Зеркала и лица: Солнечный Зайчик

Глава 12 Лягушонок из Гриффиндора

Самое противное — просыпаться на рассвете.

Пожалуй, в списке того, что не любит Лили Эванс, раннее пробуждение занимало второе место, сразу за шевелящимися в тапке ужами. Один из неприятелей Петунии однажды перепутал их с Лили обувь. В тот момент он узнал, что в некоторых случаях младшая Эванс становится до ужаса похожей на старшую. А также, что лучше сестрам Эванс всякую негодь в тапочки не совать.

Но рассвет — не парень. С ним не поспоришь. Ему приходится только подчиняться.

Зевая с риском вывихнуть челюсть, Лили следом за Мэри и Дороти брела в общую факультетскую умывальню для девочек, где стоял жуткий гвалт и гам. Неудивительно, ведь понежиться в постельке «ещё пять минут, ну са-а — а-а — а — мых последних», оказывается, любила не только она.

Простившись с надеждой быстренько умыться, Лили пришлось встать в конец длинной очереди.

В умывальне было очень холодно, по голым ногам как плетью стегали сквозняки, и в одной коротенькой ночнушке Лили имела все шансы схватить насморк.

— Невозможно! — раздавался за спиной тихий шепоток. — Что за чушь?

— Почему чушь? Блэков все знают. Говорят, Сириус ещё больший псих, чем Белла…

— Куда уж больше-то, Мерлин? — закатила глаза тощая, как щепка, девица с черными глазами и копной рыжих волос.

— Я знаю, что говорю, Молли. В прошлом году Вальпурга своего сынка даже за один стол не рискнула с гостями посадить…

— Да это потому, что она сама больная на голову. Вот уж нашла, чьему мнению доверять. Если бы Блэк был настолько плох, Шляпа ни за что не распределила бы его к нам на факультет.

— Вот уж точно, кому доверять не стоит…

— Девочки, если вы не собираетесь умываться, то, может, отойдёте в сторонку? — предложила им Лили.

Воспитание не позволяло ей дальше безучастно слушать сплетни. Мама всегда учила их с Туни говорить за спиной человека лишь то, что не побоишься сказать ему в лицо.

«Воспитание? Или воспоминание о красивых синих глазах странного мальчика?», — хмыкнул ехидно внутренний голос.

«Да ладно! — отмахнулась сама от себя Лили. — Какая разница?».

Та, которую звали Молли, подмигнув, пропустила её к освободившейся раковине. Горячая вода подарила тепло, разлившееся от кончиков пальцев по всему тело на восхитительный, но короткий миг.

— Эванс! Ты скоро? Мы уже уходим! — подала голос Алиса. — В здешних переходах легко потеряться, так что лучше не мешкать.

— Иду! Ещё секундочку подождите! — поспешно дочистила она зубы.

Лили пришлось смириться с фактом: одной ей не выбраться из хитрого переплетения лестниц, коридоров и странных боковых ответвлений, которые беспрестанно менялись.

— Почему с ними такое происходит? — полюбопытствовала она у Мэри.

— Замок зачарован.

— Это я заметила. Только не пойму зачем?

— От врагов.

Лили бросила на подругу сомневающийся взгляд, но вопросов задавать больше не стала.

Что может быть глупее, чем зачаровывать замок изнутри от внешнего врага?

Н — дя! Магия — магией, но всему окружающему иногда не хватало логики. Здоровой такой. Маггловской.

Войдя в Большой Зал, Лили сразу глазами отыскала Северуса. Тот сидел рядом с Малфоем и они снова о чем-то увлеченно беседовали. Черные глаза друга не отрывались от слизеринского префекта. С губ Малфоя, в свой черед, не сходила улыбка. Оба разговаривали взахлёб, будто больше никого вокруг не существовало.

О чем таком интересном могли они разговаривать? Северус даже не заметил её появления!

Зато Лили очень даже заметил Гриффиндорский Лягушонок.

— Эванс! — замахал он рукой. — Иди ко мне!

— Зачем?

