Золотая клетка с черным ходом

Глава 24

Эмран не стал возвращаться в номер — боялся, что сделает с Зарой нечто, что по его понятиям было справедливо, но по законам Турции наверняка считалось уголовным преступлением. Когда Джоннидепп (Эмран про себя называл его так, потому что не спрашивал и не хотел знать настоящее имя парня) поведал ему о поцелуе, он едва не двинул ему в челюсть, но сдержался. Едва не бросился обратно в номер, но сдержался. Проявляя чудеса выдержки, Эмран выслушал весь отчет и даже после этого не отправился разбираться с женой.

Слова парня о том, что Зара забылась и вряд ли уйдет, Сайларов пропустил мимо ушей. Еще не хватало, чтобы она хотела уйти! Да она обязана ему всем, если не считать появления на свет! И она посмела целоваться с этим недоумком! Посмела общаться с посторонним парнем!

Отпустив Джоннидеппа, Эмран решил съездить в город, чтобы немного остыть. В конце концов, он не может просто взять и убить Зару. Дать пару затрещин, как это сделал Мика? А как потом выходить с ней в ресторан, ехать в аэропорт? В голову Сайларову приходили и другие способы наказания, более пошлые и приятные, чем простое избиение. Приятные, разумеется, только для него — она не должна получать от этого удовольствие.

Почти весь остаток дня Эмран провел, слоняясь то по улицам Даламана, то вдоль берега моря, то попивая кофе на веранде какого-нибудь кафе. С виду никто бы не сказал, что этого мужчину что-то волнует, что в груде его кпипт вулкан гнева, который не удается потушить ни эспрессо, ни стелющимся под ноги волнам. Эмран специально решил не возвращаться в отель, давая Заре последний шанс самостоятельно одуматься и принять единственно правильное решение — сидеть ровно там, куда ее посадили. Тогда у нее еще остается шанс на пощаду. Однако если он не застанет ее в номере и утром обнаружит в аэропорту… Кровожадные и пошлые мыслишки вновь начали пробираться в его сознание. Или все же дать команду Вагису, чтобы она исчезла, растворилась без следа? А как он будет без нее жить?

К вечеру Эмран так и не выбрал между многочисленными вариантами мести и просто вернулся в отель. Он хотел было направиться прямо в номер, чтобы узнать наконец всю правду о тайных мыслях своей жены, но потом передумал и свернул в крыло, где жил Джоннидепп. Тот в любом случае еще не мог вернуться из аэропорта, если повез туда Зару.

Эмран постучал в номер и замер, как ожидающий приговора подсудимый, который не считает себя виновным. Никто не открыл.

Убить ее к черту. По возвращении в Москву позвонить Вагису и…

— Эмран Раифович? — из-за угла появился Джоннидепп, в трениках и футболке, с переброшенным через плечо полотенцем.

— Где ты был? — строго спросил Эмран, впрочем почувствовав заметное облегчение.

— В зале, — ответил парень. — Вы пришли узнать, не решила ли она сбежать, как мы договаривались?

— Именно так.

— Не решила. Как я вам и говорил. — Джоннидепп достал из спортивок карту, открывавшую его номер. — Зайдете?

— Не думаю. Почему она не согласилась? Ты наверное плохо ее уламывал?

— Скорее, у меня просто было мало времени, — пожал плечами он. — Месяц-два, возможно, что-то бы решили… Такие решения быстро не принимаются.

— Тебе хватило двух дней, чтобы она решилась с тобой целоваться! — отрезал Сайларов. Вариант, что этот парень будет окучивать его жену целый месяц, не рассматривался, хотя Эмран и понимал, что он в принципе прав.

— Ну, я же неотразим, — засмеялся Джоннидепп. — Женщинам сложно устоять. — Он облокотился о стену и взглянул на Эмрана уже серьезно. — Я сделал все, что возможно сделать за такое короткое время, Эмран Раифович. Я взял неожиданностью, штурмом. Но первое впечатление… Возникший интерес… Все это начало спадать, и ваша жена пришла в себя. Она видимо поняла, что не хочет менять вас ни на кого другого. Дайте предположу? Она наверняка целыми днями сидит дома, оторванная от родных и подружек? Ни хрена… Ой, простите. Ничего не делает, не учится и не работает? Детей нет? И это продолжается сколько? Уж наверное не пару недель?

Эмран, насупившись, слушал размышления юного психолога. Все они попадали в точку, хотя ему сложно было это признавать. Зара и правда практически ничем не занималась, и после поездки в Турцию все встанет на круги своя. Альбике быстро забеременела, когда он на ней женился, и все свободное время — всю последующую жизнь — у нее занимали дети, семья. Естественно, Заре скучно, ведь у нее нет ребенка. Не работать же ее отправлять, в конце концов!

