Золушка à la russe: Постскриптум

"Золушка à la russe: Постскриптум". Главы 70-79

70

От ломоты

Промучился весь день.

И вот он, ливень! Счастье…

Карина Собак попросила всех собраться в праздничной столовой. Девушки вспомнили свою самую первую съемку в Доме и под впечатлением от этого дежавю возбужденно переговаривались, посматривая на Виктора, который спрятался за своей камерой, на Веру, загадочно улыбающуюся, и на друг друга.

Предложение ведущей взорвало и без того накаленную атмосферу ожидания. Карина Собак зачитала данные, гласящие о количестве посетителей интернет-сайта проекта и телезрителей Проекта; несколько цитат из писем, смсок и прочее; высказала свое мнение и мнение дирекции, жюри проекта… И в результате Собак объявила новый этап на Проекте — добровольное объединение всех одиннадцати оставшихся девушек в одну команду, команду Золушек. По словам ведущей, помощницы до среды должны были дать ответ, согласны ли они стать героинями проекта, хозяйками самим себе.

— Девочки, вы заслужили. Это мнение двадцати миллионов ваших поклонников.

Виктор наслаждался уникальными кадрами: на лицах большинства «старых» золушек было написано разочарование и страх за то, что придется начинать все сначала, ибо количество конкуренток не только не уменьшилось, но и плюс на одну могло стать больше. Первой опомнилась Ирэн Артисян, она зааплодировала и сказала, что согласна с мнением жюри: многие помощницы за месяц стали ей настолько близки, что ей неловко смотреть, как те, не менее привлекательные и умные, вынуждены мыть пол вместо того, чтобы самим получать удовольствие. Остальные золушки натянули на лица маску доброжелательности, кроме Масловой (всю встречу она хмуро изучала свои ногти) и присоединились к монологу Ирэн.

— Но помните, девушки, — Карина обводила взглядом помощниц, — если вы вступаете в Игру, предложенную вам телезрителем, то вы автоматически лишаетесь статуса обслуживающего персонала. Я имею в виду вашу зарплату. Впредь вы будете работать бесплатно, ради самих себя, но и точно так же рискуете уйти в субботу в случае неудачно выполненного задания. Кстати, о задании…

Предупреждения ведущей совсем не охладили безумный восторг помощниц, не убавили пыл. Ольга, более всех спокойно отнесшаяся к предложению, разве что щеки вспыхнули румянцем, поняла: предложение скорее формальное, никто не будет спрашивать согласия — объединят и вся недолга.

— …На этой неделе всех наших золушек, и со «стажем», и новых, ждет испытание стилем. Вам будет предложено в течение трех дней подобрать себе три комплекта вещей. Так сказать, три орешка для себя любимой. Для отдыха, работы и торжественного вечера. Если нашим экспертам понравится ваш выбор, то вы сможете оставить одежду у себя; если нет, — то, сами понимаете, с приобретением придется расстаться…

И кто бы смог отказаться от такого заманчивого предложения?

71

Без драк и битв

Взгрустнул мой меч самурая.

Пора наточить.

— Ну и черт с ними, деньгами, — Арина согласилась без раздумий, — всех не заработаешь. Зато теперь ни одна дорогуша не сможет меня заставить подавать ей салфетки.

Маша, Олеся и Наташа так же не стали терять время, оповестили Веру о своем положительном ответе — и менеджер велела девушкам переезжать на третий этаж, в комнаты к золушкам, туда, где пустовали кровати.

Устроившись в новой комнате, Олеся спустилась к подругам. На девушке уже не было униформы, с которой она рассталась без сожаления, а за джинсовым поясом, под кофточкой, уже выпирал закрепленный микрофон-коробочка.

— Вы еще не собрались? Наши золушки явно недовольны. Когда я принесла свои вещи в комнату к Рамине, она стала собираться и сказала, что, пока не поздно, переедет к Масловой. Так что нет худа без добра: кто-нибудь из вас будет жить со мной.

— А мы никак не переедем, — Арина давно сложила вещи в сумку и теперь сидела с недовольным видом на кровати:- У нас бабка артачится, не хочет. Мы ее уже и так и сяк уговариваем.

— Оль, ты почему не хочешь? — удивилась Олеся.

— Она деньги зарабатывает, — Ника крутила в зубах зубочистку, следя за молчаливой соседкой по комнате, демонстративно читающей книгу и делающей вид, что разговор ее не касается.

— Дело не в деньгах, — Ольга поддалась на провокацию: отбросила книгу.

— Ну и в чем же тогда?

— А я не хочу и все. Вы прекрасно знаете, что я бы ни за что не пришла бы на такой проект. Все эти испытания — ах, это так гламурно! Какая же из девушек будет хуже в этом испытании? Фи, у нее нет ни малейшего чувства стиля… Гнать ее! У меня тоже его нет. И что? Пусть меня лучше выгонят за скверно приготовленный борщ. Как-то честнее будет. Не хочу я ничего объяснять, — она хлопнула дверью, покидая комнату.

— А мне кажется, она бесится из-за своего Макса, — Арина встала и потянулась.

На Нику это имя словно подействовало магическим образом: она тоже соскочила, выбросила зубочистку куда-то в угол, осмотрела стены:

— Ну что ж, померла, так померла. Пошли, Аришка. Я уверена, что Николаева перебесится, поживет тут одна, подраит полы в одиночестве и сама придет к нам. А правильной можно быть, где угодно и вне зависимости от статуса, золушка ты или помощница.

— Слушайте, а кто будет мыть полы, готовить, если мы все станем золушками? — спохватилась Олеся.

— Ника уже спрашивала у Веры, — Арина подняла сумку, — Вера сказала, что пока будет разделение на золушек и помощниц, всю грязную работу будут делать помощницы.

— Это что же, Оля будет мыть одна весь дом? А мы?

— Не переживай, помоет пару дней — и присоединится к нам, а потом нам всем опять раздадут территории, и Масловой тоже, и будет так же отвечать каждая за свой участок, — Ника как никогда решительно была настроена в своем решении укротить любой ценой строптивую подругу.

— А в столовой?

— И в столовой. Будем парами готовить, как и раньше… Когда Николаева согласится.

— Жалко ее…И ты тоже, как-то помягче, что ли…

— Обойдется. Пусть перебесится, пошли.

Вера не повела и бровью, когда Ольга попросила время на принятие решения до четверга.

— Все девочки уже согласились. Вы не боитесь, что вам, по условиям контракта, придется выполнять всю работу до этого времени? На вашем месте, Оля, я бы и не задумывалась.

— Я не боюсь работы, — Ольга ответила твердо, — нам разрешают звонить домой по средам, вот и я сначала посоветуюсь с семьей.

— У вас же нет семьи как таковой.

— Но у меня есть близкие люди.

Вера протянула свой телефон:

— Звоните сейчас, я разрешаю.

— Нет, я буду ждать до четверга.

— Если решитесь раньше — скажите, — Вера помолчала, оценивая слова и твердый взгляд подопечной.

— Может быть.

На самом деле заупрямившаяся помощница ждала Макса, появлявшегося преимущественно по средам. Она помнила его слова: «Ты должна выиграть», — и все же не могла согласиться на новый поворот событий на Проекте, главной целью которого было образование гламурных семейных пар. А значит, ей, уже влюбленной в рядового сотрудника Проекта, придется наравне с другими золушками, мало того что выполнять глупые задания (присматриваться к молодым людям, приходящим в Дом, в частности, к Артуру) и, даже если не изображать влюбленность, то, в любом случае, тратить драгоценное время на пустые разговоры-знакомства.

Макс, судя по всему, изгнан надолго: о его возвращении даже Виктор ничего не знал. Поэтому пока имелся один выход. Всех непокорных и нарушающих правила контракта отправляли домой. Как-нибудь она потерпит до субботы, если Макс не объявится, а там — жюри не останется ничего, как выбросить вредную участницу за стены и помахать на прощание ручкой. Что ж, Игра так Игра. «Потанцуем?»- усмехнулась про себя Ольга.

…Тяжело было невероятно. Во вторник Вера еще разрешила помочь Ольге, поскольку ее подруги официально становились золушками со среды, но на следующий день всю работу: уборку, приготовление завтраков, обедов и ужинов для золушек участниц и других обитателей Дома — все непокорной девушке пришлось делать самой. Олеся попыталась было помочь, но ее тут же позвали к Вере для приватного разговора. Ольге казалось, что камеры повсюду начинают поворачиваться, как только она проходит рядом. «Не дождетесь!»- думала она ожесточенно и делала вид, что ей вовсе не тяжело.

Макс не появился в среду. Зато Владимирыч принес букет белых лилий:

— Там была записка, — виновато он объяснял, — но я ее где-то обронил.

— А что там было написано?

— Я не знаю, — и охранник смутился, — помню только, что взглянул, кому и от кого.

