Зло наступает

Глава 11. К любой проблеме приложи мозги

Чертить защитные руны Велене приходилось и раньше, притом, даже достаточно нередко. Правда, обычно красками выступали или крепкий отвар, или магический порошок пополам с травяным соком, иногда — кровь особо сильных магических существ. Однажды даже кровь единорога пришлось использовать. Что смешно, единорог был не против. И ведьмину кровь тоже приходилось использовать. Правда, в добровольном ключе впервые в жизни.

Она даже позволила себе немного улучшенную защитную руну со слегка выступающей перечеркнутой дужкой. Такая руна означала одновременно и защиту, и силу, правда, узнать её пришлось у одной полудохлой столетней ведьмы, которая когда-то швырнула Велене в голову круглую пряжку с такой руной. В голову не попало, но уху было больно…

— Смотри, это изобретение одной ведьмы, поверь мне, эта руна оберег не испортит, — все же решила она объяснить свои действия Марье.

Ведьма приглянулась к начертанному. Довольно-таки неплохая идея, если признаться. И можно попробовать нарисовать, не проблема. Хватило бы крови на все, а остальное мелочи жизни. Им предстояло управиться желательно засветло и отнести эти колышки кикиморам, увы, у русалок в воде руны смоются и колышки останутся обычной осиной, достаточно острой, но толку-то?

— Благодарю, — кивнула Марья и перерисовала руну на свой колышек. Вышло даже лучше, чем могло бы быть. — А с чего это ведьма поделилась с тобой такой ценностью?

— Ну, сначала она приняла меня за вампира и попыталась убить, а потом мы обе посмеялись и сошлись на том, что мне повезло, — ухмыльнулась воительница. — Кстати, а у меня появилась идея на счёт того, как быть с болотистыми участками. Как защитить водяного. Можно подвязать амулеты к камышам. Ведь колышки лёгкие и запросто затеряются на фоне камышей, правильно?

— Интересная мысль. Попробую привлечь и русалок, — согласилась Марья. — Другое дело, успеем ли мы все это закончить до темноты? Дорисовать мало, надо еще в лес вынести и предложить нечисти все это распределить по лесу.

Ведьма недовольно покосилась на колышки. Их слишком мало, чтобы защитить весь лес… С другой стороны… почему бы не попросить кикимор принести еще осины?

Марья выглянула в окно, повторно оценила разлившуюся лужу, хмыкнула под нос и, поскольку постоянных посетителей не было, то решила, что сможет выйти в лес за осиной. Но надо предупредить следовательницу, а то еще чего доброго решит, что подопечная ведьма смыться решила, оставив на нее все проблемы.

— Слушай… я тут подумала взять еще осины на колышки… — задумчиво протянула Марья, поворачиваясь к гостье. — Но для этого мне нужно сходить в лес и попросить лешего выделить мне ненужное дерево. Скорее всего, умирающее. Ты как, со мной пойдешь или отлежишься? Все же тут намного теплее, чем в лесу.

— Я могла бы продолжить делать амулеты, но одну тебя в лес пока отпускать достаточно опасно, — покачала головой Велена и, подергав себя за толстый свитер, хмыкнула. — Я с тобой, только укутаюсь поплотнее. К тому же, мы можем распространить по лесу уже готовое. Пока нам хватит защитить лешего, водяного и тропу, по которой в лес захаживают люди, верно?

— Думаю, хватит, — Марья прикинула количество колышков и кикимор, подумала, что всех все равно амулетами не обеспечит, но попытаться все равно стоит. Хоть кому-то да польза будет от ее стараний. — Тогда собираемся.

Ведьма сложила в сумку колышки, добавила в маленькую корзинку пять яиц на подарки водным обитателям — очень уж любят они это лакомство, ведь не могут забраться на деревья и разграбить гнезда. А в деревню тем более не поткнутся, им там мужики быстро головы открутят… Вот и просят порой приносить вкусняшки на свой выбор.

— Ну, вроде мы их сделали достаточно много… — протянула Велена, глядя на начинающую густеть кровь в чашке. Своих стараний и чужих страданий было реально жалко. — Возьмём кровь и пустые колышки с собой, будем делать амулеты на ходу, хорошо? А то жалко же, если столько пропадет, вряд ли ты можешь законсервировать кровь сейчас, а мои ингредиенты не подойдут для человеческой, — проговорила Велена, напяливая свою форменную куртку поверх свитера. И порадовалась, что за последнее время смогла серьезно похудеть. Иначе куртка сейчас бы просто не застегнулась, а ещё снизу остался свисать свитер неровной шерстяной юбочкой, прикрывающей задницу. Выглядело достаточно смешно.

— Тогда попробуем успеть до темноты, — решила Марья и согласно кивнула своим мыслям. — Иначе нам ночью в лесу придется несладко.

