Злыднев Мир. Империя.

Глава 13.

Вот уже третьи сутки Аттий Бузма жил с непрекращающимся чувством тошноты. И поводов для этого у него было предостаточно. Причем сырой, воняющий рыбой и гнилой древесиной трюм, и непрекращающаяся качка, отнюдь не возглавляли список поводов сблевать.

Собственно тошнить его начало почти полгода назад. Сначала он и сам не осознавал этого, но все чаще дорогие яства и изысканные вина, преподнесенные ему на очередном пиру, начали вызвать у него отвращение. Почти такое же сильное, как и вид слащавых, льстивых физиономий вокруг себя или собственное изображение в зеркале.

….Неизвестно, что там думал народ о «подвигах Личного Советника Мэра Аттия Бузмы». Но общество, в котором вынужден был вращаться Аттий Бузма, восприняло сигнал однозначно. ….Конечно обмануть рассказами про подвиги никого не удалось…. Возможно не все высшее сословие разбиралось в сражениях или схватках на мечах. Но зато на раздувании шумихи вокруг любого, самого ничтожного повода, все они собаку съели. Так что зашкаливающее несоответствие между самим героическим деянием, и Славой нового фаворита, они оценили сразу.

….Вскоре вывод был сделан. И он объяснял все странности и несоответствия вокруг персоны нашего героя.

…Да и с какой стати было бы Мэру приближать к себе этого ничтожного выскочку, чье происхождение будучи изученным, кое-кем из очень и очень влиятельных людей, вызвало больше вопросов, нежели дало ответов. (Дом Аттиев, – я вас умоляю, это же известное гнездо темных личностей, к тому же тесно связанных с Ловчей Службой. А раз этот малец, слишком мал что бы быть Ловцом, значит….). И к чему было раздувать эту немыслимую, выходящую за все грани разумного Славу, если бы не….

… Если бы Аттий Бузма, не был незаконнорожденным сыном Мэра!!! Мэра, так и не обзаведшегося законным наследником.

… Да. Все это попахивало дешевой комедийной пьеской из жизни «Южных Царств», которыми развлекали невзыскательную чернь площадные театральные труппы. Но это объясняло все необъяснимое. И в первую очередь, – поведение самого Аттия Бузмы, умудряющегося даже со знатью, чьи роды были старше самой Империи, держаться почти на равных. Без приниженности, подобострастия и вбитого поколениями почтения, с каким говорил бы с подобным Благородным даже самый богатый купец, самый прославленный солдат, или мастистый Университетский профессор, не говоря уж о ремесленниках или крестьянах. Да этот выскочка, даже с самими Мэром держался более вольно и развязано, чем даже выросшие вместе с ним приятели из Благородных Семейств. Нет. Он никогда не переступал черту почтения и субординации. Он всегда помнил о дистанции, никогда не позволял себе панибратства и фамильярности ни с Мэром, ни с кем-либо другим. Но и того рефлексивного порыва изогнуться в пояснице, что сгибал в поклонах даже самых могущественных Сенаторов, за ним не замечалось. И для людей, свято верящих в то что происхождение означает больше чем ум, храбрость или таланты, это объясняло многое.

Возможно это бы и не было столь важно, если бы у Мэра был законный наследник. Но наследника не было, ни с официальными женами, коих уже успело смениться аж четверо, ни с многочисленными любовницами, содержанками, гетерами, актрисками, служанками и прочая прочая. Так уж получилось, что ни одна из множества, перебывавших в постели Мэра женщин, так и не смогла представить убедительных доказательств своей беременности именно от Мэра. Достаточных хотя бы для того, чтобы просто сделать вид будто ей поверили.

Увы, но проблемы с рождаемостью для высших классов Империи было делом обычным. Слишком долгое благополучие, имело и еще одну негативную сторону, – отсутствие притока свежей крови в Элиту. Так или иначе, все Благородные роды и семьи, многократно скрещивались и перекрещивались друг с другом, что не могло не сказаться на их здоровье.

Если бы не повсеместное, довольно снисходительное отношение к супружеской верности, и традиция время от времени жениться на простолюдинках из низших сословий, – роды давно бы деградировали.

Но что позволено Благородному, для Мэра является запретным. Сенатор может женить своего сына на дочери купца, жреца или солдата. (Обычно это был второй брак). Но для Мэра, подобный мезальянс был бы слишком чудовищным. Благородный мог усыновить ребенка из семьи низшего сословия, (как правило, им же самим и сделанного). Но каждый Наследник утверждался Сенатом, Жрецами и Учеными, для чего проходил тщательную проверку, в том числе и своей родословной. И никакого сомнительного подкидыша к Трону никогда бы не подпустили.

Конечно Роман Комнус Виллий Сергиос Ком, был еще относительно молодым человеком. Пятый десяток лет, – для мужчины это еще не срок, когда надо хвататься за голову и молить богов о наследнике. Все еще было возможно. …НО.

Но. Разговоры вокруг наследника велись уже не один год. Пока, наиболее возможным и наименее желаемым кандидатом была Безумная Племянница. И это ни с одной стороны не было решением проблемы, а скорее Одной Огромной Проблемищей.

С одной стороны, женщина на Троне…, такое бывало. Очень редко, но бывало. Законы Империи, при прочтении их под определенным углом, вполне допускали подобную вещь.

Но женщина на Троне, это одно. А Безумная Племянница на Троне, это уже совсем другое. Девица дикого норова, не способная держать в узде собственные мысли и желания, зато способная взорваться в любую секунду, и к своему совершеннолетию уже имеющая десяток трупов на счету, – это не та кандидатура о которой мечтали наиболее ответственные Люди Империи. Несколько раз в истории, во главе Империи уже вставали буйные, помешенные на крови Мэры, и ни к чему хорошему это не приводило. Особенно для ближнего окружения.

Конечно такую проблему можно было решить, будь Безумная Племянница безумна абсолютно. Несколько раз Империей правили болванчики на Троне, а однажды был и Мэр, которого близкие были вынуждены держать в клетке, ради его же безопасности.

Беда лишь в том, что Безумная Племянница не была тупой деревяшкой, которую удастся обвести вокруг пальца, или бешеным животным, которого нужно изолировать.

Благодаря своим выходкам, она была «безумно» популярна в народе, а самое главное у Дворцовой Гвардии. А сталкиваться с Гвардией…., на это можно было решиться, только очень сильно отчаявшись.

В связи со всем вышеперечисленном, то вариант ее правления, как и вариант ее смещения, попахивали обильными потоками крови.

И тут появился Аттий Бузма.

Сначала он был странной блажью Мэра. Личный Советник, как Автор уже упоминал выше, мог быть и шутом, и мальчиком на побегушках, и важной персоной. Вступая в свою должность, Личный Советник Мэра навсегда выбывал из своей касты, сословия, рода и семьи, и становился частью совершенно особой касты людей, работающих исключительно на Мэра. Сюда входили и дворцовые слуги, и Гвардейцы, и Личные Советники. Вход в нее был открыт всем, кого пожелает приблизить Мэр. А выход был только в могилу.

…И да… Исторически, эта особая каста считалась частью Семьи Мэра. И формально, слуга выносящий ночной горшок из покоев Мэра, был по Роду выше любого Сенатора. Мэру зачем-то понадобилось сделать не пойми откуда взявшегося купчика, частью своей семьи, и вознести его куда ближе к вершине управления Империей, чем позволяли его происхождения, и даже возраст. И это было поводом задуматься для тех, кто пристально следил за всеми изменениями во Власти, и Престолонаследии. В конце концов, Мэр, – должность выборная…, теоретически…

Естественно, последний кто узнал о «раскрытии тайны происхождения Личного Советника Мэра», был сам Аттий Бузма. Очень долго он относил непривычное для него подобострастие, почтительность и потоки лести, на счет своих «подвигов», и близости к Мэру.

А сказать что его тяготила вся эта дутая слава, и внимание окружающих, – все равно что промолчать. – Она вызывала у него приступы отвращения переходящего в ярость.

Увы, но в нашем диком, лишенном морали, и самой жизнью выброшенным за пределы общества Эйе, проснулась совесть. А поскольку раньше она его абсолютно не беспокоило, но с непривычки, ее терзания были особенно мучительны.

Возможно Аттию Бузме было бы не так противно переносить дутость его Славы, если бы не Укар, и память о погибших членах его Отряда. То насколько несправедливо обошлись с Укаром, было словно противовесом незаслуженности его Славы. И каждая насмешка, каждое пренебрежительное высказывание, каждое оскорбление брошенные в сторону Укара, били по Аттию Бузме еще сильнее, чем возможно ударили бы по самому Укару. Ирония была еще и в том, что окружающие, наслышанные о вражде Аттия Бузмы и Укара, (информация о которой активно распространяла Служба), особенно старались ущипнуть, оплевать и замазать грязью опального Командующего, именно в присутствии обласканного Мэром и Сенатом, Личного Советника.

А тут еще и память о юнцах, которых именно он потащил в бой. Юнцах, которые никоим образом не собирались становиться солдатами, не готовились к такому поприщу, и по сути, пали жертвой его прихоти. Как ни странно, но их он тоже жалел.

Никто и никогда не объяснял Эйю, Бумбе, Скорпиону, или Аттию Бузме что такое хорошо, и что такое плохо. Для Эйя, все сводилось к «Выжить любой ценой». У Шакалов, Бумба почерпнул главное правило – «Держись за своих». В Школе Ловчей Службы, все моральные поучения сводились к понятию «Выгода Империи». И любой, самый отвратительный поступок идущий на Благо Империи, обязан был считаться хорошим. А любой благой поступок, идущий в разрез с Благом Империи, заранее считался аморальным. А уж Аттию Бузме, по самые уши искупавшемуся в «жизни высшего общества», про мораль было известно только, – «…Она нужна для быдла».

Так что обычно, в своих поступках Аттий Бузма руководствовался моралью Эйя, и Шакалов.

Как ни странно, но именно мораль Шакалов, в этом отношении была наиболее приближенна к тому, исходящему из глубин его души голосу, подсказывавшему Аттию Бузме, что хорошо и что плохо.

Жаль только, то голос этот был слишком глух и невнятнен, чтобы правильно и точно расслышать его послания. Все сводилось к ощущениям. Хорошо, – радость, приятно, легко. Плохо, – тошнит, противно, грустно. И пока не попробуешь, не поймешь, как тебе от этого будет.

Да. Увы, но Аттий Бузма, несмотря на свое, не самое плохое образование, все равно оставался выросшим на помойках Города дикарем, крысой, помойным псом.

И сейчас ему очень не нравилось то что с ним творилось. Подобная назаслуженная слава пугала его, заставляя ожидать худшего. Она преследовала и терзала его словно зловонный смрад, или незаживающая рана. Он попробовал было скрыться от нее в работе, сутками пропадая в Библиотеках и Архивах. Но был безжалостно извлечен оттуда Мэром, который приказал Аттию Бузме появляться на всех пирах, праздниках, и прочих увеселительных мероприятиях, коим в Городе не было числа. В этом, отныне и состояла его работа.

Аттий Бузма перестал быть Советником дающим советы, и все стремительнее скатывался к поприщу Шута. А все его попытки избежать этой участи, не приводили ни к чему. Он обязан был исполнять приказ. От бессилия и тоски, он вся чаще стал налегать на вино, или искать забвения в объятьях Благородных шлюшек, или просто Дворцовых служанок. Он обрюзг, погрузнел, и уже начал забывать что такое держать в руках меч, или вдевать ногу в стремя. Тут то его и подстерегал настоящая беда.

Было раннее утро. Слишком раннее, чтобы называться утром по эту сторону Северной ограды. Солнце еще едва выкинуло первые лучики над горизонтом, слегка подсвечивая себе выход над объятой ночной Тьмой землю. В этих серых сумерках, уже можно было разглядеть фигуру, стоящего в десятке шагов от тебя человека, но невозможно было прочитать лежащий перед носом текст книги. И хоть для большинства жителей Города, это уже было время просыпаться и начинать заниматься своими делами, для Благородных и Дворцовых, это было подходящим временем, заканчивать ночные забавы и позволить слугам уложить себя спать. Но несмотря на это, Безумная Племянница была свежа, бодра, и явно расположена к занятию чем-нибудь энергичным. Ее роскошные рыжие волосы были сплетены в косу скрученную в клубок и закрепленную булавками. Одета она была в нечто, напоминающее простые матросские штаны и рубаху, правда сшитые из столь тонкой и мягкой ткани, и покрытые таким изящно вышитым узором, что для большинства жителей Империи, сошли бы за праздничный наряд. На ногах были своеобразно стилизованные горские сапожки, а за спиной, на перевязи коллопский меч. Узкий, длинный, и острый как бритва. Способный пройти сквозь тело человека, словно раскаленная спица сквозь кусок масла, или пластать человеческую плоть, нанося длинные глубокие раны, одним движением направляющей его кисти.

В отличие от нее, наш герой, особой свежестью и энергичностью похвастаться не мог. Скажем больше, хвастаться у него вообще не было ни малейшего повода, а вот сгореть со стыда….

– Полагаю этот великий герой Аттий Бузма, проводит время в размышлениях о судьбах Империи. – Раздался насмешливый голос у него за спиной, в тот момент, когда очередной спазм вывернул наизнанку его желудок, и еще одна порция блевотины украсила клумбу Дворцового Сада.

Аттий Бузма обернулся, но не стал отвечать, а лишь отхаркавшись, сплюнул на ту же клумбу. По закону Империи, подобное поведение подпадало под разряд «Оскорбление Семьи Мэра» и каралось смертью, но ему уже было все равно. Шедшие уже вторую неделю празднества в честь Четырех Героев, убили в нем всякий стыд и чувство самосохранения. Осталось только усталость, головная боль, дрожь, озноб и отвращение к самому себе.

– Что ж Великий Герой, а не продолжить ли нам тот поединок, так неудачно прерванный твоим дружком Цинтом Виннусом Оттоном?

Безумная племянница явно издевалась. Сейчас, для дрожащих рук Аттия Бузмы, даже обратновыпуклая десертная полувилка, была бы неподъемным грузом, что уж говорить о мече. А ватные ноги с трудом удерживали даже собственный вес, и вместе с желудком, головой и легкими, яро протестовали против мысли о прыжках, шагах и выпадах, неизбежно сопровождающих подобные поединки. Две недели беспробудного пьянства и обжорства, не прошли даром даже для него.

– Зачем? – спросил он, тупо глядя на племянницу Мэра, и поджидая очередной спазм.

– Разве тебе не хочется показать свое знаменитое умение сокрушать врагов, о котором так много говорит вся Империя? – Деланно удивилась Безумная Племянница.

– Нет. – Лаконично ответил он, чувствуя как деревенеют мышцы пресса и очередной комок идет на штурм гортани.

– Или может оно совсем не так велико, как это раздувает Ловчая Служба? – Нанесла разящий удар Безумная Племянница.

– Только глупец, способен верить слухам, которые разносит Ловчая Служба. – Вяло бросил Аттий Бузма, и стремительно склонившись к клумбе, поделился с ней очередной порцией изысканных лакомств и дорогих вин, коими потчевали его на вчерашнем официальном ужине, плавно перешедшем в оргию.

– Да, – сморщив носик, и отходя на несколько шагов в сторону, сказал Племянница, – Кажется ты способен сражаться только с клумбами…. Поливая их потоками блевотины, словно репутации своих соперников, грязью.

На сей раз укол достиг своей цели. Аттий Бузма прекрасно понимал, что лучшей тактикой было бы сделать вид что он даже не заметил несправедливого обвинения. Но укол достиг своей цели.

– Все ради Империи, – бросил он, тупо глядя на заблеванную клумбу. – Все только ради интересов Великой Империи и Рода Романов. … Чего тебе от меня надо Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина? По-настоящему?

А вот это уже был сокрушительный удар. Не укол в словесном фехтовании, ни ловкий финт, ни стремительный выпад…. Это был тупой но сокрушительный удар крестьянской дубины, направленный руками того, кто всю жизнь тяжело трудится для прокормления себя и своей семьи, а не проводит по паре часов в неделю в гимнастическом зале. Искусство словесной пикировки, племянница Мэра освоила кажется раньше чем научилась говорить. По условиям этой игры, задавать подобные вопросы было нельзя, это сразу уничтожало всю игру. Аттий Бузма в очередной раз нарушил правила, нанеся запрещенный удар. Отбить его было нельзя, можно было только уклониться. Однако племянница не стала уводить разговор в сторону, и после пары секунд обдумывания, применила столь же бесчестную тактику, честно ответив на честно заданный вопрос. (ну или почти честно, поскольку честный ответ она не знала и сама). – Хочу сбить с тебя спесь, а может быть и зарезать…. Как настроение будет.

Непонятно на что надеялась племянница, говоря это. Возможно рассчитывала, что находящийся в состоянии глубочайшего похмелья Аттий Бузма, понимая свою нынешнюю несостоятельность как бойца, и устрашенный перспективой смерти, начнет юлить и выкручиваться, как делали это большинство из тех, кому она бросала вызов? Но видно не учла она ту степень омерзения и отвращения к самому себе и своей нынешней жизни, которое в данный момент обуяло нашего героя. Он не стал выкручиваться. Он даже не попытался назначить другое время для поединка. Он просто выпрямился, утер рот рукавом рубашки и просто сказал. – Хорошо. Пойдем.