— За завтраком, — разошёлся в улыбке тонкогубый клоунский рот. — А ты о чем подумала? Что прямо здесь посчитаюсь с тобой за вчерашнее Силенцио?

— Я — маггла. Я таких заклинаний не знаю, — похлопала ресницами Лили.

Поттер покосился в сторону Северуса.

— Значит — Нюникус…? Ну, он у меня попляшет!

Зная Северуса, ещё вопрос, кто кого «станцует»?

— Эй, Эванс! Ты куда?

Лили, гаденько так улыбнувшись, пошла прочь, стуча каблучками.

Разговоры смолкли.

Все взгляды приклеились к сумасшедшей грязнокровке, осмелившейся, печатая шаг, добровольно подойти к представителю семейства, славящегося жестокой нетерпимостью к таким, как она.

— Доброе утро, — пропела Эванс. — Здесь свободно?

Темные ресницы поднялись. И вот она уже купается в полуночно-синих глазах, затягивающих, как омуты.

Холодные. Темные омуты. Со стремнинами, водоворотами и подводным течением. Попадешь в такие, и спастись — шансов почти нет.

— Здесь свободно? — с нажимом, громче повторила Лили.

— Сама что, не видишь? — оскалился Блэк.

Девочка перекинула ногу через лавку и уселась рядом с «самым гадючьим гадом из всех гадов», как охарактеризовал своего вчерашнего соседа по купе Поттер.

Всеобщее внимание льстило, подогревало, как глоток вина, хотя о действии алкоголя Лили, понятное дело, ещё не имела представления.

О! Даже Севушка соизволил, наконец, посмотреть в её сторону!

Лили ответила другу нарочито ослепительной улыбкой и потянулась к ближайшему большому блюду с бутербродами.

Из всех взглядов, устремленных на неё, только два имели значение. Пронизывающий и тяжелый — Северуса; смешливый и выжидающий — Поттера.

— Еда съедобная?

— Кому как, — равнодушно прозвучал ответ Блэка.

— Тебе, судя по всему, не нравится? А что же едят на завтрак аристократы?

— Дегенератов.

— Специфический аристократический юмор?

— Просто жизненный трагифарс.

В синих глазах стыла скука.

Мальчику явно не нравился лепет Эванс, внешний вид Эванс, вопросы, которые задавала Эванс, её соседство, да просто сам факт существования.

У Лили в который раз перехватило дыхание. Конечно, он «слизеринская гадюка», но до чего красив! Сердце при взгляде на Сириуса невольно сжималось, и делалось горько. Так горько, будто она только что съела недоспевшую калину.

Мама однажды приносила эти странные, яркие ягоды. Лили, обожающая все необычное, презрев родительский запрет, сунула в рот одну и потом даже конфета не могла перебить дикую горечь. Такой горькой гадости Лили в жизни не пробовала.

Вот и у этого мальчика был такой взгляд. «Калиний».

— Закрой рот и ешь, — надменно посоветовал Блэк.

— Я не умею есть с закрытым ртом, — тупо сострила Лили.

— Оно и заметно, — пренебрежительно отвернулся красивый мальчик.

— Эванс, ты даешь! — шепнула ей Алиса, когда они спешили на урок. — Хоть представляешь, на что нарываешься?

— Нет. А на что?

— Блэки ярые приверженцы чистокровности. А ты…

— Что со мной не так?

Алиса не ответила.

— Зачем мы спускаемся в эти жуткие подвалы? — сменила тему Лили.

Тем более, что ей и вправду было интересно.

— Это не жуткие подвалы, Эванс! Это называется: под-зе-мелье, — пропел за её спиной Поттер. — Замечательное место, где отныне и навсегда будет обитать твоей дорогой Нюникус. А мы — корпеть над различными зельями. Варить, жарить, парить. Бр-р!

Обогнав девчонок, он уже скакал перед ними.

— Не споткнись, — ехидно порекомендовала Лили.

— Не дождешься.

С этими словами Поттер навернулся, чувствительно приложившись затылком об пол.

