Золотая клетка с черным ходом

Глава 25

Дом встретил его привычными вкусными запахами и родным неясным гулом голосов. На мгновение Эмрану показалось, что ничего не изменилось, что все может идти по заведенному ритму — пока ему навстречу не вышла Лаура. Дочь сразу отвела взгляд и нервно пригладила волосы.

— Привет, папа. Как долетел? — пряча глаза, она потянулась за чемоданом.

— Оставь, — Эмран отстранил ее руку. — Сам донесу.

Лаура помогла ему снять куртку, а когда он разулся, сразу поставила ботинки на полку. Эмран мысленно беззлобно обругал Илеза, так рано отнимавшего у него самую заботливую и послушную дочь.

— Я сейчас говорил с Дачиевым. Свадьба состоится около десятого января. Он мне скажет точнее.

— Значит, все в порядке? — просияла Лаура. — Я боялась…

Она смущенно умолкла.

— Боялась, что Мика испортил все настолько, что они откажутся? — Эмран улыбнулся ее стеснению, обнял за талию и поцеловал в макушку. — Этому парню нигде больше не сыскать такую невесту, как ты. Хайдар был бы последним кретином, если бы решил из-за этой ерунды все отменить.

Эмран отстранился от Лауры.

— Где мама?

— Она на кухне.

«Где же еще ей быть?» — подумал Эмран.

Альбике сидела за столом с чашкой и помешивала дымящийся напиток. Он мог сказать, что там, не заглядывая в чашку — кофе, две ложки сахара, без молока или сливок. Она всегда пила без молока, когда переживала. Эмран остановился в дверях, не решаясь идти дальше. Он знал наперед все, что она скажет, и все, что он ей ответит. Как жаль, что нельзя поставить их диалог на перемотку и оказаться в его конце.

Жена подняла на него глаза. С минуту они, не говоря ни слова, созерцали друг друга. Альбике как будто стала старше, сравнявшись с ним в возрасте. Ее кожа уже теряла былое сияние и упругость, руки, видневшиеся из-под коротких рукавов домашнего платья стали еще более пухлыми, как и все тело. Зара по сравнению с ней несомненно выигрывала в плане внешности, но у нее не было кое-чего другого — многих лет, прожитых бок о бок, в горе и в радости. Общих детей, общего… общей жизни, связавшей их с Альбике тугим узлом. Эмрану все это было дорого, и он не собирался так просто с этим расставаться. У Зары его ждала страсть, вторая молодость, нечто новое и не до конца изведанное. Здесь — уют и тепло, покой. Несомненно, и Зара обзаведется детьми, и московская квартира со временем превратится во вторую тихую гавань, но покамест Эмрана вполне устраивали два полюса, которые он себе организовал.

Гляделки продолжались недолго. Альбике закрыла глаза, и по ее щекам прокатились первые слезинки. Эмран подошел к ней, присел на соседний стул и обнял, бережно гладя по голове.

— Ну-ну, Бика, — тихо сказал он. — Не плачь, пожалуйста.

В ответ жена вцепилась в рукава его свитера, словно пытаясь удержать рядом, уткнулась лицом в его грудь и зарыдала в голос.

— За что? За что ты так со мной? — еле выдавила она.

Раньше Эмран мог сказать, что это несерьезно, что не стоит придавать этому такое большое значение, что на самом деле она для него важнее всех женщин, когда-либо посещавших его постель, но… теперь он не находил слов для утешения. Сказать, что он любит Зару? Альбике наверняка ждет от него не этого.

— Успокойся… Ну же… Не переживай ты так… — только и приговаривал Эмран.

— Как ты мог так поступить?! Как?! — Альбике подняла на него заплаканное лицо. — Ты убиваешь меня! Я не переживу такое!

— Бика, — Эмран большими пальцами утер слезы с ее щек, но на их место сразу прибежали новые. — Ты справишься. Ты всегда справлялась. Да, я виноват, я изменял тебе раньше… Но теперь все законно. Я хочу быть справедлив между вами. Просто… Просто не обращай на это внимания.

— Господи, ты женился второй раз и просишь не обращать на это внимания?! Ты будешь ходить к ней постоянно! Спать с ней… — новые рыдания прервали Альбике на полуслове.

