Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа

51. Кто страдает?

Когда посетителей бывает мало, беседы Махараджа принимают более непринуждённый и интимный характер. Но когда его маленькая комната оказывается полностью заполненной, он в первую очередь спрашивает, есть ли у кого-нибудь вопросы, и обычно добавляет ограничивающие или, скорее, уточняющие условия, состоящие в том, что вопрос не должен относится к тому, что человек должен или не должен делать в этом мире. Другими словами, вопросы должны задаваться без отождествления с телом! Это ограничение, как можно предположить, должно исключить поверхностные и легкомысленные вопросы, которые означали бы лишь пустую трату времени. Подразумевается также, что слушатели не будут спрашивать его о том, как им справляться с трудностями своих личных проблем. Махарадж даёт ясно понять, что он не является ни предсказателем, ни чудотворцем.

Однажды утром кто-то из посетителей спросил, почему человек должен страдать, почему существует несчастье? Махарадж несколько мгновений сидел молча, а затем тихо заговорил: «Какую бы эмоцию или чувство ни переживал человек, всё это является движением в сознании. Когда он ощущает печаль или несчастье, это значит, что происшедшее событие не удовлетворило его потребность или ощущающееся в данный момент желание. Однако событие, которое может опечалить одного индивидуума, может осчастливить другого; и событие, вызвавшее горе у человека в одно время, может принести ему счастье в другое время — в зависимости от того, что, по его мнению, он желает в этот момент. Какие же факторы участвуют в том, что человек переживает как ощущение счастья или несчастья, удовольствия или боли? Во-первых, должно присутствовать сознание; во-вторых, должна быть концепция сущности, человека, с присущими ему желаниями; третье, должно быть какое-нибудь событие в пространстве-времени.

Событие может происходить, и даже может присутствовать человек со своими желаниями, но если нет сознания, его не будет интересовать ни само событие, ни его последствия. Именно сознание является первостепенным фактором и исполнителем! „То-что-я-есть“ не осознавало даже своё существование, пока не появилось знание „я есть“. В том изначальном состоянии не было существования каких-либо желаний, нужд, надежд, амбиций, удовольствий или страданий — всё это появилось вместе с телом. Даже после появления сознания ощущалось сознательное присутствие как таковое — „я есть“ (не я есть то или это). Лишь когда сознание отождествило себя с внешней формой, возникла концептуальная сущность. И эта сущность — не что иное как концепция. Она не имеет своего собственного независимого существования.

Вместе с сознанием возникает концепция пространства-времени, без которой проявленные феномены не могли бы восприниматься. Для того чтобы проявление было воспринимаемо чувствами, оно обязательно должно иметь объём, что невозможно без концепции пространства, а для того чтобы проявление было растянуто как событие в продолжительности, ему необходима концепция времени. Счастье или несчастье, а также все другие взаимосвязанные противоположности, на самом деле не существуют сами по себе; они не могут существовать сами по себе, поскольку они представляют собой не что иное как концептуальные объективизации в пространстве-времени. И если эти противоположности в какое-то время оказываются наложенными друг на друга, они взаимно уничтожаются, и равновесие восстанавливается.

То, чем мы являемся на абсолютном уровне (безвременными, беспространственными, необусловленными, полностью лишёнными атрибутов и индивидуальности, чистым бытием), не может знать, что такое удовольствие или боль, поскольку то, чем мы являемся, не имеет в себе ничего объективного, а иметь какие-либо переживания и страдать может лишь объект. То, чем мы кажемся как обособленные объекты, — это проявленные феномены, подверженные воздействию времени, ограниченные и воспринимаемые посредством чувств. Мы можем страдать лишь в силу своего ошибочного отождествления с обособленными объектами. Не следует ли нам понять хотя бы это?

Вернитесь в своё изначальное состояние целостности, в состояние, предшествовавшее вашему „рождению“, когда не было никакого знания „я есть“ и, следовательно, никаких потребностей и никакого желания. Всем страданиям придёт конец, как только вы отступите в сторону в чистом осознавании ложного как ложного, преходящего как преходящего. Когда вы видите, что существование ложного и преходящего зависит от концепции пространства-времени, вы приближаетесь к своему истинному бытию. Как только вы осознаете, что страдает именно концептуальная сущность, которой, как вы считаете, вы являетесь, вы пробуждаетесь в целостности своей истинной природы, в которой в полной мере заключены святость и исцеление».

В заключение Махарадж заговорил об «отвратительной болезни, которую приписывают мне врачи». «Само упоминание об этой болезни — раке — обычно повергает пациента в шок. Но моя реакция совершенно иная: кто болен? Безусловно, то, что было „рождено“, в положенное время „умрёт“. Со временем материал, являющийся источником данного психосоматического механизма, износится и будет объявлен „мёртвым“, сознание, пребывавшее в этом механизме, высвободится и сольётся с имманентным всепроникающим сознанием. Как же насчёт меня? Никогда никакого „я“ не было, никогда никакого „я“ не может быть. Я всегда присутствовал на абсолютном уровне. Моё относительное отсутствие будет моим абсолютным присутствием, а мгновение „смерти“ будет мгновением высочайшего экстаза, последним чувственным восприятием психосоматического механизма».