число акров в его площади превосходит число слов в Библии. А сейчас Сэм стоял в середине большого зеленого пастбища, которое постепенно спускалось к руслу красивой и широкой реки.

В центре этого пастбища лежал древний, еще римский, амфитеатр, вырубленный прямо в коренных породах, без сомнения, руками рабов, стонавших под бичами. И он – Сэм Бейкер – получил задание обеспечить телепередачу в живом эфире летнего концерта рок-группы, который с помощью спутника должен ретранслироваться по всей территории Соединенных Штатов.

Все это он проделывал не раз со спортивных стадионов. Нередко приходилось делать и фильмы о спортивных событиях. Проблемой в данном случае было то, что в отличие от стадионов, которые были спланированы и построены специально с учетом интересов телеоператоров и спортивных комментаторов, где были установлены микрофоны, уже включенные в сеть, а также всевозможная техника, ориентированная на спутниковые «тарелки», здесь, в этих зеленых йоркширских полях, омываемых широкой, сверкающей на солнце рекой, на которой покачивались лодки и плавали утки, не было ничего, кроме того, что он видел: дерн, камень, вода. Даже простой электрической розетки не наблюдалось.

У Сэма было только семь дней, чтобы доставить сюда все необходимое. Разумеется, местная телевизионная компания обеспечивала технику для ведения передачи: генераторы, камеры, пульты управления звуком, трейлеры и все прочее, но ему предстояла отнюдь не маленькая работа – проверить, правильно ли установлена вся эта техника и знают ли операторы свое дело. Короче, он должен был обеспечить себе возможность сидеть в кресле режиссера в телефургоне, который на языке телевизионщиков называется «Сканером», и когда зажжется красный сигнал, спокойно указывать своему помощнику, находящемуся у пульта рядом с ним: «Начинаем! Сначала первую камеру, теперь вторую, крупный план», – и так далее, в течение всех трех часов, пока они будут в эфире.

Сэм повернулся к своей временной помощнице, которая прилежно аннотировала план, набросанный Сэмом в это утро. Она была немножко моложе Сэма, имела длинные золотисто-каштановые волосы, которые заплетала в косу, толщиной и прочностью напоминавшую корабельную цепь. Когда она быстро поворачивала голову (что случалось нередко, так как девица просто искрилась энергией), коса свистела в воздухе, как бич. Глаза были темно-карие, похожие на парочку вполне созревших лесных орехов. Отзывалась она на имя Зита и была фантастически компетентна. Ее тигровые леггинсы и как бы чуть неприлично высунутый кончик язычка дополняли общее впечатление еле сдерживаемой энергии. У Сэма не было никаких сомнений, что, если ее разозлить, она тут же превратится в бешеную дикую кошку.

Сэм очень старался поддерживать свой режиссерский имидж на должной высоте.

– Думаю, мы это сделаем! – крикнул он Зите издалека. – Уклон местности мал, к реке она спускается постепенно. Почва твердая. Погода стоит отличная.

– На нее я не стала бы полагаться. – Зита засунула карандаш в свои густые волосы, используя их как пенал. – Погода здесь непредсказуема. Сегодня вечером может полить проливной дождь, и тогда почва превратится в болото. Трейлеры отдела обеспечения завязнут по самые оси.

– Тогда обзвоним местных фермеров. Пусть будут на подхвате со своими тракторами на случай, если нам придется вытягивать машины из грязи.

– Они потребуют платы. И, возможно, в виде виски, а не монет.

– Это такой милый местный обычай?

– Нет. Стремление избежать уплаты налогов – чистенькое и простенькое.

– Не беспокойтесь. – Сэм ослепительно улыбнулся. – Я прибыл из Соединенных Штатов с копией бюджета в кармане. Там есть весьма жирненькая статья насчет расходов по обеспечению. А нельзя ли нам поглядеть на амфитеатр?

И они рука об руку отправились дальше, продолжая вести деловой разговор.

– Амфитеатр охраняется законом как археологический памятник, национальное достояние, – объясняла Зита. – Мы ничего тут менять не можем, не имеем права вносить в него тяжелое оборудование, нельзя делать ни платформ, ни подмостков, даже колышка для навеса и то не вобьешь.

