Змеелов. Книга вторая

Глава 1

Ту-дух, ту-дух, ту-дух, ту-дух, — мерно и неотвратимо поезд мчался вперед. Могучие литые колеса ритмично стучали всей своей тяжестью на рельсовых стыках. Интересно, что там может так стучать, если колеса круглые? Вероятно из формулы круга пи эр квадрат, как раз квадрат и громыхает.

В такт этому мощному вселенскому ритму, мозги в моей голове, словно в гигантской детской погремушке, хаотично бились о стенки черепа изнутри. Очень неприятное ощущение. Алкогольная интоксикация, на фоне обостренного рвотного рефлекса.

Ох-х… Где же я вчера так набрался? Да хрен с ним вчера, где я сейчас-то? Ё-моё, я вообще кто? В каком я времени, в каком теле? Как меня зовут? Степа или Миша? Или нет?.. Ничего не помню. Похоже, я накануне накушался спиртного вдрабадан. В дрова. В слюни…

Сделав героическое усилие, я разжал слипшиеся веки. Мне бы сейчас помощников, как у Вия. «Подымите мне веки, чертовы дети!» В глаза ударил яркий свет и я снова невольно зажмурился. Как ошпарило этим светом глазки мои бедные. Ни фи-ига не вижу. Вторая попытка. Уже лучше.

Так-так… Оба-на, кажись, судя по архаичной обстановке непрезентабельного купе поезда, характерной для конца тридцатых годов 20 века, я в 1939 году. В мозгах раздался болезненный щелчок, вероятно, мои шарики и ролики стали на место. Вспоминаю…

Ага! Кто бы сомневался! Я в 1939 году, в октябре месяце, на счет числа немного сомневаюсь. В этом времени меня зовут Миша Устинов и я — попаданец обыкновенный. Едрить твою налево! Свой среди чужих, чужой среди своих. Шпион-нелегал поневоле в сталинском СССР.

Сдаваться товарищу Сталину я не пошел. Побоялся непредсказуемой реакции. И сложившихся рефлексов вождя. Уничтожать все потенциально опасное для его личной власти. Чай, второй раз живу. Жизненный опыт имеется. 58 годков в прошлой жизни уже прожил. «Плавали, знаем!» И уже три в этой. Не хухры-мухры. Хотя в этом теле мне всего 23 года и на вид я — дурак дураком. Может, поэтому пока и гуляю на свободе. Пока молодой.

В прошлой жизни я звезд с неба не хватал, поэтому искренне надеюсь, что вторая попытка будет намного удачнее. Благо, в плюсе молодость и богатый жизненный опыт. А стимулы в нашей стране имеются. Неудачников и аутсайдеров здесь никто не жалеет. Миллионы зеков, миллионы расстрелянных. Поневоле приходится изображать стахановца. Каждому хочется быть нужным и необходимым для советской власти. Конкуренция выбора не оставляет.

В прошлой жизни мне иногда было лишний раз лень на диване пошевелиться, а в этой я почти герой. Змеелов, каждый божий день рискую жизнью, чтобы в Стране Советов были компоненты для необходимых народу лекарств. Природного происхождения.

А эти всколоченные и помятые рожи попутчиков в купе, судя по всему, мои вчерашние собутыльники. А вроде приличные люди. Были. Советские и партийные ответственные работники. От сохи. С рабоче-крестьянскими физиономиями и правильными характеристиками. И вот поди ж ты…

Страна им доверие оказала, власть в руки дала. А они… злоупотребили. Кто ж таким имбецилам мандаты то выдаёт, а? Прямо-таки очередное торжество Шариковых, вырвавшихся на волю и лишившихся сдерживающих их до поры ошейников.

Фингалами с кровоподтеками сверкают. Кажется, тут ночью кипела эпическая битва. Мордобой, если по-нашему. Каждый в запале отстаивал свою точку зрения кулаками. Так как ума явно не хватает. Если кухарку поставить управлять государством, то ума у нее от этого не прибавится. Так внутренне она кухаркой и останется. А тут куча великовозрастных дебилов-переростков…

И у меня отчего-то щека подозрительно болит. Видно и мне в ходе потасовки вскользь прилетело. Повезло, что я быстро вырубился, как самый молодой, сморенный в неравной борьбе с зеленым змеем. А то бы и меня старшие товарищи вдосталь отделали, сверкал бы сейчас как светофор.

Нет, так-то я в этой жизни не пью. Почти. Так как алкоголь и стал причиной окончания моей прошлой сущности, повлекший перенос сознания в это тело. Мне хватило. Чтобы теперь дуть на воду. Да и с кем мне в Туркмении пить? Кругом же одни мусульмане?

