Злодей

Глава 16 Себастьян

Остаток дня она провела в библиотеке. Я должен был оставить ее в покое, чтобы ей было удобно, но я не смог. Быть рядом с ней стало биологической потребностью, что было нелепо. Тем не менее, я не мог избавиться от своей нужды в ней.

Наш поцелуй только усилил ее, и вместо того, чтобы воображать о том, как хороши ее губы на вкус, я задавался вопросом, какие звуки она будет издавать, пока я буду находиться между ее ножек. Я хотел исследовать ее всю. Но она держала дистанцию, отказываясь даже смотреть мне в глаза. Мой разум внезапно осознал наше взаимодействие, по тому, как она отреагировала на меня, — ее язык спутался с моим, ее сладкий стон, то, как она держалась за меня. Все эти знаки говорили мне, что ей понравилось, но вместо того, чтобы двигаться дальше, она остыла и оттолкнула меня. Что ее сдерживало?

Белый рыцарь. Должно быть, все дело в нем. Он был придурком по всем пунктам, кроме своего вкуса к женщинам. Я ненавидел каждую секунду, что он провел с ней. Возможно, я просчитался, когда решил оставить его в живых. Если бы она любила его, он был бы мертв. Но я знал с непоколебимой уверенностью, что это не так.

Она сидела в кресле у камина, с блокнотом в одной руке и книгой в другой. Когда она читала и писала заметки, она, казалось, была в другом мире, где ее не раздражал плен. В конце концов, я хотел, чтобы она чувствовала себя такой спокойной все время. И однажды, не будет необходимости в браслете на лодыжке или в наблюдении, которое я установил по всему дому.

Я сделал вид, что изучаю контракты, сидя в кресле возле одного из больших окон. Вместо этого я получил доступ к ее текстовым сообщениям через специальную программу, которая позволила мне отвечать на письма таким образом, что сигнал отправителя шел из Бразилии. Поддержание внешнего вида, что она была в порядке, было неотъемлемой частью моего плана, чтобы заставить ее в конечном итоге исчезнуть.

Оставить Линка без ответа принесло мне глубочайшее чувство удовлетворения. Двух других было бы достаточно легко сбить с толку. Линк был единственной реальной угрозой моему плану, но он оставался в неведении, как и большую часть своей бессмысленной жизни. Как только я удовлетворился своей уловкой, то переключился на рассмотрение контрактных документов для лесообрабатывающих сделок, но мои глаза не могли сосредоточиться на бесконечных юридических условиях, не тогда, когда Камилла была так близко. Я начал просто украдкой бросать взгляды, а когда понял, что она была поглощена своей книгой, то задержал свой взгляд на ней.

С противоположного крыла пробился громкий треск разбитого стекла.

Она подпрыгнула и уставилась на меня обеспокоенными глазами.

— Что это было?

— Не о чем беспокоиться.

Послышался звук нескольких голосов на повышенных тонах, а затем звук торопливо приближающихся шагов, который перешел в стук в дверь библиотеки.

— Мистер Линдстром? — позвал Тимоти.

Разочарованно отвернувшись от своего наблюдения, я встал и вышел в холл, закрыв за собой дверь.

— Что это было?

— Кое-кто из рабочих уронил стеклянную панель, — под его светлыми глазами темнели круги. — Она разрушена, но у них есть другая, чтобы заменить разбитую.

— Работы должны быть закончены завтра.

— Так и будет, — он взглянул на дверь позади меня. — Как она себя чувствует?

— Я думаю, что она привыкает.

Мой телефон завибрировал, и непрерывный звуковой сигнал погнал мурашек по моему затылку.

— Бл*дь…

Я распахнул дверь библиотеки как раз вовремя, чтобы увидеть, как Камилла выпрыгивает из окна и мчится через лужайку.

Возбуждение и волнение пронеслось по моим венам и отозвалось звоном в моей голове. Необходимость преследовать ее перевесила все остальные заботы. Несмотря на то, что ей некуда было идти, я все еще хотел разыскать ее и затащить обратно, чтобы она знала, что нет другой реальности, кроме этой. И я это сделаю.

Тимоти побледнел, уставившись в пустую библиотеку.

— Я…

— Нет, — я разжал свои кулаки. — Я сам с этим разберусь.