— Там были буквы «А.К.»?

— Точно были!

Определенно Владимирыч врал, говоря, что не читал и потерял, — все невербальные признаки вранья были на лицо: мужчина не смотрел в глаза, озирался и потирал нос и шею — Ольга вдруг вспомнила о когда-то прочитанных трудах по языку тела. Значит, в записке от таинственного «А. К.» было нечто, что не пропустила цензура Проекта.

Долго думать об этом казусе не оставалось времени. Вечером, от усталости прикорнув на кровати, она, будто провалилась в яму, пришла в себя глубокой ночью от горевшего в комнате света, шатаясь дошла до выключателя, погасила свет и, не раздеваясь, опять легла, моментально вернувшись в сон.

В четверг, как Вера ни убеждала упрямицу, Ольга так и не дала согласие, на ходу придумывая все новые и новые отговорки. Менеджер никак не могла взять в толк, почему девушка, изнемогая от непосильной работы, не меняет решения. Карина предложила на внеплановом совещании по этому поводу устроить очередной тотализатор в Интернете. Стрэн только пожал плечами и предложил подождать до пятницы: к этому дню походы золушек в бутики прекращались, и на проект должны были прийти психологи.

72

Играл в прятки

С находчивым хамелеоном.

И проиграл.

— Мне-то зачем проходить этот тест?

Вера заставила Ольгу подняться из цокольного этажа, где та убиралась, и присоединиться к золушкам в парадной столовой, с которыми беседовали две гостьи, блондинка, с короткой под мальчика стрижкой, лет сорока пяти, и шатенка в очках с черной оправой, выглядевшая немногим старше своей коллеги. Менеджер попросила психологов не начинать тестирование, пока не приведет еще одну, одиннадцатую, девушку.

— А вдруг ты все-таки согласишься? Чтобы нам не приглашать психологов еще раз, выполни, пожалуйста, их задание сегодня, — Вера убеждала Ольгу, как учитель, уставший от выходок непослушного ученика.

Поговорив о настроениях, женщины раздали девушкам по три листа белой бумаги, попросили нарисовать фантастическое чудовище, человека и дом; а также на тетрадном в клетку листе написать, почему для участниц важна победа.

Ольга быстро выполнила задание, в то время как остальные корпели над первым рисунком, и попросила разрешение уйти.

— Вы, кажется, Ольга Николаева? — психолог-шатенка заглянула себе в блокнот, — у вас есть какие-либо проблемы на проекте?

— Есть. Куча камер и глупых заданий. Извините, я пойду: мне еще обед готовить.

— Она у нас такая! — с гордостью сказала Олеся после ухода подруги, — ничем нельзя смутить…

Смущаться пришлось психологам, когда они в кабинете, вместе с Верой, Кариной и Виктором, снимавшем беседу для субботнего выпуска, обсуждали результаты психологического тестирования.

— Ваша Николаева, соглашусь, пожалуй, девушка-сюрприз. Вы только посмотрите, что она нарисовала, — психолог-блондинка отложила в сторону четыре листа.

Шатенка наклонилась к ним, сняла очки и закивала согласно головой, а Виктор тут же подошел с камерой снять изображение крупным планом.

— Я не понимаю, как так получилось, что у вас на проекте задержалась такая девушка, — блондинка удивлялась:- Здесь налицо гипертимно-застревающий тип с ярко выраженным демонстративным акцентом; ненависть к окружающим, повышенная сексуальная и нервная возбудимость и еще много чего, стыдно озвучить.

— Слишком много для одного человека, — шатенка задумчиво покусывала дужку очков.

Вера посмотрела нерешительно на Карину:

— Странно, я не верю, мне казалось, что Николаева всегда была честной и откровенной, по ее лицу можно все прочитать. Тут что-то не так.

Карина Собак взяла в руки тетрадный лист всего с одной строчкой, прочитала вслух:

— «Для меня на этом проекте победа не важна». Понятно? Неужели у нее такой ужасный почерк?

Вера попросила посмотреть и улыбнулась: каждая буква имела залихватскую вычурную закорючку, буквы то наезжали друг на друга, то стояли в стороне. Сама строчка уходила вниз, даже не заканчиваясь стандартным знаком препинания.

— Это не ее почерк, я бы обратила внимание. Сейчас я принесу анкету Николаевой.

— …С остальными все более-менее просто, — психолог-блондинка отложила еще несколько рисунков. — Я бы порекомендовала присмотреться к Виктории Шаповаловой, Жвалевской Олесе и Ирэн Артисян, у них очень твердая жизненная позиция. Они открыты и дружелюбны, вполне готовы к созданию семьи. Адуевская Наталья, Султанова Рамина, Маслова Татьяна и Миюсова Ника несколько замкнуты, но все в пределах допустимой нормы. Меня насторожили рисунки Петровой Арины и Колобовой Нинель. Эти девушки пойдут на все ради победы. Я бы рекомендовала так же обратить внимание и на них.

— А как вы все это узнали? — Карина подалась вся вперед, пытаясь разглядеть причину этих комментариев, — давайте по порядку. Начнем с Виктории Шаповаловой, я вижу, вы ей дали больше всех очков.

— Хорошо, давайте пройдемся по каждой личности.

— Вот! — в кабинете появилась Вера со стопкой тонких файловых папок, — я же говорила: здесь что-то не так. Вот, взгляните, в анкете на первой странице мой почерк, а дальше — Николаевой.

Она протянула психологам папку с досье Николаевой. Женщины склонились над почерком в анкете и фотографиями:

— Значит, ваша золушка намеренно фальсифицировала тест. Здесь и здесь — абсолютно разные люди.

Вера вздохнула с облегчением.

— А давайте пригласим ее сюда, мне бы очень хотелось узнать, зачем она это сделала, — шатенка просительно взглянула на Карину и Веру, — в моей практике это первый подобный случай.

— Ну что ж, идите, Вера Александровна, — кивнула Карина.

Ольга пришла с розовыми от недавней возни в воде руками и в переднике поверх униформы.

— Вы догадываетесь, зачем мы вас позвали? — Карина Собак развернулась на стуле.

— Нет.

Психологи переглянулись:

— Тогда не могли бы вы прокомментировать свои рисунки?

— Что плохого в том, что я не умею рисовать? — Ольга пыталась сдержать довольную улыбку, — и потом, я же не психолог: как я могу их прокомментировать?

— А зачем вы изменили свой почерк? — шатенка подняла в воздух тетрадный лист, а Вера демонстративно развернула в сторону девушки раскрытую папку с анкетой.

— Вот блин! — Ольга искренне огорчилась. Чувствуя себя припертой к стене неопровержимым доказательством, она вздохнула. — Хорошо, я все расскажу.

Оператор развернул в ее сторону камеру.

— Можно меня не снимать? Сколько можно!

— Виктор, отдохните, немного, — попросила Карина, легко выполнив просьбу девушки, тем более что скрытые камеры в кабинете были по-прежнему включены, — говорите, Оля.

Ольга облокотилась на дверной косяк:

— Я хорошо знаю эти тесты и ключи к ним. Я еще в школе увлекалась психологией. А в институте, на втором курсе, помогала знакомым писать курсовые по психологии. Так что теперь я могу обмануть любой тест: Айзенка, Шмишека, Люшера, Кеттела или опросник, хоть Спилберга, хоть Тейлора — не важно, какой.

— Почему нам ничего не сказали? — простое объяснение девушки обескуражило психологов.

— Я могу не отвечать на этот вопрос?.. Теперь уже это не важно: я зря старалась. Можно идти? У меня работы много, — Ольга вопросительно показала большим пальцем на дверь.

Вера кусала края ногтей, пытаясь удержаться от громких вздохов, и с замученным видом переводила взгляд с психологов на ведущую. Психолог-блондинка кивнула девушке, и Ольга молниеносно испарилась. Виктор тут же включил камеру.

— Да-а-а, фокус-покус! — шатенка водрузила на нос очки и сделала вид, что рассматривает рисунки.

— Я как-то и не подумала: нужно было сначала изучить анкеты, — подала голос второй психолог, — больше здесь нет других знатоков?

Карина с Верой переглянулись.

— Вообще-то одна из девушек учится на психолога, — Вера взяла в руки оставшиеся досье, нашла нужное и положила на стол перед собеседницами, — пожалуйста, вот она.

Карина взглянула на фото:

— Итак, у нас появился кандидат на вылет.

73

Под душной маской

По лицу ручьи текут.

И снять опасно…

Татьяна Вежинова чувствовала непреодолимую усталость: быть актрисой полдня и круглосуточно — большая разница.