Тут уже Безумная Племянница почувствовала что опять пропустила удар. Драться с Аттием Бузмой, когда он находится в столь плачевном состоянии, это было недостойно ее.

Нет, никто бы никогда не посмел сказать, что она воспользовалась беспомощностью соперника, однажды уже победившего ее на честном поединке. А даже и посмей кто-либо сказать это ей в глаза, или шептать за спиной, – Безумная Племянница Мэра рассмеялась бы ему в лицо. Она даже в младенчестве сидя на горшке, чувствовала себя выше и важнее чем все-те людишки, что окружали ее. И неважно, были ли людишки няньками, слугами, или Сенаторами, – их мнение для нее было неважно.

Но вот мнение совсем другого человека …. Того, кто долгим и упорным трудом, прорываясь сквозь океаны пота, боли и усталости, достиг немалого мастерства в искусстве фехтования. Мнение этого человека было для нее важным. А учитывая, что этим человеком была она сама….. То заколоть, или просто победить сильного, сумевшего внушить ей настоящее уважение своим мастерством и бесстрашием противника, воспользовавшись его беспомощным положением, – для мастера, каковым небезосновательно считала себя Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, было недопустимо и непростительно. – Отложим поединок до вечера, когда ты станешь больше похож на человека, а не блюющую свинью. – Пренебрежительно глядя на Аттия Бузму бросила Безумная Племянница, и повернулась чтобы уйти.

– Сегодня вечером, по приказу Мэра, я обязан присутствовать на банкете в честь приезда посольства…., э-э-э…, какого-то захудалого южного царька…, не помню его имени. – В нарушение всяческих этикетов, голос Аттия Бузмы остановил Племянницу. – И если ты хочешь чтобы наш поединок состоялся, он состоится сейчас, или никогда.

– И почему же это «никогда»? – Опять с усмешкой спросила Безумная Племянница.

– Потому что я не приму вызова. – С такой же усмешкой ответил Аттий Бузма. – Поводов придумаю сколько угодно. Вплоть до не желания поцарапать Члена Высочайшей Семьи.

– И что тогда станет с твоей Великой Славой?

– Да ничего ей не будет. – Рассмеялся в лицо наиболее вероятной Наследнице наш герой. – Моя слава и без того так раздута, что большинство жителей Империи верят, что я руками драконов, как курей душил. То что я не стал связываться с тобой, нисколько не умалит ее. Умный и так все поймет, а мнение глупцов никому не важно.

– А сам ты? – На сей раз без всякий усмешек спросила Племянница. – Что после этого ты сам будешь чувствовать?

– О Боги…, – Сквозь всхлипывания сдерживаемого смеха, сумел простонать наш герой. – Что я буду думать о себе, если откажусь драться с тобой? …. Ты хоть раз дралась в настоящем бою? Тебе хоть раз приходилось брать в руки меч или нож, для того чтобы спасти свою жизнь, а не прибавить весу своей репутации, или самомнению? – Нет. Никогда. А я веду эту битву с того момента, как научился ходить. Я начал убивать когда ты еще не перестала играть в куклы…. И в каждом из боев, моей единственной защитой, было мое желание и способность выжить…. Я дрался на поединках где нет правил и в уличных разборках, где рвут глотки зубами. Я схватывался грудь в грудь, и стрелял в спины, резал глотки спящим, и травил своих врагов ядом…. Так что вряд ли я стану что-то чувствовать, отказавшись от потешного боя с взбалмошной девчонкой, необычайно гордящейся тем, что научилась держать в руках меч.

– Тогда почему ты хочешь драться со мной сейчас? – Задала вопрос Безумная Племянница, и это было подобно точному удару в сердце. Ибо ответа на ее вопрос, Аттий Бузма не знал.

… Каково было его отношение к Безумной Племяннице, в свое время произведшей на него столь яркое, и почти в буквальном смысле слова, – сногсшибательное впечатление? – Аттий Бузма предпочитал об этом даже не думать…. Проще было заставить себя не думать о ней вовсе, чем думать о ее недоступности.

… Нет, зная нравы Высшего Света, он не сомневался, что при определенной настойчивости и удаче, он вполне может в один прекрасный миг оказаться в ее постели.

Но…. Но дикарь Эй, все еще сидевший в глубине натуры нашего героя, хотел большего. Он, своей звериной натурой сразу почувствовал, что эта самка должна быть его, и только его. Но цивилизованный, обученный, натренированный и вышколенный в Школе Ловцов Аттий Бузма понимал всю бессмысленность подобных мечтаний. И лучший способ держать в узде Эйя, был держаться подальше от Безумной Племянницы. Один раз ее безумие уже оказалось заразным для него. А безумие, это не то что мог позволить себе человек, идущий над пропастью по весьма тонкому канату, и одновременно уворачивающийся от летящих в него стрел.

«Жить как во Дворце» – эта поговорка, возникая во времена Второй Династии, и широко используемая в Городе до сих пор, означала отнюдь не благополучие и счастье. «Жить как во Дворце», – так ироничные горожане, называли состояние неопределенности и смертельной опасности. Ибо живущий во Дворце, все время играет в Опасную Игру, ставкой в которой может быть благосостояние, свобода, а то и сама жизнь. За свое недолгое пребывание во Дворце, Аттий Бузма уже успел увидеть, как внезапно исчезали вчерашние фавориты и любимчики. Чьи имена мгновенно забывались буквально на следующий день, превращаясь во что-то неприличное, о чем в достойном Обществе не принято говорить.

Аттий Бузма такой участи себе не желал. И потому старательно избегал встреч с объектом своих мечтаний, и даже мыслей о ней. Благо и она, была подчеркнуто вежливо-холодна, встречаясь с ним в коридорах Дворца или на аллеях парка, не позволяя себе даже обычных своих насмешек и оскорблений, которыми потчевала всю остальную публику.

Эйя это ранило. А Аттию Бузме приносило спокойствие.

И вдруг, в момент когда он был особенно слаб и уязвим, она вдруг решила проломить ледяную стену вежливости между ними, и вновь стать колкой, беспощадной…, и такой живой и желанной.

Итак, – почему же Аттий Бузма принял это вызов, и принял его именно сейчас? – Может потому, что именно сейчас задавленный алкогольными парами и отвращением к самому себе, цивилизованный, обученный, натренированный и вышколенный в Школе Ловцов Аттий Бузма был слишком слаб, чтобы противится воле дикого, не знающего иных правил и морали, кроме собственных желаний, сдерживаемых лишь инстинктом самосохранения, помоешного пса Эйя.

– Гимнастический зал там? – спросил он у своей противницы, показав пальцем на виднеющееся в конце аллеи здание. – Думаю, мы там найдем оружие мне по руке.

– Итак, в чем причина столь раннего переполоха? – Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости.

…Ранним, переполох был исключительно по меркам Дворца и Северной Стороны. Для всей остальной Империи и солнца, уже изрядно перевалившего через зенит, – день был в самом разгаре. Но что такое, какое-то там солнце, по сравнению с самим Мэром? Однако Аттий Бузма, хоть и пребывавший в весьма помятом состоянии, как физическом так и моральном, тоже сильно удивился столь раннему переполоху. Учитывая что Мэр и сам пробыл на пиру почти до самого утра, – столь ранний подъем был явно не слишком уместен. Тем более, что его случай отнюдь не требовал такой поспешности, и вполне мог быть отложен на любое удобное для Мэра время, хоть до вечера, хоть на века. Именно этого больше всего и боялся Аттий Бузма, – быть брошенным в застенки, и забытым навечно.

Однако случилось действительно невероятное, – Мэр соблаговолил провести суд, совмещая его с первым завтраком.

– Итак, в чем причина столь раннего переполоха? – Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости.

…Зал Справедливости, – тоже был странным выбором места для суда. Конечно, когда-то в прошлом он строился именно для этого. Но прошлое хорошо тем, что остается в прошлом. Теперь этот, сравнительно небольшой павильончик, давно уже в подобном качестве не использовался. Он просто физически не мог вместить всех тех, кто по долгу службы, или по собственному желанию обязан был присутствовать на Судах, которые подпадали под юрисдикцию самого Мэра. Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, он уже был плотно забит зрителями в дорогих одеждах и оранжевых тогах Сенаторов.

– Итак, в чем причина столь раннего переполоха? – Спросил Мэр, входя в Зал Справедливости, и садясь за изящный столик, заставленным десятками тарелочек и вазочек с яствами, подходящими для перовой трапезы дня.

– Святотатство! Заговор против Империи! Оскорбление Высокой Семьи Мэра!!! – Глухо проговорил сотник Гвардейцев, сквозь опущенное забрало, – знак того, что Гвардия находится на военном положении.

– Вот как? – Мэр изумленно приподнял бровь, и даже на мгновение застыл, занеся ложечку над сваренным яйцом карликового страуса. – Забавно. Но видя своего Личного Советника в кандалах, предполагаю, что это именно его ты обвиняешь во всех этих ужасных преступлениях?

– Позволишь ли вы мне поведать Правду? – задал ритуальный вопрос сотник. И получив утвердительный кивок, начал излагать. – Личный Советник Мэра Аттий Бузма, в схватке на мечах с ближайшей родственницей богоравному Мэра, богоподобной Романой Комнус Виллия Кордиус Виллиной, применив колдовство в священных чертогах Дворца, нанес ей рану.

– Виллина ранена???…. Насколько это серьезно? – Хмуро спросил Мэр, откладывая и ложечку и яйцо в сторону.

– Ничего опасного для жизни. – Поспешил успокоить всполошившегося Мэра, сотник Гвардейцев, который по своим религиозным убеждениям действительно считал его равным богам. – Меч проткнул мышцы плеча, примерно на два пальца в глубину. Кость не задета.

– Надо бы сходить проведать девочку. – Пробормотал Мэр, и даже сделал некое движение приподняться над стулом.

– Спасибо дядюшка, но я в порядке. – Прозвучал голос богоподобной Романы Комнус Виллия Кордиус Виллины, и виновница переполоха прошествовала к столу дядюшки, неся забинтованную руку на перевязи. Слуги, словно бы из воздуха извлекли откуда-то еще одно кресло, прежде чем она успела подойти к столу. Безумная Племянница уселась в кресло, даже не посмотрев на месте ли оно.

– Итак, что там за ужасы рассказывает мне сотник Авгар? – спросил у нее дядюшка, заботливо наливая ей в кружку утреннего шшаца с травами и пряностями.

– Откуда я знаю? – равнодушно бросила племянница, тщательно осматривая блюдо с пирожными, словно бы от выбора самого вкусного из них, зависела ее жизнь. – Я пришла только что, и не слышала его слов. Пусть продолжает говорить. Может это будет забавно.

Повинуясь новому кивку, сотник опять начал говорить про утренний поединок, особенно упирая на колдовство и нанесенную рану.

– Так это все таки был тренировочный поединок. На который обе стороны пришли добровольно? – уточнил Мэр, и даже не ожидая подтверждения своих слов, добавил – Тогда вряд ли можно считать это оскорблением и заговором против Империи. В конце концов, девочка, – обратился он к впившейся в пирожное племяннице, – я всегда говорил тебе, что рано или поздно ты доиграешься с этими железками до Злыдень знает чего…. Теперь можешь забыть о платьях с открытыми плечами… А если бы удар пришелся поперек лица? – Ты как-нибудь сходи, и полюбуйся на старых легионеров. Поймешь, во что может тебе вылиться увлечение этими железками.

Племянница равнодушно пожала здоровым плечом, ибо слышала пожелание начет легионеров, уже наверное в тысячный раз. А зал настороженно замер. Творилось что-то абсолютно невероятное. – Человек посмевший пролить кровь самой Первой Семьи Империи, кажется ускользал из лап палачей, причем при помощи самого Мэра.

– Но колдовство!!!! – просто таки возопил сотник Авгар. – Он посмел применить колдовство в священных чертогах твоего жилища, Богоподобный!!!

– Тогда это наверное не ко мне, а к Понтифику…. – Начал Мэр, и откинувшись на спинку кресла, спросил, у стоящего в первых рядах невзрачного человечка. – Что скажешь Роман Кар, – спросил он своего личного стряпчего, входящего в его ближнюю свиту на правах очень дальнего родственника и совершенного знатока законов Империи.

– Аттий Бузма вступив в должность Личного Советника Мэра, тем самым был принят в род Романов…., кстати его правильно теперь было бы называть, – Роман Бузма из семьи Аттиев…, Хотя можно и Роман Аттий Бузма. Правда три имени это…. Однако просто Роман Бузма, тоже было бы неправильно, поскольку…. Впрочем, я отвлекся…. Вступив в Род Мэра, он вышел из под юрисдикции всех судов Империи, и стал подвластен лишь суду Главы Рода.

– Мда… Значит с делом о колдовстве тоже мне разбираться? Но мы можем хотя бы пригласить кого-нибудь из Старших Хранителей, так сказать, для консультации?

– Можем…. Но это создаст прецедент…

– Да. – Задумчиво глядя на Аттий Бузма, проворчал Мэр. – Им только открой лазейку, они полезут в нее как тараканы…. Кстати, никогда в жизни не видел таракана… Ну да ладно.

Итак. – Колдовство!!! В чем оно заключалось?

– Твой советник был не в том состоянии, чтобы победить богоподобную Роману Комнус Виллия Кордиус Виллину. Он еле до зала дошел, и с трудом удерживал в руках меч…, однако когда он понял что проигрывает, – в него словно Злыдень вселился. Даже я не видел такого быстрого бойца. А потом….. – Тут сотник замялся, ему явно было мучительно стыдно рассказывать о том произошло «потом». Однако он собрался с силами и продолжил. – Когда мы увидели кровь, мы бросились на помощь богоподобной Романе Комнус Виллия Кордиус Виллине, и этот…, убил одного из моих людей и еще двоих ранил.

Вот тут уж по залу пронесся ураган шепота. Конечно, слухи про великие умения Аттия Бузмы ходили по всей Империи. Но одному сразить Гвердейца и еще двоих ранить…. Это было что-то совсем уж из области фантастики.

Вероятно так же думал и сам Мэр. По крайней мере, на его холодном и равнодушном лице, наверное впервые за многие годы появилось выражение искреннего изумления. Он даже приоткрыл рот в весьма простонародной манере, словно бы был купчиком или стряпчим.

– Ты??? – Бросил он нашему герою… – Знаешь, а я ведь и сам могу теперь поверить что ты связан с колдовством! Что ты ответишь на это?

– Ты знаешь все о моей подготовке Мэр. – Коротко ответил на это Аттий Бузма.

В этих словах звучало и смирение перед волей Мэра, и тонкий намек на то, что не всё что знают эти двое, должно знать и толпе придворных.

– Все ли? – задумчиво пробормотал Мэр. – Возможно что я недооцениваю уровень…. Впрочем, – сотник Авгар, разве ты не слышал о несравненных умениях моего Личного Советника? Ведь о них с благоговением говорит вся Империя! Даже командующий Укар, отнюдь не симпатизирующий ему, и тот признался мне что не видел лучшего бойца. Так почему ты обвиняешь его в колдовстве?

– Я видел немало великий бойцов в своей жизни… – Упрямо ответил на это сотник Авгар. – Каким бы хорошим бойцом он не был, но пришел в зал он в состоянии ужаснейшего похмелья. И он не притворялся. Ему действительно было очень плохо. В первую минуту боя, богоподобная авная Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, дважды выбивала меч из его руки…. А потом….

– Да. Потом в него будто Злыдень вселился. Ты уже говорил это. …Каково будет твое оправдания Аттий Бузма?

– Я действительно был в жуткой форме. Но потом смог собраться. Однако видно не до конца, и только потому не смог сдержать своего меча, и нанес эту рану, о чем искренне сожалею. Потому же, я и обернул его против твоих Гвардейцев…. О чем тоже невероятно сожалею. Но они были действительно очень быстры, и я не успел ничего сообразить, действовали только мои руки.

– Хм… А что и ожидать. Не помню чтобы у тебя Аттий Бузма, хоть раз на нашлось гладкого ответа на любой вопрос. … А что скажешь ты племянница?

– Он действительно дрался как настоящий Злыдень. – Не глядя на Аттия Бузму, ответила Безумная Племянница. – Но и в прошлый раз, когда я дралась с ним, он был почти таким же….

– Так значит ты не заметила признаков колдовства?

– О боги, дядюшка! – Раздраженно поморщившись ответила племянница. – Откуда я знаю про эти признаки? И вообще к чему так долго мусолить эту тему, и искать повод? Просто прикажи казнить его, и все дела. В конце концов, он пролил нашу кровь!

– Ты слишком щедро разбрасываешься людьми дорогая. Он конечно пролил нашу кровь. Но еще больше он пролил своей крови ЗА нас. И народ это знает. И народ ему симпатизирует. Подобное убийство, да еще не в лучшие для Империи времена…..

– С каких это пор ты боишься народа дядюшка? – С раздражением в голосе спросила племянница.

– Я не боюсь народа. Я беспокоюсь о нем. Это мой долг правителя. И если ты когда-то хочешь занять мое место, тебе стоит зарубить это на своем хорошеньком носу…. Пока его тебе не отрубили в очередной драке железками.