— Эта обыденность, — продолжал Джоннидепп, — вот что ее побудило ответить. Что-то новенькое, острые ощущения среди серых будней…

— Ладно, хватит! — прервал его Эмран. — Только не надо меня выставлять виноватым, я тебе не за это плачу.

Человек Вагиса многозначительно повел глазами.

— Можешь считать свою работу выполненной, — сказал Эмран. — Твой босс переведет оплату.

И он, не прощаясь, зашагал по коридору обратно в свой номер.

Зара была там, что-то смотрела в его ноутбуке. Он подошел, заглянул в экран — очередной сериал. И так целыми днями без конца.

— Где ты был? — спросила она встревожено. Или специально включила эту интонацию?

— Ездил в город по делам, — уклончиво ответил Эмран и вгляделся в ее глаза. Немного покрасневшие — она плакала? Или это последствие утренней головной боли?

Эмран хотел было по привычке обнять ее, но тут в памяти возник поцелуй с Джоннидеппом, и он остановил себя.

— Ты не звонил жене сегодня?

— Нет, — поморщился Сайларов, вспомнив еще об одной проблеме. — Завтра разберусь. И кстати, «НМ» опубликует опровержение. Точнее, принесет мне извенения за клевету. Тебе родственники ничего не говорили по этому поводу?

— Мама сказала, что все в курсе, — помрачнев, отозвалась Зара. — У них тоже спрашивают, правда ли это.

— Пусть говорит, что правда.

Зара кивнула и перевела взгляд на экран. Эмран уселся в кресле поодаль и рассеянно наблюдал за ней. Как он умудрился так потерять голову? Обычная девушка, каких сотни, если не тысячи — и все же именно из-за нее он влез во все эти проблемы и сплетни, накликал на себя недовольство «основной» семьи.

Эмран заметил, как по щекам жены заструились слезы, подбородок задрожал. Неужели плачет из-за того, что не может быть с этим ублюдком? Или это — слезы раскаяния в грехе, который она совершила и о котором наверняка побоится рассказать? Зара покосилась на него из-за экрана.

— Тут у главного героя умер отец, — всхлипнула она.

«Плачет из-за дурацкого фильма, — покровительственно подумал Эмран. — Наивное дитя».

И она предала его! Пусть от скуки, пусть не до конца, но все равно! На Эмрана снова обрушился гнев. Он стиснул кулаки, испепеляя Зару взглядом, но она увлеклась сериалом и ничего не замечала.

«Не сейчас, — снова остановил себя Эмран. — Не самое подходящее время».

Они вместе сходили на ужин. Вместе легли в постель. Раньше Зара всегда ложилась на спину. Дипломатичное положение: вроде как и не спиной к нему, но все же и не лицом. Эмран отучил ее от этого, и сейчас она, свернувшись калачиком под одеялом, лежала на соседней подушке, закрыв глаза.

Эмран мог бы потянуться к ней и…задушить? Хотелось немного, но нет. Мог бы взять ее как угодно, и она не посмела бы ничего сказать против, ведь наверняка она чувствует себя виноватой за тот поцелуй. Но сейчас ему не хотелось ничего, только избавиться от неприятного саднящего чувства в груди. Эмран отвернулся на другой бок и постарался заснуть.

Дорога до Москвы обошлась без происшествий. Эмран немного отвлекся от Зары, представляя, что его ждет дома — зареванная Альбике со своими дурацкими требованиями, презрительные взгляды детей, на которых уже не цыкнешь и не поставишь в угол. Все равно им всем придется усмирить свое эго. Он — глава семьи. Он их кормит, поит, оплачивает счета и учебу. Они все никто, чтобы высказвать свои претензии и совать свои носы куда не следует. А Мику не мешало бы хорошенько проучить за его выходку. И почему он не может вести себя как Надим, спокойный и уравновешенный парень?

Такси притормозило у подъезда. Сайларов выбрался из машины, достал их чемодан. Зара молча следовала за ним. Все время в дороге они почти не разговаривали, как в первый раз, когда он вез молодую жену в Москву. Эмран пытался найти в ее мимике, жестах хоть какой-то намек на ее истинное отношение к нему и к подставному парню, но жена вела себя отстраненно — не радовалась и не тосковала. И это ее непонятное поведение тоже выводило.

— Тебе что-нибудь приготовить? — спросила Зара, едва они зашли в квартиру и сняли верхнюю одежду.