Нет, водку и они сильно уважают, так как пророк ее правоверным пить не запрещал. Но обычно пьют, чтобы расслабиться, а среди чужих это делать затруднительно. Вот я и сорвался в командировке, почувствовав себя среди русских людей своим в доску. Пошел в разгул. Один раз можно.

Ладно, проехали. Бывает, дело житейское. Жив-здоров, никакая белая горячка случайно ко мне в гости не заглянула. А если что лишнее по пьяни я и ляпнул, то сейчас этого никто не вспомнит. Так как пили все, а значит стукачей среди нас не было. Кстати, это одна из причин, по которой мне не удалось отсидеться в сторонке.

Что ж вчера было-то? Отъехали от Москвы, познакомились. Все оказались приличными товарищами из разнокалиберного начальства. Ну, это понятно, абы кто в купе не ездит. Быдло грязноштанное следует в жестком вагоне. Не баре.

На счет меня — другое дело, но по легенде я, по примеру Ипполита Матвеевича Воробьянинова (он же Михельсон Конрад Карлович), выдаю себя за ответственного научного работника, так что вопросов ко мне не возникало.

Далее, как водится, душевно мы выпили за знакомство. Я отнекивался, но под дружным напором попутчиков быстро сдался. Ёхарный бабай! Чего ломаться, как кисейная барышня? По чуть-чуть можно. Во! Правильно! Водка сама себя не выпьет!

Что вспоминается из последнего? Посидели мы душевно, хохмы, скабрезные анекдоты и спиртное лились рекой. Закусывали обильно: икрой, семгой, балычками двух сортов. Кажется, потом, мы еще песни орали «Вихри враждебные…» и «Вы жертвою пали…», а затем — темнота. И перезагрузка.

Ну зашибись погуляли!

О-хо-хо… Помираю… Голова сейчас лопнет. Так, надо как-то приводить себя в порядок. Сушняк долбит. Обезвоживание организма. Спустил руку и, рискуя сверзиться с верхней полки, пошарил на столике среди многочисленного хлама — шаром покати. Влаги нет, как в пустыне Сахаре. Куча мусора и барахла, а самого нужного нет. Жаль.

Но по счастью, у меня с собой всегда имеется фляжка с настоем «змеиной травки». За неимением гербовой, приходится подтираться лопухами. Хлебнул оттуда раз, другой.

Эх! Хорошо-то как! Теперь последний штрих — я заметил в одной пустой бутылке из под водки пару капель и выдавил их в себя для поправки организма. Теперь еще один раз хлебнуть из фляжки — другое дело! Голова, конечно, болит зверски, но я уже не умираю. До Киева еще время есть, чтобы отлежаться. Отойти. Чувство голода же меня не беспокоит, аппетита нет. А умыться я могу и через пару часиков. Не горит.

Следующие три часа я мирно лежал на верхней полке. Периодически подремывая, а в промежутках бодрствования собираясь с мыслями. Лепота. Верно люди говорят: «Больше спишь — меньше грешишь». Что в стране победившей коммунистической идеологии немаловажно.

Мои попутчики тоже уже сильно устали от «веселья», вели себя прилично, и меня не беспокоили. Видимо, тоже «болели».

Итак? Что мы имеем? Я какой-то «неправильный попаданец». Так как все «правильные попаданцы» почему-то сильно смахивают на пациентов психушек. Любо у них «мания величия», оттого они попадают преимущественно в царей и императоров. На худой конец в «великих князей». Либо они «впадают в детство». То есть, понабравшись жизненного опыта, начинают снова свою жизнь заново. Проворачивая фарш назад.

А у меня? Полное зеро! Нуль без палочки. Я, конечно, понимаю, что если попадаешь в царя или Наполеона, то бери то, что дают. Не сильно их, царей, большой выбор на определенном историческом отрезке. Но уж обычного человека можно же было подобрать по моим предпочтениям? Фигушки. Все не в масть. Хоть плачь.

Я был чистокровным русским, продажником по профессии, с некоторой склонностью к авантюре по складу характера. А стал? Тьфу ты, зла не хватает. Опять русским, но каким? С сильной еврейской примесью. Это еще полбеды, но в генетической лотерее выиграли гены моей еврейской бабушки. Так что по внешности я смахивал либо на еврея, либо цыгана. Так сразу не разберешь.

В прошлой жизни я бы двумя руками «за» проголосовал бы за то, чтобы человека с такой плутовской смуглой физиономией прохиндея, как теперь у меня, еще в отрочестве автоматически сразу определяли бы в колонию малолетних. Глядишь, хоть какая-то польза от такого индивидуума будет. Ибо высиживать, ожидаючи, тут явно нечего.