Шагая мимо него, я распахнул дверь в бассейн и обогнул его по пути к задней двери за водопадом. Холодный воздух встретил меня с горьким чувством, когда я вошел в пасмурный день. Повернув направо, я ввел код, чтобы поднять заднюю дверь гаража. Огни над головой зажглись, как только она открылась. Мотоциклы и квадроциклы были выстроены по одну сторону, а автомобили по другую сторону гаража.

Я выбрал ближайший квадроцикл, черный четырехколесный. Перекинув ногу через кожаное сиденье, я запустил его, двигатель закашлялся, а затем замурлыкал. Направляя его из гаража, я выехал на траву и остановился, просто наблюдая за ней на расстоянии. Она бежала изо всех сил, отчаянно пытаясь убежать от меня. Трещина в моей груди снова открылась, лава окружила мое сердце и обуглила края. Никакое количество антацидов[13] не могло вылечить чувства и эмоции, которые она вытащила на поверхность. Хотя я не мог быть уверен, однако подозревал, что это чувство было смесью ярости и боли. Мой телефон вибрировал и издавал разные звуки, сообщая мне, что она прошла первый барьер от дома.

Чего она не понимала, так это того, что было еще шесть барьеров, каждый дальше предыдущего. Я запустил двигатель и наклонился вперед, пересекая море зеленой травы. Ее отступающий силуэт тянул меня вперед, как стрела. Боль в груди усилилась. Мне нужно было заполучить ее.

Камилла направилась к деревьям, ища укрытия в предгорьях Катскилл. Я взлетел в холодном воздухе прямо к своей жертве. Ее волосы развевались золотистой лентой, и она случайно взглянула через плечо.

Я не мог видеть ее лицо, но представил панику, от которой, должно быть, расширились ее глаза. Вместо того, чтобы сдаться, девушка поднажала, ее шаги стали шире, когда она подтолкнула себя вперед к лесу. Но она все равно не смогла бы убежать. Сто ярдов сократилось до пятидесяти. И еще меньше.

Догнав Камиллу, я описал широкую дугу вокруг нее, вставая на ее пути и отрезая пути отхода. Она замедлилась, ее грудь вздымалась, когда она смотрела на меня.

— Тебе некуда идти, Камилла, — крикнул я сквозь рев мотора. — Запрыгивай, и я отвезу тебя обратно в дом.

Я ухмыльнулся. Почему? Я знал, что ей это не нравится. Но я все равно это сделал. Я проанализировал свои мысли и понял, что хочу, чтобы она сбежала. Это сделало бы мой улов намного слаще. И тогда она поймет, что выхода нет.

— Хочешь, скажу, куда ты можешь пойти, чертов робот!

Ее грубые слова вылетели изо рта, пока она попыталась отдышаться.

— Прямо сейчас твои шестеренки перевернулись, потому что ты псих.

Я пожал плечами.

— Ладно. Но о чем ты только думала? — она отвернулась от меня.

Я не сводил с нее глаз, как ястреб, наблюдая за полевой мышью.

— Я наслаждался видом, пока ты бежала.

Она прищурила глаза.

— Ты ничего не видел, — она резко сорвалась вправо, бросившись к деревьям.

Я слез с квадроцикла и побежал за ней. Мои длинные шаги сокращали дистанцию между нами. Она была быстрой, но я был намного быстрее. Она почти достигла края поляны, когда я обхватил ее руками и дернул на себя.

Ее изысканный крик пробудил во мне что-то новое, другое лицо монстра, которого я так хорошо знал. Она била ногами, брыкалась и извивалась. Я споткнулся под ее натиском и упал, прижимая ее к груди, чтобы она была в безопасности. Моя спина приземлилась на газон, выбивая воздух из легких, и в это время она снова попыталась убежать от меня.

Я схватил ее за рубашку и потащил на себя, припечатав к земле. Она ударила меня по лицу и попыталась оставить следы когтей, которыми уже наградила однажды одну сторону моего лица.

— Отпусти меня! — закричала она, когда я схватил ее запястья и прижал их над ее головой.

— Я никогда тебя не отпущу, — я сжал их почти до боли. — Никогда.

— Ублюдок!