– Но нам все же придется протянуть через него кабели, – сказал Сэм. – Иначе придется установить позади сцены трейлеры с генераторами и спутниковую тарелку. Но это может испортить вид на реку.

– Мы будем использовать радиосвязь?

– Невозможно. Гроза милях в тридцати отсюда превратит экраны заатлантических зрителей в сцену снежной пурги. Будем пользоваться кабелями.

– Кабелями, – повторила она (как показалось ему, с определенным сомнением) и занесла это слово в список нужного оборудования.

– Какой у него возраст? – спросил Сэм.

– У амфитеатра? Тысячи две лет, если не больше.

– Неужто? Стало быть, именно тут скармливали христиан львам?

– Нет. Я полагаю, что такими делами занимались только в Риме. А здесь только пьесы разыгрывали и все такое.

– Вы живете в этих краях?

– Нет. И мой акцент не здешний. Я из Уэльса.

– А это что за часть Англии?

– Вам повезло, что вас не слышат валлийцы. Это вовсе не часть Англии. Это страна, которая существует сама по себе. – Внезапно она остановилась и улыбнулась. – Вы меня дурачите, верно? Разыгрываете эдакого дурачка-янки?

Он широко осклабился.

– Виноват. Просто хотел проломить ледяную стенку. Так что зовите меня просто Сэмом, а не мистером Бейкером, ладно? Иначе я надену шорты в шахматную клетку и буду во всю силу легких требовать сводить меня в «Макдональдс».

Зита расхохоталась, и этот смех, впервые за все время их знакомства, звучал дружелюбно.

– О'кей. О'кей, Сэм.

– О'кей, Зита. Ну а раз мы это дело обговорили, что вы скажете на мое предложение оплатить ленч на двоих?

– Прекрасно. Поддерживаю.

– А чем тут можно подкормиться?

– Рыбой и чипсами.

– Съедобно?

– Еще бы!

– Столик надо заказывать заранее?

– Думаю, сегодня будет о'кей и без этого.

– Эй, смотрите, похоже, кавалерия уже прибыла.

На дороге, ведущей к амфитеатру, появился большой автобус. Он свернул на парковочную площадку и присоединился к полудюжине стоявших там автомобилей. По другую сторону стоянки находилось деревянное здание Гостевого центра с лавочками, где продавались открытки, путеводители и копии бронзовых бюстов римских императоров. Неподалеку от него стоял фургончик продавца мороженого, где шла оживленная торговля прохладительными напитками и толпились около трех десятков жаждущих туристов. Сэм прикрыл глаза ладонью от яркого солнечного света.

– Судя по шортам и шляпам, похоже, эта часть Йоркшира оттяпывает у нас приличную толику долларов. Давайте-ка глянем как следует на амфитеатр, а потом факсом передадим свои заявки вашему боссу.

На почти безоблачном голубом небе повисла одинокая темная тучка. Продавец мороженого высунулся из фургончика и сказал только одно слово:

– Грозовая!

2

Чтобы дойти от парковочной площадки до амфитеатра, потребовалось три минуты. Он был расположен на небольшом холмике, что позволило Сэму заглянуть в него сверху вниз. Снизу на них с вызовом глянуло само древнее прошлое.

Амфитеатр был вырублен в склоне, спускавшемся к реке, протекавшей примерно в двухстах ярдах. Сам амфитеатр, как Сэм узнал еще раньше, был вырублен в коренных породах, имел добрых пятьдесят ярдов в диаметре и около двадцати в глубину и обладал слегка вогнутыми стенами. Сэм заметил, что в отличие от большинства других амфитеатров, фотографии которых ему доводилось видеть, у этого стены были гладкие, а места для зрителей, спускавшиеся уступами к центральной арене, сделаны из дерева, а не из того же камня. Он догадался, что деревянные сиденья – более позднее добавление. Скамьи времен римлян давно уже сгнили и превратились в прах, унесенный холодными ветрами Темных Веков.

Задняя часть амфитеатра была как бы срезана в далеком туманном прошлом так, что зрители, сидевшие на дешевых местах, могли видеть актеров на сцене (или христиан, изрубленных в фарш, мелькнула у Сэма пикантная мысль) на фоне реки, игравшей роль задника.