– Дядюшка, оставь пожалуйста мой нос в покое. И если тебя и впрямь так беспокоит его сохранность, то лучше подумай что будет, если ты оставишь проступок этого своего любимчика безнаказанным…. Как бы тогда вместе с моим носом, не пострадала и твоя шея!

– Знаешь что племянница. – Несмотря на спокойный голос, все поняли что Мэр достиг крайней степени бешенства. – Я не собираюсь оплачивать твои сумасбродства жизнями полезных мне людей! Если ты взялась играть в мужские игры, приучайся расплачиваться за свои ошибки шрамами и синяками. … А пока я полагаю, тебе стоит удалиться в одно из своих поместий, чтобы там, как можно лучше залечить свою рану!

Сотник Авгар, отпусти этого человека. – Приказал он своему Гвардейцу. – И подними наконец забрало…. Твои люди показали себя не с лучшей стороны. Я очень разочарован.

Спустя час, весь Дворец бурлил слухами о произошедшем. – Мэр встал на сторону выскочки Аттия Бузмы, демонстративно выступив против своей племянницы, да еще и выслал ее из Города!

Это было настоящей революцией. Это было фактическим признанием отцовства, и началом истинного возвышения.

Сенаторы обсуждали как произошедшие изменения повлияют на политическую обстановку. Стряпчие, пропадали в архивах, в поисках наиболее подходящих законов и прецедентов, в надежде подняться на немыслимые высоты, если именно их вариант возвышения будет признан официально. Золотая молодежь заказывала портным наряды под Аттия Бузму, и стоя перед зеркалами копировала манеры и характерные жесты Новой Звезды, дабы блеснуть ими в обществе.

Северная Сторона кипела, а вместе с ней и закипал весь Город. Происходило что-то фантастическое. И остаться в стороне, означало потерять всяческое уважение окружающих. Гильдии судорожно готовили подарки и подношения. Поэты сочиняли хвалебные оды. Университетские копались в родословных, ища способ возвести род Аттиев к временам как минимум Первой Династии.

Не кипел лишь один Аттий Бузма. Он спал. Спал тяжелым похмельным сном, даже не подозревая о том какой оборот принимает его жизнь.

Лишь вечером, на пиру в честь посольства какого-то южного царства, затерявшегося в предгорьях на Той стороне, Аттий Бузма начал приходить в себя и попытался понять что происходит.

А происходило что-то действительно очень странное. Начиная от самого поединка, суда, и заканчивая поведением окружающих его людей. То что на поединке он смог победить, – это не было удивительным. Он и так знал что победит, потому что в тот момент захотел именно этого. А все чего он страстно желал, – сбывалось. Да. Поначалу ей удалось несколько раз поставить его в весьма унизительное положение, дважды выбив клинок из руки, и даже хлестанув его мечом по заднице. Однако потом он разозлившись, разбудил в себе эти свои колдовские силы, и вновь показал этой девице, кто настоящий хозяин Арены. И даже столь же глумливо отвесив ей ответный шлепок, по той же самой части тела. А потом случилось нечто странное. …Такой ошибки, мастер уровня Безумной Племянницы ни сделал бы никогда. Она фактически сама пошла навстречу удару, и сама наткнулась на меч. Аттий Бузма в этот момент делал ложно-предупреждающий выпад. Ему и в голову не могло придти, что его противница в этот момент рванет вперед, пренебрегая элементарной защитой.

… А в следующие несколько мгновений, ему уже было не до этого. Чувство опасности словно ледяная искра проскочила через все его тело. Засверкали мечи, и с десяток секунд он дрался как никогда в жизни. Однако все равно был сбит с ног, и скручен Гвардейцами.

Затем был суд. Суд объяснил зачем племянница так глупо подставилась, – это был ее способ погубить Аттия Бузму. Однако зачем ей было прибегать к столь сложному способу? – Уж у нее-то были сотни способов загубить жизнь любого человека в Империи. Начиная от простой просьбы к дядюшке, и заканчивая щепоткой яда в кубке вина поданного кем-нибудь из множества безликий слуг Дворца. Ей даже достаточно было просто внятно высказать пожелание смерти Аттия Бузмы. И кто-нибудь, желающий услужить августейшей семье, сам бы исполнил все, не обременяя Роману Комнус Виллия Кордиус Виллину, скучными подробностями. И все что могло помешать ей воплотить в жизнь свое желание, – это воля единственного, стоящего выше ее человека, самого Мэра.

Однако к чему бы Мэру оказывать столь высокое благоволение его скромной персоне?

И к чему разыгрывать этот дурацкий спектакль с судом?

Аттий Бузма, ни сколечко не сомневался, что в зал суда Мэр уже пришел хорошо извещенный о произошедшем, и с уже готовым решением. Все последовавшее далее, было ничем иным как спектаклем для публики. Неким сигналом, который поймут те кто надо.

Так же не заблуждался он и о степени симпатии к нему со стороны Мэра. Мэр ценил его…, как ценят породистую лошадь, удобное кресло, или смышленого работника. Но не настолько, чтобы идти против своей семьи.

Следовательно, – спектакль, нужен был чтобы наказать Племянницу?

Племянницу, которая ненавидит Аттия Бузму настолько, что предпочла получить рану, лишь бы он попал в опалу? – Бред…. Скорее это были какие-то разборки, между дядей и племянницей, и он Аттий Бузма стал разменной пешкой в этих играх…..

– Да-да, посол…. Несомненно соколиная охота, – достойнейшее занятие для Благородного человека. – Сквозь его мысли до него донесся вопрос человека, беседу с которым он обязан был поддерживать, и он ее поддержал. И следующие пять-шесть минут, излагал все что успел прочитать про соколиную охоту.

– Да ведь ты же нихрена не знаешь про соколиную охоту. – Со смехом оборвал его посол.

Тут Аттий Бузма, наверное впервые за вечер соблаговолил посмотреть на человека с которым беседовал. Нет. Он конечно и раньше смотрел на него, но ни на чего кроме общих черт лица не обратил внимание. А тут он впервые Посмотрел на него, как смотрел бы на возможного противника или союзника.

Перед ним сидел низенький и плотный человечек. Ростом он был даже пожалуй пониже Аттий Бузмы, однако куда шире его в плечах. Да и во всей его фигуре чувствовалась недюжинная сила, ловкость и выносливость. Это было тела воина и путешественника. А лицо…, лицо пожалуй сейчас, могло бы принадлежать подростку. Ибо несмотря на тронутою сединой бороду, выражало столько искреннего веселья и открытости, что во Дворце, а может и во всем остальном Городе, казалось абсолютно инородным.

– Ага. – Ответил ему Аттий Бузма, внезапно тоже заражаясь этим весельем и открытостью. – Я нихрена не знаю про соколиную охоту. Я вообще охоту не люблю. Но для меня это вполне простительно, ибо я не из Благородных.

– Хм… Я слышал другое… А кем были твои почтенные родители?

– Купцами.

– Бедными?

– Да нет, вполне даже богатыми.

– Достаточно богатыми чтобы купить тебе коня и доспехи?

– Ну да. Думаю на это их богатства вполне бы хватило.

– Тогда почему ты говоришь что они не благородные? В моих краях, всякая семья способная снарядить конного воина для защиты страны, считается благородной.

– Эх почтенный…. Арзак Куркишш Хавдас… – Наш герой не секунду запнулся, и отпил из чаши, вспоминая имя собеседника. – В Империи, благородными считаются лишь те, кто мог снарядить такого воина полторы тысячи лет назад, и продолжает снаряжать и доныне.

… Ты легко отличишь Благородного, по трем и более именам, вот как и у тебя.

– Хе. – Арзак Куркишш Хавдас скорчил хитрую физиономия и пригнувшись поближе к ухе Аттия Бузмы, тихонечко прошептал. – Признаюсь тебе и я, что меня зовут просто Арзак. А два остальных имени я позаимствовал у отца с дедушкой, чтобы выглядеть посолиднее в глазах ваших зазнаек.

– Правильное решение. – Так же склонившись к ухе собеседника, одобрил наш герой. – Большая половина из тех, с кем тебе придется говорить тут, предпочитает кичиться своими родословными, чем делать что-то самостоятельно.

– Да. Вы имперцы, высокомернее самого Злыдня. Вам не угодишь даже если вывернешься наизнанку.

– Ты, Арзак Куркишш Хавдас не похож на тех кто станет выворачиваться наизнанку, даже ради дружбы с Империей.

– Признаюсь тебе еще раз Аттий Бузма. – Я тоже из рода купцов. Правда при этом я и родственник нашего Царя, ибо его и моя мать, были сестрами. Потому меня и послали к вам, узнать что можно выторговать для Киркаса, в обмен на проход через наше царство.

… И снова признаюсь тебе. – До сей поры я считал себя ловким купцом. Но таких скользких и изворотливых тварей, как тут в Империи, я не видел нигде….

…. Потому я и решил обратиться к тебе, ибо ты непохож на всех этих…. – Посол обвел презрительным взглядом пиршественный зал. – Ты Воин и Мудрец. Об этом кричат на каждом перекрестке вашего Города. Ты не станешь юлить и выкручиваться там где можно сказать прямо. Я не прошу тебя идти против своих. Я лишь прошу дать мне совет.

– А чего вам надо от Империи? – Немного подумав, спросил Аттий Бузма у своего собеседника.

Тот тоже подумал несколько мгновений, а потом честно ответил. – «Ничего».

– Тогда зачем ты тут?

– Понимаешь друг, у нас и так есть все для безбедной жизни. Наши поля родят достаточно хлеба и овощей, а лоза дает вино. Высокогорные выпасы снабжают нас молоком, и всем что делают из молока, а также кожами и шерстью. Рощи в предгорьях полны яблок, гранатов, орехов и зверья на которое можно охотиться, и пчел, дающих нам мед. У нас есть железо, медь и свинец. В предгорьях пасутся лучшие на свете кони, – быстрые и выносливые. Моя земля уже забыла что такое голод. Даже бедняки в наших селах и городах, всегда ложатся спать с полными желудками, ибо накормить голодного это великая заслуга перед Небесным Отцом, и никто никогда не откажется заполучить ее.

У нас есть враги, перед которыми мы отстаиваем свою землю. Но это… Это не очень опасные враги…. Мы то деремся, то миримся…. А то и закрепляем мир браками…. Моя бабка была из горского рода. Это она дала моему отцу такое имя.

– Тогда чего же ты хочешь от Империи? – повторил свой вопрос Аттий Бузма.

– Твоя Империя, – это сказка. Вы богаты и сильны. Ваши земли необъятны. Могущество – не знает границ. Ваша обыденность, это наша роскошь. Жалкая разменная монетка в карманах ваших богачей, – для нас богатство. У нас говорят, что ваши бедняки каждый день едят то, что наш Царь может позволить себя раз в год. Живут в лучших домах, чем наши богатейшие купцы. А ваши женщины столь прекрасны, что самые красивые девушки Киркаса, – лишь жалкие дурнушки перед ними…. Когда вы пришли к нам, и предложили союз, – все сразу захотели стать частью этой сказки. И меня послали к вам, в надежде что я смогу перетащить через горы ваши Дворцы, Богатства и Женщин.

-… Но ты понял, что даже твои плечи, недостаточно широки для этого? – С усмешкой спросил Аттий Бузма.

– Для того чтобы ухватить воду, нужны не широкие плечи, а глубокие ведра. Я много говорил с вашими Сенаторами. Все они встречают меня улыбками, говорят как с лучшим другом, угощают вкуснейшими лакомствами и потрясающими винами…, и выпроваживают не сказав ни слова. Я не первый день живу не земле. Я сделал хорошие подарки тем, кто, как мне сказали, занимается делами торговли за пределами Империи. Они сказали мне «Спасибо» и снова выпроводили не сказав ни слова про Дело.

Ваш Мэр, дает этот Пир в мою честь. Но я чувствую себя невидимкой на нем. Подскажи мне Аттий Бузма – Воин и Мудрец. Что я делаю не так?

– Говоришь не с теми людьми. О товарах надо говорить с купцами, а не с политиками.

– Но мне сказали что только Сенаторы могут дать разрешение на торговлю.

– Да, только они. Но они не занимаются торговлей. Им неинтересны цены, товары, и перемещение товаров по свету. Они в этом ничего не понимают.

Зато в этом разбираются купцы, которые и приходят к Сенаторам, представляющим интересы их Гильдий, с просьбами дать разрешение, или ввести новый закон.

– Но не разумно ли тогда отдать эти решения самим купцам?

– Так работает Империя. И делает это уже на протяжении тысячи лет. И это у нее неплохо получается. Обратись к купцам. Заинтересуй их своими товарами и ценами. И они сами убедят Сенат дать разрешение. …Вот что… Зайди в дом Аттиев, и спроси моего дядюшку Бикма. Думаю он сведет тебя с нужными людьми.

– Спасибо Личный Советник Мэра. Я убедился что люди говорят правду о твоей мудрости. Ты истинный сын своего отца…. – И наклонившись совсем близко к уху нашего героя, прошептал. – Я имею в виду истинного отца.

Только самообладание и выучка Школы Ловцов, не позволили Аттий Бузме вздрогнуть, или каким бы то ни было иным способом показать свое удивление или испуг.

Да испуг. Ибо первым делом, при словах об истинном отце, он подумал о том древнем Колдуне, что он встретил при поисках Южного Пути, восточный край которого, как раз упирался в Киркас. Само упоминание и та таинственность, с которой человек из-за Гор, произнес эти слова, могли говорить о том что он владеет информацией о тайне происхождения Аттия Бузмы.

А кто знает еще? Ведь этот посол прибыл в Город примерно в тоже время, когда Аттий Бузма возвратился с войны. Возвратился с войны, и почувствовал перемену в отношении к нему Мэра и окружающих…. Возможно он им все рассказал? Или кто-то из Ловчей Службы, купцов, или солдат, что-то пронюхал и донес на него?

Тогда почему его не скрутили и не отдали в руки Хранителям? К чему весь этот почет и раздутая слава? С ним играют в какую-то игру? Пытаются притупить его бдительность? Отслеживают его связи?…. Кстати, за те пару месяцев что он пирует во Дворце, – Ловчая Служба ни разу не вышла с ним на связь. Конечно этому есть вполне разумное объяснение. Но также, возможно что Ловчая Служба отгородилась от него….

… Единственный способ понять что-то, это поговорить с дядей. В конце концов, у них немало общих секретов одинаково убийственных для обоих. Так что дядюшке придется ответить на его вопросы, либо промолчать достаточно красноречиво. Тем более, что и навестить дядюшку у него есть повод. Да еще и не один.

– Знаешь уважаемый Арзак Куркишш Хавдас, ради нашей дружбы, я пожалуй навещу дом дядюшки вместе с тобой. Тем более, что в последний день празднеств в честь Четырех Героев, принято навещать отчий дом и выражать почтение предкам у домашнего алтаря.

-…. Сын Мэра???? ….. Дядя, я конечно понимаю что неделя празднеств не проходит даром даже для таких стойких людей как ты….. Но что за бред ты несешь?

– Этот бред несет весь Город. А через пару недель и вся Империя заразится этой лихорадкой.

– Но ты-то понимаешь какая это чушь?

– Племянничек. Если задуматься, то вся твоя жизнь, – сценарий площадной комедии с нереальным сюжетом.

– Да. Но мы то знаем….

– Ничего мы не знаем. Поскольку твои родители так и остались неизвестными, ты вполне можешь оказаться сыном Мэра. …По крайней мере, еще перед тем как ты последний раз отбыл в горы, пошли определенные сигналы. Тобой интересовались слишком с большой высоты и слишком пристально…. Конечно, шансов у Мэра быть твоим отцом меньше чем у помоешного кобеля…(без обид). Но ходят упорные слухи, что он подумывает таковым тебя назначить.

– Дядя, это бред втройне. С какой стати ему назначать меня своим Наследником?

– Мэр умный человек. Он понимает что после стольких попыток, шансов стать отцом у него практически нету. А значит он должен подумать о Следующем Наследнике. Если его Род прервется, то первые претенденты, это род Кордиусов. А ты знаешь как он их ненавидит. Их вражда, даже несмотря на великое примирение и браки, продолжается уже больше пятиста лет. А ты молод, но умен, удачлив, и превосходно образован. Умеешь подчинить своей воле закаленного легионера, и обворожить Сенатора сладкими речами и обхождением. Ты кумир молодежи. Ты надежда и утешение для стариков. Ты герой, и не только на словах но и на деле. Почему бы, выбирая нового Наследника, не обратить внимание на тебя? Тем более что темное происхождение исключает твое участие в разборках Благородных Родов.

– Но есть еще…

– Ага. Есть еще Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, она же Безумная Племянница, дочь Кордиуса Комнуса Вилия Гара, прозванного «Отравитель». Думаю, если она взойдет на Трон, то род Романов на ней и закончится. А возможно, и вся Империя.

– Она совсем не так безумна как о ней говорят.

– Да. Она не глупа. Но она не знает что такое сдерживать свои порывы. Она не умеет подчинять свои желания своей воле. По мнению…, известных тебе людей, заботящихся о Величии Империи, она ее погубит.

– Но что мне делать?