Мои брови поползли наверх. Камилла никогда не ругалась. Мысль о том, что я дал проявиться ее плохой стороне, заставила что-то похожее на гордость всплыть в моей груди. Я хотел вытащить из нее все хорошее, плохое, уродливое, красивое — все, что делало ее ею.

Она все еще боролась, прижимая свою грудь к моей. Мой член затвердел еще в тот момент, когда она закричала, и если бы я не оседлал ее, она бы это почувствовала.

— Ты должна успокоиться, — я наклонился ближе, больше наваливаясь на нее. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.

— Я ненавижу тебя!

Из ее правого глаза скатилась слезинка, и мне захотелось попробовать ее на вкус.

— Это не так.

Камилла отвернулась, уставившись в сторону дома и успокаиваясь.

— Ты не можешь держать меня здесь вечно.

— Я и не собираюсь.

Она встретилась со мной взглядом, сдвинув брови в замешательстве.

— Что?

— Я намерен удерживать тебя вечно, но не здесь.

— Что?

Я отпустил ее левое запястье и убрал выбившиеся пряди ее светлых волос с лица.

— У меня есть дома в некоторых странах. И я надеялся, что однажды ты поймешь, насколько мы с тобой подходим друг другу. Когда это случится, я отвезу тебя туда, куда ты захочешь.

Я приложил ладонь к ее шее, к пульсирующей жилке, которая показывала, как быстро бьется ее сердце.

— Но я вижу, что на это потребуется время.

Она отрицательно покачала головой.

— Что, если я захочу уйти… одна.

— Не захочешь, — я взглянул на ее губы, отчаянно желая попробовать их еще. — Вот увидишь.

Ее пульс участился, но она нахмурилась.

— Отвали от меня!

— Ты будешь хорошо себя вести?

— Ты собираешься меня отпустить? — она толкнула меня в плечо.

Я прижался к ней, наслаждаясь ощущением ее твердых сосков на моей груди.

— Нет.

— Значит, и я не собираюсь вести себя вежливо.

Я вздохнул.

— Ты хотя бы не будешь пытаться сбежать сегодня?

— Что, ты не собираешься снова угрожать моим книгам, чтобы держать меня в узде?

Ее дерзкий тон зажег во мне всевозможные огни. Я хотел попробовать ее гнев, может быть, надеть его как вторую кожу.

— Эта сделка совершена и скреплена поцелуем. Твои книги в безопасности, — я увеличил давление на ее горло. — Но у меня есть и другие методы, если тебе нравятся угрозы.

Еще один скачок в ее пульсе. Черт, даже ее кровь взывает ко мне.

— Не нравятся. А теперь слезай.

— Мне нужно твое слово, Камилла.

Она смотрела мне в глаза.

— Я обещаю, что не буду сегодня снова сбегать.

— Хорошая девочка.

Я поднялся на ноги и протянул ей руку, но Камилла проигнорировала ее и поднялась самостоятельно, затем стряхнула с одежды траву.

Я подошел к квадроциклу, и она последовала за мной, молча обвиняя в случившемся. Но мне это было безразлично.

— Залезай, — я перекинул ногу и похлопал по сиденью.

— Я пройдусь пешком, — она обошла квадроцикл и направилась к дому.

Люди никогда мне не отказывали. Если они пытались, я заставлял их страдать. Но я никогда не хотел причинить боль Камилле. Казалось, с ней мои механизмы дали сбой, мне хотелось убрать ее обеспокоенность. Слово, вертевшееся на кончике языка, более чуждое мне, чем древний фарси[14].

Но я был вынужден это сказать.

— Пожалуйста?

Она остановилась спиной ко мне и положила руки на бедра.

Я просто остановился перед ней.

Она кусала свой большой палец.

— Садись. Становится все холоднее.

Это было правдой, но я хотел почувствовать ее рядом с собой. И более того, мне нужно было знать, что ей тепло и безопасно.

— Хорошо, но только потому, что ты сказал «пожалуйста».

Она вздохнула и перекинула ногу через сиденье позади меня. Ее руки неуверенно обвились вокруг моего торса.

Я улыбнулся и нажал педаль газа. Она крепко схватилась за меня, как я и предполагал, и мы умчались по хрупкой траве.