– Хотите? – предложила ему Зита, протягивая сигарету, наполовину высунувшуюся из пачки. Сэм заметил, что ее ногти окрашены ярко-красным лаком. Цвет опасности, подумал он, внутренне улыбаясь.

– Нет, спасибо. В последний раз, когда я закурил, в меня ударила молния.

Она рассмеялась и поднесла руку ко рту. Одновременно со смолкшим смехом она бросила на Сэма внимательный взгляд:

– Боже мой! Вы, кажется, говорите серьезно, да?

Он кивнул.

– Прекрасное средство для борьбы с курением. С тех пор ни разу не притрагивался к сигаретам.

– Вам тогда сильно досталось? – Она глядела на него широко открытыми глазами, всматриваясь так, будто хотела обнаружить шрамы, подобные шрамам «Призрака театра Опера», скрытыми под слоем макияжа.

Сэм усмехнулся.

– Нет. Но повторять этот опыт мне не хотелось. – Он заметил, как Зита мгновенно опустила пачку в свою сумочку, будто невзначай показала пакетик презервативов монахине. – Нет-нет, курите, если вам хочется. Это было давно. Так что я вряд ли завоплю и пущусь в бега. Да я и не считаю, что это событие ввело меня в ряды элиты. Свыше тысячи американцев ежегодно бывают поражены молнией. И восемьсот из них выживают. А теперь... – Он сложил руки на груди и обвел амфитеатр внимательным взглядом. – Первую камеру я хочу расположить на самом верху амфитеатра. Тогда у нас будет отличный обзор сцены – самого центра сооружения. Это даст нам главный план, к которому мы будем все время возвращаться, особенно в перерывах между выступлениями. Вторую камеру поставим внизу на уровне сцены, прямо под нами. Я заметил церковь вон в той стороне в пяти минутах ходьбы. Мне хочется поместить камеру с телеобъективом на самой колокольне. Это даст нам чудесный обзор с высоты птичьего полета для показа прибывающих толп зрителей, а также для широкоугольного захвата самого амфитеатра, прилегающих полей и пастбищ. О, а вон там – чуть ниже по реке – у причала стоят лодки. Видите – вон те, что слева. Пусть остаются, они в кадр не войдут, но нам не нужны никакие пришвартованные суда сразу за сценой. Когда Эрик Клэптон будет стоять вон там и наяривать свои ритмы из «Лайлы», лопуху-зрителю понадобится задник, по которому будет печально струиться река, уходя в необозримую даль. – Сэм усмехнулся. – А если бы нам удалось показать еще косяк гусей, величественно устремляющихся в закат, это был бы просто смак.

– Не думаю, что даже ваш бюджет способен выдержать дрессированных гусей!

Сэм переключил внимание на дно чаши амфитеатра.

– Видите тот каменный блок в задней части сцены? Он похож на алтарь или что-то в этом духе.

– Вижу.

– Полагаю, нет ни малейшей надежды убрать его со сцены?

– Правильно думаете. Он вырублен прямо из коренных пород.

– Что ж, придется это учесть и как-то его использовать. Может, мы даже сделаем его частью шоу.

– Я попрошу отдел искусства подумать об этом.

– Знаете, в былые годы Джимми Хендрикс или Сид Вишас с радостью ломали бы о такую штуковину свои гитары. У нас такие кадры с руками оторвал бы журнал «Роллинг Стоун».

– Забудьте эти мечты. Парни из Министерства охраны окружающей среды тут же швырнули бы вас в кутузку за нанесение ущерба памятнику античности. Хм-м... минуточку...

– В чем дело?

– Похоже, шоу вот-вот начнется.

– Какое еще шоу?

– Местное бюро по туризму устраивает тут нечто вроде представления для приезжих. Хотите пройдемся вниз по реке?

Сэм поглядел на людей, толпящихся на деревянных ступенях и занимающих места на скамьях вдоль вогнутых стен амфитеатра.

– Нет, надо немного поглядеть на это дело. Возможно, мы даже пришлем сюда бригаду отснять часть этого шоу, чтобы затем включить отрывки в качестве вступления.

– Думаете, зрителям будет интересно?

– Не особенно, но зато это даст им время сбегать в сортир или поджарить в микроволновке поп-корн до того, как начнется сам концерт. Давайте-ка займем места. Каково бы ни было представление, но оно уже начинается.