Звёздная кошка. Часть 2

ГЛАВА 49. Испытание потерями, что призваны делать нас сильнее

Киргон не пошёл за гостем. В ожидании продолжения разговора (без тени сомнений, что оно последует) он сел за один из рабочих пультов.

Прежде чем связаться с Вильковским, глава мнемосов мысленно позвал жену, и она без промедления вступила в игру.

Одна из стен лаборатории полностью ушла в сторону и внутрь помещения, которое стало значительно больше, бесшумно скользнули слуги — все как один низкорослые и коренастые, вдобавок облачённые в одинаковые чёрно-белые трико и высокие головные уборы. Полосатые одеяния, угловатые движения и лица, имеющие сходство с лошадиными мордами, делали их похожими на двуногих зебр… или на Энтони Куинна за решёткой из фильма «Блеф», как подумал Ласло, когда их увидел. Это были те, кого мнемосы называли рефами, а всё остальное Содружество знало под именем ризотов.

Вслед за слугами появилась Эмили, и пока она шла к Сеятелю лаборатория преобразилась в пышно украшенную залу, в которой было бы не стыдно принимать самого привередливого галактического императора. Единственно, что напоминало о недавнем прошлом прежде функционального помещения это рабочий пульт, за которым сидел Киргон, капсула диагностической аппаратуры, в которой лежал Ласло, и, естественно, зерно хаоса. С помощью Сеятеля оно вырвалось на свободу и испустило серию разноцветных вспышек. После световой феерии, которую можно было бы расценить как радость или своеобразное ругательство (или то и другое вместе), оно вновь зависло над головой своего подопечного.

Воссоединившись с телом, Ласло первым делом отодрал от себя датчики экспресс-анализа. Он посмотрел на Сеятеля, который стоял рядом с его «хрустальным гробом», и постарался не выдать своего разочарования. Цайкимар оказался полной противоположностью Арлия де Гоасаму. У него не было ни броской красоты бога-сокола, ни его любви к экзотическим нарядам. Худощавый, среднего роста, короткие тёмные волосы с заметной проседью, на лице печать многодневной усталости — в общем, Сеятель выглядел как самый обычный человек. К тому же простая тёмная одежда и грубые ботинки делали его неотличимым от множества станционных работяг, которые тянули свою лямку на межзвёздных просторах Вселенной.

Но это было обманчивое впечатление. Стоило заглянуть в тёмно-зелёные глаза, похожие на кусочки нефрита, и Ласло поспешно опустил ресницы. Выдержать взгляд Сеятеля было ему не под силу. За невзрачной внешностью Цайкимара крылась та же нечеловеческая мощь, что и у бога-сокола.

«Классная маскировка! Вот только шила в мешке не утаишь. Не так ли?» — мысленно проговорил Андре и протянул Ласло руку. Видя, что он не спешит принять его помощь, мнемос усмехнулся. «Да ладно тебе, зять! Я же вижу, у тебя трясутся коленки. Походы за пределами тела — не столь уж безобидное занятие. Так что давай цепляйся за мою ладонь, и я отведу тебя к столу». И в самом деле, прогулка в бестелесном состоянии и непростые переговоры давали знать о себе не проходящей усталостью и апатией.

— Спасибо, шурин, но я как-нибудь сам, — ответил Ласло и трясущимися руками нащупал иньектор.

Когда стимулятор начал действовать, он, превозмогая остаточную слабость и апатию, выбрался из капсулы и с досадой глянул вслед Сеятелю. Не сказав ему ни слова, тот направился к приближающейся делегации, которую возглавляла жена Киргона.

Мнемонийка двигалась так плавно, что из-за длинной пышной юбки казалось будто она плывёт по воздуху, и Ласло посетило воспоминание из детства, как он сидел на коленях у Иштвана и зачарованно смотрел на экран старенького телевизора. Там, между берёзками точно также плыли девушки, одетые в сарафаны и кокошники. Они улыбались ему с такой нежностью, что у мальчика то и дело замирало сердце.

Вернул его к действительности голос Андре. «А ты думал, что Сеятель будет нянчиться с тобой? — не преминул он уколоть его. — Предназначение предназначением, зять, но пока ты для него никто. Такой же шпион и убийца, как все мы. И не забывай, что ты не единственный алла ковачара…»

— Что?! — Ласло уставился на мнемоса. — Аэлита у вас? Отвечай! — резко проговорил он.

