Земля необходимых

ППД, протекторат РА, 22 год, десятый месяц, 9. 10-07.

– Товарищ майор, Рустам Рашидович, ну поймите, нет у меня сейчас ни ЗПУ-1, ни ДШК. Вообще нет тяжелых пулеметов. И из станковых я вам только три Максима могу выдать. Сейчас у меня на складе корова языком прошлась, кубинцами называется.

Все Владимировы, ДШК, М2 из трофеев, все им отдал вместе с СГМ и РП-46, – прапор клятвенно прижал руки к груди.– А ПКМ, сами знаете, давно на склады бригад ушли, в НЗ.

– И что мне теперь делать? У меня уже сотня мужиков-резервистов в городе живет, и еще около трех сотен приехать должны в скором времени. Это же батальон! И без пулеметной роты и минометной батареи. Куда такое годится?– Зарипов взъерошил коротко стриженные волосы, и уселся на стул.

– Товарищ майор. Давайте так сделаем. У вас же резервисты? Единого стандарта нет, есть рекомендованный. На ваш батальон нужно станкачи, крупняки и минометы.

Станкачи я вам три штуки даю, плюс на каждый взвод по два ДПМ, вместо «подносов» есть два «китайца», тип 63, а вместо крупняков– Владимировых – тут я не знаю, согласитесь ли вы… У меня на складе уже восемь лет три М-42 пылятся. А оставшиеся шесть ДШК – на АГС-17 сменяем, тоже из трофеев есть. Согласны?

– А снаряды к сорокапятке есть?– заметно добрее спросил майор. Видно было, что его такая замена устраивает.– И к типу 63 снаряды надо, пиши заявку в отдел боеприпасов, жулик.

– Есть, есть для М-42, осколочные гранаты и болванки. Причем много и относительно свежие. Только передков нет. Точно берете?– прапор двинул мышкой, пробуждая компьютер от сна.

Потом мы долго грузили пулеметы в грузовики (майор привлек к перевозке оружия мой «Егерь», УАЗ Малика, две Газели Виталия и Сергея. Эти два парня прибыли следом за нами.

В мой грузовик в кузов загрузили одну китайскую установку, а за фаркоп зацепили другую. Вообще, я то, думал, что этот «тип 63» – какой-то миномет, а оказалось, что это небольшая система залпового огня, вроде уменьшенного «Града». В кузов сложили и снаряды к этой системе, кстати, уже Демидовского производства. Распространенная в этом мире штука оказалась.

Загрузились основательно, практически под максимальную загрузку. Вроде бы ничего особенного, а пушки снаряды кушают, майор набрал почти полную Газель.

Плюс Максимы, ДПМ, АГС и боеприпасы к ним. Взмокли, пока все перетаскали со склада в машины.

После чего пошли обедать в солдатскую столовую, благо недалеко, а майор отправился с докладом к начальству.

Столовая оказалась по типу «шведского стола», бери с длинного прилавка все, что душа пожелает. Ну, мы и набрали.

Я взял борщ, гречневую кашу с горой тушеного мяса, салат из тонко порезанной капусты, моркови и отварных головоногих моллюсков, щедро заправленный уксусом, оливковым маслом, соей и приправами. Из попить взял стакан апельсинового сока и кружку кофе. Подумал, и поставил половинку стакана сметаны, и пару небольших слоек к кофе.

Парни тоже набрали полные подносы, и следующие сорок минут мы неторопливо обедали за столиком возле широкого окна.

За окном была широкая улица, по которой сновали крашенные в камуфляж Нивы, ходили солдаты и офицеры. Что интересно, солдаты и офицеры вне службы ходили с беретом под погоном. Как объяснил Зарипов, чтобы не тянуться перед каждым встреченным патрулем и просто военнослужащими.

Да уж, попробуй пройдись по простому городу в том мире так, сразу патруль за нарушение формы одежды загребет.

Пообедав, мы вернулись к машинам, спокойно стоящим в рядок возле склада c зацепленными за машины пушками и реактивной установкой. Вскоре пришел наш военком, уселся в головную Газель, и мы поехали домой.

В Солнцегорске выгрузили все в комендатуре при помощи солдат. Солдаты, кстати, все ну очень немолодые, самый младший сорока пяти лет от роду, остальные старше, командиру первого взвода Ройзману Станиславу Владимировичу, поволжскому немцу, вообще уже шесть десятков доходит. Он с первых дней присутствия людей в Новой Земле живет, еще при Союзе сюда попал. Для этого ему пришлось в ФРГ тогдашнее эмигрировать. Работал на Орден сначала в мотоманевровой группе, потом Аверьян его завербовал, ну и дослуживает здесь. Всю жизнь бобылем, по его словам провел. С девушками общаться ездит в Новую Одессу, по субботам-воскресеньям. Считает, что те, кто поступает иначе – слюнтяи и подкаблучники, но считает про себя, и предпочитает об этом не распространяться.