Прецеденты имеются. При Петре Первом евреев в России не было, но первый русский император для людей определенной внешности ( косых и рыжих) в юриспруденции завел определенный «особый» раздел. И все какое-то время работало неплохо.

Смех смехом, но мне теперь с такой рожей здесь жить. Оттого я и уехал при случае в Среднюю Азию. Там у всех такие изумительные хари, что моя физиономия даже имеет некоторую претензию на благородство.

Вторая неприятность была в том, что как продажник, я всегда корчил из себя «правильного мужика». Чтобы угодить широким народным массам. А здесь примите и распишитесь. Будете «ботаником». Еврейским мальчиком Мишей, любителем бабочек. И соскакивать с этой колеи уже было поздно.

Так как в Киевском университете, где мой донор тела учился на биолога, мне оставалось учиться всего ничего. Пару месяцев производственной практики, затем финальные полгода учебы, преддипломная практика и ты — дипломированный специалист.

А сейчас не то время, чтобы дипломами разбрасываться. Тут это редкость. Сейчас такие странные времена, что даже у иных кандидатов наук за душей никакого диплома не имеется. Старорежимные дипломы вместе с их обладателями массово выбросили на свалку истории. Лишенцы — советские парии. Люди же «новой формации» классическую учебу не жаловали, обходясь большей частью «тюремными университетами». В которых они все науки превзошли. С горочкой.

А так как «пролетарское» начальство сильно не любит, когда вокруг имеются подчиненные умнее его, то советские власти высшие учебные заведения тихой сапой в 20-е годы позакрывали. Нахрен. Нечего народу умствовать! Так в древнем областном центре — Рязани первое высшее учебное заведение открыли только после Второй Мировой войны. Это при царе-батюшке студенты могли кичиться своим вольнодумством. А у нас Вам не там.

Вскользь замечу, что слово «студент» в СССР пока употребляется исключительно к людям, бывшими студентами как раз при «старом режиме». Советских учащихся высших учебных заведений, вроде меня, зовут презрительно «вузовцами».

Так вот. Приехал нарком просвещения Луначарский со своей безобразной улыбкой в Рязань, ему доложили — один Вуз в городе имеется, второй уже готовы на днях открыть. Встретился нарком со студентами, а те и должную явку не обеспечивали, да начали на Луначарского свистеть, проявлять неодобрения партийным догмам. Явная анархия!

А нарком им в ответ, с фальшивым французским грассированием, заставляющим дрожать модную бородку в фасоне «Анри катр»: «Мы не будем сыпать нашу муку в Ваши дрожжи». То бишь быстро научим вас строем ходить. И приказал закрыть все ВУЗы в городе, чтобы умных не было. С дураками уметь дело куда привычней. Они к лозунгам критически относится не умеют. Всему верят. Избавь Бог наш народ и нашу страну от таких вот «мыслителей».

Конечно, начавшаяся в 30-е годы индустриализация потребовала массу специалистов в различных областях. Не будешь же их все время из Америки привозить за большие деньги. Свои, доморощенные, дешевле выйдут. А то для дирижаблестроения пришлось из Италии в Москву самого Нобиле выписывать. А сколько ему платить приходится?

Как пример, можно привести еще и работу приглашенных американских инженеров на северном Урале, на медных рудниках в Канате, где находилось самое большое в тот период медное месторождение СССР. Буквально за считанные месяцы американские горные инженеры совместно с русскими рабочими подняли производство меди на 90%.

Американец Колдер, долго работавший в СССР инженером, описывает эту ситуацию словами: «Русские платят иностранному специалисту валюту, выкаченную из народа путем больших жертв. Хотя и всячески игнорируют его рекомендации или пытаются их обойти».

Но вскоре у американцев на Урале закончился срок их двухгодичного контракта и они уехали. Буквально за несколько месяцев после их отъезда производительность рудников снова упала вдвое. А партийная комиссия, присланная из Свердловска, понимающая в горном деле как свинья в апельсинах, написала клеветнический отчет о работе и уволила «козла отпущения», энергичного русского инженера-менеджера, якобы из-за его невежества.

Заодно под шумок индустриализации и зарвавшегося Луначарского отстранили с должности наркома. Вместе с его подельником Середой. За масонскую антирусскую идеологию и подрывную работу. А заодно повесили на него порчу 50 вагонов яиц в Москве. И потом оба бывших наркома ( просвещения и земледелия) дружно разом умерли в 1933 году. И поделом.