— Ты принимаешь все близко к сердцу. Я имею право по нашей религии взять вторую жену. Даже наши предки так поступали…

— Нет, нет, нет! Я не хочу, Эмран. Я не хочу, как наши предки. Может быть, ты и имеешь право, но я не могу так жить!

— Что ты хочешь? — все еще сохраняя спокойствие, спросил Сайларов. — Уйти?

— Я уже сказала. Я хочу, чтобы ты развелся с ней!

— Этого не будет.

Альбике сжала голову и отвернулась от него.

— Ты ее любишь что ли? — прошептала она. — Эту девочку, которая годится тебе в дочери? Почему она тебе дороже нашей семьи?

— Она не дороже вас, Бика. Я не хочу вас терять. Я хочу, чтобы все оставалось как есть. Когда ты не знала о ней, ведь все было нормально?

— Ты ее любишь?!

— Да. И тебя, и ее.

— Так не бывает!!! — закричала вдруг Альбике, ударив кулаками по столу. — Нельзя любить двоих одинаково!!!

Она уронила голову на стол. Эмран поднялся. Первый этап переговоров он счел законченным. Она явно не в состоянии сейчас обсуждать что-либо адекватно. Мужчина задумался, сколько еще предстоит таких этапов, пока Альбике не свыкнется с тем, что он женился снова. А ведь его и ее жизнь могла бы течь спокойно, если бы не влез Мика.

Кстати о Мике… Вспомнив об источнике своих бед, Эмран повернул голову к двери. И обнаружил, что там стоят все четверо его детей. В их глазах читалось лишь осуждение. Ну да, он — плохой, довел их маму до слез. Сейчас они наверняка не помнят ничего хорошего из того, что он для них сделал, только осуждают в душе.

Младший сын стоял позади всех, и осуждение в его глазах зашкаливало по сравнению с другими. Довольно! Эмран двинулся им навстречу, и они молча расступились, давая ему пройти.

— Мика, в мой кабинет. Живо, — бросил он через плечо.

Едва дверь в кабинет за Микой закрылась, Эмрана посетила мысль выдрать его ремнем. Парень стоял у двери, то и дело исподлобья поглядвая на него, как в тот раз, когда Эмран отчитывал его за нападение на Зару. И вот опять он тут! Женить его что ли на ком-нибудь, чтобы ему было куда растрачивать свою неуемную энергию?

— Карту и телефон на стол, — коротко сказал Эмран.

— За что?! — возмутился Мика, нарисовав на лице неподдельное удивление.

— А то ты не догадываешься?

— Если ты думаешь, что это я сообщил в статью… — запальчиво начал он.

— Я даже не думаю, — Эмран устало повел рукой. — Я знаю, что это сделал ты. Мне очень жаль, что у меня такой недальновидный сын, которому насрать на всех, кроме самого себя. Посмотри, до чего ты довел мать.

— Это ты ее довел!

— Разве она плакала все те дни, пока я был женат на Заре и она этого не знала?

— Все равно…

— Не равно! — Эмран ткнул в грудь Мики пальцем. — Ты это сделал! Ты виноват! Ты хочешь поссорить нас с матерью? Ты хочешь, чтобы она ушла?

— Нет.

Мика стоял перед ним, закусив губу и опустив глаза. Не нужно было оканчивать психологический факультет, чтобы понять, что он осознает свою вину. Сайларов устало вздохнул. Слишком много переживаний за последние дни, и даже на ругань сил не осталось. Сейчас бы в объятия Зары, которая не целовалась с подставным парнем, или к Альбике, которая не знает о существовании второй жены… И просто заснуть.

— Пошел вон, — махнул он рукой на Мику. — Ты уже натворил дел. Надеюсь, это стало тебе уроком не лезть, куда тебя не просят. Если я узнаю, что ты снова пытаешься настроить против меня мать, клянусь, я этого так не оставлю. Я не шучу. Ты пожалеешь об этом.

Мика, все также глядя в пол, повернулся, чтобы выйти.

— Карту и телефон, — напомнил Эмран.

Кажется, он услышал, как тот скрипнул зубами от злости, но это его не волновало. Мика швырнул смартфон на его рабочий стол.

— Карта в бумажнике. Сейчас принесу, — буркнул он и вышел.

