Зеркала и лица: Солнечный Зайчик

Глава 4 Полёт

На сердце было жутко и радостно, как перед грозой. Лили не чувствовала ледяных порывов ветра. Она была готова смеяться, петь и танцевать, словно ей подарили нечто чудесное, давно желанное.

Ближе к вечеру припустил дождь. Не нудный, осенний, моросящий, а шквалистый, яростный. Порывы ветра грозили сорвать черепицу с крыш, почти до земли гнули деревья, срывали с них последние лоскутья листов.

Выбраться в такую погоду из дома было проблематично. Да и какой смысл? Ведь Снейп наверняка не придёт. До детской площадки ему идти вдвое дольше, чем Лили.

— Чего такая хмурая? — поинтересовалась Роза у младшей дочери.

— Осень, — вздохнула та, — гасит улыбки…

— Плохо без солнышка солнечному зайчику? — подмигнул отец, выныривая на мгновение из-за газеты.

Сославшись на головную боль, Лили ушла к себе, чтобы через полчаса крадучись спуститься по лестнице и выскользнуть через черный ход.

На улице было настоящее светопреставление. Потоки воды, низвергаясь в водосливы домов, грохотали неистово. Завывал ветер. Дождь лил ледяной, он уже начал перемешиваться со снежной жесткой крупкой. Дома казались оазисами благополучия в мире, терзаемом ветрами.

Обычно полтора квартала, отделяющие дом Эвансов от детской площадки, удавалось преодолеть минут за пять. Но сегодня дорога казалась бесконечной. Лужи, похожие на горные ручьи, неслись стремительным потоком. Их то и дело приходилось обходить и перепрыгивать. Зонтик Лили сложила: его все время выворачивало ветром. Защиты никакой — одни неудобства.

Девочка была уверена, что, добравшись до условленного места, никого там не найдет. Но, к её радостному удивлению, Снейп был на месте. У него не было зонтика, он стоял под проливным дождём с непокрытой головой. Длинные пряди волос налипли на ввалившиеся щеки; глаза горели, как у кошки: ярко и зловеще.

— Привет!

Лили направилась прямиком к нему, шлепая по лужам.

Она снова раскрыла зонтик и встала так, чтобы его купол защищал мальчика от непогоды.

— Конфеты с собой принесла?

Лили удивленно посмотрела на Снейпа:

— В карманах парочка найдётся…

Она действительно нашла лакомство, успевшее порядком растаять.

Мальчик окинул её взглядом. У него были красивые глаза. С пушистыми, загибающимися кверху, как у куклы, ресницами. А взгляд твердый, оценивающий, цепкий. Когда он щурился верхние и нижние ресницы почти смыкались, гася ледяные искорки во взгляде.

— Почему ты такой? — Лили с любопытством вглядывалась в тонкое, сердитое лицо. — Почему ни с кем не дружишь? Никого к себе не подпускаешь? У тебя нет друзей…

— У меня есть друзья. В моем мире. Не в твоем.

В его голосе Лили слышался скрытый вызов и намёк на тайну. Она насупилась:

— В каком таком твоем мире?

— В мире магии и волшебства.

Лили засмеялась:

— А-а, так ты меня разыгрываешь? Это хорошо. Значит, у тебя есть чувство юмора?

— Тебя не учили, что задавать много вопросов незнакомым людям бестактно?

— Но так мы же как раз знакомимся. Если я не буду задавать вопросы, я никогда о тебе так ничего не узнаю.

— Тебе оно надо?

Лили пожала плечами:

— Надо. Я просто хочу стать твоим другом.

— У тебя все просто…

— В общем-то — да.

К этому моменту на Лили не осталось ни одной сухой нитки. Она промокла. Ей было холодно.

Снейп, снова окинув девочку взглядом:

— Тебе пора возвращаться домой, Лили Эванс, пока ты не схватила простуду.

— Увидимся в школе?

— Конечно.

— Как ты объяснишь свою ночную эскападу?!

Лили навытяжку стояла перед разъяренным отцом испуганно втягивая голову в плечи. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы отец повышал голос.

— Лили Эванс! Поведай нам, какая нужда погнала тебя в такую погоду на ночь глядя вон из дома? Ты что? Ума лишилась?! — орал отец.

Глаза у него сделались бешеные и чужие.

Лили укрылась в своей комнате. Она была уверена, что не пройдёт и четверти часа, как отец придёт мириться: Лили всегда была любимицей Билла. Но никто не пришёл. Напротив, утром всё стало ещё хуже.

— Лили! — строго заявил отец. — За вчерашнее ты должна быть наказана. Никаких прогулок. Никаких кружков. Домашний арест на ближайшие две недели.

— Как это?

— Из школы мухой домой, из дома — в школу. Вот как.

— Но папа…

— Не смей перечить. Совсем отбилась от рук!

Лили заставила себя сдержать слёзы. Раз ей суждено страдать — что ж? Она будет страдать молча. Сумеет гордо вынести доставшиеся на её долю лишения. Никто не увидит её слез.