— Зять, не нарывайся! — предостерёг Андре и направился к накрытому столу, где уже расположились правящая чета мнемосов и Сеятель.

Ласло чертыхнулся. Задевать отпрыска Киргона без особой на то нужды было не слишком умно с его стороны. Несмотря на щенячью дурашливость, он был самолюбив и не прощал обид, что тут же подтвердилось на практике.

— Прежде чем беспокоиться о звёздной кошке, я бы на твоём месте сначала поинтересовался, что случилось с сыном, — бросил Андре через плечо.

Догнав мнемоса, Ласло рывком развернул его к себе.

— Что вы сделали с Сашкой? — спросил он непослушными губами. — Скажи… — его голос дрогнул, — он жив…

— Да, — последовал ответ за мгновение до того, как его отчаяние было готово взорваться самоубийственным действием.

Во взгляде мнемоса читалось предупреждение и Ласло, подавив желание схватить его за горло, примирительно улыбнулся. Он снова подумал, что было бы неплохо найти к нему подход.

«Молодец, быстро соображаешь, — одобрительно заметил Андре и добавил: — Правда, недостаточно быстро, чтобы выжить у нас. Даже с моей поддержкой».

Несколько удивлённый его словами Ласло бросил на него испытующий взгляд. «В таком случае постараюсь у вас не задерживаться», — также мысленно ответил он, и потянулся было к Федьке, чтобы прочитать эмоции мнемоса, но передумал.

С укоризненным выражением на лице Андре покачал головой. «Зять, ты совсем дурак или временами бывают проблески? Так говоришь, будто от тебя что-то зависит. Забыл, что говорила тебе Латисса? Если отец захочет, ты останешься. Мало того, сделаешь всё, что он прикажет. Нужно объяснять почему или сам догадаешься?» Ласло вздохнул. «Гнусный вы народец! Как только земля вас держит! Ведь ничего святого за душой! С родной матери шкуру сдерёте и продадите ни за грош», — сердито проговорил он, и подивился кровожадному выражению, промелькнувшему на лице собеседника.

— Зять, ты угадал мою заветную мечту! — произнёс Андре во всеуслышание и подвёл его к Эмили. — Мама, разреши представить тебе нашего гостя. Это Владислав Романович, муж Вайды и, следовательно, наш зять.

— Да неужели? — сказала Эмили и, не поворачивая головы, добавила: — Тогда я не понимаю, кем ты ей приходишься.

— Что тут понимать? Я муж номер два, а он номер один, — бросил Андре, прежде чем направиться к отведённому месту за столом.

Ласло не видел его лица, но снова уловил тень кровожадного настроя в его мыслях. Он был готов поклясться, что Андре ненавидит мать до такой степени, что готов её убить. Размышляя о том, каким образом это может помочь им с сыном вырваться из ловушки, он направился за слугой, который привёл его на самый дальний конец стола, видимо, отведённый для таких же парий, как он. Место Андре тоже оказалось довольно далеко от правящей четы и почётного гостя. Поскольку размещением за столом явно заведовала его мать, это говорило о том, что она не слишком жалует своего отпрыска.

«Похоже, их ненависть обоюдна», — отметил Ласло и повернулся к соседке справа, рыжеволосой кареглазой девочке, которая по виду была ровесницей его сына.

— Мадемуазель, вас не затруднит передать мне вот то кулинарное чудо с членистоногим украшением наверху?

Девочка выполнила его просьбу и он, прежде чем положить салат на тарелку, подключил свою шпионскую аппаратуру — чтобы проверить, нет ли там примесей, не совместимых с его организмом. Анализатор выдал отрицательный результат и Ласло вернул блюдо девочке. Она поставила его на место и улыбнулась.

— Вы зря волнуетесь. В присутствии сейджа вас никто не рискнёт отравить, — тихо сказала она и, коснувшись его руки, состроила грустную рожицу. — Месье, примите мои самые искренние соболезнования. Ваша жена была настоящим ангелом.

Ласло признательно кивнул.

— Спасибо, мадмуазель. Так вы встречались с Вайдой? — поинтересовался он.

— Да, мы встречались, — ответила девочка и умолкла, заметив, что на них смотрят. — Анна Бернар, — представилась она спустя некоторое время.