Эмран почувствовал, что теряет контроль над младшим сыном. Мика все еще побаивался его, раз уж попытался скрыть факт доноса, но все же он был уже не маленький мальчик, которого в наказание можно шлепнуть и поставить в угол или пригрозить лишить сладкого. Много ли еще пройдет времени, прежде чем он взбрыкнет по-настоящему, не опасаясь никаких последствий? Пусть конфискация карты и телефона послужит ему уроком, что все же пока рано думать о революции. Оставалось только надеяться, что в Мике все же включился здравый рассудок, и он отбросит лопату и перестанет рыть сам себе могилу.

Несколько дней все было почти как прежде. Эмран стабильно возвращался с работы в загородный дом, где его ждал вкусный ужин и самые разнообразные взгляды домочадцев. Мика, само собой, источал почти радиоактивное негодование. Надим вел себя подчеркнуто вежливо и отстраненно — в общем, как обычно, с тех пор, как ему запретили жениться на его девушке. Взгляд Сати сочился почти таким же ядом, как у младшего брата, но иногда она забывалась и становилась прежней, не умела долго злиться. Лаура не смела косо смотреть на отца. Даже если она и не одобряла его поступок, это чувство оставалось внутри, загнанное достаточно глубоко, чтобы не выскользнуло ни капли. Кроме того, ее отвлекали собственные сердечные дела.

Альбике — отдельная тема. Она то пускала слезу, то пыталась вести себя холодно, то наоборот, строила из себя заботливую домохозяйку. Ледниковый период включался внезапно и длился неопределенное время. Эмран понимал, что она пытается найти «волшебные» кнопки, надавив на которые, она смогла бы вернуть его себе целиком. Он не ругался, выжидал, старался быть терпеливым — даже когда она в постели демонстративно отворачивалась к стене. Он не ездил к Заре, чтобы не провоцировать новый всплеск истерик и дать ей время смириться с ситуацией. Да и второй жене тайм-аут тоже не повредит — как раз получше подумает над своим недостойным поведением.

На пятый вечер Эмрану надоело созерцать спину Альбике. Он хотел кого-нибудь — ее или Зару. К второй жене он не ездил ради первой, так что она должна тоже пойти на уступки.

— Бика, — позвал он в темноте и потянул ее за плечо.

Альбике резко дернулась, сбрасывая его руку.

— Не трогай меня!

— Я имею право тебя трогать, — раздраженно сказал Эмран.

— Иди трогай ее! Теперь у тебя есть с кем поразвлечься.

— Ты хочешь, чтобы я поехал к ней?

Альбике вздрогнула, потом еще раз. Эмран понял, что она снова плачет.

— Ну что? Опять? — устало спросил он. Плаксивость жены его удивляла и начинала утомлять. Эмран сильнее потянул ее за плечо, заставляя развернуться к нему лицом. — Успокойся уже. Сколько можно переживать по этому поводу? Ты сама себя мучаешь.

— Прости, я ничего не могу с собой поделать… — ответила она, заглядывая ему в глаза. — Я не хочу быть одной из двух, Эмран. Я знаю, что наша вера допускает это, но мое сердце этого не вынесет…

— Милая моя, — Эмран провел рукой по ее щеке, — ты должна меня понять. Перестань терзаться. Все будет как раньше, обещаю. Вы ни в чем не почувствуете себя обделенными.

Альбике снова всхлипнула. Эмран повел рукой дальше вниз, не собираясь сегодня отступаться, начал ее целовать.

— Эмран, я не могу… — прошептала она, слабо отвечая на его поцелуи. — Не могу…

— Бика, — он отстранился, мысленно призывая на помощь последние крохи терпения. — У нас на носу свадьба дочери. Ты же не собираешься уходить, бросив ее в такой момент? Давай все обсудим после того, как закончится эта суета? А сейчас постарайся как-то взять себя в руки и не разрушать нашу семью ради нее. Хорошо?

Расчет был простой. До свадьбы Лауры оставалось почти три месяца. Альбике должна остаться и не бросать его в такой ответственный момент, потому что знает, что Эмрану некогда этим заниматься. За это время она постепенно свыкнется с тем, что он иногда остается у Зары. Пока что больше времени все же придется уделять первой семье, но потом, когда Альбике успокоится, он поделит его поровну.

— Не плачь, моя хорошая, — сказал Эмран, снова целуя жену в губы. — Мы договорились?

Закрыв глаза, Альбике даже не кивнула.

Эта ночь напомнила Эмрану самые первые ночи, проведенные с ней — тот же отстраненный взгляд куда угодно, но не на него.