Змей Двуликий

Глава 3

Обычная молния ассоциируется с мгновением. Щелчок пальцев — и вот уже о ней напоминают лишь учинённые разрушения, да резь в глазах того, кто имел неосторожность узреть разрушительную вспышку вблизи.

Но молнии, которым неведомая сила дала волю прямо над Авалоном, имели мало общего со своим природным аналогом. Они вгрызались в камень и древесину, пожирая те не хуже яркого пламени, и не пропадали ни через мгновение, ни даже через несколько секунд. Лишь усилиями вставших на защиту родного города анимусов улицы ещё не осыпались пеплом, а горожане получили возможность покинуть ставшие чрезвычайно опасным местом центральные районы. Ведь именно здесь один из величайших защитников Авалона столкнулся с анимусом, сила которого выходила за всякие рамки. Этот монстр сражался в нескольких местах одновременно, сдерживая не только Артара, но и вступивших в битву анимусов алмазных и платиновых рангов!

И что хуже всего, неизвестный делал это, не убивая. И даже травмы, которые он нанёс нескольким особо рьяным защитникам были не самыми опасными — пара месяцев, и телом те будут вновь готовы сражаться. Телом, но не духом, ведь такое поражение для горделивых и могучих анимусов было хуже смерти. Они мало того, что проиграли, так ими ещё и пренебрегли, не посчитав серьёзной угрозой и сохранив жизни.

— Вы вступите в бой, учитель?

— Раз уж Артар не справляется. — Престарелый абсолют кивнул, не сводя взгляда с колоссальной сложности техник, то и дело появляющихся и исчезающих во вспышках света и тьмы. Этот бой с самого начала казался ему странным, из-за чего он и не вступил в него в тот же момент, как стали ясны масштабы бедствия. — Что с барьерами?

— Подняты везде, где было можно. Но большую часть центра уже не спасти. Эти два чудовища… Прошу меня простить, учитель, но мне кажется, что они намного сильнее вас. — Ученик, которому и самому впору примерять мантию мудрого наставника с сединой на висках, потупился, едва старик обернулся, попытавшись поймать его взгляд мутными, подёрнутыми белесой мутью глазами.

— Ты прав в том, что эти двое невероятно могущественны. Но не рано ли ты списываешь меня со счетов?..

— Вам действительно не стоит подбрасывать дров в топку, почтенный глава Тимор. Ваш коллега почти успокоился, и я лелею надежду на то, что совсем скоро мы сможем нормально поговорить. — Ещё до того, как верный ученик своего мастера успел отрегировать на угрозу, по его телу прокатилась волна, и могучий профессионал пика платинового ранга застыл подобно каменному изваянию. Элин же, чья пугающая фигура вышла из неспособной скрыть даже что-то совсем крошечное тени, миролюбиво поднял руки. — Без резких движений, прошу. Я в этом городе не для того, чтобы убивать.

— И тем не менее, несколько сотен человек со своими жизнями уже расстались. — Кончик трости абсолюта ударился о брусчатку, и земля едва ощутимо задрожала. Шли секунды, а дрожь не исчезала — лишь стала чуть тише, но и всё на этом. Величайшая техника анимуса-слепца, который вопреки всему достиг вершины, для большинства людей невозможной. — Неужели ты думаешь, отпрыск Нойр, что Китеж отделается малой кровью?

— Все смерти на совести Артара, глава Тимор. Я не нападал на него, пусть и проник в архивы. Но если он рассказал вам хоть что-то, то мотив этого моего поступка объяснить будет достаточно просто. Вопрос лишь в том, готовы ли вы слушать, или мне придётся лишить себя достойных союзников в грядущей войне. — Перерождённый сложил руки на груди, а в нескольких сотнях метров за его спиной на тлеющие руины обрушилось воплощение Небесного Дьявола, пропахавшего спиной солидную борозду в земле. Подбирал ли анимус момент, или так вышло само собой — загадка, но необходимый Элину эффект был достигнут. Глава клана Тимор, старейший абсолют эпохи, утратил всякое желание начинать заведомо проигрышный бой.