«Приятно познакомиться, Анна Бернар, — мысленно проговорил Ласло, при этом делая вид что полностью занят едой. — У меня такое ощущение, мадмуазель, что вы не имеете отношения к клану Киргона».

Девочка вопросительно посмотрела на него и, засмущавшись, опустила длинные ресницы.

— Простите, месье, но я плохо понимаю мысленную речь, — созналась она.

— Я сказал, что мне очень приятно познакомиться с такой обаятельной особой, как вы, мадмуазель, — Ласло заговорщицки подмигнул девочке. — Вы даже не представляете, какая это радость общаться с нормальным человеком, а не с телепатом.

— Кажется, вы спрашивали, отношусь ли я к клану сейджа? — неуверенно проговорила девочка. — Нет, я здесь чужая, — добавила она после утвердительного кивка.

— Приехали с родителями в гости? — поддержал беседу Ласло.

От его вопроса щёки девочки заполыхали алой краской.

— Нет, я кобыла, — чуть слышно сказала она.

— Что?! — поперхнулся Ласло. — В каком смысле?

Впрочем, он подозревал, что знает, какой смысл мнемосы вкладывают в слово «кобыла». Ему сразу же вспомнился разговор Киргона с Вайдой. Тогда, в Александрии, глава мнемосов грозил дочери, что её ожидает участь племенной кобылы.

Подтверждая его опасения, девочка мучительно покраснела.

— Так зовут тех, у кого слабый дар… кланам нужно обновлять кровь, вот они нами и меняются.

«Господи, какая мерзость!» — возмутился Ласло.

— Анечка, сколько вам лет? — спросил он и, узнав, что ребёнку только семь, стиснул зубы.

Пылая праведным гневом, он не заметил, что в карих глазах девочки промелькнул победный огонёк. «Глупый полукровка! — с презрением подумала она — У нас только младенец угодил бы в такую простенькую ловушку».

«Рано радуешься! — подпортил ей настроение чей-то мысленный голос, прорвавшийся через ментальный барьер. — Ну-ка, подвинься!» — потребовал он и юная мнемонийка, немного помедлив, подчинилась. Александр сел на стул рядом с отцом и прижался виском к его плечу. «Не волнуйся, пап! Со мной всё в порядке. Честное слово!» — воскликнул он, видя его беспокойство.

Ласло бросил пытливый взгляд на сына, но решил оставить расспросы на потом. На первый взгляд с ним всё было в порядке, но его не отпускала тревога. В мальчике что-то изменилось, но что именно ему было не понять. Он подавил всплеск гнева и коснулся головы сына.

— Ешь, Сашок! — сказал он и с улыбкой глянул на девочку. — Мадмуазель утверждает, что нас не посмеют отравить в присутствии твоего деда.

Мальчик фыркнул.

— Нашёл кому верить! — буркнул он, одарив соседку неприязненным взглядом. — Лживая тварь! — отчеканил он в полный голос и как ни в чём ни бывало потянулся к салату с экзотическими здесь маслинами и брынзой.

Удивлённый такой открытой неприязнью Ласло присмотрелся к Анне Бернар и хмыкнул, осознав правоту сына. Федька, его безотказный индикатор эмоций, показал, что девочка не только внешне, но и внутренне спокойна. Она не дрогнула под прицелом множества насмешливых взглядов.

«Не сердитесь, мадмуазель! Он это не со зла, — Ласло восхищала выучка юной мнемонийки и в то же время печалила. — Знаете, Анечка, я рад, если вас задели слова моего сына. Слишком грустно думать, что всё хорошее уже умерло в столь юном существе, и остались лишь подлость и расчёт», — добавил он и отобрал у сына остатки салата.

— Совести у тебя нет! Знаешь же, что я тоже люблю эллинский салат, — сказал он, а мысленно добавил: «Тихо! Давай послушаем, о чём говорят твой дедушка и Сеятель!.. Сашок, они общаются телепатически?»

Мальчик отрицательно качнул головой, и тут в их мысленный разговор вклинилась Анна Бернар. «Конечно, говорят! — заявила она снисходительным тоном. — Сейдж и Сеятель спорят из-за вас и звёздной кошки…» После этого заявления девочка дернулась, будто от удара тока, и бессильно уронила руки на стол. «Что это с ней?» — забеспокоился Ласло. «Ментальная оплеуха. Чтобы не болтала», — ответил Александр и, бледно улыбнувшись, сполз по спинке стула. «Господи! А с тобой-то что?» — испугался Ласло при виде полуобморочного состояния сына. «Всё в порядке, папа! Просто мне тоже немного досталось», — пробормотал мальчик.