Вера Александровна была хорошей подругой мамы Татьяны, иногда, обычно в середине августа, на неделю приезжала с семьей погостить к ним в Варну. А в этом году Вера со своей дочерью, сверстницей Татьяны, неожиданно приехала в гости посередине марта, предупредив о появлении едва ли не в последний момент. За вечерним чаем гостья сделала предложение амбициозной, но неизвестной миру талантливой студентке театрального института. Никакой сложности — играй себе стерву и играй. Главное, чтобы другие участницы проекта начали подражать, подыгрывать. Так сказать, обнаруживали бы в себе пороки и выставляли их на свет Божий. Остальное дело — судей.

Пришлось, конечно, повозиться с акцентом: дело было не из легких, но природный музыкальный слух помог, в результате фонетических тренировок с московским доктором Хиггинсом, избавиться от нехарактерных для русского языка звуков.

Первую неделю было достаточно легко, и Вежинова даже получила от этого удовольствие: играть на чужих пороках оказалось наизабавнейшим делом. Пришлось немного намекнуть на свою связь со спонсорами, на возможность замолвить словечко — и две рыбки, Зоя Корнева и Алла Левицкая, попались сразу. Остальные ловились, когда Татьяна шутила, а шутила она зло и метко, и начинали смеяться над другими людьми. Если бы только за одно злорадство выгоняли с проекта, то уже после первой же недели из золушек осталась бы одна честная Ирэн Артисян да рассеянная Александра Сергеева, пропускавшая мимо ушей половину шуточек.

Чем дальше, тем становилось скучнее и тягостнее. С Никой работать было одно удовольствие, вместе они зажигали, стравливали две группы; а замучить бесхребетную Ксюшу было легко, только совесть потом мучила. Вера, правда, успокоила Татьяну, наговорив много чего про девушку, покинувшую проект по вине стервы. И что Ксюша даже не сама пришла на кастинг, а привела ее мама, возжелавшая для своей дочери хорошего жениха; и спонсоры сделали ставку именно на этой покорности девушки, предполагая, что кое-кому может понравиться это бессловесное существо с огромными, коровьими темными глазами. Ушла и ушла — зато с досье потенциальных женихов, уж пробивная мамочка подберет для своей дочери, студентки филфака, кого-нибудь из этих. И Вежиновой полегчало.

А затем к ней в пару сам Стрэн поставил незваную гостью проекта, Николаеву. Татьяна долго подбирала к ней ключи, потратив время на размышления. В отличие от Ксюши, внутри Ольги был некий несгибаемый стержень, и, кроме того, чуть не раскусила Маслову-Вежинову. Во время танцевальных репетиций Татьяна так увлеклась, что сбросила напускную важность и стервозность всего на мгновение, оговорившись и назвав Николаеву по имени, чего никогда себе «не позволяла» с помощницами. Ольга тогда не подала и виду, будто сама увлеклась танцами, но позже Татьяна видела ее взгляд, как если бы эта девушка с косичками была бы третьим агентом под прикрытием.

Тяжело далась Вежиновой пятница, которую Ольга про себя назвала «черной», девушка плакала так, что стены плавились от жалости. Вера перед тем, как отправить девушек в ночной клуб, отпаивала Татьяну валерьянкой:

— Танечка, ты молодец! Все получилось просто супер, ты не переживай.

— Да я-то что, как кошка, отосплюсь — и все пройдет. Не пойму я: зачем вам это нужно было?

Вера вкратце рассказала про желание спонсора оставить эту девушку, иначе Ольга, кто знает, уехала бы с Пуховой в тот же день, или в другой: главная мама данс-балета «Кордес» не дала бы в обиду талант.

Весь вечер, после своего преступления, потом, в ночном клубе, Татьяна невольно наблюдала за Ольгой, думала, что напьется несчастная с горя, потеряет над собой контроль — и все, под одну гребенку с расшалившимися Валерией Терентьевой и Светланой Мальковой — в автобус и домой. Плакал тогда план Стрэна и Веры. Но опять девушка с косичками выстояла: покинула соблазнительный вертеп ради тихого автобуса. Тогда-то провокаторша развернула для оставшихся в клубе свой талант конферансье, показала его красоту и мощь!

Согласно устному договору со Стрэном, гостья из Болгарии должна была помочь выгнать хотя бы пятерых негодных невест, однако она перевыполнила план. С проекта, благодаря ей, ушло семеро, и, как говорится, «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Константин Андреевич показал Татьяне бумагу с неплохими цифрами, переведенными на личный счет молодой актрисы, и спросил, не хочет ли она остаться и дальше, на месяц. Но Татьяна так соскучилась по дому, родителям и возлюбленному, который заставил пол-Болгарии смотреть «Десять Золушек» из-за нее! В последних телефонных разговорах мама рассказала Татьяне о нескольких звонках от местных продюсеров, предлагавших роли в сериалах ее талантливой дочери. Тут можно было бы красиво уйти, разве повод все никак не подворачивался, да и эти необъяснимые перемены в золушках и в главном распространителе инфекции — Колобовой Нинель.

Татьяна чувствовала фальшь в благих словах Нинель, но никак не могла понять причину перемен. Ни на какие откровенности красавица не шла, наоборот, удаляясь все дальше, отшучивалась и говорила, что давно пора было открыться глазам и сделать помощниц своими подругами, и тому подобное в этом духе. Так что Вежинова только предупредила о своих подозрениях Веру на случай, если выпадет шанс уйти раньше Колобовой.

И такая возможность подворачивалась на этой неделе, Татьяна использовала все, чтобы уйти красиво, по-масловски, и, главное, справедливо, чтобы другим неповадно было. Завалила задание от стилистов: нарочно выбирала себе такие наряды, что мама пришла бы в ужас. Но самое главное, Татьяна была в восхищении от поведения строптивой Николаевой. Эта девушка методично перечеркивала все планы дирекции проекта, заставляла своим решением менять стратегию, запланированную и продуманную за почти полгода до съемок.

Вот кто был провокатором более гениальным, чем она, студентка театрального института! Своим решением, противоречащим ситуации, Ольга для начала разделила всех участниц на три лагеря. Одни держались мнения, что Николаева падка до денег, другие, — что так она делает себе славу, третьи видели в этом намек на собственное тщеславие — и всем одинаково кусок хлеба не лез в горло, пока единственная помощница прислуживала за столом. Из любопытства поставив будильник на шесть утра, в четверг, Татьяна наблюдала, как Ольга, уже без косичек, но с выбивающимися из хвостика короткими локонами у лица, торопливо убирает особняк, чтобы избежать сочувствия со стороны так называемых подруг и приготовить завтрак.

Порывавшихся облегчить работу непокорной участнице Вера то отчитывала, то убеждала, что трудовая терапия заставит Ольгу быстрее принять решение. Пока не взбунтовалась Жвалевская: в четверг рыженькая Олеся пришла к менеджеру, прихватив с собой Ирэн Артисян как тяжелую артиллерию, и сказала, что согласна с решением жюри, если оно выгонит ее, противницу использования рабского труда, но все равно продолжит помогать своей подруге, какие бы планы та не вынашивала. Вера для видимости сдалась, однако мимоходом рассказала Ольге, протирающей полы в бассейне, про визит подруг. Тут же, сразу после того, как психологи собрали все тесты, Ольга сама отчитала Олесю, оказавшуюся на кухне, желающую посодействовать обеду:

— Олеська, ты же ничего не знаешь! Не подставляйся, я тебя прошу, потерпи до субботы.

— А что будет в субботу? — веснушки Олеси сразу заподозрили подвох.

— Ну, я решила, что в воскресенье утром дам согласие. Доработаю уж пока.

Олеся бросилась на шею Ольге, попутно показав язык Масловой, спустившейся за холодной минералкой.

Ждать спокойно до субботы в планы Татьяны не входило. Она и так не беспокоила Ольгу всю неделю, сосредоточившись пока на расшатывании моральных устоев жительниц третьего этажа и собственной репутации. «Я буду не я, если не выведу всех в пятницу», — решила будущая актриса и, начиная с завтрака, планомерно шла к цели, уже представляя себя дома, в родной Варне, на коленях возлюбленного.

С едой все было в порядке. Омлет на завтрак не подгорел; обеденный супчик с болгарским перцем, плов в качестве второго блюда были такими, что пальчики оближешь; легкий суп с лапшой на ужин тоже был ничего.

— Это что, остатки обеда? — Татьяна водила ложкой в тарелке, пытаясь найти все признаки сходства.

— Чего ты опять? — возмутилась Олеся, — вкусный суп. Спасибо, Оля.

Тогда Татьяна переключилась на второе, картофельное пюре с котлетой и подливом, словно нехотя, давясь и запивая компотом, очистила тарелку, сразу попросила Ольгу убрать посуду, которая напоминает ее гадкое содержимое.

— Зачем же ела, если было невкусно? — кажется, провокация дорогуши удалась, и повар разозлился.

