Золотые росы

ЗАБИЯКА ПЕТУХ И БАРХАТНАЯ ШЕЙКА

Курица, которую принес незнакомый дед, так и осталась жить у нас. Утром, когда рассвело, она вышла из-под печи и тоненько затянула:

- Ко-о-ко-ко-ко!

Мы с Ленькой, глядя на нее, только вздыхали: бедненькая, не знает, что ее хозяин кулак. Днем она была еще красивее, вся золотистая, с темной шейкой.

- Ишь шейка какая, словно бархатная, - сказала бабушка.

И точно, казалось, что ее горлышко перевязано бархатным шарфиком.

Мы с Ленькой стали упрашивать, чтобы Бархатную шейку не отдавали старому хозяину.

- Отдадим ее лучше в колхоз, - сказала я.

Мама предложила:

- Может, заплатить за нее деньги?

Так и сделали. Хозяину отдали деньги, а Бархатная шейка осталась у нас. Потом бабушка раздобыла еще петуха - огненно-красного и важного. Он оказался настоящим разбойником. Стоило мне или Леньке повернуться к нему спиной, как он прыгал сзади на плечи и клевал в голову. Мы с Ленькой боялись выйти во двор.

А на дворе была уже настоящая весна. Веселый перезвон капель сливался с птичьим щебетом. Яблони уже стояли почти во весь рост, темнея стволами. Ручеек за садом распеленался и только по утрам одевался нежной синеватой корочкой льда. Тонкие, горьковатые на вкус прутики вербы склонились над ним. Они ждали, когда ручеек их напоит. За сараем лежала целая груда старого, почернелого хвороста.

- Давай его посадим, пусть тоже растет, - сказал Ленька.

Мы притащили по охапке мокрых веток и начали садить их прямо в снег. Спустя несколько минут перед домом красовался целый садик. Полюбовавшись на свою работу, мы снова пошли за ветками, а когда вернулись, то увидели, что все те, которые мы посадили, повыдерганы.

- Может, это ветер их повалил? - сказала я.

Но ветра не было и в помине. Так и не разгадав, в чем дело, мы принялись садить свой сад заново. Посадили и опять пошли за ветками. Возвращаясь, еще издали увидели, что все «деревья» лежат на снегу. Словно какой-то злой волшебник разрушал все, что мы делали. Но мы с Ленькой решили не сдаваться и в третий раз начали все сначала. Веток набралось много, и мы даже вспотели, пока их все посадили.

Когда мы уже кончали работу, Ленька вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:

- Знаю, кто это наделал! Это петух!

«Ну, конечно! Как это я сразу не догадалась? - подумала я. - От такого разбойника всего можно ожидать».

Мы решили рассчитаться с петухом за все его проделки и, выбрав ветки потолще, направились к нему. Петух, видно, почуял недоброе и посматривал на нас настороженно. Не ожидая, пока он набросится, Ленька огрел его по спине. Петух отскочил в сторону и, нахохлившись, приготовился к бою. Не успела я опомниться, как он уже сидел у Леньки на плечах и долбил его в голову.

Я бросилась на выручку. Петух, теряя перья, пустился наутек. Отбежав в сторону, он отряхнулся и, высоко поднимая ноги, важно зашагал прочь. Разозлившийся Ленька хотел было поддать ему еще.

- Хватит, - сказала я, - больше не полезет.

Когда мы вернулись обратно, все ветки снова валялись на снегу.

- Что же это такое? - воскликнул Ленька.

И вдруг я догадалась:

- Это же солнце! Снег тает - и они падают. Смотри, вон та сейчас упадет, - показываю на последнюю веточку, склонившуюся набок.

- А мы петуха отлупили, - виновато сказал Ленька.

- Ничего, тебе от него не раз доставалось, - успокоила я его.

Но Ленька не мог простить себе несправедливости. Подойдя к петуху, он сказал:

- Петушок, я ведь не знал. Ты на меня не сердись…

Петух, с опаской поглядывая в нашу сторону, вытянул шею и что-то взволнованно прокричал.

- Сердится, - вздохнул Ленька.

- Зато не полезет больше драться, - сказала я. - Забияке так и надо!