Выходили уже за полдень. Обычно Марья после обеда старалась в лес не ходить, если только не нужно было найти траву или куст, цветущие именно вечером. Да, бывают и такие. Иные же травы распускали цветки только утром, третьи — только ночью. Порой приходилось постараться, чтобы что-то найти или выбрать из целой кучи именно то самое растение. В темноте — так особенно.

Сейчас же день обещал быть хорошим и теплым, утренняя прохлада после дождя уже исчезла. Скоро лето, скоро будет множество ягод на кустах и на полянах, скоро сбор урожая, заготовки на зиму и море потянувших спины расстроенных деревенских тружеников… Ведьма внимательно всмотрелась под ноги, ловя нужную тропинку. Жаль, что она не обладает даром лешего — раз и выйти на нужное место.

Велена топала прямо следом за ведьмой, вынужденная идти медленно, так как держала на сгибе локтя чашку крови, в ладони деревяшку, а в свободной руке кисточку. Процесс шел не быстро, на пути к опушке леса она успела завершить лишь пять амулетов, но лучше было так, чем никак…

— Мы можем просто найти одну кикимору и попросить раздать амулеты всей возможной нечисти? — наивно осведомилась она — тратить все время в лесу не хотелось.

— Ну… — Марья почесала нос. — Проблема в том, что я без понятия, какие мысли блуждают в голове у кикиморы. Она может решить, что это такая дурацкая игра и спрятать все амулеты в одном месте… пожалуй, лучше попросить лешего, он умеет их приструнить и пристроить к делу.

— Да, леший — это, похоже, единственный, у кого в лесу есть мозги, — тяжко вздохнула Велена, продолжая чертить руны. Готовое она преспокойно складывала в открытую сумку. Мысль о том, что кикиморы могут вытворить что угодно и вообще с головой не дружат, как-то не радовала…

— В этом плане русалки более сознательные, — горько проговорила Марья, сворачивая к полянке лешего. — Но тут ничего не поделаешь. Русалки получаются из утонувших человеческих девушек, а кикиморы… они такие уже и есть. Не знаю, рождаются они как-то или же их создает лесная магия…

Тишина скрытой полянки уже не удивляла. Хотя тишина достаточно относительная. Высоко в кроне старого дерева стучал лесной труженик дятел. Где-то перекликались прочие птички, тихонько поскрипывала древняя толстая береза, опустив ветви. Трава на полянке выглядела странно примятой, но на какой-то ритуал это не было похоже. Ни следов крови, ни магических знаков или рун… Марья оглянулась, пытаясь запомнить все изменения, но все же решила позвать лешего, вдруг выгорит.

— Леший, это я, Марья… — ведьма чуть запнулась, выделив взглядом непривычно черную, сгнившую, толстую ветку на здоровом дереве, поморщилась, будто от зубной боли. Больно уж все происходящее напоминало старую дурацкую детскую сказку с умершим черным лесом. — Мы пришли помочь и принесли амулеты. Нужна твоя помощь…

Велена настороженно замерла, медленно поставила чашку с почти загустевшей на донышке кровью на землю и, отправив в сумку амулеты, извлекла меч, принявшись чертить вокруг себя, прямо на земле, рунные знаки посеребренным лезвием.

— Так… Мне это не нравится, — мрачно протянула воительница, на всякий случай пихнув ведьме уже готовый амулет. Если появятся гости… Придется что-то сделать. Но это что-то явно никому не понравится.

Леший зашелестел ветвями только после образования круга. Долго бурчал в кустах, поминал плохих людей и выделывался, но все же вышел в центр поляны. Выглядел он слегка помятым и поломанным, но вполне так бодрым.

— Совсем очумели, супостаты! — толстая ветка погрозила куда-то в небо. — Простите, девоньки, тут ночью эти паразиты совсем подурели… Пришлось одного… тогой… прикопать себе. Уж извините, погубил душу, но далеко не невинную…

— Ну и дела… — протянула Марья и попросила: — Можешь, пожалуйста, взять эти амулеты и попрятать в лесу? Или кикимор попросить, только все в разных местах, не в одну кучу свалите. Я и тебе один прицеплю на всякий случай…

Велена тем временем удивлённо хмыкнула, раздумывая над тем, до чего дошли эти придурки, если миролюбивый сморчок леший решил взять да вмешаться.

Ведьма взяла один из колышков и примотала тонкой веревочкой к протянутой лешим руке-ветке.

— Так будет надежнее… А кто полезет, можешь ему в глаз сунуть, чтоб неповадно было. Грудину, увы, не проколет, но хоть так…

— Важно повесить хотя бы пару амулетов на камыши, над озером водяного! — едва не хлопнула себя по лбу, вспомнив о собственной идее, Велена, а затем, переведя дух, слегка улыбнулась. — А вы не можете нам поведать, какие ужасы вчерась творились?