— Пришлось, чтобы от голода не умереть, — Татьяна задумчиво поискала глазами на столе, чем бы еще перекусить, придралась к овощам, якобы щедро пересоленным, «увидела» на бокале следы мух, подумала и попросила налить суп, только бульончика побольше, а то желудок встал после этой картошки и не хочет работать.

— Суп, который у тебя в тарелке, не пойдет? — Ольга начала злиться, что для провокаторши было хорошим признаком приближающегося скандала.

— Нет, он уже остыл. Я такой есть не могу.

Олеся собирала со стола ненужные тарелки, вопросительно поглядывая на Ольгу, подошедшую к Масловой и имеющей достаточно решительный вид.

— Извини, тебе придется съесть этот суп или уйти. Еще Вера и мужчины не ужинали.

— Нифига себе! Я попросила ее налить мне еще суп, а она хамит! Вы это видели? — дорогуша огляделась по сторонам.

Зрители чувствовали близкую кульминацию, но не знали, как поступить. Как только сидящие поблизости от Ники открывали рот, та пинала ноги под столом, заставляя умолкнуть.

— Давай, налью, — Ольга взяла в руки тарелку, помедлила и вылила остывший суп на голову Масловой.

Провокаторша ожидала что угодно, кроме этого экспромта, растерялась на мгновение и быстро вернулась в свою роль.

— Ну как, желудок заработал? — Ольга сделала шаг назад, словно чтобы полюбоваться своим произведением, не выпуская тарелку из рук.

— Ах, ты, стерва! — Татьяна выбежала из-за стола, растопыривая руки и отряхивая с одежды и головы суповые ингредиенты, — ты испортила мне прическу и мою новую кофточку!

— Таки добавочки? — Ольга взяла в руки поварёшку.

Зрители не могли удержаться от смеха, но Ника пулей вылетела из-за стола и встала между возмущенной, хватающей ртом воздух Масловой и решительной Николаевой.

— Тихо, девочки, тихо!

— Ты знаешь, я обещала Лерке вылить на тебя стакан чая, но извини, чая под рукой не оказалось, — Ольга подавила зевок.

— Вот ты… стерва! — Татьяна решила, что спектакль получился недурственный, а драка выглядела бы уж совсем пошло, и выбежала из столовой.

— Ты воплотила мою мечту! — перекрикивая аплодисменты, смеялась Наташа.

— Извините, но вы тоже хороши, могли бы и сами ее успокоить! — Ольга «оторвалась» от холодильника и покинула развеселившуюся компанию.

74

Устали руки

Бороться с рекой.

Прощайте, не смог…

— Ты из-за Вики расстроилась?

В субботу, после оглашения имени покидающей проект, Ольга даже не пошла со всеми к воротам прощаться, заметно скисла и удалилась в свою комнату. Олеся, Ника и Наташа зашли к ней, лежащей на кровати и уткнувшейся лицом в подушку. Подругам стоило немалых трудов, чтобы разговорить Ольгу.

— Я сделала все, чтобы вылететь! — она вытирала покрасневшие веки: я пошла против решения проекта, я завалила тесты, наконец, я облила Маслову супом… И все безрезультатно!

— С ума сошла? — Наташа развела руками, — а мы-то все гадали, зачем тебе это было нужно.

— Я спросила у Веры, почему ушла Вика, а не я, — Оля продолжила рассказ, — знаете, что она мне сказала? Что я вообще могла бы дойти до финала, потому что со своей работой справлялась хорошо, а до тех пор, пока я поддерживаю это проклятое разделение на помощниц и золушек, они, согласно бизнес-плану проекта, вообще не имеют права меня отпустить.

— Почему? — в один голос удивились Наташа и Олеся.

— Потому что в процентном соотношении меня в любом случае будет меньше, чем вас! — Ольга передразнила Веру сквозь слезы.

— Как это? — не дошло до Наташи.

Олеся сообразила быстрее:

— Какая глупость! Значит, ты меня обманула, когда пообещала согласиться?

— И да, и нет. Я только что дала свое согласие и вот… — Ольга протянула руку с устройством для «подслушивания», как назвали микрофон золушки.

75

Первое декабря.

Последние хризантемы

Собрал и жду.

— Ну что, дорогие мои, я еще раз поздравляю вас: вы все финалисты и, как никогда, стоите в полушаге от намеченной цели. Я рада, что Николаева Ольга присоединилась к нам, и я надеюсь, что вы понимаете меня, почему.

Карина Собак сделала паузу и обвела взглядом всех сидящих за столом девушек.

— Вас теперь десять, как и в названии нашего проекта, «Десять Золушек». Вы через многое прошли, многим вам пришлось пожертвовать, но это того стоило. На этой неделе вам предстоит самое приятное задание: вы будете выбирать себе Принца. Да, многие из вас познакомились с несколькими претендентами. Но на этой неделе я открываю перед вами неограниченные возможности.

Вера поднесла ведущей пухлую файловую папку, Карина бережно приняла подношение:

— Здесь досье всех мужчин, приславших свои анкеты и фотографии нам на электронный адрес. До среды я даю вам шанс найти своего Принца среди них. Разумеется, чтобы жизнь не казалась вам медом, я положу в вашу бочку свою ложку дегтя. В анкете мужчины указывали понравившуюся ему участницу, так что, девочки, будьте осторожны, если ваш Принц вдруг вам не подойдет. Да, да, да, предвижу ваши вопросы! Если вы уже определились с выбором и нашли своего суженого, то я только приветствую. Помните одно, ваш избранник должен вас стоить, иначе сказки может не случиться. В среду у вас будет возможность познакомиться ближе со своим Принцем, а в пятницу мы едем в Большой Театр и после него — в ресторан, где вы и представите публике свой выбор.

Кроме того, поскольку на нашем проекте начинается новая эпоха, мы разыгрываем Золотую Карту. Это шанс для каждой из вас исполнить заветное желание. Сегодня мы объявим для наших телезрителей и ваших поклонников о том, что у них появляется великолепная возможность сделать вам подарок. Как только на персональный виртуальный счет каждой из вас придет миллион смсок в вашу поддержку, мы вам отдаем эту карту, — ведущая показала позолоченный прямоугольник, — как символ вашего желания. Последняя миллионная смска может прийти в любое время дня и ночи — будьте готовы озвучить ваше желание немедленно. Кроме того, каждую неделю покидать наш проект будет золушка с самым низким рейтингом… Держитесь, девочки, начинается новая жизнь!

76

Малое облако

Закрыло собой солнце…

Так кто сильней?

Первое, что сделала Ольга, когда Вера в субботу заново распределила пары, дежурство по столовой и территории Дома для уборки, — сначала девушка, выдохшаяся за тяжелую неделю, выспалась. В обмен на свое согласие, Ольга выторговала право остаться в комнате, к которой привыкла и в которой оценила преимущество пребывания одной: здесь никто не сплетничал и не бубнил, перебивая сон. Обидевшимся подругам Ольга сказала, что это временно, пока она не придет в себя.

— Ну-ну, ты не можешь не идти против системы, да? Все по-своему, — проворчала Ника.

— Не дуйся, хочешь, я буду делать вам массаж? — чтобы задобрить подругу, сказала Ольга.

Прежде душа компании и жизнерадостная Ника день ото дня становилась сварливей, возможно, от того, что, как и все, устала. Работу свою выполняла спустя рукава, часто жаловалась на жизнь, ухажеров; потом собиралась с силами — и ненадолго. Когда начали определяться с выбором Принца, Ника раскритиковала все предлагаемые анкеты, находя во всех претендентах порок; в отличие от Масловой, которая полистав первой папку, быстро, или просто наугад, выбрала себе спутника, молодого бизнесмена из Болгарии, вытащила его фото с номером и больше не делала попыток передумать.

У остальных дело вообще не продвигалось: глаза разбегались от вариантов, и поэтому золушки медлили. Чтобы помочь сделать выбор и поддержать решимость выполнить нелегкое задание, дирекция пригласила в Дом известных в шоубизнесе женщин, телеведущих передачи «Марш Мендельсона», на которой знакомились молодые и не очень люди для последующего создания семьи.

Как только в столовой, где Вера попросила девушек собраться, появились знаменитости с огромным тортом, поводом для длительной беседы за чаем, Ольга тут же улизнула: собрала ужин голодному Владимирычу и поспешно, разумеется, пообещав немедленно вернуться, удалилась с разносом. Доставив ужин по назначению, попросила удивившегося охранника есть как можно медленнее, а сама свернула к садовым качелям, на которых когда-то сидела с Максом и впервые поцеловалась с ним.