— Через час, на отмеченном стеллой холме в двадцати километрах от северной стены. Я приведу Артара и тех, кого сочту нужным…

— Если эти люди способны защитить свой разум столь же качественно, как и вы. В противном случае, боюсь, им нельзя доверять эту тайну…

— Хм. — Тимор недовольно хмыкнул, но спорить не стал. Ему разом вспомнились слова Артара, который и сам настоятельно рекомендовал “коллегам” освоить хотя бы базис по защите сознания от менталов. И даже предоставил материалы, подобные которым давным-давно исчезли изо всех библиотек мира вместе с менталами. Стоит ли говорить, что слепой абсолют одним из первых воспользовался даром, возведя в своём сознании пусть хлипкую, но уже стену? — Боюсь, в таком случае масштабных переговоров не выйдет.

— Тема, которую я хочу обсудить, огласки не приемлет. Я буду на условленном месте…

С этими словами перерождённый сделал шаг назад — и бесследно пропал, мигом выпав из всех областей восприятия, какими только располагал Тимор. Он был лишён зрения, но лишь глупцы считали его по-настоящему слепым. Это был как раз тот случай, когда незрячий видел кратно больше здоровых, но всё равно не смог отследить подлинного мастера маскировки и иллюзий. Впрочем, как и раньше полагать, что сила Элина Нойр крылась в обмане абсолют не мог: разрушения и способность противостоять Артару были вполне реальными. Слухи же о выскочке, судя по всему, оказались от и до пустышкой.

Ведь признать обратное — значит расписаться в том, что “выскочка” доставил Авалону проблем больше, чем армия демонических зверей числом в пятнадцать тысяч голов.

Тихонько вздохнув, Тимор грустно посмотрел на своего ученика, который только-только пришёл в себя, после чего сделал шаг — и исчез, вновь появившись уже подле готового продолжать битву Артара. Следовало выслушать всё, что тот хотел сказать ещё два года тому назад, сразу после настигшего перспективного анимуса озарения…

Планы имели одно очень неприятное свойство: они менялись, и чаще всего менялись под давлением обстоятельств.

Последние полтора года Элин преследовал две цели: стать сильнее и приковать к себе всё внимание демонических зверей. Он не искал союзников, пусть и пытался по возможности подтолкнуть человечество в нужном ему направлении. Копия книги у нужного человека здесь, искусственно состаренный свиток там — и вот уже в Агартхе получили распространение ментальные защитные техники, а в одном крошечном клане появился интересный боевой артефакт, аналогов которому прежде не существовало. В Китеже происходили аналогичные изменения, но в большем масштабе и на качественно ином уровне. Ведь именно там Элин оставил всё, что мог, надеясь хоть так подготовить родной город к грядущим испытаниям.

Но сегодня довольно предсказуемая и рутинная операция по зачистке концов в Авалоне закончилась не так, как ожидалось. Двояко. С одной стороны, в темнейшем великом городе с самым высоким боевым потенциалом обнаружился свой перерождённый, обладающий немалыми силами и, судя по всему, хотя бы частично сохранивший разум. В условиях грядущей войны с симбионтами — бесценный козырь, которого Элин себя лишать не хотел, и потому решил рискнуть. В чём риск, спросите? Тут всё просто: прямо сейчас перерождённый вынужден был раскрыть перед Авалоном часть карт, что влекло за собой опасность раскрытия “заговора” симбионтами. А если Элин не сделал бы этого, то Авалон в целом и Артар в частности пришли бы за ответами в Китеж, так как перерождённый абсолют определённо узнал своего визави.

И итогом этого похода стала бы в лучшем случае бойня, ведь отношения между двумя великими городами были далеки от дружеских.

Элин тяжело вздохнул, мысленно посетовав на отсутствие в непосредственной близости кого-то, с кем можно было обсудить ситуацию и не получить ответ в стиле “тебе просто нужно больше силы”. С исчезновением Эриды и обретением перерождённым целостности, он не только многое приобрёл, но и лишился чего-то, уже неоднократно прокляв себя за решение скопировать и запечатать часть воспоминаний перед слиянием. Это, конечно, позволило Элину сохранить прежний взгляд на окружающий мир, но при этом вселило в душу чувство невосполнимой потери.

И как ни старался Дарагос, которому не было чуждо ничто человеческое, помочь он ничем не мог.