— Повесим, — степенно ответил леший и постепенно собрал все амулеты-колышки, запрятал на себе. — Отдам кикиморам, пусть развесят. А стряслось… даже не скажу, как это называется, — он поскреб верхушку своего пенька, обозначавшую лысину, и продолжил рассказ: — Пришел вчера вечером какой-то дятел, земля ему пухом. Вылил на траву густую вонючую дрянь… сизую такую, ну точно, как дым, только жидкость. Трава сразу посерела в тон этой гадости… И как принялся свои речитативы читать… Не выдержала моя душенька, каюсь, приложил я его хорошенько веткой, да вон она сгнила вся от башки супостата… Надо бы отломать как-нибудь, пусть дерево не портит. Да… а там уже бегом корнями в землю зарыл и велел червям побыстрее сожрать, чтобы целого ничего не осталось. Кости потом землеройки растащили подальше, чтоб нам тут, значится, нечисти не добавилось…

Леший снова поскреб пеньковый затылок.

— Только, боюсь, это никакой не старшой их, так, мелкая сошка приперлась. Старшой бы так просто не сдался. А жаль, — леший прикрыл ярко-зеленые глаза и задумался. Со стороны могло показаться, что он заснул, но это было не так.

Велена задумчиво поскребла затылок. Теперь картинка складывалась во что-то более понятное. Приятным оно, правда, от понятности не становилось.

Тем временем Марья достала угощение и поставила перед пнем. Пройдешь рядом — от обычного пенька не отличишь…

Следовательница сорвала пучок почерневшей от выплеснутой вчера жижи травы, поспешно отправив все это в кожаный мешочек, в точно такой же была отправлена маленькая, черная ветка растущего рядом дерева. Взгляд упал на лешего.

— Вам помочь избавиться от пакости? У меня с собой садовый вар есть, чтоб рану закрыть, — предложила она, кивая на все ещё обнаженный меч, который крайне легко срезал до этого момента порченную веточку. Даже без хруста. — Марья, ты понимаешь, что это значит? Если я отправлю это в город… Эти придурки заслужили себе казнь без суда и следствия!

— Отчего ж не помочь, если возможность имеется? — прогудел леший, чуть приоткрыв правый глаз. — Только живое не режь, девонька, из живого новая ветка вырастет. А дерево я выхожу, будет лучше прежнего…

Велена, согласно кивнув, осторожно отделила черную помертвевшую древесину и легко, словно обычный ушиб, кремом замазала срез садовым варом, который успел нагреться в кармане. Собственно, зачем охотнице на нечисть такая вещь для садовых работ? А дело проще некуда. Ей по работе частенько попадались растительные представители нечисти, нежити, а то и разумных видов. Помнится, как-то она энта латала… Было смешно.

— Я понимаю только то, что теперь все, кто сунется в лес без амулета или без меня — будут скушаны, — недобро усмехнулась ведьма, блеснув зубами. На секундочку показалось, что они заострились, но потом все исчезло. — И правильно.

Леший чуть крутнулся, зашелестел ветвями, гукнул громким, пробирающим до костей гулом, в кустах и на деревьях зашебуршились кикиморы. Лесная нечисть шумно собиралась вокруг своего предводителя, зашушукалась, кто-то журчаще-шелестяще загомонил. Леший раздал каждой кикиморе по амулету, те, кому не досталось, остались ждать дальнейших указаний. А те, кому повезло, шустро скрылись в лесу, будто и не было их никогда.

— А можно еще попросить? — чуть улыбнулась Марья, присаживаясь возле лешего. Дождалась утвердительного кивка ветвями и продолжила: — Нам бы еще осинки какой не жалко на амулеты… Вербена есть, можно просто обмотать, заваривать негде и долго… Хотелось бы управиться до темноты.

— Слушайте, вы видите, я не для себя прошу. Лес у вас старый, обширный, нет ли схрона в лесу какого или ручки с серебром? Нужно на амулеты. Ну вы гляньте на ведьму, ей же плохо станет кровь разбазаривать! — тихо зашептала следовательница лешему, надеясь, что ведьму сие не обидит.

— Серебро… — леший задумчиво подергал своими ветками-руками опята на висках… — Может где-то и есть, но глубоко под землей. Посмотрим. А пока осина… пойдемте, тут недалеко.

Лес расступался перед лешим и двумя женщинами, будто они шли не через густые заросли и колючие кусты, а по ровной дорожке. Марья осторожно отводила метящие в глаза ветви, леший бодро катился впереди, бурча что-то себе под нос. Наконец он остановился и махнул рукой в сторону засохшего дерева, торчащего одиноким монументом посреди чуть выгоревшей маленькой полянки.

— Вот вам осина, в лучшем виде… Обгорела маленько, в нее молния ударила уже давненько… Если не подходит, найдем еще. А серебра пока нет…

— Хм… Ну осины предостаточно, правда без топора? — Велена осмотрела внушительный толстый ствол. Взвесила в ладони рукоять меча и, сделав шаг, срубила ветку толщиной с свое запястье, а затем ещё и ещё раз. После принялась делить на острые толстые щепочки. Вручила ведьме нож, мол, вдвоем обработка явно быстрее. А она боец, а не ремесленник…