«Кто это сделал?» — Ласло приподнялся, намереваясь вцепиться в мужчину, сидящего напротив — ему показалось, что это он ударил детей — но до драки дело не дошло.

Аэлита, как всегда, явилась вовремя. Как только она ступила в зал, группа из десяти олу-тайши сразу же оттеснила её конвоиров. Мнемосы восприняли это спокойно и Ласло порадовался, что дело обошлось без эксцессов. Правда, звёздная кошка даже не посмотрела в его сторону, хотя он всячески старался привлечь её внимание.

На этот раз ему помог Киргон.

— Зять, подойди к нам! — раздался его голос, и он направился к возвышению, на котором восседала правящая мнемонийская чета и Сеятель.

По дороге он догнал звёздную кошку и преградил ей дорогу. Олу-тайши не препятствовали, когда он шагнул к ней и обнял.

— Привет, малыш! Давно не виделись, — прошептал он, радуясь, что Аэлита жива и здорова.

— Да, целую вечность, — согласилась звёздная кошка и, отстранившись, немигающим взглядом уставилась в его лицо.

— Аэлита!.. Что случилось? — забеспокоился Ласло, чувствуя, что она находится в каком-то смутном состоянии духа. У него возникло ощущение, будто она прощается с ним.

— Какого чёрта здесь творится? — он с подозрением глянул на Сеятеля, который ответил ему непроницаемым взглядом.

— Быстро вали отсюда! — вполголоса прошипела звёздная кошка и пихнула его в грудь. — Живо! Хватай сына и дуй к выходу, пока они не передумали. Беги в третий док, «Птица удачи» там.

— Проклятье!.. А как же ты? — воскликнул Ласло раздираемый противоречиями.

— За меня не беспокойся. Сеятель не даст меня в обиду.

Догадка Ласло оформилась в уверенность, и он приготовился к битве не на жизнь, а на смерть.

— Цайкимар, ты нарушаешь нашу договорённость! — отчеканил он, не сводя глаз с могущественного оппонента. — Я просил тебя дать мне отсрочку, и ты согласился! Причём здесь Аэлита? Это меня выбрало зерно хаоса, следовательно, я капитан будущего корабля Сеятелей!

Александрийская привычка к речам давала о себе знать, но звёздная кошка подпортила ему эффект от благородного экспромта. Она с такой силой пихнула его локтем, что Ласло согнулся от боли.

— Заткнись, обезьян! — прошипела Аэлита с негодованием. — К твоему сведению никто меня не заставлял, я сама согласилась!

— Ставишь перед фактом? И даже не мечтай!.. П-ф-ф!.. Малыш, я не дам тебе загубить жизнь! — просипел Ласло. — К тому же я жить хочу! Если Бурага узнает, он порвёт меня на атомы… — он разогнулся, хватая ртом воздух. — Это я нашёл чертово зерно хаоса! Значит, вся ответственность лежит на мне!

— Дурак! Ну какой из тебя капитан, да ещё корабля Сеятелей? — напустилась на него Аэлита. — Ты на себя посмотри! Как был болваном, так им и остался!

Выпустив пар, она прерывисто вздохнула.

— Ласло, приди в себя! Вспомни, у тебя ребёнок! Кто позаботится о мальчике, если не ты? В конце концов, какая разница, кто из нас станет капитаном распроклятого корабля?

Ласло заметил, что её глаза потемнели. Так всегда бывало, когда звёздная кошка сильно волновалась.

— Ничего не поделаешь, это знак судьбы. При любом развитии событий нам не быть вместе, — сказала она так тихо, что он скорей догадался, чем услышал.

На этот раз она сама шагнула к нему и порывисто обняла.

— Прощай, обезьян! Если Атум будет милостив, мы ещё увидимся.

Звёздная кошка отстранилась и торопливо, чуть ли не бегом, направилась к Сеятелю. Они о чём-то переговорили, а затем было уже поздно — под охраной олу-тайши она направилась к выходу.