В близоруких глазах промелькнула обида, когда он уставился на хохочущих девчонок.

— Я не знаю никакого Нюникуса. Зато, кажется, знакома с Арлекином, — заявила Лили, отсмеявшись. — Аккуратнее нужно на скользких полах в жутких подвалах. Хотя, нет, не подвалах. А в под-зе-мель-ях.

— Закрой фонтан, дура.

Девчонки испуганно обернулись.

За ними стоял худенький щуплый мальчишка, ростом едва доходивший Лили до плеча. С темно-русыми, похожими на пепел, коротко состриженными волосами.

— Фи! — скривила губы Лили. — Как грубо!

Мальчик подошел к Поттеру и протянул руку.

Поттер, уцепившись за неё, поднялся на ноги и благодарно кивнул:

— Спасибо, Реми.

— Не за что, Джим.

— Как трогательно, — фыркнула про себя Лили, — Кастор и Полукс нашли друг друга.

Обиженный взгляд Джеймса взывал к совести. С чего бы? Вот ещё! Она ему ничего не сделала. Не нужно было скакать, как козел, да ещё и задом наперёд. Тогда не отшиб бы себе задницу.

От этой мысли Лили стало смешно, и она прыснула в кулак.

— Пребывание в гриффиндорской гостиной оказалось достаточным, чтобы ты превратилась в беспричинно хихикающую дуру? — услышала она дорогой, почти родной хриплый голос.

— И тебе доброе утро, — ехидно приветствовала Лили Снейпа. — Дозволено ли будет присесть с вами за одну парту, о, благороднейший с недавних пор Вы? Или слишком много чести для…

Лили ещё продолжала открывать рот, но не могла больше проронить ни звука. От ярости алая пелена скользнула перед глазами.

Как он посмел проделать с ней, — с ней! — такое…?!

Лили, не раздумывая, замахнулась на Северуса. Тот легко, по инерции увернулся, и девочка, потеряв равновесие, упала.

Класс содрогнулся от хохота.

— Какого…? — услышала Лили над собой злой голос друга.

Девочка хотела вскочить, но почувствовала, как рука Сева сжимается на предплечье:

— Тихо, Лили! Не я проклял тебя. Это Поттер.

Сев рывком поставил её на ноги.

— Ну что, Эванс? — приблизился мерзкий Гриффиндорский Лягушонок, картинно поигрывая палочкой. — Как тебе собственное лекарство? С пережатым горлом особо не покрякаешь, да?

— Поттер, ты дешёвка, — сообщил Северус. — Бить в спину девчонку-магглу, не знакомую даже с Протего? — язвительно приподнял он бровь. — Воистину благородный Гриффиндорец! Чистокровный маг, стоящий под стягом льва. Можешь гордиться своим поступком…

— Закрой рот, ядовитая гадюка!

— Почему чистоплюев-гриффиндорцев так выводит из себя обыкновенная правда?

Мальчиков разделяло несколько дюймов. Прежде чем Северус успел договорить, Поттер без предупреждения ударил его ребром ладони по горлу. Удар походил на бросок кобры — стремительный, быстрый и хлесткий.

Северус схватился рукой за шею, сгибаясь пополам, после чего получил удар под дых.

Лили хотела закричать, но, словно рыба, беззвучно открывала и закрывала рот.

Северус, ухватившись рукой за парту, заставил себя выпрямиться. В этот момент он как никогда напоминал пойманного в капкан волчонка. В глазах горело жуткое, ледяное пламя, обещающее неминуемое отмщение и жестокую расправу.

Поттер злобно оскалился в ответ.

— Что здесь происходит?

На пороге классной комнаты стоял преподаватель. Низенький, пухленький, с буйной соломенной шевелюрой и пышными соломенными усами.

— Что здесь происходит?! Что вы себе позволяете!? В первый день!? Неслыханно! Неслыханно!

С его появлением все быстренько заняли свои места. В центре классной комнате одиноко остались стоять Лили, Северус и Поттер.

— Я спрашиваю, что…?