Лили рассчитывала, что после вчерашней встречи Снейп встретит её с распростёртыми объятиями. Напрасные мечты. Мальчик прошел мимо, не утрудив себя элементарным: «Здрасте…».

Как обычно, собственно.

Легко ступая, не поднимая ресниц, глядя под ноги, приблизился, прошел мимо, удалился.

Вот как, значит?! Так, да?! Ну, что ж…

Ну-ну, Снейп! Придёт время, и ты за это заплатишь. За все неприятные мгновения. Она, Лили, поймает этого зверька и заставит плясать под свою дудку. Вот когда она добьется того, чего хочет, она непременно всё ему припомнит.

Ты не стоишь ни слезинки! Ты не стоишь домашнего ареста! Ты вообще ничего не стоишь!

Не привыкшая сидеть в четырех стенах, Лили с трудом переносила наказание. У неё было ощущение, что её лишили воздуха. Будто она стала цветным шариком, который забыли надуть.

Рассерженная Петуния (этой-то чего от неё нужно?!) отказывалась общаться с сестрой. Да ещё отняла все свои книги. Телевизор смотреть наказанной Лили запрещалось. Так что единственное развлечение, что ей оставалось — это сидеть в своей комнате и изобретать способы мести ненавистному Снейпу.

Лили уже готовилась ложиться спать: почистила зубы, надела пижаму, зажгла ночник, постелила постель и собиралась нырнуть под одеяло, как и положено папенькиной дочке и пай — девочке.

Странный звук за окном привлек её внимание. Будто кто-то тихонько стучался или царапался.

Увидев за стеклом худое, узкое лицо, Лили тихо визгнула. Глаза как угли в камине. Белый как смерть. Ужас какой!

Обнажив зубы в веселой усмешке, напоминая «Веселого Роджера», Снейп, прижавшись к стеклу, сделал ей знак открыть окно. Лили сначала предусмотрительно заперла входную дверь на засов и только потом выполнила требование ночного визитера.

Комната наполнилась холодом и влагой. Чем-то пугающим и волнующим одновременно.

— Ты что творишь?!

Не отвечая, мальчишка проник в комнату, аккуратно опуская за собой окно.

— Ты в курсе, который час? — не унималась Лили. — Ты… Ты, вообще, как сюда попал?

Снейп поднял руку, в которой держал метлу, гордо демонстрируя сиё орудие уличного уборщика.

Лили непонимающе нахмурилась, вопросительно приподнимая брови.

— Не рано ли ты ложишься спать? — сменил он тему.

— У меня режим и спать я ложусь по режиму, как положено благовоспитанной английской леди. А ты, будь любезен, выметайся вон. Вместе с метлой!

Снейп глядел на неё как обычно. То есть совершенно спокойно и равнодушно.

— Я сказала: убирайся!

— Нет.

— Что?.. То есть как!?…

— Не уйду, пока не скажу, зачем пришёл.

Лили скрестила руки на груди.

— Что ж? Говори. С интересом послушаю.

— Я пришёл сказать тебе, Лили Эванс, что ты ведьма. Самая настоящая.

— Да-а? — недоверчиво протянула она. — В самом деле?

— Да. Ты ведьма, а я — колдун.

— Чем докажешь?

— Вот этим.

Лили так выразитильно подняла брови, как только могла:

— Метлой?..

Улыбка искривила тонкие губы:

— Смотри, Лили Эванс!

Белая ладонь разжалась, отпуская древко, но метла вместо того, чтобы покатиться по полу, осталась висеть в воздухе.

— Но…как? — потрясенно выдохнула Лили. — Как ты это делаешь?

— Любой колдун так умеет.

— Колдун? — весело засмеялась Лили. — Да ладно? За кого ты меня принимаешь? Это просто фокус.

— Докажи, что это просто фокус.

Лили осторожно приблизилась к зависшей в воздухе метле словно подкрадывалась к пугливому зверьку.

— Смелее, — в хрипловатом голосе мальчика слышалась насмешливая нотка, он скептически изогнул бровь, — метла не кусается.

Лили, схватившись за метлу, потянула её на себя. Та с места не двинулась, будто её прямо к воздуху гвоздями приколотили.

— Да как же она держится? — с досады закусила губу Лили.

— Хочешь полетать со мной?

— На метле?!

— Конечно.

Снейп и перебросил ногу через древко:

— Садись!

— Куда?

— Позади меня.

Лили чувствовала себя глупо, когда последовала примеру Северуса.

— Держись за меня, — предупредил мальчишка. — Держись крепче!

Резкий рывок вверх заставил Лили визгнуть и вцепиться в мальчишку мертвой хваткой. Пол медленно поплыл под ногами, будто в метле был невидимый моторчик, заставляющий её двигаться.

— Летим!!! — радостно завопила Лили. — Мы и вправду летим!?