Интуиция требовала, не стоять столбом и делать что велено, но Ласло не двигался с места. Он глядел вслед хвостатой девчонке, что однажды перевернула всю его жизнь, и пустота, что угнездилась в его сердце с потерей Вайды, обрела угрожающие размеры. И всё же звёздная кошка была права — сначала сын, а затем всё остальное. Размеренным шагом он подошёл к мальчику и протянул руку.

— Идём, Сашок, нам пора.

И тут Киргон нанёс ему последний, сокрушительный удар.

Александр встал, отодвинув стул, и спрятал руки за спину.

— Не могу… я обещал дедушке, что на некоторое время останусь здесь, — виновато пробормотал мальчик и поднял на отца молящие глаза. — Пожалуйста, не сердись! Я очень хочу научиться всему, что умеет дедушка! Папочка, я должен это сделать!.. Честное слово, это не для меня, это в память о маме!

— В память о маме? — эхом повторил Ласло.

Это оказалось последней каплей. Пустота в сердце рванула как граната, и он на какое-то мгновение ослеп от боли.

— Ты не передумаешь? — спросил он, опомнившись, и сам же кивнул, когда мальчик снова потупился. — Ясно. Не передумаешь, — сказал он ровным голосом.

Ласло глянул на Сеятеля и понял, что на его помощь нечего рассчитывать.

— Хорошо, Сашок, оставайся. Я вернусь за тобой, как только смогу.

Подхватив мальчика на руки, он прижал его к себе, а затем осторожно спустил на пол.

После прощания с сыном — в душе он не верил, что они снова встретятся — Ласло повернулся и твёрдым шагом направился прочь. Он не видел, куда идёт, но ноги сами несли его в нужном направлении. Слуги в арестантском облачении спешно распахнули высокие створки дверей и он, не обернувшись, перешагнул порог.

В коридоре станции Ласло сначала ускорил шаг, а затем перешёл на бег. ИНС наикратчайшим путём привела его в доки. Он не задавался вопросом, каким образом ему удалось подсоединиться к транспортной карте станции мнемосов — просто принял как данность. «Плата за Аэлиту и сына», — отстранённо подумал он, но тут же отогнал от себя мысли о тех, кого только что потерял, и, возможно, навсегда. Выучка разведчика вновь свершила благое дело. Он не пошёл вразнос, как это случилось бы прежде, до службы во Внешней разведке. Сердце Ласло корчилось в муках, но он чувствовал, стоит дать малейшую слабину и тьма, которую разглядело в нём зерно хаоса, вырвется на волю и подчинит его себе без остатка.

«Птица удачи» оказалась в третьем доке, как и обещала Аэлита. Под любопытными взглядами обслуживающего персонала Ласло забрался внутрь корабля и, сев в кресло пилота, запустил предполётную проверку. Когда аппаратура доложила о готовности, он связался с диспетчерским пунктом.

Мнемосы не чинили ему препятствий. Отдалившись от Виктории, он на маневровых двигателях добрался до расчётной точки и благополучно ушёл в гиперпространство. Заданный звездолёту курс вёл к планете, на которой находилось управление Внешней разведки по Мрайскому территориальному округу.

Поскольку в полёте от пилота мало что требовалось, Ласло взялся за докладную записку для Ирвинга. Когда она была готова, он убрал из отчёта все личные заметки и домыслы. В результате остался сухой пересказ о событиях, произошедших с ним с момента отлёта с Рокайдо. Впервые его отчёт был составлен так, как этого требовала инструкция.

Оставшись без дела, Ласло маялся от скуки. Он не хотел ничего ни читать, ни смотреть. Тем более ему не хотелось о чём-либо думать. Чтобы хоть чем-нибудь себя занять, он включил сферический обзорный экран. Как и ожидалось, в гиперпространстве тот ничего не показывал, в отличие от корабля Киргона. Тем не менее Ласло часами не сводил с него глаз.

Состояние, в которое он впал, было сродни медитации и однажды его свободолюбивый дух сбросил оковы тела. Вырвавшись на волю, он ворвался в великое Ничто, которое таилось за скорлупой хрупкого кораблика, и с самонадеянностью избалованного щенка потребовал у него ответов.

Посмеялось ли над ним мироздание или восприняло всерьёз, Ласло не помнил. На его счастье оно оказалось милосердным и, поигравшись, вернуло его к бытию. Неумолкающий тревожный сигнал, транслируемый кораблём, вывел его из оцепенения, похожего на смерть.