Но, как говорится, скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. За год дипломированного специалиста не получишь. И за два тоже. Так что дипломы пока еще в дефиците, и гарантируют своим обладателям достаточно пристойный уровень жизни. Пусть даже это будет такой никчемный диплом биолога как у меня.

И я как-то приспособился. Бабочек побоку, стал героическим змееловом, уехал на южную окраину СССР, подальше от родственников и старых знакомых. Чтобы не было неприятных слухов, что: «Миша переродился». Все как-то утряслось. Даже можно было выразиться: попёрло!

А за три года, проведенных в сталинском СССР, я пообтерся и теперь ничем не отличаюсь от хроноаборигенов. Так что этап внедрения прошел успешно, можно теперь энергично лезть наверх. Чем я и занимаюсь. Стоять на месте вредно, мхом зарастешь!

В Москве я подлизался к профессору Талызину, а так же к другим своим научным знакомым, и стал просить, чтобы они организовали мне келейно кандидатскую защиту без диссертации. На основании газетных публикаций. Привез им их целый ворох. Честно признаться, в биологии я дуб дубом. Но сильно помогает общеизвестная информация из будущего. Поэтому я щедро делаю прогнозы под маркой научного марксизма-ленинизма, уже наперед зная результат.

Сейчас, к примеру, показал заинтересованным опубликованную в прошлом году статью. Мол, могут переходные формы согласно теории Дарвина, могут где-то сохраниться и в наши дни. Например, «кистоперые рыбы». А найдутся они, возможно, в районе Мадагаскара. Так как там во множестве сохранилась оригинальная, эндемическая флора и фауна.

Конечно, все это спорно. Но довольно легко делать прогнозы, когда уже знаешь конечный результат. А как раз у Мадагаскара британские ученые в прошлом году первую такую рыбку и поймали. А я это предсказывал уже заранее. Знай наших!

Много у меня подобных прогнозов. И ДНК, и гены, и использование стволовых клеток и пересадка донорских органов в медицине пациентам. И даже клонирование. Конечно, все это на чистую науку не тянет. Скорее на фантазию популяризатора. Но много ли у нас таких популяризаторов?

К тому же, я иду по национальной Туркменской квоте, а там требования совсем детские. Прилюдно не обосрешься — уже хорошо. И плюс ко всему — деньги. Я уже прямо в лоб намекнул жене профессора, Варваре Ивановне Талызиной, что «республиканское руководство» ( в моем скромном лице) выделило под мою защиту бюджет в 12 тысяч полновесных советских рублей. Без отчета.

Теперь благоверная супруга профессору Талызину с куртуазностью манер весь мозг выест, и с него не слезет, пока он мою успешную защиту не организует. Недаром же в народе супруга расшифровывается как «судорога дорогая».

А если я стану кандидатом биологических наук, то моя жизнь станет совсем замечательной. Буду жить почти как уважаемый ударник-расстрельщик, который получает за каждого расстрелянного 25 рублей.

А вообще, в этот раз я задержался в Москве. Обычно проездом я проводил в столице день или два. Койку арендовал у бабушек на вокзале и этими спартанскими и аскетическими условиями был доволен. Как говорится: «жили всяко».

А тут пришлось задержаться по делам почти на неделю, пока пробил у начальства научную командировку в ново присоединенные западные районы Украины. Хрен бы они меня конечно туда одного отпустили, но помог случай. У Талызина я встретил его коллегу и старого приятеля, профессора Мотылева.

А этот персонаж возглавлял такую странную организацию как «Большой Советский атлас мира». Это было целое государство в государстве. На высшем уровне. Включающее новый построенный полиграфический комбинат. С немецким импортным оборудованием бумагой и прочими расходниками.

А так как карты у нас в стране всегда отчего-то стремились засекретить, чтобы потенциальные враги терялись в догадках, что там у нас везде за «белые пятна», то курировало эту организацию напрямую МВД. Работникам «с чистыми анкетами» давалась московская прописка, льготы и прочие блага. С нечистыми анкетами туда не брали. Не для контрреволюционеров подобная работа. Так как у нас каждый гравер — потенциальный изготовитель фальшивых денег и документов.

Конечно, во многом все эти манипуляции сильно попахивали откровенным дебилизмом. От советских людей все скрывали, но перед зарубежными буржуинами расшаркивались. С затейливыми реверансами. К примеру, второй том Атласа СССР должен был дать исчерпывающие сведения обо всей экономике нашей страны — где что добывают, где обрабатывают. В сельском хозяйстве учитывалось поголовье скота до десяти тысяч голов, и так далее.