— Ничего, профессор… — просипел Сев. — Это совсем не то, что вы подумали. Я просто… просто потерял… запонку. Мы её искали.

Лили бросила на Поттера злобный взгляд.

Ему просто повезло, что она лишилась голоса. Уж она бы его выгораживать ни за что не стала. Впрочем, Северус теперь постарается с Поттером расквитаться.

— Что ж? — как-то уж слишком легко поверил услышанному профессор. — Раз все благополучно, приступим к занятиям.

Урок оказался бы интересным, если бы не мучили бедную жабу.

Вытащив из аквариума несчастное земноводное, на её примере наглядно демонстрировали возможности приготовленных зелий. Бедную квакушку то раздувало до невероятных размеров, будто она была резиновым шариком величиной со стол. Следующая порция зелья уменьшала её до спичечного коробка. Пара капель из одной бутылочки превратила родственницу Поттера из зелёной в ядовито-розовую. Несколько капель из другой — и жаба стала пускать пар и свистеть, словно чайник.

Класс весело обсуждал лягушачьи метаморфозы, а Лили было грустно. Ей было жалко жабу. Та выглядела несчастной. Наверное, больно, когда тебя сначала растягивает во все стороны, а потом сплющивает?

Больно. Но кого интересует твоя боль, если ты всего-навсего жаба? Вот если ты Жар — Птица, тогда другое дело…

Лили подняла глаза на Северуса.

Его руки… они так легко обращались с ножом. Бледные тонкие пальцы уверенно порхали над разделочной доской.

«Словно бабочки», — подумала Лили.

Она поддерживала огонь под котлом, над которым колдовал Сев.

— Ты в порядке? — голос потихоньку возвращался к ней.

А возможно, Поттер просто снял проклятие.

Сев отбросил влажные волосы со лба и пожал плечами.

— Что ты варишь? — заглянула девочка в кипящий котел.

— Отвар для заживления ран.

— Но сегодня другая тема!

Снейп не ответил.

— Злишься на меня? — Лили заискивающе заглянула в черные колючие глаза.

— Как можно злиться на тебя, Лили?

Тонкие брови сошлись над крючковатым, как у ястреба, носом. Взгляд как, впрочем, и тон, противоречил словам.

— За что? Не твоя вина, Солнечный Зайчик, что, наградив хорошенькой мордочкой, боги пожалели для тебя серого вещества. Не вздумай кидаться на меня с кулаками снова. Состав горячий, предупреждаю.

Он и раньше бывал холоден, груб и язвителен. Ничего, не в первый раз.

— Зачем ты хочешь меня обидеть, Северус?

— А зачем ты полезла к Блэку сегодня утром? Зачем нарываешься на ссору с Поттером?

— Испугался Лягушонка?

Лили подавилась собственный хихиканьем под тяжелым, придавливающим взглядом Северуса.

— Я его не боюсь. А вот за тебя — немного, самую малость. Но если тебе придёт фантазия нарваться на неприятности, не стесняйся. Для гриффиндорца это нормально.

— Ты зануда! Знаешь об этом?

— Ну так Поттер же веселый. Иди к нему… В другой раз, Лили, в другой. Не сейчас. Сейчас даже и не думай, — покачал головой Северус, — лучше уж порежь слизней. Это полезнее, чем демонстрировать классу свою несдержанность, импульсивность и инфантильность.

Лили действительно собиралась вскочить с места и пересесть. А лучше вообще удрать из класса.

Она злилась. Она была в ярости. Да какое у него право отчитывать её?! Он — кто?! Отец, брат, сват, жених?

Кипя от негодования, она, между тем, послушно взяла нож из тонких ледяных пальцев Сева и принялась тоненько шинковать дохлых червей.

— Зачем быть таким несносным, а? — шепотом спросила она, бросая на Снейпа злобный взгляд.

— Судьба такая, — хмыкнул слизеринец в ответ.

— Судьба? Говорят, судьба — это характер…

Лили пододвинула ему измельченных червей.