-Живи как жил. Исполняй волю Мэра. Принимай подарки и поклонение, но не поддавайся лести. Будь скромен, веди себя с достоинством. Запомни, сейчас на тебя смотрят…, нет не тысячи, а несколько десятков глаз. Зато этот десяток, принадлежит самым могущественным людям Империи. Они тебя оценивают на роль Первого Человека Империи. То как ты покажешь себя сейчас, решит не только твою судьбу, но и Судьбу всей Империи.

И вот, последовавшие за этим разговором четыре месяца, Аттий Бузма жил старательно делая вид что не происходит ничего необычного. Он даже как-то сам незаметно втянулся и начал привыкать к такой «обычной» жизни. Привык к тому что при его приближении разговоры почтительно смолкают, и встречные отвешивают ему поклоны, явно куда более низкие чем положено по статусу. Привык к приглашениям на пиры в самые богатые и знатные Дома Города. Привык получать многочисленные подарки и подношения «по дружбе, от чистой души». Ему даже пришлось начать отсылать большую часть этих подарков в Дом Аттиев, ибо выделенные ему апартаменты во Дворце были не приспособлены для хранения всех этих «миленьких безделушек», которыми одаривали его встречные. Так же он привык вести серьезные беседы о политике и управлении Империей с Мэром и Сенаторами. А вести ему их приходилось практически каждый день. Ибо практически каждый день, он либо удостаивался чести разделить второй завтрак с Мэром, либо обедал или ужинал у Сенаторов и предводителей Торговых Гильдий. И везде у него интересовались «как бы он сделал то-то и то-то, если бы имел всю полноту власти». Вопросы конечно были чисто теоретические, ибо Власть в Империи принадлежала только Мэру. А Аттий Бузма пока оставался лишь скромным Личным Советником Мэра, и не более. Никаких намеков на официальное изменение его статуса пока не было. Однако сам факт чуть ли не ежедневных приглашений на второй завтрак к Мэру, уже говорил понимающим людям о многом.

А самому Аттию Бузме, очень о многом говорила «плотная слежка», установленная за ним Ловчей Службой. Причем слежка имела три уровня. Внешний, заметный почти всем, осуществлявший функцию охраны, более скрытый, который даже сам Аттий Бузма не всегда мог засечь. И наконец третий, осуществлявший слежку не столько за ним, сколько за его окружением и людьми с которыми он входил в контакт. Об этом третьем уровне Аттий Бузма скорее догадывался, чем замечал. Однако, он почти не сомневался что и этот уровень обязан был быть, по правилам «плотной слежки». Так пасли либо очень опасных врагов Империи, либо самых важных персон. Нашему герою очень хотелось верить, что он важная персона, но постоянное ощущение вставшей дыбом шерсти на загривке и постоянное чувство опасности, не позволяли поверить в это окончательно.

Он уговаривал себя, что вся эта шерсть и холодок на спине, не более чем реакция на постоянную слежку, внимание окружающих, и общую нервозность обстановки. Но легче от этого не становилось. Пословицу «Жить как во Дворце» никто не отменял. И Аттию Бузме пришлось в этом убедиться, когда однажды после очередной пирушки его скрутило так, что слуги еле успели дотащить его до жреца-лекаря. Тот вызвал рвоту, дал какие-то отвары и сообщил Ловчей Службе что кто-то пытался отравить Личного Советника Мэра, и что он жрец, гарантировать выздоровления не может.

Однако жрец зря осторожничал. Возможно питаясь в детстве на помойках Аттий Бузма настолько закалил свой желудок что тот научился переваривать любую отраву, а может опять помогло Колдовство. Но уже буквально на следующий день наш герой встал на ноги…, хотя и продолжал валяться в кровати еще почти неделю. И сделал он это не для того, чтобы как-то поспособствовать поимке отравителя…. Нет. Никаких хитрых планов не было. Он просто отдыхал от постоянного пристального внимания и слежки.

Обидно было то, что никто из тех кого сам Аттий Бузма числил своими друзьями, так и не явился его навестить. Для дядюшки Бикма посещение Дворца было неуместно. А Цинт Виннус Оттон, в данный момент пребывал в Горах, активно воплощая в жизнь придуманный Личным Советником Мэра план, по «Прививке горцам имперской Культуры». Так теперь он назывался, после обработки в канцеляриях Мэра и Сенатских слушаний, где был принят весьма благожелательно. Увы. Но сам Аттий Бузма этот план придумавший, так и не смог принять участие в его воплощении. Хотя это и была самая грандиозная его работа на Благо Империи, но его от нее отстранили, передав все бразды правления Цинту Винусу Оттону. Как-то так даже получилось, что и сам план этот негласно начали называть его именем. Впрочем, на друга Аттий Бузма не обижался. Он понимал что для юношей из Благородных семейств, громкое тройное имя в названии плана, куда более симпатично чем его вульгарное двойное. Да и как Лидер Молодежи, сын сенатора Цинт Винус Оттон был куда привлекательнее выскочки Аттия Бузмы. Однако было тоскливо, что в один из самых важных и решительных моментов его жизни, он лишен поддержки того с кем можно поговорить искренне, не утопая в потоках лести и лжи. Особенно хотелось поговорить о правдивости слухов, что его отравление, – дело рук Безумной Племянницы….

– Господин! Господин! Просыпайтесь скорее….

Давненько Аттия Бузму не будили среди ночи. Пусть и деликатно, но весьма настойчиво.

– Что там? – Бросил он, поднимаясь с постели и хватаясь за шумящую после вчерашнего пира голову.

– Бунт господин! – Дрожащим голосом ответил управляющий Фуксис.

Наш герой резко вскочил. Должно было случиться что-то по-настоящему необычное, чтобы эта ледяная глыба высокомерной подобострастности начала говорить таким испуганным голосом,.

– Кто? Где? – Коротко, словно военачальник у подчиненного спросил он Фуксиса.

Тот однако понял все правильно и ответил…. Ответил что-то невероятное. – Безумная Племянница…. Она уже во Дворце!

– Доспехи, оружие. – Коротко приказал Аттий Бузма, и знаком дав сигнал слуге держащему кувшин, подставил голову под поток ледяной воды. – Сколько с ней человек? Кто пропустил ее во Дворец? Что Гвардия?

– Я…, я не знаю. Говорят Гвардия встала не ее сторону. – Проблеял Фуксис.

– Соберись! – Приказал ему Аттий Бузма, отвесив хлесткую пощечину. – Истерить будешь потом, когда снова подашь мне таракана в супе.

– Но я никогда не……– Возмутился Фуксис, мгновенно приходя в себя.

– Вот я и хорошо. – А теперь скажи мне, сколько у нас тут человек?

– Девять, включая меня. А Вита я вчера послал за…..

– Отлично, собери их всех здесь. Раздай оружие. Благо мне его надарили…, хватит вооружить целую сотню. Я напишу письмо. Пошлешь человек, отнести его в дом моего дяди. Затем пошли людей… Нет. Лучше сбегай сам, и собери всех слуг, поваров, чистильщиков и прочих, кого сможешь. Место сбора, – дворик под моими окнами. Времени тебе даю пятнадцать минут. Да. И поменьше паники на морде. Твое обычное холодное высокомерие, сейчас будет как нельзя кстати. Пришли мне Тарка. Он был со мной в Горах, и знает как управляться с доспехами…. Все. Бегом.

Фуксис убежал, а наш герой начал облачаться в доспехи…. Тут-то его и подстерегала первая неприятность. Мелкая, но почему-то вызвавшая сильную досаду. – Он не смог влезть в свой любимый панцирь. Даже когда полностью расшнуровал завязки на боках и спине, тот оказался слишком мал для него. Увы, наш герой понимал что это не от того что он вырос, а от того что растолстел. На поиски нового панциря, коих среди подарков было аж четыре, ушло не меньше двадцати минут. Облачиться, проверить себя и оружие, – еще десять. Так что к тому времени когда он вышел во дворик, перед ним уже стояла толпа слуг примерно человек в семьдесят. Правда не меньше трети из них были женщины.

– Фуксис. – Женщин спрятать в помещение. Всем остальным, кто помоложе раздать оружие из моих запасов. Не жадничай, отдавай все что есть. Всех разделить на пятерки, назначить командира каждой. Я пока пойду, постараюсь найти комендантов гарнизонов. Тарк со мной.

Вообще-то Дворец охраняла Гвардия. Однако там же размещался и небольшие Армейские и Флотские гарнизоны, выполнявшие символическую функцию Охраны Мэра. В то время как Гвардия контролировала наиболее ключевые точки обороны Дворца, солдаты и матросы стояли в почетных караулах, «сторожили стены», участвовали в парадах и военных играх. Короче, – Армия и Флот, должны были демонстрировать Городу и Империи, полное подчинение воле Мэра и несокрушимость Армии и Флота. Однако в данный момент, когда возможно Гвардия обратилась против Мэра. (Чудовищное предположение, но ведь возможно все), Аттий Бузма решил прибегнуть к этим силам. Благо казармы находились буквально напротив того крыла Дворца, где проживал сам Аттий Бузма, достаточно было пройти через небольшой парк.

У казармы его встретили закрытые ворота и выставленные копья десятка охраны. Судя по тому что легионеры уже были одеты в тяжелые доспехи, про бунт здесь все знали. Вызванный охраной дежурный офицер узнал Аттий Бузму, и препроводил его к начальнику гарнизона. Там же он застал и флотского капитана, командовавшего флотским отрядом.

– … К сожалению мы ничего не знаем… И никаких приказов к нам не поступало. – В один голос ответили они на вопрос нашего героя о происходящем.

… Известно было только, что подошедшие среди ночи Гвардейцы, заставили легионеров и флотских покинуть свои посты и вернуться в казармы. Затем слуги принесли известие что во внутренние покои Дворца заявилась Безумная Племянница в окружении Гвардейцев и каких-то вооруженных людей. Кто-то утверждал что слышал шум боя, но посланные проверить это разведчики были завернуты охранявшей внутренние покои Гвардией.

Вот уже примерно полчаса, никто не был допущен в покои Семьи Мэра, и никто оттуда не выходил. Так что никакой информации о том что там происходит у них нету…

….Нет. У них не было никаких приказов. Поэтому они остаются в казармах….

– Тогда будете выполнять мои приказы. – Сказал наш герой, и посмотрел на них таким взглядом, что укротил бы даже бойцовых собак. И когда оба офицера покорно опустили глаза, продолжил. – Сколько у вас человек? – По тысяче? – Вот уж не думал, где вы их тут прячете…? Впрочем, неважно. Капитан Валин Раст, – половина твоих бойцов, должна перекрыть внешнюю стену, и все ворота. Никого не впускать…. Разве что Сенаторов, останавливать их вы не имеете права. Но никакой вооруженной охраны, и тем более отрядов с ними быть не должно. Всех вооруженных людей оставлять за оградой Дворца.

Если там до сих пор находятся Гварднйцы, в конфликт первыми не вступать. Но быть к этому готовыми. Их не так уж и много, так что занять все ключевые точки они не могут. И на каждом посту вряд ли будет стоять больше одного-двух человек. … Раздайте людям арбалеты. От арбалетного залпа не увернется даже Гвардеец.

Остальные полтысячи, перекрывают Главное здание с востока и юга. Полтысячи своих тысячник Растиг, ты поставишь с юга и запада. К покоям Мэра, можно подойти с пяти сторон. Пошли людей к дверям, пусть перекроют их, но во Дворец пока не заходят…. Я приказал собрать и вооружить слуг…. Толку от них никакого. Однако используйте и их. Пусть противник думает что нас больше чем есть на самом деле.

А твои лучшие сотни, пусть будут готовы штурмовать здание Дворца. Вот примерный план. – Аттий Бузма быстро набросал на карте примерный план Главного Здания Дворца. Вот тут, – указал он на точку почти в центре здания, – покои Мэра. Окна на этой вот стене ложные. Соваться в них бестолку. А вот тут, мои покои. – Он ткнул пальцем в конец одного из лучей. Тут идет прямой коридор, потом лестница наверх, два поворота, и еще одна винтовая лестница. А дальше Покои Мэра. Прорваться по коридору будет непросто. Но штурмовать сами покои будет еще сложнее, там всех подвохов и оборонительных сооружений не знаю даже я. Так что тебе надо отобрать самых умелых солдат, и надеть на них самые крепкие доспехи. Найди несколько молотов чтобы разбивать двери. С таранами в коридорах не развернешься.

Если… Повторяю, если дело дойдет до заварухи, действовать будем так, – Пока остальные изображают нападение по другим направлениям, мы пойдем по этому коридору. Впереди тяжелая пехота с мечами и ростовыми щитами. За их спинами арбалетчики. При встрече сопротивления, пехота опускается на колено, и из-за их спин бьют арбалеты, потом идет атака…. Старайтесь давить щитами. Ввязываться в поединки бессмысленно. Поэтому идти будем несколькими волнами. Как только первую разбивают, в действие сразу включается следующая.

Ну а теперь самое главное. – Все мы преданные граждане Империи и подданные Мэра. Идти на штурм Дворца не будучи уверенным на все сто процентов в том что делаем, это государственное преступление и святотатство. Поэтому сначала я пойду вперед и начну переговоры. Выясним обстановку и если Боги благоволят к Империи, все закончится миром.

Но Гвардии может не понравиться что вы берете Дворец под свой контроль. В вас могут стрелять…. В вас так же могут стрелять враги Империи, засевшие во Дворце, чтобы спровоцировать на необдуманные действия. Поэтому, ради сохранности ваших же голов, – без приказа, по Дворцу не должен быть сделан ни один выстрел. Даже обнажать оружие в пределах видимости из Дворца, я запрещаю. – Последние слова Аттий Бузмы вызвали явные вздохи облегчения у обоих командиров. И чтобы успокоить их окончательно, он добавил. – Всю ответственность за происходящее я беру на себя.

– Я слышал ты ходил на переговоры? – Услышал наш герой, едва вышел из ворот Дворца.

Перед ним стоял сам Цинт Винус Кавдис в окружении десятка самых влиятельных Сенаторов. Чуть в отдалении виделись и другие оранжевые тоги, многие из которых были надеты поверх доспехов.

– Да Сенатор Цинт Винус Кавдис. К сожалению, – безрезультатно.

– Зная тебя, я могу усомнится в этом. Отсутствие результатов, тоже говорит о многом.

– Я с радостью поделюсь с тобой своими наблюдениями Сенатор. А также со всеми, кто захочет меня выслушать….

– Тогда полагаю стоит пройти в Мраморный Грот. Пусть слуги принесут туда вина и закуски….

Мраморным гротом, назвалось одно из ближайших строений, возле главного Дворца. Обычно используемое как павильон для неофициальных пирушек, оно было способно вместить чуть более пары сотен человек. Возможно Аттий Бузма предпочел бы провести совещание прямо тут на ступенях Лестницы Величия, ведущей к парадному входу Дворца. Но Сенаторы привыкли заседать с комфортом, и изменять своим привычкам были не намеренны. Нашему герою пришлось подчиниться и проследовать в Мраморный Грот. И уже там начать свой рассказ.

…Собственно, информации было немного. Он вошел во Дворец, и на подходе к внутренним покоям был остановлено обычным караулом из трех Гвардейцев.

Три Гвардейца, в относительно узком коридоре могли сдерживать нападение целого легиона…, не вечно конечно. Но достаточное время, чтобы из внутренних помещений подошла подмога. Естественно Аттий Бузма не стал прорваться дальше. Да и вряд ли бы это ему удалось, учитывая что пришел он сюда без оружия, и даже без доспехов. Лишь все еще сидящий на нем плотный поддоспешник выглядывающий из-под скромной темно-синей тоги служащего, намекал на некую необычность ситуации.

– Я пришел, чтобы увидеться с Романом Растиком. – Привычно доложил он и помахав кипой свитков в руке продолжил. – Он приказал мне принести эти документы для утреннего доклада Мэру.

Естественно личный секретарь Мэра, никаких документов не просил. Однако мог бы, и это было достоверным оправданием раннему визиту.

– У меня приказ не впускать никого. – Ответил ему Гвардеец, сквозь опущенное забрало.

– Отлично. – Ответил на это наш герой, старательно делая вид что не замечает ни опущенного забрала, ни ледяного тона. – Тогда пусть позовут Романа Растика. Я отдам ему эти бумаги прямо тут.

– Он не может подойти…

– Ну ладно. – Миролюбиво разводя руками, расплылся в улыбке Аттий Бузма. – Тогда пусть позовут кого-то из доверенных слуг Мэра. Я передам бумаги ему, а уж он передаст их Роману Ростику.

– Он тоже не может подойти.

– Как так??? – Всем своими видом изобразил изумление Аттий Бузма. – Разве один из слуг не обязан дежурить круглосуточно, как раз для таких вот дел?

– Обязан. Но сегодня никто из Дворца не выйдет.

– Кто отдал тебе этот приказ Гвардеец? – Внезапно добродушный голос нашего героя наполнился холодом и сталью. И эта резкая перемена, почти сбила с толку Гвардейца.

– Рома… – Начал было говорить он, но резко оборвал себя.

Однако это уже было немало. Никто кроме Мэра не мог приказывать Гвардейцу. И в иной ситуации, тот не стал бы даже отвечать на подобный вопрос, сочтя его оскорблением. И это подтверждало предположение, что в данный момент а Гвардии происходит разброд, и приказы им спускают из двух центров Власти.