Снейп в ответ хрипло засмеялся:

— Если бы я не применил заглушающие чары, как ты думаешь, сколько народу сбежалось бы на твои крики?

— Прости, — тряхнула девочка золотистой головой.

— Будем нарезать круги по комнате или полетим на улицу?

— На улицу! Конечно же, на улицу!

Лили воображала себя Венди, улетающей вместе с Питер Пэном в Страну, Которой Нет.

Она — знала! Знала, что с ней непременно случится что-то особенное. Ведь впереди самое волшебное время в году: рождество — канун чудес.

Задыхаясь от радости и страха Лили наблюдала, как скользит внизу земля, отдаляясь все больше по мере того как они набирала высоту. Она испытывала невероятное, прежде даже невообразимое удовольствие. Какой счастье вырваться из душной комнаты в леденящую ночь и стать свободной! Какое счастье оторваться от земли и парить в небесах!

Ей хотелось раскинуть руки, обнять необъятное: небо, ночь, город.

— Я лечу! — захлёбываясь счастьем, кричала Лили. — По-настоящему — лечу!

Снейп обернулся, чтобы ветер не унёс его слова в сторону:

— Прибавляем скорость?

— Да!

Деревья и кусты замелькали быстрее. Быстрее, быстрее, быстрее. Ещё быстрее! Пока не слились в единую тень. Над головой сверкали звёзды. Множество звёзд. Словно бусы, рассыпавшиеся повсюду. Желтые светящиеся горошины, сорвавшиеся с нитки и разлетевшиеся во все стороны.

Лили летела между звёзд. Она сама стала маленькой звёздочкой.

— Ты подарил мне ночь.

— Держись! Упадешь, разобьешься по-настоящему, — предупредил Снейп.

Под ними, как на ладони, лежал город. Ночной, сверкающий, весь в неоновых огнях.

— Возвращаемся, — решительно оповестил Снейп.

— Ну пожалуйста! — взмолилась Лили. — Пожалуйста, полетаем ещё чуть-чуть? Ну самую капельку? Полетим вон на ту крышу? Лево руля, капитан. Поворот оверштаг. Опустить грот-мачту! Отдать швартовый!

— Ты несёшь околесицу. «Опустить грот-мачту» это как?

— Неважно. Причаливаем!

Через несколько секунд метла зависла над крышей многоэтажного здания, и дети ощутили под ногами твёрдую опору.

— Голова с непривычки не закружилась? — поинтересовался Снейп.

— У меня никогда не кружится голова, всегда хороший аппетит и я не боюсь мышей.

Лили надеялась, что он улыбнётся. Но Снейп, похоже, не умел этого делать.

— Ты так и не назвал мне твоего имени. Как тебя зовут? — спросила Лили.

Тот же задумчивый, словно взвешивающий все на невидимых весах, взгляд.

— Что? — насмешливо фыркнула она. — Это такая большая тайна?

— Зная имя человека, легко навести на него проклятие.

— Ну и храни его в строгом секрете. Не называй даже под пыткой. А то вот как решу превратить тебя в лягушку? Тогда придётся веками дожидаться поцелуя принцессы, чтобы расколдоваться обратно. Хотя знаешь? Я не стану этого делать. Как я спущусь без тебя вниз?

Снейп, не дожидаясь, пока Лили поставит точку в своем монологе, повернулся к ней спиной и пошёл к краю крыши.

— Эй! — возмутилась Лили.

Догнав невежливого собеседника, она встала перед ним, преграждая дорогу.

— Ну кто так себя ведёт? Это невежливо, поворачиваться к собеседнику спиной.

На любого другого Лили рассердилась бы и обиделась. С любым другим она и разговаривать бы никогда больше не стала. С любым другим… но таких, как этот мальчик, больше не было.

— Почему ты такой странный? — вздохнула она. — Если я тебе не нравлюсь, зачем ты пришёл ко мне? Зачем показал мне всё это? — она раскинула руки, показывая на пронизанную ветрами ночь. — Зачем?

Белое лицо мальчика оставалось серьёзным, задумчивым и непроницаемым. Снейп не произнёс ни слова.

— Молчишь? Я сама скажу — зачем. Потому что ты так же хочешь подружиться со мной, как я с тобой. Потому что я нравлюсь тебе! Вот так!

В темных глазах таилось злое упрямство, замораживающее любой энтузиазм. Любой другой человек, менее открытый и настойчивый, отшатнулся бы, отступил. Любой другой. Но не Лили Эванс.

— Мы возвращаемся. — прошипел Снейп, грубо схватил Лили за руку и потащил к метле.

— Держись, — процедил он, почти не разжимая губ.

— Держусь, — шепнула девочка мальчику на ухо, пристраивая подбородок на угловатое, острое плечо.

Снейп дернулся, но не отстранился.

Он не мог стряхнуть с себя её руки, оттолкнуть на такой высоте.

Лили теснее прижималась к своему рулевому. Ветер заставлял плыть по воздуху её волосы.