В вечернем воздухе висели те же звуки и запахи, что и в тот вечер, но сегодня было не просто пусто и одиноко — на сердце висела тяжесть, словно перед казнью. Ольга не могла доверить свою тайну Вере, которая уже однажды, вместе со Стрэном, доказала: администрации проекта доверять нельзя. Поэтому влюбленная попыталась посоветоваться с Никой, словно бы случайно намекнув, не может ли она, Ольга, теперь уже ставшая официально золушкой, выбрать принца не из предложенных Проектом, а другого…

Проницательная Ника тут же раскусила «коварный» замысел и, не дожидаясь, пока Николаева назовет имя Макса, отчитала подругу за самодеятельность: если Ольга не хочет платить Проекту огромную неустойку за невыполнение условий контракта, то она должна четко выполнять все задания. Сказали выбрать себе Принца — из представленных досье или из гостей Проекта — значит надо выбирать только из них.

После этого разговора, Ника сделала вид, будто не замечает красных глаз Николаевой, а на вопрос Ирэн, что опять случилось, сама Ольга грустно отшутилась: «У тебя, случайно, яд нигде не завалялся?»

«Где же ты, почему молчишь?» — девушка была уверена, что с Максом все в порядке: иначе она наверняка что-то почувствовала бы. Что заставляло его молчать — оставалось пока неразрешимой загадкой.

Ольга собралась всплакнуть, но послышались шаги, поэтому она быстро встала, пошла навстречу: Владимирыч нес «сдачу» из пустой посуды. Пришлось слезы заставить вернуться назад, куда-то очень глубоко, под сердце, и идти в Дом, на очередную словесную пытку.

— … Спросите у нашей Арины Родионовны! — при ее появлении тут же съязвила Маслова: очевидно, в отсутствие Ольги разговор зашел в тупик.

— Прекрати! — Ирэн одернула дорогушу.

— Не, а чо я такого сказала? Я, что ли, тут по вечерам детям лапшу на уши вешала?

— Тань, ты, правда, перегибаешь палку, — Нинель поддержала Ирэн, не без легкого трепета в голосе.

Лидия, сваха от шоубизнеса, взмахнула руками, как дирижер перед оркестром:

— Спокойно! Вы все высказались?.. Оля присаживайтесь.

«Куда тут можно голову положить?» — вертелось на языке Ольги. Все с тем же ощущением приглашенного на собственную казнь, она заняла место, указанное теледивой.

Все девушки, кроме вошедшей, были хорошо знакомы с сегодняшними гостьями (эти женщины на втором туре Проекта входили в состав жюри) и поэтому чувствовали себя увереннее. Не смотря на то, что ведущие популярной передачи вызывали симпатию, Ольга не могла побороть растущего раздражения, то ли заразившись им от Ники, то ли от обычной усталости и желания побыть одной и помечтать. Ну что за дурость, ей богу, устраивать принудительный разговор по душам? Слепому ясно, что камеры снимают, микрофоны пишут, и этот разговор обязательно войдет в эфир. Поэтому надо тщательно подбирать слова, показать себя милой и скромной девушкой… А может, все таки, взорвать это «правильное» царство?

— Так что вы думаете, Оля? — Лидия повторила вопрос, стараясь не показывать желание зевнуть.

— А его не существует вообще! Это абстрактное понятие и чисто субъективное.

Сказанное, как и ожидала довольная Маслова, одним махом перечеркнуло все философствования и набор стандартных фраз умненьких и хорошеньких золушек. Все тут же насторожились и, в первую очередь, близкие подруги: они прекрасно видели в последние дни Ольгину хандру, злость и ее готовность идти против течения.

— Почему? — присутствовавшая при беседе Карина Собак заметила встревоженный взгляд Ники и приготовилась к спору.

— Потому что у каждого народа свои представления об идеале: сравните Азию и Европу, Америку… Что тут непонятного? — еще пока терпеливо и вежливо пояснила Ольга, — так чей идеал жены нужно описать?

Лидия переглянулась с коллегами. Встряла вечный миротворец Олеся:

— Оль, ну ты чего? Мы же так, просто рассуждаем…

«И морально готовимся к встрече с Принцем…»- Ольга опять невольно съязвила про себя, но промолчала и, вместо этого, произнесла:

— Да я поняла, поняла… Чистые тарелки, умытое дитя и прочее… Ну да, общий стандарт. Только это не гарантирует крепкого брака. Это такой же миф, как и сказка о Золушке.

— Что вы имеете против Золушки? — Собак вступилась за честь Проекта, не давая гостьям опередить себя, — вам не нравится эта сказка?

— Сказка мне нравится, только ее восприятие, как правило, далеко от того, что хотел сказать автор, — спокойно ответила Ольга, не обращая внимания на толчки Никиной ноги под столом.

— Интересно, — гостья-астролог, с красивым именем Илария, положила свою ладонь на руку Лидии, словно бы прося разрешение повести дальше беседу самой. — Расскажите нам, Ольга, что вы имели в виду.

Олеся наклонилась к Ирэн, чтобы шепнуть той на ухо: «Учись, сейчас наша Лелька всех сделает!»

— Как правило, одна треть женщин, считающих эту сказку мудрой, растят в себе так называемый (это не я придумала) «комплекс Золушки»: ждут своего идеального Принца всю жизнь, не замечая вокруг себя реальных мужчин, с их недостатками и достоинствами. Результат — одиночество и раздражение на всю жизнь.

— Та-ак, — астролог кивнула головой, соглашаясь с упомянутой теорией.

Ольга продолжила, тоном, будто бы пересказывала самую скучную лекцию:

— Другие же, как правило, молодые, считают, что стать Золушкой — значит выйти замуж за очень богатого молодого человека. Не важно — по любви или нет. Вернее, не так: любовь здесь совсем не важна.

— Правильно, — поддакнули Лидия и Тамара, самая громкоголосая из свах.

— Однако Проект «Десять Золушек», не смотря на всю абсурдность и, я бы даже сказала, порочность этого решения, толкает нас именно на этот путь. Почему я должна выбрать неизвестного мне молодого человека за два дня и (я правильно предполагаю?) еще и выйти за него замуж. Чтобы составить рейтинг Проекту? Или чтобы показать, как не надо создавать семью? — не желая замечать негодования Собак, Ольга продолжила с упорством горящего фитиля на взрывном устройстве. — Наше телевидение уже разрушило все моральные устои: у нас одиннадцатилетние девочки рожают, словно это в порядке вещей. Реклама секса и порнографии на каждом канале, причем в дневное время, журналы с откровенными фотографиями в каждом киоске…

— Где это вы видели у нас на канале? — Карину прорвало.

— Мы настолько привыкли к этому, как к случайным ругательствам, что не замечаем пошлости. А подросткам хватит и намека. Или половина рекламы не носит такого характера? А эротические сцены в фильме разве сейчас вырезают? Наоборот, еще и в рекламный анонс вставляют! И вы тут еще со своим Проектом. Вы закрепляете в подсознании незамужних телезрительниц идею того, что ради конечной цели — замужества или победы на проекте — любая может перешагнуть через свою честь… И не надо меня пинать под столом!

Ольга оттолкнула Олесину руку, тянувшуюся к ней через Наташу, выразительно зло посмотрела на сидящую рядом Нику и вышла из-за стола.

— И что же вы предлагаете? — Собак, хотя и помнила о работе камер, позволила себе вспылить.

— Вместо того чтобы говорить на пустую тему об идеальной жене, уж если вы собрались создать такой образ, то начинать нужно с обучения девушек, как вести себя в различных конфликтных ситуациях в семье. Как научиться видеть проблему, которая еще не беспокоит, но повлечет за собой тяжелые последствия; как прощать и просить прощения; когда молчать и когда говорить… Что мужчин, как и подруг, надо любить и уважать в целом, а не только своего персонального Принца. Что надо, наконец, приносить мужу пиво, когда он смотрит свой дурацкий футбол, и сидеть рядом, болеть за ту же команду, а не убегать к соседке, чтобы перемыть кости всем знакомым… А ваша Золушка, если бы она была просто работящей и удачливой, вряд ли смогла бы завоевать сердце Принца всего за пару часов. Наверное, кроме желания уехать от мачехи, у нее еще что-то было. Вот здесь, — Ольга показала на грудь.

Девушка обвела взглядом замолчавших собеседников: переглядывающихся подруг, Маслову, с усмешкой рассматривающую собственные ногти, покрасневшую Нику, полусмущенно довольных свах; Собак, с непроницаемым лицом отрезавшую себе кусок торта, и Виктора, невозмутимо снимавшего происходящее, больше похожее на скандал, чем на гламурную встречу с телезвездами.

— Но если бы крестная фея вмешалась бы раньше в судьбу Золушки, все было бы по-другому, — невпопад сказала Нинель: еще минут пятнадцать назад она была в центре внимания, а сейчас даже немного возревновала к Ольгиному успеху.

— А ты почитай «Кольцо и розу» Теккерея… Не может правитель стать хорошим, пока он не побывает в шкуре бедняка. В смысле, королева как правитель, — Ольга задвинула за собой стул и пошла к выходу, кивнув гостьям, — приятно было с вами познакомиться. Спокойной ночи всем.

