Снова пишу послесловие, не любя послесловий, чтобы прояснить некоторые непонятные вопросы, которые могут послужить въедливым читателям причиной для возмущения или непонимания.
Первый вопрос касается балтийского «театра военных действий» – Швеции и славянского Поморья, земли ободритов. Для меня самого стали неожиданностью столь бурные события там, а особенно участие в них Всеславичей – Рогволода и Гориславы. Но, тем не менее, в польской исторической науке всерьёз рассматривается описанная мной версия о вмешательстве Всеслава в эти события (моя благодарность Льву Прозорову за указание на этот казус). И больше того – о том, что именно Всеслав сыграл там главную роль и вся «языческая реакция» в Швеции и у ободритов произошла по его инициативе, чтобы лишить Ярославичей возможности привести против него наёмных варягов, как это было в обычае ранее – у Владимира и Ярослава. А каким же образом Всеслав мог участвовать в этой смуте, быть её инициатором? Тайных обществ типа китайских триад или Коминтерна и всесильных разведок ещё не существовало, для этого нужен совершенно иной класс организации общества, нежели бытовавший в Северной Европе в середине XI века. Поэтому единственный способ – послать своего человека (лучше всего – сына, человека из рода потомков бога!) с дружиной, чтобы он стал символом движения либо возможным претендентом на престол. Либо выдать за уже имеющегося символа и претендента свою дочь.
Ободриты в тексте названы мной варягами, и для этого есть особые, весомые причины. Я не буду здесь и сейчас углубляться в подробности, благо на эту тему за без малого триста лет написаны не то что тома – целые библиотеки. Укажу только вот что. Ободриты – это экзоэтноним, то есть, их так называли соседи – немцы, даны и т.д. Бодричи же, а уж тем более, бодричане – вообще поздний конструкт XIX века. Самоназванием этого народа, ещё дославянским, было «варины», а вследствие падения носовых звуков в Восточной Европе, о чём писал ещё во времена оны Аполлон Григорьевич Кузьмин, кривичи должны были называть варинов варягами.
Ещё одна препона, о которую может споткнуться понимающий и знающий читатель – личности князей Мирослава Святополчича и Грозовита Вячеславича, о которых ничего не известно. Разумеется, фигуры это вымышленные. В конструировании личности Мирослава Святополчича я отталкивался от брака Мстислава Изяславича и судьбы его сына Ростислава. Брак Мстислава неизвестен, но известно, что Ростислав Мстиславич позже княжил в Берестье, где и умер. Я предположил, что берестейский престол был частью туровского княжества, и отошёл от Ярослава к сыну Святополка (Святополк был женат не менее десяти лет, а значит, у него должны были быть какие-то дети, хотя бы один) после «языческой реакции» в Польше (т.н. восстание Маслава). А позже, чтобы не упускать Берестья, Мстислав женился на дочери Мирослава, и их сын унаследовал престол. Если допустить, что Святополк был Ярополчичем, для чего есть основания, то Мстислав и дочь Мирослава были четвероюродными, а значит, брак между ними был уже возможен. Так позднее Глеб Всеславич женился на дочери Ярополка Изяславича, своей четвероюродной сестре и этот брак считается первым браком внутри династии (в моих книгах первым он не будет, но это романы, и на кардинальный переворот в исторической науке я не претендую).
Грозовит Вячеславич – также вымышленное лицо. Принято считать, что к середине XI века на Руси уже не оставалось представителей местных княжеских династий, а все князья принадлежали к так называемой «династии Рюриковичей», между тем как последние исследования генофонда династии показывают, что её представители на деле являются потомками девяти разных людей. По мнению исследователей, столь большое разнообразие субкладов не может объясняться банальными супружескими изменами, а имеет причиной включение в династию местных княжеских домов. Интересующихся вопросом отсылаю к статье И.Л. Рожанского «Рюриковичи: данные Y-ДНК и возможные корни правящего рода Древней Руси».
11.06.2010 – 2.11.2019
Калтасы – Екатеринбург – Новотроицкое