В этот момент, за спиной Гвардейца послышались торопливые шаги, и из-за угла выглянул человек. Выглянул, увидел Аттий Бузму, и резко шагнул назад. Однако тот успел разглядеть его.

– Кто стоит у тебя за спиной Гвардеец? – Опять резким, обвиняющим тоном спросил он. – Почему во внутренних покоях Дворца ходит вооруженный человек, не принадлежащий к Гвардии?

– Я не обязан тебе отвечать. – Гвардеец даже не оглянулся, но Аттий Бузма почувствовал что тело Гвардейца расслабилось, словно готовясь к молниеносной схватке. Значит удар достиг цели и Аттий Бузма правда увидел что-то недозволенное. Впрочем, это было не удивительно. Вооруженный в характерные доспехи и с характерной алебардой, а также с ясно узнаваемыми закрученными колечками вверх усами, типичный коллопский наемник во внутренних покоях Дворца Мэра, было зрелищем менее реальным, чем разгуливавший там же бегемот в кружавчатой юбочке и чепце.

Повинуясь рефлексу Аттий Бузма мгновенно отскочил на недосягаемую для Гвардейцев дистанцию и сказал. – Во Дворце происходит что-то странное. И во имя Благополучия Мэра и Империи, я требую сказать что именно?

Ответом ему было молчание. Однако Гвардейцы так и не попытались напасть на него.

– Я вернусь через час. – Продолжил наш герой с безопасного расстояния. – Я приду не один, и я узнаю правду любой ценой…. Во имя Благополучия Мэра и Империи. – Повторил он ритуальную фразу. После чего пулей вылетел из дверей Дворца.

Внеочередное заседание Сената, выслушало показания Личного Советника Мэра, и приняло решение занести их в протокол. Формальность была соблюдена. После чего, для проформы в дворец отправилась облеченная доверием Делегация Сената…, которую во Дворец просто не впустили. Требования вызвать Мэра, или кого-либо из доверенных лиц, также остались безрезультатны. Зато подоспел доклад Ловчей Службы о том, что действительно, вчера вечером Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, покинула свое поместье не побережье, где изволила «поправлять здоровье», и в сопровождении группы Гвардейцев и неизвестных вооруженных лиц срочно прибыла во Дворец. Так же стало известно, что накануне напротив поместья остановился какой-то корабль, с которого сошли подозрительные люди в странных одеждах.

Сомнений почти не оставалось, это был бунт.

– Что ты думаешь о происходящем Аттий Бузма? – Спросил Цинт Винус Кавдис у нашего героя, когда Внеочередное Заседание Сенаты было прервано на первый завтрак.

Они и еще шестеро Сенаторов сидели за легким плетеным столиком, вынесенным слугами из душноватого зала в Парк, и перекусывали «по-походному», что означало не более десятка блюд на столе и серебряную посуду. Эти шестеро Сенаторов и сам Цинт Винус Кавдис собственно и возглавляли Сенат, представляя самые древние семьи, и четыре главные Партии.

– Я думаю, нам придется брать Дворец штурмом. Однако….

– Да. Однако это может стоить нам голов…. – Подхватил Гарт Виллий Меск, – самый старый из всех присутствующих Сенаторов.

– Но разве Власти Сената недостаточно для….

– Власть Сената заканчивается у ограды Дворца…. – Оборвал его Цинт Винус Кавдис. – Есть даже такой закон….

– …Ну… Есть и еще один Закон…. – Задумчиво сказал Гарт Виллий Меск. – Сенат может потребовать у Мэра незамедлительно явиться на заседание и дать отчет о происходящих событиях. Надо только собрать полный кворум и принять единогласное решение…. И я уверен, мы это сможем обеспечить. Ибо в данный момент, все присутствующие явно заодно.

– Но что дальше? – Слегка истерично выкрикнул Сенатор Иппий Цинт Валин. – Если Роман Комнус Виллий Сергиос Ком еще жив, – мы будем его спасителями. Но если уже мертв, – мы подняли бунт против Наследницы!

– Не пори чушь Иппий Цинт Валин. – Оборвал его Гарт Виллий Меск. – Безумная Племянница еще не была объявлена законной Наследницей. А то, что она до сих пор не «обрадовала» нас известием о «внезапной кончине» законного Мэра, говорит о том, что он еще жив. И будет жить, пока не подпишет официального отречения в ее пользу. Возможно сейчас его пытают. И чем дольше мы тянем, тем больше у нас шансов увидеть Тиару Мэра на голове этой Бешеной Суки.

… Аттий Бузма. Скажем честно, – ты среди нас единственный настоящий солдат. Скажи, сколько у нас шансов взять Дворец штурмом?

– Ну… Думаю внутри не больше полутысячи Гвардейцев…. У нас две тысячи легионеров и матросов, и еще примерно тысяча слуг, пользы от которых почти никакой. Если сосредоточить удар в одном направлении, шанс прорваться во внутренние покои у нас есть. Однако у наших противников, при этом остается шанс из Дворца вырваться и скрыться, захватив с собой пленника.

– Можно вызвать городской гарнизон. – Предложил кто-то из Сенаторов. – Это больше пяти тысяч… А если еще позвать и Стражников, Ловцов и прочих…., наберутся все тысяч пятнадцать….

– Стоит ли выносить конфликт за пределы Дворца? – Чуть ли не в один голос, спросили сразу несколько Сенаторов.

– Ну…. – Скромно заметил Аттий Бузма. – В Городе уже наверняка и так знают о нем… Это ведь Город!

– Знать одно. – Охладил его Гарт Виллий Меск. – А иметь на руках официальные документы, это совсем другое…. А без подписанного всеми Сенаторами разом приказа, ни одни солдат, стражник или Ловчий, не посмеет вступить на территория Дворца.

– Да…. Лучше ограничить конфликт пределами Северной Ограды. – Подхватил Цинт Виннус Кавдис. – У каждого из нас есть отряды охраны. И в них состоят опытные бойцы, не раз показывавшие себя на Арене, или в боях…. Мы должны задействовать их….

– Тогда это точно объявят бунтом. – Возразил Иппий Цинт Валин. – Ты знаешь как Мэры, относятся к появлению наших людей в пределах Дворца.

– Если мы проиграем, нам все равно не сносить головы. – С усмешкой ответил на это Цинт Виннус Кавдис. – Даже если мы поджав хвосты спрячемся по норкам. – Безумная Племянница рано или поздно затопит их кровью. Я предпочту умереть быстро, сражаясь за свои интересы, чем дрожать остаток жизни, в ожидании когда очередная шлея, попавшая под хвост этой дряни, убедит ее меня зарезать. Зато подумай, что мы получим, если именно наши отряды спасут Мэра и Империю?

… Впрочем. – Цинт Виннус Кавдис бросил быстрый взгляд на Аттия Бузму. – Это дело будущего. Сейчас же нам важно принять иное решение. – Так что вы скажете Сенаторы?

…И все-таки Аттий Бузма, предпочел бы идти на штурм Дворца, с обычными легионерами.

… Нет. Конечно, среди охранников Сенаторов было много очень опытных и умелых бойцов. А их доспехи и оружие были на порядок лучше тех, что были у обычной Армейской солдатни, пусть и служащей при Дворце. Но легионерам, а в первую очередь их умению действовать слаженно и выполнить любой приказ, – Аттий Бузма доверял больше.

Среди охраны Сенаторов, как правило были отработавшие свой контракт гладиаторы. И то что после этой отработки, они, сохранив конечности, еще могли куда-то наняться, – говорил об их немалом умении биться и везучести. Были там и переманенные из Гильдии, бывшие убийцы. Этих отличала преданность хозяину до гроба, ибо возврата к прошлому для них не было, и совершенное знание всех уловок и приемов своих бывших товарищей. Были там и бывшие легионеры, отслужившие свой срок…. Однако этим, Аттий Бузма доверял меньше всех. Обычно, солдат либо служил то тех пор пока мог держать в руках оружие, ибо того статуса, который давала Служба, обычный человек не мог получить нигде более. Либо, выйдя в почетную отставку, – старался держаться подальше от оружия и драк, благо пенсия позволяла доживать свой век в благополучии и покое. Пока ветеран оставался ветераном, он продолжал числиться в Армии, а значит имел все привилегии и почет, полагающиеся легионеру. Но как только он вступал в один из подобных отрядов, – его статус падал на уровень актера, гладиатора или подмастерья, со всеми вытекающими из этого последствиями. Так что в наемники шли лишь те, кто вылетал из Армии без пенсии, либо проштрафившиеся уже после нее настолько, что Суд ветеранов, (а ветераны подчинялись только своему Суду), лишал их этих привилегий. Чего можно было ждать от подобных солдат в бою, – Аттий Бузма мог только догадываться.

Однако у Сенаторов были свои соображения. Допустить Армию и Флот к спасению Мэра, означало разделить с ними и все плоды победы. А вот сделать это собственными силами, означало обрести возможность в последствии тыкать в глаза своим оппонентам на бесполезность Армии. (А как я уже упоминал, один из главных противовесов Сенату во Власти, был Военный Соправитель). Поэтому Сенаторы сделали все возможное, чтобы держать Армию и Флот, как можно дальше от происходящих событий. Благо Зипис Аптибал, в это время находился в Северных Провинциях, инспектирую Военные Лагеря и ведя подготовку к новой Кампании.

Пока Сенаторы составляли Протоколы и официально оформляли поводы для Штурма Дворца, наш герой постарался разобраться с теми кого ему придется вести в бой.

Поиграв в гляделки, и заставив опустить глаза нескольких наиболее явных лидеров, он добился подчинения. Правда чего это подчинение будет стоить в бою, пока оставалось только догадываться.

Как и обычные войска, – самое маленькое подразделение тут составлял десяток. Плохо было только то, что большинство Сенаторов и привели всего по десятку. Хотя каждый из них и имел право содержать до трех сотен Охранников, – как правило, большинство из них охраняло многочисленные усадьбы и дворцы Сенаторов за Городом. А держать в самом Городе больше десятка Охранников, особого смысла не было. Даже в пределах Городских стен, не говоря уж о Северной Ограде, – человек в оранжевой тоге чувствовал себя в полной безопасности. На любого безумца, посмевшего задеть подобного человека или члена его семьи, обрушилась бы вся Мощь Империи. Десяток охраны был больше вопросом престижа и поводом похвастаться. Именно поэтому большинство в нем составляли наиболее известные гладиаторы, снискавшие Великую Славу на Аренах.

С одной стороны это было хорошо. Ибо идти на штурм Дворца охраняемой Гвардией, – могли только безумцы и полные отморозки. А после десятка лет, проведенных на Арене, каждый гладиатор становился таковым. А с другой стороны, – слаженность и отработанное взаимодействие легионеров, которые оттачивали их на протяжении всех лет Службы, были бы куда нужнее в данном случае, чем безумная храбрость и лихость гладиаторов.

Однако убедить Сенаторов, уже мысленно подсчитывающих политические дивиденды, не удалось. И пришлось работать с тем что было.

Подробно объяснив задачу десятникам, и даже проведя парочку маневров в коридорах Дворца, он выстроил их в ряды, и стал дожидаться окончательного приказа.

Наконец появившиеся Цинт Винус Кавдис и Гарт Виллий Меск, вручили ему два Свитка. Один, наделяющий его временными полномочиями Военного Диктатора, – первого за последние четыре сотни лет. И второй, с приказом штурмовать Дворец, – «Во имя благополучия Мэра и Империи». Рубикон был перейден. Аттий Бузма постарался выбросить из головы все сомнения и мечтания о Безумной Племяннице, и дождавшись рева сигнальной трубы, извещающей о том что штурм начался по всем пяти направлениям, отдал приказ своему войску. И войско, десяток за десятком, неторопливо двинулось по коридору….

…. Спустя три часа, уставший, измученный, залитый своей и чужой кровью Аттий Бузма, с полусотней Охранников, подошел к Дверям во Внутренние покои.

…Эти две сотни митров коридора, две лестницы и два поворота, обошлись ему примерно в три сотни бойцов.

Первых он потерял буквально на первой полусотне шагов. Казалось бы в абсолютно монолитных стенах коридора, вдруг открылась дверь, и выскочившие оттуда в просвет между десятками, двое Гвардейцев, буквально за пару-тройку секунд вырезали шестой десяток, стоявший к ним спиной. Поскольку порядок построения был такой, – каждый нечетный десяток, был вооружен мечами и щитами. Каждый четный арбалетами. Между каждым отрядом было расстояние в десяток шагов. То шестой десяток как раз были арбалетчики, не успевшие даже развернуться и вскинуть вверх свои мощные арбалеты. Лишь парочка последних успела выстрелить, но Гвардейцы увернулись от стрел, и одна из них воткнулась в грудь стоящему сзади Охраннику, а вторая прочертила глубокую борозду на стене. Гвардейцы ринулись на седьмой десяток и начали расправляться с ним почти столь же успешно, как и с третьим. Идущий вместе с седьмым десятком Аттий Бузма отметил звон оружия и крики раздававшиеся в самом авангарде его армии, и понял, что их пытаются разделить и вырезать по частям. Однако арбалетчики восьмого десятка не могли стрелять, не опасаясь засадить болты в спины идущим впереди, и замерли в растерянности. Аттий Бузма не раздумывая долго, бросился на ближайшего Гвардейца и связал его боем. Краем глаза он успел заметить, что парочка выживших в седьмом десятке бойцов, пока довольно успешно противостоит второму Гвардейцу. Почти возле самого его уха раздался свист рассекаемого воздуха, и коллопский болт, пробив стальной коллопский же доспех Гвардейца, воткнулся ему в плечо. Говорят что Гвардейцы не чувствуют боли. Однако удар болта был так силен, что развернул его вокруг оси. Наш герой воспользовался этим и рубанул его мечом по шее. Ударил фонтан крови, и Гвардеец упад с почти отрубленной головой. Любоваться на проделанную работу Аттий Бузма не стал, тем более что положение второго Гвардейца давало ему неплохие шансы. Буквально распластавшись в выпаде, он достал стоящего к нему спиной противника, отрубив ему стопу. Гвардеец упал, однако на то чтобы добить его понадобилось какое-то время и еще одни болт.

– Тебя как звать? – Спросил Аттий Бузма у длинного тощего молодца, заканчивающего перезаряжать свое оружие.

– Лотий. – Ответил тот, улыбаясь какой-то мерзкой улыбочкой.

– Хорошо стреляешь Лотий…. Но имей в виду, мои уши мне довольно дороги.

– Не бойся …э-э-э… Диктатор. – Лотий слишком долго зарабатывал себе на жизнь пуская стрелы в куда более сложные цели, чтобы промазать с десяти шагов.

– А я Корпуциат Великолепный. – Ревниво влез в разговор один из тех двоих, что дрались с Гвардейцем, поднимая забрало своего шлема. Это был довольно пожилой, с уже начавшей лысеть почти седой шевелюрой, но тем не менее еще очень крепкий, и воистину огромного роста воин, с татуировками Гладиатора на лице. Аттий Бузма никогда особо не интересовался гладиаторскими боями. Но это имя конечно слышал.

– Драться рядом с четырехкратным чемпионом Большого Круга, для меня почет! – Польстил он его самолюбию. – Однако впереди нас ждет еще множество схваток, и такая Слава, которую не добыть на Арене, даже став чемпионом десять раз подряд! И награда, о которой простой смертный может только мечтать! – Добавил он, бросив взгляд на окружающие его остатки почти вырезанных двух десятков. И бросился вперед, туда где продолжало звенеть сталь и слышались крики и стоны. Бежать пришлось недалеко. Усилиями пяти первых десятков, из трех напавших на них Гвардейцев, – один был убит, второй, истыканный стрелами, еще продолжал отмахиваться от наседающих на него Охранников, но сил у него уже не оставалось. Лишь третий все еще держался, прижатый к стене, и довольно неплохо орудующий двумя мечами, наносившими серьезные раны нападающим.

– Лотий…. – Окликнул Аттий Бузма стрелка. И показав взглядом направление, громко скомандовал. – Вниз. – Стесняться и таиться он не стал. Его голос был насыщен той первобытной Магией, которая позволяла ему управлять даже животными. Как бы не были увлечены охранники добивающие Гвардейца, – они резко пригнулись, и Лотий всадил стрелу почти в упор, пришпилив Гвардейца к стене.

– Корпуциант. Собери остатки мечников. Ты становишься их командиром. Пока перекрой коридор и не двигайся вперед. Лотий, под твоим началом будут стрелки…. А я посмотрю откуда вылезли те двое….

Те двое вылезли из узенького коридорчика, шедшего параллельно основному. Но пройти по нему удалось не более десятка шагов. Дальше он был перекрыт крепкой дверью, выбить которую не представлялось возможным. Тут было тесно для размахивания молотом, или раскачивания тарана. Приказав принести меч одного из погибших Охранников, наш герой забил его под дверь, плотно ее заклинив. Затем выйдя в коридор и закрыв дверь, которая почти мгновенно слилась с основной стеной, и лишь разрывы побелки по ее периметру показывали что она когда-то тут была. Аттий Бузма постучал по ней, и по окружающим стенам. Звук различался. Возле двери была выставлена охрана, и войско тронулось дальше, тщательно простукивая стены. Аттий Бузма на секунду задержался возле убитого Гвардейца, приподняв забрало его шлема…. На него смотрело лицо мальчишки. Второму убитому было так же не больше семнадцати лет. Пока Гвардейцы выставляли против них свой молодняк. Либо они совсем не уважали штурмующее их войско, дибо берегли силы для чего-то более важного…. Или может, у них там и правда разброд, Гвардейцы дерутся между собой, и отбивать штурмующих, отправлены не задействованные в основных разборках мальчишки?