— А ведь мог сидеть сейчас и считать, будто я всегда был… таким. — Произнёс анимус, ожидаемо не получив ответа. Каменная стелла, на которой Авалонцы высекли имена погибших в одной из наиважнейших экспедиций анимусов, молчала, а кроме неё во всей округе не было ничего и никого. Лишь земля, да куцая растительность.

Элин уселся прямо на землю, материализовав гримуар и опустив ладонь на обложку, которая, казалось, даже подалась вперёд, словно живая. Впрочем, “словно” здесь было явно лишним, ведь гримуар в своём нынешнем виде действительно являлся частью души перерождённого. Им самим, но одновременно чем-то обособленным. Отражение стремлений владельца, форма которого так не нравилось Дарагосу. Учитель-то привык к вещам более приземлённым, вроде мечей, копий или, на худой конец, доспехов. Сердце-книга в его глазах выглядело чем-то малополезным, но сам перерождённый придерживался иного мнения. Зачем нужен меч, если не будешь им пользоваться? Латы, если привык полагаться на защиту барьеров?

Гримуар отвечал практически всем желаниям Элина Нойр, усиляя его способности к контролю, закрывая слабости и увеличивая дальность и точность действия техник. Звучит просто, но на деле — это бесценное подспорье для уповающего на мощь своего интеллекта анимуса.

Единственным, что Элину не нравилось, была неизменность сердца. По словам Дарагоса, в первые десятилетия гримуар должен был меняться вместе с ростом личной силы перерождённого. Но Элин становился сильнее, а Сердце оставалось всё тем же. Разница в чистой силе между наследником Нойр два года назад и им же, но сейчас была десятикратной, но его Сердце даже не соизволило сменить цвет. Это было странно, это было необычно.

И это пугало. Дарагоса, который привык полагаться на свой опыт, но от учителя опасения передавались и ученику. Во многом по этой причине Элин и начал намного усерднее медитировать с гримуаром… бестолку, что понятно.

А на границе восприятия перерождённого тем временем зажглись постепено разгорающиеся искры гостей, которых вопреки опасениям было не так уж и много. Всего пять человек, из которых двоих Элин уже видел — то были Артар Виард-Мордакс, свежеиспечённый абсолют-перерождённый, и Эскобальд Тимор, старейший абсолют из ныне живущих, слепец, для которого инвалидность стала источником силы. Никто другой не мог совладать с демоническими зверями, лишёнными привычного смертным зрения, а он — мог. И мог искусно, раскрывая все грани таинственных сил существ, на людей столь непохожих. Слабость? Да, старик не блистал большим на фоне других абсолютов запасом сил. Но его контроль, интеллект и необычные демонические звери этот достаток нивелировали.

Ведь сколь бы могущественным анимус ни был, стоит отнять у него зрение и слух, и он станет немногим опаснее младенца. Способного испепелить касанием горный хребет, но всё равно беспомощным. Ощущение анимы дополняло привычные людям органы чувств, а не заменяло их.

И в этом была одна из немногих слабостей анимусов.

Элин неспешно поднялся на ноги, лёгким волевым усилием приведя свои одежды в приемлемый вид. И в тот же миг, как это было сделано, у подножия холма один за другим приземлились все члены небольшой делегации, возглавляемой престарелым абсолютом. Артар шёл по правую руку от Эскобальда, а уже за этими двумя, выстроившись в ряд, двигались не такие сильные, но влиятельные и опытные представители крупных кланов Авалона. Каждого из них Элин помнил по первой своей жизни, но при этом не мог сказать ничего слишком уж конкретного. Слишком сильно разнились области интересов глав кланов с одной стороны, и талантливого отщепенца, так и не ставшего своим среди Мордакс с другой.

Впрочем, в надёжности этих троих сомневаться не приходилось, так что перерождённому оставалось только проверить их разумы на наличие упомянутой в разговоре с главой Тимором защиты. Элин сосредоточился, застыл на долю мгновения — и удовлетворённо улыбнулся. Ко всеобщему удовлетворению, главы кланов действительно кое-что понимали в ментальной обороне. И пусть сам перерождённый смог бы при должном желании вскрыть их защиту за несколько секунд, незамедно проникнуть и покопаться в их памяти было невозможно. О большем же Элин, здраво оценивая способности даже самых гениальных представителей рода человеческого, не мог и просить. Его собственные таланты в ментале проистекали из “змеиной” предрасположенности и обширной полувековой практики в заточении у симбионтов, что, конечно же, нормой не было.