— Вы с нами больше не хотите посидеть? — спросила Лидия.

— Извините, я просто хочу спать: сегодня рано встала.

— Жалко, я надеялась, что вы нам еще что-нибудь про сказки расскажете, — мягко произнесла Илария, — мне лично понравилось.

— Спасибо. Только сколько можно уже про этих Золушек, Бетсинд и Отикубах всяких говорить? У нас своих героинь хватает.

— Но вы так и не ответили на главный вопрос, — готовую уйти Ольгу опять остановила Лидия.

— Какой?

— Я во многом с вами согласна, Оля. Но, тем не менее, вы сами выбрали себе спутника жизни?

— Да.

Ника закашлялась, однако и без нее Ольга знала, что не скажет лишнего.

— А вы его любите или выбрали только потому, что было необходимо сделать выбор?

— Очень люблю. И выбрала сама, — не дожидаясь, пока ее начнут расспрашивать, Ольга быстро вышла.

Закрывая за собой дверь, она услышала смех эксцентричной Масловой и, кажется, принадлежавшие ей одинокие аплодисменты.

77

В клейких сетях

Слишком много глупых жертв.

Растерян паук.

Артур злорадно посмеялся над новостью Ники о том, что дирекции проекта пришлось отменить свое первоначальное намерение — устроить несколько показательных свадеб. И, в который раз, причиной этому решению стала резкая отповедь Николаевой, которую поддержали телезрители. Хотя, в целом, задание найти себе партнера осталось прежним, и все же такой поворот сулил Проекту возможный крах: Игра лишалась своей главной изюминки — шанса повторить развязку бессмертного сюжета Шарля Перро.

Парочка уютно расположилась на садовых качелях, обсуждая последние новости. Ника достаточно подробно пересказывала события последней недели, говоря быстрее обычного и не в силах отвести взгляд от нового Артура. Он, не появлявшийся в Доме несколько дней, вдруг приехал другим, изменившимся внешне, с макушки исчезла косичка, которую Ника пренебрежительно называла оселедцем, и покрасил волосы — из стильного «блондинчика» превратился в не менее привлекательного брюнета. А его рассеянная задумчивость только добавляла шарма. Изложив новости, Ника принялась подшучивать над визави, пытаясь абсурдными догадками выудить причину перемен во внешности. Артур отшучивался, получая удовольствие от легкого флирта, и накручивал на палец завитые, словно пружинки, локоны приблизившейся Ники.

— Слушай, неужели тебе совсем не жалко подругу? — неожиданно спросил молодой человек.

— Какую? У тебя что-то в волосах, — девушка вдруг заметила хвоинку и протянула руку к голове Артура, чтобы убрать, помедлила и запустила свои пальцы ему в волосы.

— Олю, — Артур не отстранился, — чего ты этим добиваешься, я никак не пойму. За что ты ее ненавидишь?

— Я? Я ее не ненавижу. Просто так… Хочу, чтобы ты понял разницу между тем, кто тебя любит и кто — нет…

— Ну и стерва же ты!

— Да, и горжусь этим… Поцелуй меня, пожалуйста.

Артур потянулся к Нике, приподнял кончиками пальцев ее лицо, притянув к себе, и приблизил свое, для поцелуя. И, прежде чем поцеловать, внимательно рассмотрел расслабленное лицо, макияж на опущенных веках и чувственно полуоткрытые губы; поцеловав, сразу отстранился:

— Почему ты не можешь быть…простой?

Ника попыталась скрыть досаду за ироничной улыбкой:

— Простой, как веник?

— Да так, действительно, брякнул, не подумав…

Артур вздохнул, надувая щеки, отвел взгляд, задумался. Еще полчаса назад она, отлучившаяся «припудрить свой носик», заставила его ждать себя в столовой минут десять. Скучая в ожидании, он сидел за столом, прихлебывая горячий чай и набирая смски на телефоне. Неожиданно кто-то обвил его плечи рукой, поцеловал в затылок и уткнулся лицом в волосы. По голосу он узнал: Ольга.

— Слава Богу!.. Сидит тут себе, негодник… А я схожу с ума… Господи… — Артуру было бы очень интересно узнать, что еще сказала бы обознавшаяся Ольга, но, совести ради, ему пришлось обернуться.

Девушка тут же отшатнулась, растеряв в смущении и смятении все слова.

— Что, сильно изменился? — улыбнулся тогда Артур, — вот, как ты советовала…

— Я пошутила… тогда, — с трудом ответила Ольга, собираясь сбежать.

— Подожди, у меня для тебя новость.

Он десять раз потом пожалел, что сделал это, поддался на уговоры Ники. А когда Ольга ушла бледная, но не показавшая и вида, что убита новостью, он остался сидеть, еще помня мурашки, которые побежали по всему телу от нежных прикосновений. Интересно… Легкие упрёки, не обязывающие к ответу. Пропади он, исчезни от Ники в такой ситуации, на неделю, на день, она, как минимум, устроила бы ему скандальчик по поводу неизвестности. А Ольга готова все простить…

— Ты это слышишь? — Ника вывела его из раздумий.

Артур очнулся и прислушался. Где-то, в стороне ворот мужской голос кричал: «Оленька! Я здесь! Оля! Я тебя люблю!».

— Что за черт? — Артур побежал на звуки, за ним — Ника.

У ворот разгоралась нешуточная борьба. Владимирыч находился за воротами, держа наготове дубинку, и по рации кому-то объяснял ситуацию. В нескольких метрах от охранника стоял мужчина лет сорока, в костюме, местами запыленном, с прорехой у рукава, в сбившемся набок галстуке. Он выкрикивал фразы, подаваясь вперед и отводя руки назад, как это делают обиженные дети. Поскольку ворота были приоткрыты, Ника за Артуром вышла было за ворота, но охранник заметил ее, рявкнул, приказав исчезнуть.

Мужчина в костюме так же заметил девушку и попытался прорваться к ней, на территорию Дома, но Артур преградил ему дорогу. Этого рывка было достаточно для того, чтобы Ника вскрикнула от страха.

— Оля, Оленька! Любимая, я пришел к тебе! — взвыл поклонник.

— Ты кто такой, мужик? — Артур схватил за рукав незнакомца.

Мужчина переключил свое внимание на новую помеху:

— А ты кто такой?

— Я первый спросил.

— Я — Андрей Куприн, я — суженый Оленьки Николаевой.

Артур от удивления разжал пальцы и тут же ухватился за другую часть сюртука:

— Ты на себя посмотри, какой ты суженый? По тебе ветлечебница плачет, козел!

Они сцепились, обхватив друг друга, как два борца, повалились на землю. Прозвучавший где-то рядом выстрел был кстати (Владимирыч, наконец, получил разрешение по рации и пальнул в воздух) — дерущаяся парочка моментально распалась.

— Уходи, пока наряд не приехал! — Владимирыч навел пистолет на мужчину.

— Я вас обоих запомнил! — поклонник пальцем показал на Артура и охранника, — все равно я женюсь на ней.

— Я тебя тоже запомнил! — Артур запальчиво выкрикнул в спину удаляющемуся. — Эй ты, Андрей Козлов! Она идет со мной, понял ты, старый козел? Поищи себе в деревне козу!

— Я тебя запомнил! — повторил мужчина, оборачиваясь, — еще посмотрим…

— Что это за псих? — отряхивая пыль с одежды, Артур спросил у бледной Ники, — давно он тут ошивается?

— Первый раз, — Владимирыч услышал вопрос, — до сегодня только букеты посылал… Надо усилить охрану… Ты посмотри, какой шустрый.

— А что он тут про Ольгу говорил? — Артур потопал ногами, поднимая белое облако над туфлями.

— Сумасшедший, — просто объяснил охранник, — он тут до вас минут пятнадцать мне мозги жевал, говорил, что суженный, что он и есть ее принц, потому что у него первые буквы совпадают… Так, я пойду, свяжусь с начальством, надо доложить. А вы, греха подальше, идите-ка в дом…

— Как страшно! Сколько таких ненормальных. Уйдешь с проекта — и тебя в подворотне этот псих встречает! Или кислотой лицо обольет, если откажешь… — Ника была напугана не на шутку: ее трясло.

Артур вдруг подозрительно посмотрел на девушку:

— Откуда этот дебил знает про имена? Ты кому еще говорила про это?.. Чего молчишь?.. Говори!

Виноватое, напуганное лицо Ники и ее молчание красноречиво доказывало правильность догадки. Артур схватил девушку за плечи и встряхнул:

— Я спрашиваю, кому ты еще сказала, дура?

— Отстань от меня! Кому надо! — Ника вырвалась и торопливо пошла к особняку.

Артур догнал ее и, поймав за руку, остановил:

— Ты зачем это сделала?

— Меня Стрэн попросил все рассказывать. Отпусти!