Но раздумывать над этим долго возможности не было. Впереди опять послышались звуки драки. Аттий Бузма опустив забрало мальчишке, чтобы не смущать видом его молодости идущих следом бойцов, поспешил вперед. Уткнувшись в плотную стену спин, он ткнул кулаком одного из Охранников ростом повыше и приказав пригнуться уселся ему на плечи, и начал обозревать развернувшуюся впереди драку сверху. Там мечники под предводительством Корпуцианта Великолепного, штурмовали перегородившую коридор баррикаду. Аттий Бузма досадливо поморщился, – рвущиеся вперед мечники, закрыли своими спинами обзор стрелкам, исключив их из боя. Даже не раздумывая он дернулся, поймав болт на маленький, закрепленный на левой руке щит, перед самым своим лицом. – Арбалет. – Коротко приказал он опуская руку, и почувствовав в руке тяжесть вложенного оружия, вскинул его вверх и выстрелил. Один их Гвардейцев упал с торчащим из прорези забрала болтом. В ту же секунду, Аттий Бузма резко опрокинулся назад, увлекая за собой Охранника, на чьих плечах сидел, уворачиваясь от пары, пущенных в него с баррикады болтов. Однако от глаз Лотия не ускользнул этот эпизод. И к тому времени, когда Аттий Бузма выбрался из образовавшейся кучи малы, он увидел что время от времени, арбалетчики Лотия вскакивают друг другу на плечи, обстреливая баррикаду. Несколько человек поймали болты в ответ, но тем не менее смогли сковать защитников баррикады, загоняя их в укрытия, и позволяя мечникам расшвырять несколько кресел, диван, и пиршественный столик, из которых в основном баррикада и состояла. Корпуциант Великолепный ворвался в образовавшуюся брешь и схватился с остатками защитников. Аттий Бузма опять взгромоздившийся на плечи своего «коня», с удивлением увидел какие же умело и быстро этот старик орудовал своим огромным мечом. Возможно, выстави Гвардейцы против него более опытных бойцов, – подобная лихость давно бы стоила ему жизни. Но с молодняком, этот старый гладиатор пока еще держался на равных. А идущие за ним следом Охранники, среди которых тоже неумех не было, и летящие сверху болты, смогли подавить сопротивление Гвардейцев. Плохо было только то, что защитников было всего пятеро, а штурм баррикады, стоил жизни почти пяти десяткам Охранников. Размен одни к десяти, вроде бы совсем неплохо, если учитывать что драться приходится с теми самыми легендарными Гвардейцами. Однако не стоило забывать, что опытные и хорошо обученные Охранники Сенаторов, дрались пока только с молодняком.

– Теперь делаем так…. – Скомандовал наш герой, пробившись в голову колонны. Делимся на пятерки. Трое мечников, двое с арбалетами. При встрече с Гвардейцами, каждая пятерка берет на себе по одному противнику. Мечники связывают их боем, арбалетчики расстреливают. Понятно? … Корпуциант, ты великий боец. Однако задача мечников, не убить противника самим, а подставить их под выстрелы арбалетов…. Ты меня понял?

– Мне и так достаточно славы! – Чуть высокомерно ответил старый гладиатор. – А что такое затягивать бой на потеху публике, можешь мне не объяснять…. Только, – Он огляделся по сторонам, – тут не так много места для маневров и уверток.

– Подбери щит побольше. – Аттий Бузма показал на заваленный трупами и наверное самым дорогим оружием мира, коридор. – И зажимайте врагов щитами. Но если их выскочит несколько, – надеюсь у вас хватит ума встать строем?

– Можешь не сомнева…..

В этот момент, словно какая-то сила подхватила Аттий Бузму, и швырнула его вперед по коридору. Как ни странно, но приземлился он на ноги, уже готовый к бою. А позади него был ад. В потолке коридора, открылся люк, и из него на стоящее войско обрушился поток кипящего масла. Все кто прошел эту половину коридора и уже имел опыт драки с Гвардейцами, – валялись ошпаренные, издавая дикие вопли и стоны. Среди них был и Корпуциант Великолепный, – некогда простой беглый подмастерье Корп. И бывший наемный убийца Лотий. О том, что спасло его самого, Аттий Бузма предпочел не задумываться. Колдовство или умение? – Какая разница? – Главное, пока он жив.

Пока…. Из очередного, открывшегося в стене лаза, на него бросились два Гвардейца…. И тут ему очень захотелось жить…. Прыжок со скалы был мелочью. Аттий Бузма убил Гвардейцев в два удара. Благо, увидеть молнию, в которую он превратился на долю секунды, никто не мог, из-за царящего в коридоре хаоса. Лишь два трупа Гвардейцев, усталость и дикая боль в связках, свидетельствовали о произошедшем.

….Первая половина коридора обошлась в сотню человек. Вторая, – всего в три десятка. Зато повороты и особенно лестницы взяли немалую плату, с проходящего через них войска. Аттий Бузма менял тактики и построения своего, быстро тающего войска. Для штурма лестниц, он велел выволочь из пиршественного зала обеденные столы, и использовал их как щиты. Он, то заливал коридор потоком арбалетных стрел, то бросал в атаку самых умелых и отмороженный бойцов. Простукивал стены, и нашел способ выявлять опасные места на потолке, по узору лепнины. Да и сам он, неоднократно влезал в драку, вдохновляя бойцов личным примером. Однако особо старался не геройствовать, – схватка один на один с двумя Гвардейцами показала, что надолго его для таких подвигов не хватит. И без того у него уходило немало энергии на то, чтобы заставлять людей идти вперед, переступая через тела товарищей.

Но несмотря на тающее на глазах войско, медленно но верно, он пробивался к своей цели. И вот, – заветные двери в Личные Покои Мэра. Ничем не примечательные с виду, но Аттий Бузма знал, что после насильственной смены четырех Династий, это будет крепкий орешек. От почти пяти сотен человек, с которыми он начал свой путь, осталось меньше пяти десятков. И те, почти все были поголовно ранены и смертельно измученны. Штурмовать с этой жалкой горсткой людей Личные Покои было бессмысленно. Аттий Бузма послал человека с донесением и просьбой о подкреплении. А сам и все его войско, уселось отдыхать, в некотором отдалении от этих, покрытых великолепной резьбой, и дышащих страшной опасностью дверей….

Однако, несмотря на усталость, когда двери медленно и величественно распахнулись, – все вскочили на ноги и приготовились биться…. Однако из этих дверей хлынул не поток Гвардейцев, или коллопских наемников, как они того опасались, а неторопливо вышел невысокий кругленький человечек, хорошо знакомый нашему герою.

– Личный Советник Мэра Аттий Бузма. – Хорошо поставленным голосом провозгласил Роман Растик, – личный секретарь Мэра, встречи с которым так добивался наш герой всего несколько часов назад. – Тебе и твоим друзьям, дозволенно войти в Покои.

– Что происходит? – Спросил один из Охранников, последние полчаса прикрывавший спину Аттию Бузме.

– Голос Мэра, приглашает нас войти. – Так же недоумевая о том «что происходит», пояснил Аттий Бузма.

– Осталось только понять, кто у нас теперь Мэр? – Буркнул Охранник.

– Кто бы ни был, – невыполнение «просьбы», приравнено к государственному преступлению. – «Утешил» его Аттий Бузма. – Так что пошли, радуясь что не придется брать Покои штурмом.

– Войско встало и пошло. В дверях Аттий Бузма на секунду задержался. Пронести сквозь эти двери хотя бы кинжал, было преступлением. Но пройдя такой путь по трупам и залив кровью один из коридоров Дворца, – сдавать оружие при входе, было какой-то не укладывающейся в голове глупостью. Поэтому он и сам не сложил оружия, и не отдал такой приказ своим людям. Впрочем и Роман Растик не стал на этом настаивать.

Их привели в хорошо знакомый Аттию Бузме Лиловый Зал, где Мэр обычно любил съедать свой второй завтрак, ведя беседы с осчастливленными такой высокой Честью подданными. За последние полгода, и сам Аттий Бузма завтракал тут, наверное поболее любого иного Служащего. Вот и на сей раз, его тут встретила знакомая картина, – Мэр сидящий на своем любимом месте, неторопливо беседующий с племянницей. На их лицах была полная безмятежность и спокойствие. И Аттию Бузме, это сильно не понравилось.

– Так-так…. Мой драгоценный Личный Советник…. – Довольно улыбаясь, поприветствовал его Мэр. – На сей раз, твои подвиги обошлись мне в сотню империалов. Не говоря уже об испоганенном коридоре, переломанной мебели и нескольких сотнях мертвых подданных.

– Я же говорила дядюшка что он хорош. Не спорил бы со мной, сохранил бы свою сотню монет….

– Да. И впрямь хорош мерзавец. Даже жалко будет с ним расставаться.

– Я тебе предлагала….

– Увы Виллина. Он слишком глубоко увяз.

– Что ж… – Весьма невежливо влез в разговор Аттий Бузма. – Может мне хотя бы объяснят в чем именно я так глубоко увяз? – И не дожидаясь приглашения, сделал шаг к столу. В тоже мгновение, из-за портьер, ниш и дверей выскочили Гвардейцы.

Аттий Бузма обвел их глазами, – Наверное, не меньше сотни против его горстки. Это при том, что при штурме было убито не больше четырех десятков…. Хвататься за меч было бессмысленно. Поэтому он демонстративно отстегнул ножны от пояса и вместе с кинжалом бросил свое оружие на пол. А потом, столь же демонстративно подошел к столу, и сел на свободное кресло.

– Наглец!!! – Прокомментировал это Мэр, скорее с одобрением чем с осуждением, делая знак Гвардейцам оставаться на местах. – Ладно, помоешный нахалюга, налей себе вина. Возможно это будет последняя чаша в твоей жизни.

– Спасибо. В глотке, честно сказать, пересохло….– Аттий Бузма удержался от того чтобы демонстративно схватить графин, и опрокинуть его в глотку, и «изящно», как его учили налил себе ровно треть чаши по правилам «смакования молодых вин, подаваемых ко второму завтраку». И столь же «изящно» отрезав себе кусочек от лежащей на столе головки сыра, пригубил вина, заедая его маленькими ломтиками сыра.

– Итак. – Продолжил Мэр. – Полагаю ты можешь сэкономить мне время, и избежать излишних пыток, рассказав про заговоры которые плел против меня, а я в ответ, расскажу про заговоры которые плел против тебя. Тебе будет интересно, а мне приятно….

– Я не плел против тебя заговоры… – Спокойно ответил на это Аттий Бузма.

– А как же та маленькая интрижка, что затеял твой дорогой Дядюшка Бикм, и еще несколько ребят из Ловчей Службы? – С укоризной погрозив ему пальцем, спросил Мэр.

– Она не была направлена против тебя. – Не стал отнекиваться наш герой, понимая что это бессмысленно. – Скорее уж в помощь тебе и Империи.

– Да-да…. Примерно каждые два-три десятка лет, в недрах Ловчей Службы появляется очередной умник, который думает, что знает как управлять Империей лучше Мэра. Именно поэтому, каждого Наследника учат как присматривать за Ловчей Службой, и кому поручить прополку сорняков. Иногда, как это будет в твоем случае, на живом примере.

-….Мне немного обидно за дядюшку… – Грустно вздохнув, ответил на это Аттий Бузма. – Я никогда в жизни не видел человека более преданного Империи чем он.

– … Ага. И именно поэтому он решил поставить всю Империю с ног на голову, выдумав эту байку про Колдунов?

– А если они не выдумка?

– Аттий Бузма… Я узнал об этом заговоре, намного раньше чем ты…. Благо Ловчая Служба устроена так, что всегда найдется тот, кто предаст предателей. Я знал каждый поворот их интриг, каждую задумку и идею с какой они носились…. Так что как, и у кого возникла мысль «пугать Империю колдунами», я знаю прекрасно.

…Я не трогал заговорщиков до тех пор, пока это шло мне на пользу. Империя и впрямь последнее время стала слишком ленивой и неповоротливой, и небольшая встряска ей бы не помешала. Усиление Армии за счет полномочий Сената, – это то к чему стремиться каждый Мэр…. Но они совершили ошибку, когда создали тебя…. Запомни мальчик, – Ловец должен быть серенькой неприметной мышкой, тихонько грызущей зерно не попадаясь на глаза хозяину амбара. А из тебя сделали Героя. А Герой…, Герой стоит вне рамок, вне каст и вне традиций. Это слишком опасная фигура чтобы оставлять ее на доске.

Впрочем, я переиграл твоего дядюшку, присвоив эту фигуру себе. И я неплохо разыграл ее…. Согласись?

– Пока я не очень уверен что понимаю как именно ты разыграл эту фигуру….

– А как тебе идея с Наследником??? – С деланным возмущением спросил Мэр. – Кстати это она придумала. – Мэр указал на племянницу ф-образной ложечкой для холодных супов. – Знаешь как непросто было лавировать, убеждая всех что ты вот-вот будешь объявлен Наследником, и при этом ни разу ни сказать ничего конкретного? Я признаться не верил в успех этой затеи, до тех пор, пока к тебе, словно к червячку на крючке не потянулись всякие недовольные, думающие что это у них есть право выбирать Наследника. А уж когда Виллина пришла с этой идеей Бунта…, я признаться хотел вообще отправить ее в морское путешествие, дабы свежий ветер, прочистил ее мозги…. Но она была убедительна…. В нашей Империи слишком давно не происходило ничего серьезного, чтобы малейший переполох не вызвал бы такой бури.

– Что же…. Как воспитанник Школы Ловцов, я должен гордиться что так хорошо послужил Тебе и Империи. Полагаю, большая часть Сенаторов, чьи люди лежат в том коридоре, уже арестована. Так же как и несколько подразделений Ловчей Службы. Наш заговор пришел к успеху, ибо мы сокрушили устои Империи. Теперь ты становишься ее единовластным Властителем и Господином.

…А как помоешник и несостоявшийся Шакал и Погонщик, я хочу сказать тебе, – «Иди к Злыдню». Ибо ты обхитрил самого себя. Ты убил, или еще убьешь сотни талантливых, истинно преданных тебе и Империи людей, ради того, чтобы взвалить на свои плечи груз, который тебе совершенно не нужен. Сенат, худо бедно но управлял Империей. Решал вопросы до которых тебе не было никакого дела. Теперь всем этим придется заниматься тебе.

…. И да. Напоследок. Эти Колдуны, действительно существуют!!!

– А вот об этом, ты будешь рассказывать в другом месте…..

Странно, но и в тюрьме к Аттию Бузме отнеслись на порядок лучше, чем к остальной публике. Может оттого, что его конвоировали и сторожили Гвардейцы, не позволявшие себе проявления чувств в ущерб профессионализму, или было какое-то особое распоряжение….

… Да. Скорее всего, особому обращению Аттий Бузма был обязан именно особому приказу Мэра. Иначе как объяснить что в отличии от всех остальных, его посадили в отдельную камеру? Вполне себе комфортную и сухую. Это при том, что идя под конвоем по подземельям Дворца, он видел как Благородных Сенаторов, заталкивали в общую камеру, словно какой-то скот.

Конечно вряд ли это был результат особого расположения Мэра к своему опальному Личному Советнику. – Скорее уж слишком много нитей разных заговоров и интриг оказались в его поле зрения. И вся эта информация должна была уйти вместе с ним в могилу.

Видимо потому же, чтобы окончательно раскрутить все эти нити, и не упустить ни единого факта, его пока и оставили в живых. Когда его выводили из Дворца по тому самому коридору, он среди многочисленных трупов своих «солдат», увидал и свежее добавление в виде тел Сенаторов. Опытный взгляд ловца насчитал около шести десятков, «прибавления» в своем мертвом войске, а это составляло примерно четверть всего Сената. По каким критериям прошел отбор именно этих Сенаторов, и что будет с остальными, ему было не интересно.

Видно трупы были нужны тут во-первых для достоверности, а во-вторых…, – этот коридор сейчас мог похоронить в себе любое количество тайн. Никто и никогда не станет задавать вопросов о том что тут произошло. И даже слухи не просочатся наружу. Ни легионеров, ни слуг, ни служащих в нем во время штурма не было. Только Гвардейцы и люди Аттия Бузмы. И Гвардейцы прямо здесь, возле самых Покоев Мэра, деловито прикончили последние пять десятков дошедших до Покоев, оставив за Мэром единоличное право рассказывать «правду» о Бунте.

Странно, но смерть товарищей, резанула по сердцу Аттия Бузмы сильнее, чем крушение собственных планов и надежд. Шакалья мораль – «Держись за своих», опять дала себя знать. Хотя он их толком и не знал, но за те долгие три часа Штурма, они стали его стаей. И перспективы собственной гибели, казались мелочью по сравнению с гибелью стаи.