Впрочем, как говорят евреи, у каждого свои недостатки, самое главное, он вояка с огромным опытом, он до сих пор жив, а его враги нет.

– Товарищ прапорщик, не знаете, почему майор так этому старью обрадовался?– спросил его Сергей, выгружая из Газели ящики со снарядами к М-42. Солдаты складывали их на тележку, и отвозили в полукруглый склад из профнастила. Пушечки и тип 63 уже закатили вовнутрь.

– Как чего? Мы здесь кто с вами? Мы старики-комендачи, вы ополченцы. Если РА всего пятнадцать тысяч человек, то ополченцев около восьмидесяти. Без «досек», тех еще пятьдесят тысяч наберется,– прапор подошел к бидону с водой, зачерпнул кружкой и крупными глотками выпил. «Доськами» называли девушек и женщин, вступивших в Добровольное Общество Самозащитниц.– Так вот, если еще пятнадцать тысяч можно снарядить так, чтобы исчезновение новых образцов из того мира особенно заметно не было, то дополнительно сто тридцать тысяч уже сложно. Да и очень дорого, поэтому резервистов сейчас вооружают хорошим, и часто новым, не стрелявшим оружием, но устаревшим. Например, солдаты и офицеры РА вооружены вот этим (прапор похлопал по прикладу навороченного АК-103), а резервисты АКМ и АКМС сейчас получают. Пулеметы в РА Печенеги и ПКМ, а в резерве СГМ и РП-46. Крупняки Утесы и КОРДЫ, в резерве ДШК. КПВ новые тоже не отдают, только основательно пострелявшие. И это сейчас, а вначале и СКС выдавали, и «мосинки». Много у резервистов и «досек» АК-74, он вторым основным калибром в протекторате идет. В паре городков на границе с Бразилией американские пулеметы М60 и немецкие винтовки G3 на вооружении состоят в качестве ограниченного стандарта. Тогда с нашим оружием напряг был, этим вооружили. Да так и оставили, разве пулеметы мужики купили вскладчину надежнее, MG-3. А что, неплохой калибр, и оружие хорошее.

Сейчас из ополченческих складов выгребли все кубинцам, у них хоть и автономия, как я слышал, но в составе протектората. Из армейских складов только ихним батальонам помогли вооружением, а остальных записали резервистами. А им на полусотне островов жить, города и порты укреплять. Вот и везут им оружие.

Так что хорошо, что это получили. Неплохо, три максима, двадцать ручников, пять автоматических гранатометов, три пушки, две «катюши» китайские. Потом, когда все приедут и обживутся, Скорее всего, весной, насчет тяжелых и единых пулеметов поговорим. Рабинович их найдет минимум процентов на десять дешевле, чем в магазинах протектората. А пока этим нужно учиться пользоваться, – прапор ушел в склад.

К грузовикам я шел хмурый и задумчивый. Малик тоже, впрочем. Видимо, наши лица настолько были похожи, что Сергей с Виталием приостановились возле своих нижегородских грузовичков, и уставились на нас.

– Вы чего оба такие? – спросил Виталий, перебегая взглядом с моего лица на лицо Малика.

– А ты сам подумай, мы сейчас привезли четыре грузовика оружия для городского ополчения. Как ты думаешь, Виталь, руководство протектората настолько богатое, что может разбрасываться деньгами для крутых игрушек для мужиков-лапотников? Нет, все серьезнее,– Малик уселся на порожек УАЗа, достал из кабины термос с холодным чаем, налил крышку, выпил.

Я отобрал у него чашку, налил себе тоже. Все-таки жарковато, хотя температура в последние дни за сорок не лезет.

– Это значит, мужики, что игрушки кончились. Мы все сюда поехали, по большому счету, чтобы жить настоящей жизнью. И подспудно понимали, что все эти железки,– я кивнул на открытую дверь своего грузовика, где под потолком висел АКМ.– не просто так здесь продаются.

С другой стороны, если бы в Будёновске у людей было оружие, и они знали, что сами себя должны защитить, хрен бы Басаев с компанией ушел из города живым, на куски бы его порвали еще на подходе к роддому. И в Беслане, если бы как у нас, у мужиков и женщин на руках постоянно пистолеты и револьверы были, то никакого трехдневного ужаса и позора бы не было.

Так что, Малик, хорош хмуриться. Нам нужно учиться быть готовыми защищать себя и своих близких. А значит, будем учиться. И будем сильными. Поехали, мне еще мебель собирать.

И я полез в кабину. Низковата все же крыша у «Егеря», в Газели и то выше, и намного.