— Ты хоть понимаешь, что ты наделала, недоделанная кузина-белошвейка?

— Я же не знала, что этот псих появится… — Ника расплакалась, уткнулась в плечо молодого человека, но он ее оттолкнул, — я должна была…

— Антилопа! Ревнивая антилопа! Ну и что теперь делать? Я из-за тебя себя последней сволочью чувствую…

Ника вытерла слезы и сказала зло:

— Поздно. Что будет — то будет. И ты меньше языком болтай.

— Ты не просто антилопа, ты — ведьма! — Артур возмущенно плюнул на землю и пошел назад, к воротам, у которых стояла его машина.

78

В воздухе ужас

От жадного зарева.

Рында, плачь громче!

Как холодно и как пусто стало вдруг. Захотелось умереть сразу, сию же секунду — закрыть глаза и, наконец, долететь до этой проклятой земли и разбиться об нее хрусталем, на миллиарды осколков. Чтобы потом невозможно было собрать, оживить и заставить мучиться дальше. Господи, что же происходит?

Нарыдавшись и уснув от измождения, ненадолго, она проснулась и, словно набравшись сил, снова заплакала: перед глазами стояла пропасть, в которую она летела долго-долго и, подлетая к дну, вдруг опять оказывалась наверху и снова падала. Неужели все, что было, — фальшь, Игра или, еще страшнее, так, для разнообразия?.. Нет, она должна сопротивляться и продолжать верить, верить, верить!..

И все же, почему Он молчит (если то, в чем Ее пытались убедить — ложь), почему не мог передать через Веру, Нику, или, наконец, Нинель, Виктора, что все нормально, что скоро Они встретятся, что… Да мало ли чего можно было передать! Что угодно, лишь бы это стало защитой, доказательством Его невиновности.

Пустота. Земля ушла из-под ног, когда Артур, неловко извиняясь за плохую новость, сообщил, что Макс больше не придет. Никогда. Если бы Артур попытался спрятать улыбку, или на его лице промелькнуло бы нечто другое, указывающее на Игру, Ольга усомнилась бы в новости, дала бы шутнику очередную оплеуху. Но на лице гостя было только сожаление, да и говорил друг Макса неохотно, через силу. Наверное, со стороны, она выглядела ужасно, вызывала жалость, потому что Артур вдруг стукнул кулаком по спинке рядом стоявшего стула и шагнул вперед: «Прости, я не должен был этого делать…» Это было мило с его стороны — пожалеть влюбленную и обманутую дурочку. Ольга нашла в себе силы поблагодарить за искренность, и Артур стыдливо покраснел, силясь ответить, но в это мгновение в столовой появилась решительная Ника. «Ну что, сказал?» — сурово спросила она у молодого человека. «Да, — за Артура ответила Ольга. — Я не верю». — «А фотографию показал?».

Молодой человек зло посмотрел на Нику, вытащил из нагрудного кармана цветной прямоугольник, швырнул его на стол и в бешенстве вышел, бросив Ольге мимоходом: «Прости!» На фотографии веселый Макс в черном сюртуке, с белым цветком на груди, держал на руках девушку в белоснежном пышном платье; позади пары под открытым небом стояли яркие шатры и, возле них, на изумрудной траве, длинные столы, возле столов — толпы людей. Ольга, еще находясь в состоянии удивленного шока, вернула Нике фотографию и сказала спокойно: «Убери, я не хочу больше на это смотреть». «Так что, ты пойдешь с Артуром?»- словно это единственное интересовало Нику. «Пойду», — тихо ответила Ольга и больше ничего не сказала, медленно, будто вмиг постаревшая вдова, пошла наверх, в свою тихую комнату, закрыла за собой дверь на замок, села на кровати, долго смотрела в пол, потом легла, обхватив подушку, — и, наконец, завыла, вздрагивая и давясь звуками…

Отдохнув в субботу и воскресенье, Ольга вернулась, с ожесточением и стиснув зубы, к занятиям в комнате с зеркалами, чтобы вынести отсутствие Макса, чтобы выплеснуть свой страх и одиночество, чтобы, вырабатываясь до седьмого пота, не думать, не чувствовать, не помнить. Костюмов она больше не надевала, но, истязая свои немного расслабившиеся мышцы, вела себя подобно заключенному, готовящемуся к побегу из неприступной крепости.

И если до сегодняшнего дня, до среды, она хотела сделать это ради Макса, то теперь она доведет дело до конца ради себя. Нет, пока она не будет больше думать о том, что произошло. Пусть Ника смотрит на нее своим хищным взглядом, пытается найти тень печали, пусть проклятые камеры не спускают своих глаз с нее, объявившей войну могущественному Рейтингу. Пусть Вера, Стрэн и другие, с ними взятые, рассчитывают на Ольгину покорность… Пусть! Ничего они не получат — она не будет их крепостной, кроткой и милой Золушкой.

«Святая Феврония, помоги! Дай мне мудрости и сил вынести это…»

79

Бессонная ночь.

Щели в стене соседа.

Все сплетни узнал.

— Дамы и господа, леди энд джентельмен, золушки и принцы! Ночной клуб «Калифорния» приветствует вас и начинает свою развлекательную программу!

— Вот это да! — Олеся кивнула Нике, — смотри, наша дорогуша уже того!

В углу зала, за столиком, сидела Маслова со своим принцем из Болгарии. Они сидели на подозрительно близком расстоянии, перешептывались и целовались время от времени.

— Вы еще удивляетесь, как эта нахалка дожила до финала, — взвинченная как никогда Ника бросила своего ухажера, широкоплечего Александра, и присоединилась к Олесе.

Неподалеку, через столик, сидели Артур и Ольгой, — Ника с самого начала следила за ними: парочка, в основном, мирно беседовала и так же мирно станцевала медленный танец, держась друг от друга на вполне целомудренном расстоянии.

После объявления о начале развлекательной программы клуба, Ольга, недолго понаблюдав за приглашенными звездами танцпола, вышла из-за стола:

— Ладно, Артур, я пойду с девчонками посижу.

— Я тоже тогда присоединюсь, — молодой человек сгреб сигареты, зажигалку.

— А можно пару сигарет?

— Ты же не куришь! — удивился Артур.

— Это не для меня. Кстати, извини, если обидела тебя словами.

— Ничего, мне было интересно поболтать с тобой, — Артур последовал за Ольгой, и они присоединились к столику Ники, Олеси и Дениса.

Ольга ненадолго присела на диванчик и, извинившись, ушла к бару:

— Можно бутылку водки?

— Какую? — бармен хорошо помнил вечер, когда в ночном клубе отдыхали золушки со своими друзьями, и то, что сегодня к нему подходила менеджер с просьбой быть поаккуратнее с алкоголем, он тоже запомнил, хотя проект оплачивал все затраты клуба, не торгуясь.

— Мне все равно, самую дешевую.

— Может быть, сделать коктейль? — бармену было, конечно, все равно, и тем не менее, просьба начальства — дело святое.

— Я попросила водку, будьте добры. Мы сами разберемся.

— Пожалуйста. Открыть?

— Да, спасибо. Извините, зажигалку можно взять? Я ненадолго.

— Только верните, клиенты берут и не возвращают, а зажигалки у нас фирменные.

— Хорошо.

Нужно было видеть глаза бармена, когда Ольга засунула бутылку себе под легкую курточку, как опытный алкоголик, и пошла не в зал, а скрылась в туалете.

— Вот курица! Тоже мне золушка — ни в жизнь на такую бы не посмотрел.

Как Ольга выглядела сегодня со стороны, она и сама хорошо знала. Прическа, которую самолично соорудила на голове, и макияж вызвали шок у подруг; не стала скрывать правды одна Олеся:

— Ты с рокерами не общаешься?

Ника, скрыв улыбку за покашливанием, защитила Ольгу: «Она же в ночной клуб идет, ничего страшного». Олеся все-таки потребовала стереть яркие краски, и Ника нехотя наложила новый макияж, поприличнее.

— Куда делся твой вкус? — удивлялась Ирэн, имея в виду то ли сарафан, то ли халат и знакомые серебристые танцевальные шпильки на Ольге, — у тебя же симпатичные джинсы были.

— Я их постирала, — было неприятно, но чем не пожертвуешь ради дела, и потом все время, во время разговора с Артуром, она развлекалась смущением собеседника, не ожидавшего вместо стильной знакомой встретить простушку с улицы, провинциалку.

В туалете Ольга столкнулась с Масловой и Раминой Султановой. При появлении Николаевой девушки замолчали и невежливо быстро ушли, выдав саркастическое замечание при виде умывающейся с мылом соперницы по Проекту.

— Ну и ладно, — Ольга, высушив лицо салфеткой, осмотрелась. — Так, дадут мне привести себя в порядок или нет?