Атлас был действительно нужен и точен, второй том на выставке в Америке получил золотую медаль, а двести отвезенных туда экземпляров были проданы с молниеносной быстротой. И тогда кто-то из высших чинов НКВД решил, что успех атласа объясняется тем, что сотрудники поместили там все необходимые для шпионов сведения.

На комбинате началась паника. Там можно было развернуть огромный процесс «вредителей», в котором были бы замешаны сотни, если не тысячи людей различных специальностей, почти все институты, которые поставляли им материал и участвовали в работах… В конце концов можно было обвинить… самого Сталина: ведь это он держал атлас в руках перед его отправкой на выставку в Америку!

Впрочем, все дело спустили на тормозах. Да и зная любовь советской системы к припискам и очковтирательствам, не думаю, что в этом атласе были такие уж точные сведения. Во всяком случае, сам Мотылев, узнав, что я немного разбираюсь в картах и отправляюсь в западные области, дал мне поручение, по возможности, вносить исправления. Так как карты тех мест имелись только царских времен, а с тех пор очень многое изменилось. Где был лес — теперь поля, вырыли пруды, осушили болота, проложили дороги, построили мосты через реки.

А у меня анкета чистейшая, как слеза, так что помимо пробитой командировки от своего начальство я получил еще и техническое задание от смежников. А в качестве приятного бонуса еще и временное удостоверение. На красной книжечке было вытеснено золотыми буквами «ГУГК при МВД». Что написано внутри, никого уже не интересовало, обычных московских милиционеров ( не говоря уже о провинциальных) подавлял один ее внушительный вид. Они даже отдавали мне честь, словно какому-то начальнику. Того и гляди обувь мне языком начнут лизать до скрипа.

Забегая немного вперед скажу, что правки я, конечно, делал, но все оказалось совершенно бесполезным. С секретностью наши «гении» явно переборщили. Феерические долбонавты! Не только карты новых регионов оказались неточны, но как показала будущая война и старые регионы не были нормально топографированы.

Тогда на этом комбинате в авральном порядке стали печатать военные карты, гнали эту работу, поскольку при быстром отступлении фронта нужны были карты внутренних областей. Как правило, там брали дореволюционные карты, кое-как их подправляли, печатали небольшими тиражами, и их срочно на самолетах увозили на фронт специально приезжавшие за ними люди. При отступлении подобные карты стремились сжигать или уничтожать, чтобы они, не дай бог, не попали в руки врагу. За утерю подобной секретной информации немало людей расстреляли.

Мнение же самих фронтовиков об этих советских картах было крайне плохим, потому что часто на месте леса оказывалось поле и наоборот, так что на фронте старались ими не пользоваться, а доставать с риском для жизни точные немецкие карты наших внутренних областей, где была указана каждая тропка, каждый колодец, каждый дом и каждый столб электропередачи. Вот такие пироги. Конфуз, однако!

Вернемся к моему времяпребыванию в Москве. Если раньше я посещал столицу как турист и любовался, так сказать с «парадного фасада», как с каждым годом хорошеет и становится краше этот великий город, то теперь, задержавшись, я мельком ознакомился и с изнанкой столичной жизни. С чего начать? Во-первых, еще со времен царизма обе российские столицы были изначально перенаселены.

И так как Санкт-Петербург изначально строился как столица централизованной и могучей страны, то при первых же трудностях там жить стало погано. Это единственный крупный город в мире, расположенный так далеко на севере. В краю белых ночей. А так же в краю вечных гнилых болот и периодических затоплений. Пару раз в столетие до уровня третьего этажа.

Почти все снабжение Северной Пальмиры идет со стороны. И продукты, и дрова для обогрева. Сколько там титанического труда вложено для организации этого снабжения! И взрывали гранитные скалы, и долбили многокилометровые каналы, чтобы можно было тащить в город Петра огромные баржи с поленицами дров. Позже приспособились возить в город морем британский уголек пароходами.

Естественно, в годы революции, как только с жутким треском рухнула царская эпоха и централизованное снабжение нарушилось, а жителям города, вместо обещанной большевиками манны небесной, стали бесхитростно постоянно бить по мордасам, жить там стало крайне неуютно. Народ начал голодать и разбегаться. Потом, в результате странных Ленинских решений, государственная граница стала проходить прямо у городских дач. Город оказался в прицеле финской артиллерии.

Правительство сразу сбежало в Москву. Чиновники потянулись за ним. Затем, горожан, отнесенных к эксплуататорским классам, и прочих «врагов народа» тщательно репрессировали. Сейчас в городе Петра живет едва треть населения от того, что там проживало до революции. Сквозь каменную брусчатку везде пробивается трава. И все равно множество народа там по-прежнему живет в коммуналках. То есть, проблема перенаселения не решена.