— Я взял на себя смелость представить вас заочно, Элин Нойр. — Эскобальд остановился в нескольких метрах перед перерождённым, слегка стукнув тростью о землю. Правда, в этот раз он не только запустил в ту контролируемую и постоянную вибрации, но и щедро плеснул анимой, почти мгновенно создав чуть в стороне полноценное место для переговоров, включающее в себя стулья из камня и длинный, пирамидообразный стол, где одно-единственное место было противопоставлено выставленным в ряд пяти. Таким образом авалонец чётко продемонстрировал, что ни другом, ни союзником они Элина не считают. Та самая столь нелюбимая перерождённым “изящная словесность”, просто в другой форме. — Стоит ли мне представить сопровождающих меня господ?

— Если только кто-то среди них может похвастаться тем же даром, что присутствует у Артара, в чём я сомневаюсь. — Элин хищно улыбнулся, мягко и плавно скользнув к своему месту во главе стола. Он не посчитал нужным принимать игру и ставить себя вровень с авалонцами, как те очевидно хотели. — Артар, на правах твоего старого знакомого я бы хотел попросить тебя рассказать всем здесь присутствующим всё, что тебе известно о симбионтах и угрозе, которую они представляют. В противном случае это сделаю я, но эффект, согласись, будет не тот…

Весьма толсто намекнув на свой статус чужака и фактически врага, Элин водрузил локти на стол и сцепил руки, выжидательно уставившись на второго перерождённого, уже занявшего за столом крайнее левое место. Все остальные хоть и замешкались, но быстро сориентировались и так же продемонстрировали готовность к диалогу, что несказанно Элина порадовало. В конце концов, авалонцы зачастую предпочитали сначала бить, а уже после спрашивать, и исключений не было даже для своих. Сейчас же их очевидно сдерживала безрадостная перспектива продолжить схватку с анимусом, который сдерживал полновесного абсолюта вместе с полусотней анимусов на один-два ранга ниже, и одновременно имел наглость спокойно разговаривать с Эскобальдом.

— Для тебя это будет откровением, но я уже рассказывал всем, кому доверяю, об угрозе симбионтов. И все здесь присутствующие так же обо всём осведомлены. — Спокойный и наполненный мудростью голос резко контрастировал с молодым и наглым тоном Элина Нойр, но вместе с этой однозначностью ощущалось и какое-то противоречие. — Правда, знать — не значит принимать во внимание…

— Никто никогда не будет руководствоваться домыслами, а доказательств как таковых ты не предоставил! — Чуть громче, чем следовало бы заявил один из троицы.

— Мои достижения и моя сила должны были выступить гарантом моих же слов!

— Сейчас не время и не место для споров. — Эскобальд Тимор всего лишь поднял руку в неясном жесте, а спорщики, уже готовые растерзать друг друга в словесной дуэли, замолкли. Элин же осознал, что, похоже, Артар действительно пытался как-то повлиять не правящую верхушку Авалона, но что-то пошло не так, и представители как минимум этих трёх кланов оказались на ножах с “молодым” абсолютом. — Я считаю необходимым прояснить, откуда ты, Нойр, знаешь Артара… И наоборот.

— Это то знание, для сохранения которого я и потребовал, чтобы все присутствующие умели защищать свой разум. — Небольшая заминка, возникшая в этот момент, не укрылась ото взглядов присутствующих. Элин в этот конкретный момент принимал окончательное решение касательно судеб сидящих перед ним авалонцев и их роли в грядущем конфликте. — Множественность реальностей. Как и Артар, я уже умирал в очень похожих на этот мирах. С ним я “познакомился”, будучи предавшим Авалон абсолютом… И это долгая история. Китеж в том мире пал, а меня приняли в Авалоне ещё подростком. Как видите, события в мирах в значительной мере разнятся…

— Если бы не твой возраст и абсурдный уровень силы, то в это было бы гораздо сложнее поверить. — Эскобальд был лишён зрения, но каким-то образом всё равно заставил Элина почувствовать, будто старик напротив на него внимательно смотрит. — Тем не менее, эта история не объясняет, о какой грядущей войне идёт речь.