В любую минуту сюда мог зайти любой человек, женского пола, разумеется, и помешать. Крайняя кабинка не работала: на ней висела табличка с предупреждением. Ольга взяла ее и прошлась, как по выставке, мимо дверей в ряд. «Какое счастье иметь чистый туалет! — усмехнулась она про себя, — просто плюнуть негде. Нам бы такой в общежитие. Интересно, надолго хватило бы?» На наиболее понравившуюся кабинку Ольга повесила снаружи табличку и закрылась изнутри.

— Для начала…За мир во всем мире! — Ольга хлебнула из бутылки, пополоскала водку во рту, выплюнула ее в унитаз и передернулась, уткнулась носом в рукав. — Фу, бяка!

Поставила бутылку на пол и полезла в сумочку за косметичкой. Было весьма неудобно, но Ольга, чертыхаясь время от времени, восстановила «красоту» на лице. Кто-то зашел в туалет — пришлось затихнуть и ждать, пока не послышался звук воды из бачка и закрывшейся двери.

— Ну вот… — Ольга пыталась обозреть в маленьком зеркальце до неприличия яркий макияж в стиле «вамп», который когда-то осудил на танцевальном кастинге Николай Цискарев, — далеко будет видно… Страшная красота — это сила!

Готовая к подвигу полезла в сумочку, достала «ошейник» из черной кожи, надела его на шею, провозившись наощупь с застежкой. Не удержалась, достала зеркальце и придирчиво еще раз осмотрела лицо, взбила волосы. Остался последний задуманный штрих — запах.

Откупорила бутылку, задрала на себе платье и облила тонкой струей водки тело. Под платьем был танцевальный костюм: черный кожаный лифт и шортики из такой же ткани.

— Уй, какая же она холодная, зараза! — Ольга растерла водку по телу и костюму и еще немного сбрызнула на сарафан, потом сразу зажгла обе сигареты, выпрошенные у Артура, и, уткнувшись носом в собственное предплечье, попыталась окурить себя дымом. Вдруг в туалете хлопнула входная дверь, и застучали каблучки. Ольга поспешно бросила сигареты в унитаз, в воду.

— Никуся, ну, Никуся!

— Отстаньте от меня! Не лезьте ко мне! — Ника, судя по голосу, плакала и психовала.

Первым автоматическим решением Ольги было выйти и присоединиться к утешающему голосу Олеси, но спохватилась, подумав о том, что новый образ «высокомерной Николаевой», не поможет, а ухудшит настроение Ники — решила переждать.

— Ты расскажи, тебе легче будет! — убеждала Олеся. — Здесь никого нет, вот, смотри: пусто, пусто… Ну что ты, право! Зачем сцепилась с Артуром? Все, все, молчу. Никуся, не плачь! Ты расскажи, а вдруг я смогу тебе помочь?

— Мне никто не может помочь! — огрызнулась Ника, — дай мне поплакать спокойно!

— Я что-то пропустила в вашей словесной дуэли? Ну, расскажи, только не плачь!

Ника не отвечала, рыдая взахлеб. Ольга вздыхала и боялась переступить с ноги на ногу, чтобы не выдать себя цоканьем шпилек.

— Артур был моим парнем, — сглотнув комок из слез, выдавила Ника.

— Когда? В школе? — голос Олеси был нежный и вкрадчивый.

— Я сначала влюбилась в Макса, он учился вместе с Артуром… В школе как-то не получилось, и только, когда они закончили школу, мне удалось через одну подругу познакомиться ближе… Мы с Максом стали встречаться: кино, мороженое, клубы… Я не знала, что у этих дураков игра такая: проверять подружек. Это мне потом одноклассница сказала, а ей — ее друг. Артур очень красиво за мной стал ухаживать, говорил красивые слова, типа: «Макс мне друг, но его девушка дороже». Козел! В общем, я увлеклась, как полная идиотка… Ты только никому не говори…

— Боже упаси, только, мне кажется, надо нашу Лельку предупредить. У нее сейчас, вроде, то же самое…

— Облезет! Она и так знает все, что ей надо знать. А ты, если ты ей скажешь, можешь забыть обо мне.

— …Ладно, не скажу. Что же дальше?

Ника, было слышно, высморкалась.

— Я поверила всем его словам, что женится, что любит. Он мне даже кольцо подарил, как оказалось, дешевку… Короче, я переспала с ним, — девушка заревела снова, с трудом выдавив последние слова, — а он потом и перестал звонить. Я его нашла, говорю, мол, что за дела? А он мне: «Я не встречаюсь с женщинами!»…

— Ты посмотри! Действительно, козел! С виду такой милый и порядочный… Все мажоры такие. Бабла куча, вот и думают, что правят миром.

— «Бабла куча»… Да не крутой он, больше притворяется… Неважно.

— Так чего же ты тогда плачешь, плюнь на него! — Олеся, наконец, озвучила мысль застывшей за одной из дверей Ольги, — мало их что ли, принцев? Возьми у Веры — целая папка каких хочешь, красных, белых, зеленых… Ну-ну, чего ты опять?

— Я когда увидела Макса и Артура, обоих, на проекте, думала, на месте их порву… А потом стали общаться с… Артуром… поговорили, вроде как старые друзья, я же его после того случая года два не видела, пыталась забыть… ты не знаешь, каким он может быть нежным, внимательным… Притворщик!..

— И влюбилась опять? — угадала Олеся.

Кто-то зашел в туалет, из девушек, но Олеся громко сказала:

— Маш, потерпи, а? Видишь, у нас тут разговор.

— Ладно, но на вашей совести будет мой позор. Вы тут курите, что ли?

— Иди-иди!.. Все, она ушла… И правда, откуда запах?.. Ты успокоилась, Никусь?

— Ты не знаешь самого главного, — Нику уже понесло на откровения, ей точно становилось легче от исповеди, — я решила отомстить этим двум…

— Кому?

— Максу и Артуру, кому же еще? Я стала мешать Максу встречаться с Олькой, я делала все, чтобы они расстались. Это я уговорила Стрэна отправить Макса подальше, в офис, на компах сидеть. А потом я стала специально делать так, чтобы Артур влюбился в эту, я ему так все преподнесла, что он заинтересовался и стал ухаживать… Я такая дрянь!

— Ну-ну, успокойся, потом поговорим еще, — неуверенно утешил Олесин голос.

— Нет, у нас на проекте камеры везде, понимаешь? Я никому ничего не могу рассказать, мама сразу же узнает и тогда — ты не представляешь… Она вообще не в курсе. И ты мне обещала! Никому не говори!

— Я — могила!.. У меня идея: ты напиши письмо…

— Кому? — всхлипнула Ника, — Ольке, что ли, или Артуру? А может, Максу? Самое обидное, что я сама начала ревновать Артура, когда он стал ухаживать за Олькой. Он же теперь серьезно, понимаешь? Макс влюбился по-настоящему, и Артур теперь завидует, он всю свою жизнь подражал Максу: одевался, как Макс, машину, как у Макса купил, одеколон, прическа… Не дай Бог таких друзей… Эта дура оделась сегодня, как колхозница, а он ее еще и защищает: «Ах, Оля такая разная!»… И, самое главное, сегодня днем я…

Ольга в это время рассеянно хлебнула из бутылки, поперхнулась водкой и еле сдерживала кашель, закрыв рот рукой.

— Девчонки, я уже не могу! — опять открылась дверь, усилив звуки музыки.

— Да иди, иди!

— А что тут у вас, Никусь, кто тебя обидел?

— Ты сюда зачем пришла? — сквозь зубы спросила Олеся, — вот и делай свое дело!

Ника опять высморкалась и уже более спокойно сказала подруге:

— Ладно, Олеся, мне полегчало, правда. Спасибо. Сейчас только умоюсь. Но моя просьба в силе?

— Разумеется! Не переживай.

— Не хотите говорить, не говорите, еще подругами называются, — Маша мыла руки, — попросите меня о чем-нибудь.

— И ты меньше болтай! у Ники просто нервный срыв, она устала и хочет домой.

— Так бы и сказали, а то развели секретность. Я тоже устала, пойдемте пить. Там как раз конкурсы начались. Наши мальчики, я умирала, танцевали смешно…

— Смотри, особо не веселись, — сказала Ника с хрипотцой, — на радостях еще напьетесь, и повылетаете, как некоторые…

— Не, я помню, мы уже с девчонками «помянули» Лерку и Светку. Дорогуша тоже себя тихо ведет, боится, наверное, опозориться перед своим хахалем из Болгарии, переводит ему все. Я и не знала, что Маслова болгарский знает.

Ника выдохнула:

— Все, пошли.

— Ты как? — участливо спросил голос Олеси, — нормально?

— Пойдет, спасибо за поддержку. Держи только Артура от меня подальше, иначе я его, как сосульку об землю.

Едва за девушками закрылась дверь, Ольга закашлялась на весь туалет и схватилась за затекшие ноги, запрыгала на месте.