Слишком поспешно, слишком взволнованно она это произнесла. Эмран мрачно посмотрел на нее исподлобья. Почему она не призналась в том, что произошло? Почему не валяется у него в ногах, вымаливая прощение? Ведет себя так, будто целоваться с посторонними мужчинами для нее — обычное дело?!

Заметив, что он молчит, Зара повернулась и подняла на него глаза. И отступила.

Эмран умел СМОТРЕТЬ. От его темного, тяжелее свинца взгляда нерадивые сотрудники сами бежали писать заявление по собственному желанию, дети становились тише воды ниже травы, Альбике… Ему не приходилось еще ТАК на нее смотреть. Она никогда не вызывала в нем ТАКОГО недовольства.

Эмран заметил, как испугалась Зара, и ему сразу стало легче. Черт с ней, если не полюбит так, как Альбике — по крайней мере, пусть боится и знает, что нет в мире вещи, которую можно от него скрыть. Он сделал два размашистых шага по направлению к Заре и наотмашь ударил ее по лицу.

— Это за то, что ты посмела болтать с тем козлом в отеле.

Зара вкрикнула и схватилась за щеку, отступая дальше на кухню.

— Это за то, что ты взяла у него телефон. — Эмран снова ударил, сильно и метко, уже кулаком.

— Прости… — всхлипывая, пролепетала Зара. — Это вышло случайно…

— Молчи! — еще удар, потом еще один.

Эмран ощущал, как гнев букально вытекает из его груди горячей лавой, наполняя силой усыхающие мышцы.

— Ты думала, я не узнаю?! Ты хотела сбежать от меня?!

Он ударил Зару еще несколько раз и с силой толкнул. Она еле устояла на ногах, ухватившись за плиту.

— Нет… Я не хотела, клянусь!

— Это тебе за то, что целовалась с ним, с*ка!

Эмран схватил ее длинные темные волосы, в которые так любил зарыться лицом после очередного подхода, и резко дернул в направлении кухонного стола. Расчет оказался верен — Зара закричала, прижав руку к виску. Сквозь ее пальцы на пол закапала кровь. Вид алой жидкости быстро привел Сайларова в чувства. Надо притормаживать, чтобы не нанести ей увечья, несовместимые с жизнью. Он поймал себя на мысли, что, оказывается, бить того, кто причинил тебе боль, может быть также приятно, как заниматься сексом.

Рыдая навзрыд, Зара осела на пол, прикрываясь окровавленными руками. Эмран присел на корточки рядом, взял ее за подбородок и развернул к себе.

— Я могу отследить каждый твой шаг, каждый твой вздох, ясно? Даже не думай о том, чтобы уйти от меня или не дай Бог сбежать. От меня тебе один путь — в могилу. И упаси тебя Всевышний подумать… я не говорю «сделать»… упаси тебя Всевышний допустить хотя бы мысль о том, чтобы мне изменить. Ты все поняла?

Зара, дрожа всем телом, быстро закивала головой.

— Вот и молодец, — похвалил ее Эмран, постепенно сменяя гнев на милость. Теперь она точно уяснила урок. На душе стало легко, точно он сбросил тяжелый груз. Эмрану даже стало ее немного жалко, и он добавил, поднимаясь: — Иди умойся и подумай над тем, что я сказал. Надеюсь, ты — достойная дочь своих родителей и больше не опозоришь меня.

Зара все еще сидела на полу, зажимая рану, и не реагировала на его слова. Эмрану пришлось помочь ей встать и отвести в ванную. Там он взял ватный диск и промокнул кровь с ее виска. Девушка вскрикнула от боли.

— Тсс… — спокойным тоном сказал он и взял еще один диск, так как кровь не останавливалась и продолжала стекать из глубокой раны по щеке Зары на шею и дальше, впитываясь в джемпер. — Вот видишь, до чего ты меня довела?.. Ты сильно ударилась. Думаю, придется съездить в больницу.

Снова быстрые кивки, хотя Эмран даже не спрашивал, поняла ли она его слова. Он сунул ей в руки полотенце и повел обратно в машину. В травмпункте, куда он ее отвез, Зара по его подсказке сообщила, что споткнулась и ударилась о край стола. Когда ей наложили несколько швов, Сайларов отвез ее обратно.

— Меня не будет несколько дней, — сказал он буднично, более-менее успокоившись и стараясь не думать больше про тот злосчастный поцелуй. — Разберусь с Альбике, потом вернусь. Так даже проще, раз она знает. Я смогу оставаться здесь чаще, чтобы было справедливо.