Однако несмотря на все разочарование, тоску и предчувствие неизбежной смерти, – стоило ему прилечь на покрытый вполне сносным тюфяком топчан, и положить голову на набитой соломой мешок, служивший тут подушкой, – он мгновенно погрузился в сон. Что было не удивительно, – в эту ночь он спал от силы пару часов. А подготовка к Штурму, уж не говоря о самом Штурме, стоила ему огромных сил. Нельзя сказать, чтобы сон его был благостным и спокойным. – Аттий Бузму мучили кошмары, он несколько раз вскрикивал, дергался и даже чуть не упал с топчана, пытаясь убежать от кого-то во сне. Но тем не менее, – сон принес ему какое-то облегчение. Когда его разбудили, в теле чувствовалась заметная бодрость, а прошедшие события воспринимались не так остро и трагично. А когда ему еще и дали поесть, – жизнь заиграла куда более яркими красками. Жаль только что каша была несколько пересоленной, как впрочем и вода, сильно отдающая вкусом океана…. Видимо в источник воды используемый тюремной кухней, просачивалась вода из Океана…. – А значит. – Промелькнуло в голове нашего героя, – Есть надежда как-то выбраться из…. Впрочем. Это вряд ли – Оборвал он сам себя. – Из этих подземелий никто никогда не выбирался. Так что не стоит расхолаживать себя наивными мечтами….

Потом прошло еще несколько часов. Довольно тоскливых. Спать больше не хотелось, а делать было нечего. Конечно Аттий Бузма первым делом подробно обследовал свою камеру и каждый, находившийся в ней предмет. В конце концов, этого требовала его честь Ловца…. Может и бывшего…, но бывших Ловцов не бывает. Увы. Шансов сломать стену, выбить дверь, или приспособить какой-либо предмет под оружие не было никаких. Стены и дверь были непробиваемые, а из всех предметов в камере был только топчан, тюфяк и подушка…. Даже миску, ложку и кружку у него забрали сразу после того как он поел. Оставалось только ждать, перечисляя по памяти, как бывало в Школьном карцере, все города вдоль побережья или караванные стоянки по пути в Коллоп, чтобы не свихнуться от безделья.

Наконец дверь вновь распахнулась, и вошедшие Гвардейцы, (а его по прежнему конвоировали и охраняли Гвардейцы), надели на него кандалы, и выведя из камеры, доставили по длинному извилистому коридору, в какую-то другую камеру.

Даже выучка Школы Ловцов, не удержали легкую дрожь, проскочившую по всему телу Аттия Бузмы, едва он увидел типичную камеру пыток, подобную той, в которой ему уже довелось побывать у Старших Братьев. Маленький дикий Эй в глубине его души дернулся и заорал что было сил, и паника испуганным зверьком начала рваться наружу. Аттий Бузма и сам не ожидал от себя такой реакции, и не сразу смог с ней справиться.

Не осталась она и незамеченной другими обитателями камеры. Прежде других, Аттий Бузма заметил трех типичных представителей палаческой профессии. Огромные, с непроницаемыми лицами людей, привыкших наблюдать нечеловеческие мучения и доставлять страшную боль. Затем, – двоих секретарей, что-то деловито пишущих в своих свитках. Был тут и Роман Растик, присланный наблюдать за допросом. И наконец последним, он заметил маленького лопоухого человечка, едва видимого из-за большого тяжелого стола, за которым он сидел.

– Я Верховный Хранитель Благочестия Кастикс…. – Представился человечек, смешно шевеля огромными ушами. Однако нашему герою сразу стало не до смеха. – Вижу что камера пыток, для тебя не внове? – Вопрос прозвучал как обвинение. Словно бы вздрогнув при виде камеры пыток, он сам признался в страшных злодействах и преступлениях. – Однако, продолжим для протокола…. При допросе присутствует Роман Растик. – Личный Секретарь Мэра. Роман Актус, – Писарь канцелярии Мэра. И Дваст, – писарь ордена Хранителей Благочестия Понтификата. – Палачей перечислять по именам Верховный Хранитель почему-то не стал, и снова задал тот же вопрос. – Видимо камера пыток для тебя не внове? Уже приходилось бывать???

Наш герой пожал плечами, пытаясь сдержать дрожь и выдумать остроумный ответ. Однако Роман Растик его опередил, негромко кашлянув.

– Что? – Недовольно спросил Кастикс – Об этом мне тоже нельзя спрашивать? – Роман Растик лишь прикрыл глаза, и Верховный Хранитель поморщившись, продолжил. – Итак, Аттий Бузма обвиняемый в колдовстве и связи со Злом. Что ты можешь поведать нам о своих сношениях с колдунами?

В ответ, скучным голосом прилежного ученика, Аттий Бузма изложил общепринятую версию своих побед над колдунами.

– Это ложь! – Безапелляционно заявил Верховный Хранитель. – Скажи правду!

– Могу ли я? – Насмешливо глядя на Романа Растика, спросил Аттий Бузма.

– Можешь. – Коротко и серьезно ответил на это Личный Секретарь Мэра.

Тогда Аттий Бузма изложил более правдивую версию. Ту что он излагал на Охотничьем Совете, после приезда с Гор.

– И опять ты лжешь! – Столь же безапелляционно заявил Верховный Хранитель. – Скажи прав….

– А какой смысл? – Перебил его Аттий Бузма. – Ты ведь будешь объявлять каждое мое слово ложью, до тех пор, пока их правдивость не подтвердиться пыткой…. А под пыткой я и так скажу все те слова что ты захочешь услышать. Так что давай-ка, лучше ты изложишь мне свою версию, а ее подтвержу…. Ты сэкономишь время, а я избегну боли.

– Мне нужно знать правду!

– Но как ты узнаешь ее?

– Я Верховный Хранитель Благочестия. Мне дано видеть Правду!

– Ну так «видь» ее, сколько тебе будет угодно. Зачем тебе я, «видок»?

– Ты слишком дерзок. Палачи сумеют усмирить твою дерзость.

– Ну вот. Опять все свелось к палачам…. Но знаешь, я ведь Ловец. Меня ведь учили терпеть боль. И даже научили как прервать свою жизнь…. Надо только разогнать свое сердце так, чтобы оно не выдержало и взорвалось…. На вот, пощупай пульс. – Отдашь меня в руки палачам, получишь труп, а правды так и не узнаешь. – Что ты скажешь на это?

Роман Растик склонился к уху Кастикса, и что-то прошептал. – …. Полная чушь! – Возмущенно воскликнул Верховный Хранитель отвечая ему. – Никто не может остановить свое сердце усилием воли. Этот мерзавец блефует. – Последовала очередная порция шепота. – Да. Я в этом уверен…. Почти…. – Еще шепот. – ….Но мы никогда не узнаем правды, если не прибегнем к пыткам!!! ….. Хорошо, я пока спрошу про другое… Обвиняемый Аттий Бузма. – Что ты можешь сказать по поводу доноса, пришедшего два года назад из Сшистссшиза?

– Я его не читал!

– Что ты можешь сказать о своих непотребных комментариях и манипуляциях с грамотой Понтифика?

– Это было довольно забавно!

– Что-о-о-о????? Да как ты смеешь?

– Ну ты же Верховный Хранитель Кастикс, и сам понимаешь насколько смешны эти грамоты…. Нет. Я понимаю, что на простой народ они оказывают неизгладимое впечатление, но для таких как мы с тобой……

– Не смей говорить про «нас с тобой»… В доносе было правильно написано – «Ты ЗЛО, Ты не веришь в Богов!!!».

– А даже если и не верю??? – С насмешкой спросил обвиняемый Аттий Бузма. – Что ты мне сделаешь? Казнишь два раза?

– Ты сгоришь на костре!!!

– Мою судьбу определяешь не ты. Ты здесь только потому, что люди думают, будто ты разбираешься в колдунах…. А это не так!

– Я знаю достаточно, чтобы увидеть в тебе порождение Зла!

– Да ты не разглядишь истинного Мага, до тех пор, пока он не наколдует тебе рога и пятачок…..

– … Вот!!!! – Аж дрожа от возбуждения Верховный Хранитель воздел палец вверх. – Ты сказал «Маги». Так называли себя они. В Империи это слово давно забыто, ибо долгие годы находилось под запретом. Ты проговорился бывший Личный Советник Мэра!!!

– О чем? О том что я говорил с Магами? – Это я сказал тебе сразу. Об этом знает каждый мальчишка в Городе….

– Послушай Аттий Бузма. – Одним взглядом уняв собравшегося разразиться очередными воплями Верховного Хранителя, сказал Роман Растик. – Мы ведь немало беседовали с тобой за чашей вина, когда ты был…, в более удобном для себя положении….. Я знаю что ты любишь Империю, и не желаешь ей Зла…. Так уж получилась, что Судьба обратилась против тебя…. Но эта опасность подстерегает всех, кто поднимается на Высоты Власти, и играет там в политику…. – Роман Растик вздохнул весьма искренне. – Однако это не повод губить всю Империю. Если ты знаешь что-то, что может быть губительным для нее, облегчи душу, и расскажи мне…. Взамен, обещаю что твоя смерть будет очень легкой. … Мы даже можем сделать так, чтобы в глазах людей ты остался Героем!

– … Очередные пышные похороны??? – Рассмеялся Аттий Бузма. – Мне говорили что первые у меня были действительно шикарные. Жаль не удалось посмотреть. Вторые будут лучше?

– Это можно будет устроить….

– Боюсь что в ближайшее время в Городе состоится слишком много пышных похорон. И мои затеряются среди них. – Грустно пошутил Аттий Бузма. – Впрочем, я не тщеславен. ….Итак. Колдуны…, или Маги, как они сами себя называют. Они действительно существуют. И скорее всего, они действительно стоят за Горским Восстанием. Они рвутся в Империю, потому что…. Потому что бояться ее. –( Почему-то даже сейчас, он не смог признаться в истинной причине попыток колдунов пробраться в Империю). – Они сильны…. Сильны своей способностью воздействовать на чувства людей. Могут убить страхом, могут убедить повернуть оружие против союзника и даже брата.

– Но в древних книгах написано про молнии, смерчи, ураганы, огненные стены, обрушивающиеся с неба скалы…. – Опять встрял в разговор Верховный Хранитель.

– Ничего такого я не видел. – Честно ответил Аттий Бузма. – Я видел только то что перечислил. А еще полеты над землей. Невидимость. И как из пустоты сыпалась еда….

– Еда? Зачем сыпалась еда? – Ошарашено спросил Костикус.

– Чтобы ее есть. – Спокойно ответил наш герой. – Колдуны тоже едят. Только не готовят сами, а…, наколдовывают ее, или что-то вроде этого.

– Настоящая еда? – Деловито уточнил Роман Растик. – Ты сам ее ел?

– Ел. Вполне обычная еда. Довольно вкусная.

– Ты разделил трапезу с Врагом? – Опять взвился Верховный Хранитель.

– Я ел ее, после того как убил Врага.

– Значит их правда можно убивать?

– Можно. Но это тяжело.

– Почему остался жив ты? – Спросил о чем-то действительно важном Роман Ростик.

– Наверное потому что я урод…. В том смысле, что не такой как все. Полагаю ты понимаешь о чем я? Страх слишком долго был для меня нормой жизни…. Это как яд. Если принимать его маленькими порциями…… ну ты понимаешь?!

– Я не понимаю что…..

– Тебе и не надо. – Оборвал Верховного Хранителя, Личный Секретарь Мэра. – Но как Империя сможет с ними бороться? – Продолжил он спрашивать у нашего героя.

– Не знаю. – Честно ответил Аттий Бузма. – Но такие как он. – Аттий Бузма кивнул на Верховного Хранителя. – Вам в этом не помогут. …. Я предложил свой проект по Замирению Горцев, как раз как средство борьбы с Колдунами. Они не всесильны. Им тоже нужна почва на которой они будут выращивать Врагов Империи, которых потом пошлют в бой. Впрочем. Пока Империя и сама неплохо с этим справлялась. Я надеялся что когда Империя приучит горцев видеть в Империи друга, колдунам придется самим убраться подальше от ее границ…. Но теперь. После того как Мэр перерезал Отцов, вряд ли сыновья продолжат служить Империи.

– Станут. – Беспечно махнул рукой Роман Растик. – Они еще и рады будут занять места своих отцов. Пусть даже и с куда меньшими полномочиями и правами. Мэр Роман Комнус Виллий Сергиос Ком не намерен кардинально менять Основы Империи. Он лишь слегка подкорректирует их в сторону большей управляемости.

– Мне, честно говоря, на это наплевать. Я этого уже не увижу.

– Да. И поверь мне, я сожалею об этом.

– Поверь мне, я тоже.

Оба грустно улыбнулись, понимая что смерть одного из них уже предопределена, а жизнь другого всегда подвешена на волоске, и оборвется в тот момент, когда Мэр сочтет это необходимым.

– Я могу что-нибудь сделать для тебя? – Спросил напоследок, поднимаясь из-за стола Роман Растик.

– Я бы не отказался от кувшинчика приличного вина. – Подумав ответил Аттий Бузма. – Местная вода просто ужасна. После нее еще только сильнее пить хочется.

– Хм…. – Роман Растик переглянулся с Верховным Хранителем, и как-то сразу изменил выражение лица на вежливо-отстраненное. – Я посмотрю что можно сделать….

К чему были все эти перегляды и сомнительные обещания, Аттий Бузма понял, когда его привели совсем в другую камеру. В отличии от прежней, находившейся где-то глубоко под землей, и не имевшей окон, – эта была почти на самом уровне земли, и имела одно окно. Огромное. Размером во весь потолок. Собственно это окно и было потолком над каменным, заглубленным в землю полусферической формы мешком. Едва увидев это окно, Аттий Бузма понял что вина ему не принесут, и приготовился к тяжелому испытанию. – Соленая еда, соленая вода, и яростное солнце, от которого нельзя будет укрыться. – Такую пытку выбрал для него Мэр.

Допрос проходил ночью. Сейчас было раннее, но уже душное утро. Обычно в это время года, Мэр и вся Знать выезжали на побережье, отдыхать в тени раскидистых садов и уютных беседок. А в Городе, светская жизнь полностью переносилась на ночное время.

Вспоминая уроки Школы, Аттий Бузма постарался укрыть голову воняющей застарелым потом и кровью рубахой, которая оставалась на нем еще с прошлой ночи, попытался найти хоть немного тени, от отсутствующих стен, и погрузиться в забытье…. Однако попытки эти не увенчались успехом. – Жуткая жажда, и солнечный жар, от которого тут негде было укрыться, отнюдь не располагали к отрешенному восприятию жизни. А к этому прибавилась еще и вонь отходов с тюремной кухни, гул голосов и топот ног прислуги и стражников. К морю Дворец выходил на высоко поднятый берег, обрывающийся вниз острыми зубами скал. Когда-то это было необходимо для обороны. В скалах были вырублены форты и галереи, для защиты от штурма. Теперь тут располагались хозяйственные дворы и тюрьма. Вся та грязь и нечистоты, что была немыслима там, наверху, в сосредоточении блеска и роскоши, спускалась сюда…. Странно, но за все время, что Аттий Бузма пребывал во Дворце, он так и не удосужился познакомиться с этой стороной его жизни…. Нет. Даже не с тюрьмой, а с теми людьми что вытаскивали отбросы с кухонь, опустошали выгребные ямы, таскали дрова, стирали белье…. Как быстро придворный победил в нем Ловца, который просто обязан был бы сунуть нос в самые удаленные и закрытые уголки своего пребывания…. И обзавестись там знакомыми, которые может быть и кинули бы ему сейчас фляжку воды, или хотя бы смоченную тряпку…. Так. Не думать о воде. Это только сильнее разбередит жажду…. Начинаем перечислять всех Мэров, начиная с легендарного Сокола и заканчивая Романом Комнус Виллий Сергиос Комом…, чтоб его задница поросла иголками остриями вовнутрь…

…Что ж. Наверное учителя Школы Ловцов, были бы довольны своим учеником. За следующие несколько часов он перечислил всех Мэров, все войны, что вела Империя со дня основания, и все значительные изменения в ее территории, или политической жизни …. Затем мысленно проехался по всем, указанным в Путеводителях, караванным тропам, морским путям, и даже вспомнил глубину всех шахт Империи. Перевел Кодекс Ловца, на горский язык, коллопский, туранский и приступил к каньскому, как вдруг наступило забвение и он погрузился то ли в обморок, то ли в сон, то ли в странное забытье….

… Он опять шел по Дороге Богов. Опять слепило солнце, опять каждый шаг вызывал приступ страха и ненависти ко всему окружающему…. Было противно, гадко, и тяжело. Но он все равно упрямо шел вперед влекомый каким-то зовом….

– Я разочарован. – Сказал ему Колдун, вместо приветствия. – Ты не справился с тем, для чего я тебя создал, и теперь подохнешь в страшных муках.

– Помоги мне, и я доставлю тебе твой камень! – Взмолился Аттий Бузма, выталкивая слова сквозь высохшее горло и небо.

– Нет. Ты слабак. Ты не справился. И теперь ты подохнешь в страшных муках.

– Это…. Это нечестно…. Я один, против целой Империи. Против Мэра, Сенаторов. Ее….

– Ты нытик. Ты подохнешь в страшных муках….

– У меня не было шансов, против них всех!!!!

– У тебя была твоя Сила. Твой Дар…. А ты не справился и теперь подохнешь в страшных муках.