Снейп ловко закинул их в кипящий состав:

— Это не ты сказала.

— Где уж мне…?

Урок был закончен.

Закинув сумку на плечо, Лили направилась к выходу.

На Трансфигурации Макгонагалл ожидаемо приказала превратить спички в иголки.

Алиса со смехом рассказала за обедом, что это уже новая традиция Гриффиндора — трансфигурировать ненужные щепки в ненужные иголки.

Перекинувшись из человека в кошку и наоборот, грозная ведьма, блеснув сама, предоставила блеснуть и ученикам в свой черед.

Над классом трескучими искорками разлетался её сдержанный голос:

— Сегодня мы попытаемся превратить спички в иголки.

Девчонки, переглянувшись, прыснули, зажимая рот ладошкой.

Бросив на них строгий предупреждающий взгляд, профессор продолжала:

— Сосредоточьтесь. Итак…

И никак!

Что за радость — дерево превращать в металл? Бессмысленно. Никому не нужно. Да ещё и сложно!

— Посмотрите. У Поттера получилось!

Лили с досадой покосилась на раздувшегося от гордости Лягушонка.

И чего декан так над ним раскудахталась? Подумаешь, подвиг? Ну и превратил? Ну и что?

— Подумаешь? — озвучил её мысль Сириус. — Какая-то дурацкая спичка…

— Все когда-то начинали с малого, — напыщенно заявила профессор. — Вам пока и такого результата достичь не удалось…

Красивый мальчик отодвинул ладонь. Под ней лежало с десяток острых игл. Правда, без ушка. Шить такими не получится. Но в остальном иглы были идеальны.

Макгонагалл оборвала фразу на полуслове.

В классе, досель восторженно гудящем из-за успеха Очкастого, повисло недовольное молчание.

Лили с торжеством увидела, как сияющий от гордости Поттер потух, словно свечку задули.

Так тебе и надо! Надутый ты индюк!

— Тридцать очков Гриффиндору! — провозгласила колдунья. — Десять — Поттеру. И двадцать — Блэку…

— Это несправедливо! — вскинулась Лили.

Все взгляды неприязненно обратились к ней.

Лили улыбнулась, памятуя, что у неё при этом всегда появляются очаровательные ямочки.

— Что вы имеете в виду, мисс Эванс?

— Если из-за Поттера Гриффиндор получил десять очков, то Блэк должен принести нам… — Лили быстро пересчитала полученные иглы, — восемьдесят. Итого — девяносто! Девяносто очков Гриффиндору!

Класс поддержал предложение дружными аплодисментами.

Поттер состроил гримасу.

Лили в ответ похлопала ресницами.

— Девяносто баллов Гриффиндору, — легко согласилась Макгонагалл.

В конце концов, начислять лишние баллы своим она всегда любила.

— Эванс!

Лили подобралась, услышав за спиной противный Лягушачий голос.

— Эванс! Да посмотри на меня, говорят тебе!

Лили остановилась, не удосужившись повернуться к противнику лицом и презрительно демонстрируя ему спину.

— Я тут подумал… — начал Поттер.

— Обнадеживающе звучит — «подумал». А у меня сложилось впечатление, что кулак под дых — это все, на что ты способен…

— Ой, ладно! Я погорячился. С кем не бывает?

— Со многими, вообще-то.

Поттер сжал челюсть.

— Знаешь что? Эванс, я был не прав… Если ты так хочешь, я готов признать это. Что ещё тебе нужно?

— От тебя? Нужно?! Мне? Ты это о чем вообще сейчас говоришь, Поттер?

— Эванс! — сжал кулаки мальчишка.

— Молодец! Уже мою фамилию выучил. Делаешь успехи. Так, глядишь, и к седьмому году обучения моё имя запомнишь…

— Эванс!!!

— Вряд ли, да? Ну что ж…? Как говорится, на нет — и суда нет.

— Гадюка!

Злись, злись, Гриффиндорский лев.

Хотя какой там лев? В лучшем случае — очкастый кот.

Лягушонок из Гриффиндора.