— Артар рассказывал вам об угрозе симбионтов. Не знаю, что именно он говорил, но в одном я уверен точно: если всё оставить как есть, человечество будет уничтожено. Вы ведь заметили некоторые странности в орде демонических зверей, атаковавших Авалон этим утром?

— Всего лишь разумный демонических зверь, возглавивший орду. — Отмахнулся один из авалонцев. — Не в первый раз.

— Верно. Всего лишь разведчик, один из слабейших симбионтов, сумевший подчинить себе больше десяти тысяч демонических зверей. И скольких вы потеряли в этой битве? Сотню? Две? — Речь шла не только об анимусах, но и о куда как менее живучих воинах, так что называемые Элином цифры были недалеки от реальности. — Я уже почти два года делаю всё для того, чтобы внимание этих тварей было приковано ко мне. И даже так, они находят силы контролировать великие города, чтобы те не стали для них слишком опасными. Я уже не говорю о том, что среди высокопоставленных, но не одарённых анимой людей скрываются рабы симбионтов, подчинённые ими. Десятки человек, которые могут и не догадываться о своей службе общему врагу.

— Звучит безумно…

— Тем не менее, я самолично уничтожил целую организацию культистов в Китеже и Агартхе, предотвратив использование ими особых червей-симбионтов, способных обнаружить использование ментальных техник. У меня даже есть образец. — Элин развернул руку ладонью вверх, и на ту опустилось продолговатое, личинкообразное тело вскрытого и не совсем целого мёртвого недосимбионта. — К сожалению, он не в лучшем виде, но при желании можно достать ещё. В последнее время симбионты весьма активно используют их в паре со своими людьми-рабами, пытаясь меня обнаружить. Их подталкивает страх перед менталами как перед теми, кто способен избавить людей от незримого, но короткого поводка.

Элин пошёл ва-банк, рассчитывая здесь и сейчас убедить авалонцев в своей правоте. Убедить, и заставить их начать хоть какую-то подготовку. Ведь даже если они приложат четверть от тех усилий, что прикладываются в Китеже, у симбионтов станет намного больше головной боли. Ну а если откажутся, то Авалон падёт первым.

А следом за ним и Китеж.

— Просто задумайтесь — анимусы когда-то просто взяли и решили отказаться от одной из граней своей силы, от ментала. Из-за надуманной опасности… Не слишком ли это глупо?

— Артар, он говорит правду? — Эскобальд, как и все присутствующие, несколько растерялся перед таким напором. Они ожидали чего угодно, но не похожего на бред рассказа, в такт словам которого кивает абсолют их собственного города. Анимус, до сего дня считавшийся сильнейшим во всём мире.

— Вполне возможно. Я сталкивался не со всем описываемым, но с большей частью. Что же до менталов, то тут судить сложно. Мои познания ограничиваются основами, и в прямую конфронтацию с сильными симбионтами, и особенно с описанными Лордами, не вступал. — Мужчина задумчиво покачал головой и поджал губы. — Тем не менее, даже их “разведчики” представляют большую опасность именно в ментальном плане. В простом бою же их может одолеть и команда из троих анимусов алмазного ранга.

— А на деле?

— Полновесная звезда, половина которой погибнет в процессе. — Отрезал Артар, здраво оценив способность даже сильных анимусов сопротивляться ментальным атакам. — Я говорил об этом, но почему-то вы прислушались лишь к словам чужака…

— Ты был недостаточно настойчив, Артар. — Хмуро ответил один из троицы глав кланов, которому крайне неприятно было признавать свою ошибку. — С другой стороны, слова Элина Нойр так же пока остаются всего лишь убедительными словами…

Перерождённый как бы невзначай положил тушку червя-симбионта на стол.

— Так или иначе, но всё это требует более пристального обсуждения. Мой следующий вопрос таков…

Так начались необычные, никем не планировавшиеся переговоры — и знакомство двух перерождённых с разными характерами, но такими схожими целями. И сейчас, заглядывая далеко вперёд, можно было с уверенностью сказать: сопротивление человечества зародилось именно здесь…