– И как умение прыгать с высоких скал, поможет мне выбраться из этой ямы?

– Ты мог бы добиться всего чего захотел. А теперь подохнешь в страшных муках….

– Если я мог добиться, то почему теперь сижу здесь?

– Потому что не захотел….

– Иди в жопу!!! Вонючий старикашка. Ты никто, у тебя нет возможности помочь мне. Иначе ты не стал бы создавать меня. А может ты и не создавал. А просто врал мне, как врали мне Мэр и Она. Все твои сказки, это одна сплошная ложь. Прыгнуть со скалы и остаться в живых, это совсем не то, что запрыгнуть на вершину Власти, и остаться в живых там. Ты просто не знаешь о чем говоришь. Ты здохнешь, так и не получив свой камень….. а теперь дай мне воды, или я снова убью тебя…..

В этот момент, струйка свежей воды достигла губ Аттия Бузмы, и он очнувшись начал судорожно сглатывать спасительную влагу. Обожженные солнцем глаза почти ничего не видели, лишь черноту и какие-то огоньки…. Спустя мгновение, он понял что это ночь, а огоньки, отражения света фонаря, на доспехах Гвардейцев.

Его вытащили из ямы, и корректно пусть и без лишней нежности потащили по длинным коридорам тюрьмы в камеру пыток. А там снова были палачи и Верховный Хранитель Кастикс, и вопросы, вопросы, вопросы…. По большей части абсолютно тупые и бессмысленные. Аттий Бузма пытался отвечать разумно. Дерзил, хамил, ругался, отказывался говорить, потом начал святотатствовать и оскорблять законы и обычаи Империи и членов Высочайшей Семьи. …За эту ночь, он пожалуй заработал себе еще десяток смертных приговоров. Но какая разница? – Он получил свой смертный приговор в тот момент, когда на него обратили внимание Высокие Люди, сочтя неплохой разменной фигурой для политических игр.

Забавно. Но палачи, все время стоявшие за спиной нашего героя, – даже пальцем его не тронули. Разве что когда он, измотанный страшной дневной пыткой и ночными вопросами грохнулся в обморок. Тут конечно, палачи соблаговолили сунуть ему под нос нечто вонючее, и вежливо постучать по щекам. Аттий Бузма очнулся от этой вони. Обвел присутствующих мутным взглядом, и послав всех в лучших традициях помоешно-шакальего воспитания, вернулся в забытье. Еще немного повозившись с телом, палачи вынесли резюме, о временной нетрудоспособности клиента, и рекомендовали отдых.

Очнулся Аттий Бузма в прежней камере…. Той самой, с настоящим потолком и очень удобным топчаном. Сегодня был день блаженства. Ему дали выспаться. Накормили и напоили…. Аттий Бузма знал, что завтра снова будут пытки. Что это всего лишь способ сломать его дух, – чередуя дни мук с днями комфорта…. Однако все равно блаженствовал….

Но вот, дверь камеры снова отворились, и снова вошли Гвардейцы и…, Она…, – Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Безумная племянница. Желанная и ненавистная….

Гвардейцы внесли в камеру плетеное кресло для Племянницы Мэра, и такой же плетеный столик, на котором расставили блюда с закусками и кувшины с вином.

– Присоединяйся… – Безразлично-нейтральным тоном сказала ему Безумная Племянница, словно бы они были на одном из светских пикников. – Слышала именно о капле хорошего винца напоследок, ты и умалял Романа Растика? …Странно. Но сквозь это безразличие наш герой услышал нотки какой то неуверенности и волнения. Или может она боялась что он набросится на нее, несмотря на кандалы? Он даже на секунду задумался, прикидывая сколько у него шансов успеть убить Племянницу Мэра, до того как стоящий за дверью Гвардейцы не прикончат его…. Шансов было ничтожно мало.

– Твои Гвардейцы конечно великие воины. – Постарался ответить ей тем же светским тоном Аттий Бузма. – Но как прислуга, – никуда не годятся. – Тут всего одно кресло…. Или это специально, чтобы поставить меня в неловкое положение, заставив тянуться к столу, или приплясывать стоя возле него? – После чего привстав, потянулся, и притянул столик поближе к своему топчану. И теперь уже Безумная Племянница оказалась сидящей в паре шагов от закусок, в довольно неловком положении.

– Ты все не можешь наиграться в политику и придворные интриги? – почему-то без всякой насмешки, а скорее даже грустно, прокомментировала эту выходку Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. После чего спокойно встав, и сохраняя достоинство, просто переставила кресло поближе к столу, и вновь уселась в него.

– Что поделать. – Привычка. – Так же спокойно ответил ей он. После чего налил из одного из кувшинчиков вина в обе чаши, и выбрав самое спелое яблоко, с удовольствием захрустел им. Спрашивать зачем Безумная Племянница его навестила, он не стал. – Зачем облегчать ей разговор, подыгрыванием?

– Итак…. – Начала она. – Ты уже смирился со скорой смертью?

– Давно уже….

– Ну да… Как я могла забыть. Ты великий Герой Аттий Бузма, сокрушающий колдунов и драконов…. Страх смерти тебе не известен…. Впрочем. Именно об этом я и пришла с тобой поговорить….

Аттий Бузма отхлебнул вина из чаши, и изобразил искреннее любопытство.

– Мэр сделал мне предложение стать его женой. – Коротко сказал она…..

– Э-э-э??? – Уже без всякой фальши, лицо Аттий Бузмы превратилось в гримасу изумления.

– Полагаешь это странно? – С вызовов спросила у него Безумная Племянница. – Но ты забыл, что моя мать была всего лишь его двоюродной сестрой. По законам Империи, подобные браки допустимы…. Другое дело, что я сама всегда видела в нем скорее отца чем мужа…. Особенно после того, как мой отец был убит по его приказу, за то что пытаясь отравить Мэра, отравил его первую жену…. Вот такие вот непростые взаимоотношения в нашей семейке….

– …Ну знаешь…, это ваши дела…. Меня они уже не касаются. Так что к чему ты мне это все рассказываешь?

– Ну видишь ли…, есть одна мелочь. – Она словно бы засмущалась. Хотя сложно было поверить что подобное чувство вообще ей знакомо. А потом продолжила, с каким-то вызовом. – Империи требуется наследник. А Мэр уже не надеется стать отцом….

– Хотите усыновить меня? – Рассмеялся Аттий Бузма.

– Нет. Но выбор отца для нашего будущего ребенка, дядя оставил за мной. И я решила что ты самая подходящая кандидатура.

– Вы точно там все спятившие…. – Слегка прибалдел от подобного заявления Аттий Бузма. – А что скажет Мэр, когда узнает кто….

– Он уже знает. – Оборвала его Безумная племянница. – И полностью одобряет твою кандидатуру. Ведь ты действительно непростой человек, – великий боец, умный и талантливый царедворец. Мэр ценит тебя. Только к сожалению ты оказался на другой стороне. А во-вторых…..

– А во-вторых, – Подхватил Аттий Бузма. – Скоро мне перережут глотку. И это решит множество возможных проблем.

– Вот видишь. Я же говорила что ты умный. Итак…. Ложе тут конечно…. Впрочем я занималась этим и в куда менее комфортных условиях…. На вот возьми. – Безумная Племянница бросила ему ключ от кандалов, и встав с кресла начала что-то делать с застежками своего платья….

– Постой, постой. – Поспешно остановил ее Аттий Бузма быстренько расстегивая замки кандалов. – Ты кажется еще не получила мое согласие…. Или надеешься взять меня силой?

– Какого Злыдня Герой? – Удивленно спросила Безумная Племянница. – Еще ни один мужчина не отказывался от такого.

– Ага, Вероятно опасались разгневать Племянницу Мэра…. Но мне то чего опасаться? Я и так почти что мертв.

– Аттий Бузма. Не корчь из себя купеческую дочку, пытающуюся подороже продать свою невинность. – Демонстративно ухмыляясь сказал Она, подходя к нему почти вплотную. –Тебе незачем набивать себе цену. Я наводила справки, ты погеройствовал уже во многих спальнях. Так воспользуйся последней возможностью…. Будет о чем вспоминать остаток очень короткой жизни.

Она была прямо рядом с ним. Такая высокомерная насмешливая, и такая, до зубовного скрежета, желанная. Единственной преградой между ними была его рваная рубаха, и ее, сотканное из тончайшей ткани платье…. Эта тонкая как паутина ткань струилась по телу, словно бы дразня и играя. Обтягивая каждую округлость, лишь давая намек, но ничего не показывая. В том числе и левое плечо, на котором должна была быть отметина сделанная его мечом…. Ему вдруг так захотелось посмотреть на эту метку, и на это белоснежное плечо, сейчас прикрытое лишь тонюсенькой словно слой краски, тканью. Аттий Бузма знал, сколько стоить эта ткань. И сколько времени семья мастеровых могла бы прожить, на стоимость этого платья…. За один флакон духов, что распространяли по его камере этот дивный аромат, можно было вооружить полсотни легионеров…. Каждая заколка, из десятка понатыканных в ее волосы для создания упорядоченного хаоса, стоило больше чем жилье иного зажиточного купца…. Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина воплощала собой все Великолепие, Богатство и Роскошь Империи. И все это она сейчас согласна была отдать ему….

– Боишься что твой маленький Герой, так напуган предстоящей казнью, что не сможет выйти на битву? Не бойся, я девушка опытная, что-нибудь придумаю…. От меня еще ни один герой спрятаться не смог…. А не стесняйся размеров…. Я всякие повидала….

Она издевалась над ним, стоя тут, рядом, почти касаясь своей высокой грудью его тела…. Ему так захотелось схватить ее, сжать сдавить, впиться губами в этот насмешливый рот, сорвать платье, намотать на кулак гриву рыжих волос и швырнув на тюремную шконку показать наконец-то этой сучке, какой он Герой. И он не стал сдерживаться…. Вся та страсть что таилась в нем уже почти год, с того момента как он впервые увидел ее, наконец-то выплеснулась наружу…. Их знакомство началось с драки? – Дракой оно и закончится. Он рожденный на помойке дикарь, сейчас покажет этой высокомерной дряни, что такое настоящий мужик. К Злыдню все!!! Это будет его последняя победа, он получит свою самку…. Он…….

……. Аттий Бузма и сам не понял что произошло…. Он уже прижимал тихо постанывавшую Племянницу к топчану, его руки уже рвали застежки платья…. Как вдруг он увидел ее глаза и….., и понял что опять проигрывает ей…..

Он никогда не знал правил, по которым велась эта их вечная битва. Их всегда определяла Она. И сейчас не она лежала распластанная под ним…. Это он валялся у ее ног, с выбитым из рук оружием и приставленным к горлу клинком. Он понял это по Ее взгляду….

– Хрен тебе, а не ребенка. – Хрипло сказал он, вставая и поправляя остатки своей одежды. – Ваша уродская семейка, вполне обойдется и без притока моей крови.

– Да какого ж….. – Только и смогла выдохнуть она. – Чего ты ерепенишься тупой ублюдок? Да все мужики Империи отдали бы жизнь за возможность трахнуть племянницу Мэра. А ты тут устраиваешь представления как площадной трагик.

– Ну вот и иди к этим мужикам….. Продавай себя на улице в обмен на жизни. Только смотри не слишком расстраиваяся, выяснив, что сильно переоцениваешь себя, и недооцениваешь желание имперских мужиков жить.

– Да пошел ты…. – Он села на топчан, и начала натягивать на себя остатки платья. – Кому ты нужен сокровище дутое? Я давала тебе шанс хоть что-то оставить после своей никчемной жизни. Твой сын мог бы править Империей. Но ты оказался слишком тупым самодовольным ублюдком. Я лучше найду себе подходящего конюха, да рожу от него, чем от такого козла.

– Вот и славненько. Найди себе хорошего парня. Потом Мэр прикажет тихонечко прирезать бедолагу, и вы с ним будете очень счастливы…. А не понравится ребенок, или выйдет девочка, – придушите ребеночка, и затрахаете нового конюха. Ваша долбанутая семейка так и живет, по колено в крови. Даже залететь не можете кого-нибудь не прирезав.

– Может тебе в Хранители Благочестия податься, тварь помойная? – Язвительно спросила Безумная племянница, пытаясь как-то закрепить разорванное на плече платье. – Говорят ты прирезал своего первого, когда тебе одиннадцать лет было? И ты теперь мне берешься мораль читать?

– У меня на помойке, крысы больше смыслили в морали чем вы Романы. Читать тебе мораль, как разговаривать с камнем. …. Возьми ты булавку да закрепи куски…. – Раздраженно добавил он, видя какой беззащитной и вновь желанной становится Она, в своих безуспешных попытках привести в порядок одежду.

– О-о-о… Я и забыла. Ты ведь у нас еще и законодатель мод!!!! Какая бездна дарований таиться в теле возомнившего о себе коротышки с отсохшим стручком.

– А ты как всегда ни на что неспособна. – Огрызнулся он, и подойдя выдернул заколку из рыжих, сводящих с ума волос, и закрепил ей ткань на плече….

– И все-таки почему? – Спросила вдруг она спокойным и тихим голосом, внезапно накрыв своей ладонью его руку.

-….. Не знаю…. Это было бы не правильно….. – Серьезно глядя ей прямо в глаза ответил Аттий Бузма. – Иногда надо сдерживать свои желания….. Кстати, вся Империя мечтает, чтобы ты этому тоже научилась.

– Хватит болтать об Империи…. Почему???

-… Боишься за свою привлекательность? – Грустно сказал он. – Не бойся. Ты очень привлекательна…. Ты сказочно красива и до жути желанна. С тех пор как я увидел тебя, все остальные женщины перестали для меня существовать…. Я пытался забыться трахая всех Дворцовых шлюх, от служанок до дочерей Сенаторов…. Но в каждой из них я пытался найти частичку тебя…. И мне мало того, что ты мне предлагаешь. Либо все, либо ничего. И уж лучше ничего…..

– Тварь помоешная. – Почти с нежностью произнесла Безумная Племянница. – Ты еще более безумен чем я…. Не рвался бы ты в герои и царедворцы, до сих пор жил бы спокойно и счастливо.

– Я особо и не рвался.

– Не лги… Мы слишком похожи, чтобы врать друг другу. Я тоже отметила тебя с первого взгляда. Твою дерзость и твою жадность. …. Да не спорь. Ты жаден. Ты хочешь получить все, за что цепляется твой взгляд…. Я сразу поняла это. И поняла, что ты способен это получить. Не знаю как, но способен.

…Я всегда презирала всех кто меня окружает. Даже Мэра, пред которым все падали ниц. Он заменил мне отца. Он всегда был ласков и нежен со мной. Раньше я думала что это потому, что у него нет детей, а я единственный ребенок в его окружении. А теперь….. Он всегда давал мне все что я хотела, и потому я презирала его.

Ты первый человек которому мне захотелось подчиниться. Ты первый кто не опустил взгляд, глядя мне в глаза. Ты дрался со мной так, как не дрался ни один человек…. В тебе была ярость дикаря, и холодный расчет политика…. Потому-то я и придумала этот план, чтобы погубить тебя!

– Ты испугалась человека, которому захотела подчиниться?

– Да. Видишь как ты хорошо меня понимаешь. – Я Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, во мне течет кровь трех династий Мэров, и я не подчинюсь никому!!!

– Полагаю ты очень несчастлива. – С грустью глядя на нее, заметил Аттий Бузма. – По собственному опыту знаю, что когда хоть чуточку ослабляешь оборону, и впускаешь в свой мир других людей, это делает тебя только сильнее.

– Мне не нужно становиться еще сильнее. Я Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина. Я скоро буду править Империей! И мне не нужны подпорки в виде друзей или родни, чтобы быть сильной.

Она встала и вышла из камеры…. Аттий Бузма взял кувшин с все еще стоящего в камере стола, и отхлебнув прямо из горлышка, прилег на то место, где еще совсем недавно была она…. Топчан еще хранил запах ее духов, волос, теплоту тела…. Может и правда зря он Аттий Бузма, пошел на поводу у своей гордыни отказавшись от нее? Это ведь был его единственный шанс и теперь он упущен безвозвратно….

Вдруг за дверью послышался вскрик и звон стали…. Не зная еще сам почему, он вскочил, и мгновенно оказавшись у двери открыл ее…. Там Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина добивала последнего Гвардейца. Три трупа уже лежали возле дверей камеры. У непобедимых Гвардейцев не было шансов против Нее, – Она была богиня, и ее желания были законом. Потому они и умирали молча и покорно.

– А-а вылез все-таки. – Пробормотала она вытаскивая лезвие кинжала из тела Гвардейца. – Я решила оставить тебя в живых. Одень их доспехи, будешь сопровождать меня до выхода и тюрьмы, а там уж сам разберешься как сбежать. Никто не посмеет остановить Гвардейца. Так что можешь добраться до Порта, сесть на корабль и удрать на нем за пределы Империи. …Вот – Она сняла с себя дорогие браслеты, кольца, серьги, и те самые булавки из волос. – Думаю этого хватит тебе на первое время. Исчезни. И не возвращайся обратно. Если я увижу тебя снова, – прикажу убить.

– Могу спросить, – «Почему?».

– Потому что я безумна, и не способна сдерживать свои желания!