Пока Эмран возился с Зарой, на Москву быстро спустились сумерки. Он скривился, садясь в машину. Он бы никуда не поехал и остался с ней, но в другом доме его тоже ждали, причем с объяснениями, и он не хотел больше откладывать неизбежный разговор.

Дачиев.

Отец Илеза, Хайдар, стоял на парковке возле своей машины, когда туда заехал Эмран.

— Этого еще не хватало, — пробурчал под нос Сайларов. Они как сговорились против него. А возможно, он и не будет ничего спрашивать, не станет лезть?

— Добрый вечер, Эмран. — Хайдар Дачиев протянул Эмрану руку для рукопожатия, когда тот вышел из машины.

— Добрый, — отозвался он. — Как твои дела? Как семья?

Дачиев, пожилой мужчина на несколько лет старше Эмрана, с толстыми усами, обрамлявшими верхнюю губу, приветливо улыбнулся. В общем и целом он был приятным человеком и надежным партнером. Лаура попадет в хорошую семью, если выйдет за их сына, тем более что мать Илеза тоже, судя по отзывам Альбике, была женщиной спокойной и неконфликтной.

— Все в порядке, спасибо, — кивнул Хайдар. — Ты был в отъезде?

— Да, — коротко сказал Эмран. В отличие от Альбике и пронырливых детей, его сосед в два счета раскусил бы ложь насчет конференции в Париже, так как сам крутился в том же бизнесе и знал обо всех мало-мальски важных событиях.

— Слушай… — Дачиев помешкал, давая Сайларову немного времени, чтобы занять оборонительную позицию. — Насчет этой статьи в «НМ»… Мне жена показала. Это «утка»?

«Боже, когда вы перестанете лезть в мою личную жизнь?! — раздраженно подумал Эмран. — Завидно что ли, что я могу позволить себе две жены?»

— Нет, не утка, — холодно сказал он. — Завтра они должны выпустить статью с извинениями. Я женился второй раз. Все законно.

Под словом «законно» Эмран имел в виду вовсе не законы Российской Федерации, но Дачиев как его земляк должен был уважать их не меньше, чем Конституцию и Семейный кодекс. А то и больше.

— То есть, наш брак? — уточнил Хайдар. — По религии?

— Да. И не только.

— Что ж, я могу тебя поздравить? — с понимающей улыбкой сказал Хайдар. — Жена развела панику, а я сразу ей сказал, что Эмран не такой человек, что он поступит по совести, а газетчикам верить нельзя.

— Они вечно все выставляют так, как им выгодно! Им нет дела до наших традиций. Я имею право взять хоть четыре жены, это их не должно волновать. Пусть лучше следят за любовницами своего президента.

— Не волнуйся, друг, — Дачиев похлопал его по спине. — Я тебя понимаю. Если ты справедлив, это твое право.

У Эмрана отлегло от сердца. Конечно, эти глупые бабы ничего не понимают в мужских делах, забывают свое место и права своих мужей. А еще ему повезло, что в последнее время Дачиев стал проникаться религией и теперь смотрел на ситуацию именно с этой точки зрения, а здесь к Эмрану было не подкопаться.

— И… Как Альбике восприняла эту новость? — продолжал мягко доптываться Хайдар.

— Не очень хорошо, — признался Эмран, потирая лицо. — Но ей придется с этим смириться.

— Та девушка ведь моложе тебя? Намного?

— Относительно… Ей скоро двадцать.

Дачиев усмехнулся и подтолкнул Сайларова в бок:

— Не ожидал от тебя, честно говоря. И как тебе?

— Все хорошо. Меня все устраивает.

Эмран покосился на собеседника. Он не собирался обсуждать с Хайдаром интимные подробности многоженства, хотя тот явно заинтересовался этим вопросом. Он закрыл машину и сделал несколько шагов в сторону своего дома, показывая, что разговор окончен.

— Послушай, Эмран, — Хайдар пошел с ним рядом. — Мы так и не определили дату свадьбы Илеза и Лауры. Как насчет начала января? Это выходные, всем будет удобно.

— Я согласен, — сказал Эмран. — Восьмое-десятое будет в самый раз.

— Тогда мы забронируем банкетный зал.

— Хорошо.

Эмран встал у порога собственного дома. Он едва ли думал сейчас о свадьбе дочери и хотел, чтобы Дачиев поскорее от него отстал и дал сосредоточиться на предстоящей «битве».

— Как думаешь, — Хайдар заговорщицки подмигнул Эмрану, — может мне тоже? А?

И рассмеялся. Сайларов не понял, насколько серьезен Хайдар, и лишь вежливо улыбнулся в ответ.