Вкатив себе лошадиную дозу стимулятора, Ласло с трудом добрался до душевой. «Нечего лезть туда, куда не просят!» — проворчал он, глянув на себя в зеркало, и потащился на камбуз. Сама мысль о еде вызывала у него отвращение, но он впихнул в себя мясной суп-пюре и запил его витаминным напитком.

Гипносон вернул ему силы и впредь он зарёкся экспериментировать с границами сознания. Бестелесные путешествия действительно оказались опасным занятием. Во всяком случае, без должной подготовки. А вот мнемосы, если верить Андре, умеют это делать, подумалось Ласло, Он сладко потянулся, радуясь, что снова ощущает себя человеком, а не зомби, разваливающимся на куски.

Потрясение от случившегося на Виктории понемногу улеглось и вместе с силами к нему вернулся неугомонный дух авантюризма. Так что следующие несколько дней Ласло провёл в поисках спасения сына. При этом он понимал, что все его изощрённые планы не более чем самоуспокоение. Даже с возможностями Внешней разведки было нереально обмануть мнемосов, обладающих телепатическими способностями. Несмотря на все изощрённые устройства, которые были в распоряжении оперативников, он не смог бы проникнуть в их среду. Вот поэтому он всё чаще возвращался к предложению Киргона. Мысль о том, чтобы пройти обучение и принять участие в квалификационном отборе на Виктории, больше не казалась ему такой уж бредовой. «В конце концов, чтобы выцарапать у мнемосов Сашку, я должен быть с ними на равных», — убеждал он себя.

Наполеоновские планы по завоеванию Виктории тоже не имели смысла, но деятельная натура Ласло не терпела бездействия. К собственному удивлению, ему понравилось разбирать известные ему операции Внешней разведки и анализировать в чём заключалась причина успеха или провала той или иной миссии.

Спустя несколько дней жизнь на борту «Птицы удачи» вошла в привычное размеренное русло. Даже постоянные напоминания об Аэлите, на которые он наталкивался на каждом шагу, не так уж сильно жалили его сердце.

В общем, всё было более или менее сносно, если бы не сны. Будто задавшись целью извести его, Александр и Аэлита приходили к нему чуть ли не каждую ночь. После их посещений он просыпался весь в слезах и соплях, а в голове звенело эхо их отчаянного зова.

Страшные сны с участием сына и звёздной кошки сводили его с ума. И вот однажды, ещё не придя в себя от очередного кошмара, Ласло всей душой рванулся к дорогим для себя людям и чудо свершилось. Эмоциональный всплеск достиг нужной цели.

«Папочка, ты нас слышишь? Я с тётей Аэлитой!» — радостно завопил детский голос. «Ну-ка, дай мне! — перебил его не менее знакомый голосок. — Ласло… ой, да подожди ты, непоседа!.. Ласло, не суйся к мнемосам! Твой отпрыск у меня! Цайкимар отдал его под мою опеку. Ласло?.. Всемилостивый Атум! Надеюсь, эта штука не врёт и обезьян действительно нас слышит…»

«Господи! Пусть это будет правдой!» — Ласло закрыл лицо руками. Разрываясь между надеждой и неверием, он вскочил на ноги и забегал по кораблю. И хотя живущий в нём скептик говорил, что ему пригрезились голоса сына и звёздной кошки, он не хотел его слушать.

Когда возбуждение пошло на убыль, он тщательно взвесил все «за» и «против».

В детстве врачи говорили Иштвану и Маришке, что причиной его галлюцинаций является чрезмерно развитое воображение. Но с той поры, когда Ласло узнал о родстве с мнемосами, он больше этому не верил. Да и в детстве не верил. Слишком уж реалистичными были его видения и несколько раз пригрезившиеся события нашли подтверждение наяву.

После полученной весточки Ласло наконец решился разобрать вещи Аэлиты. Тогда-то он и обнаружил оставленное ею завещание. «Птицу удачи» и специальный страховой фонд она оставила ему, а всё остальное имущество и средства на личных счетах переходили во владение генетического института. Эта находка подпортила ему радость. С печалью на сердце он отправил копию завещания в Рамбуанский департамент имущественных прав и сочтя дело сделанным, положил ладонь на шероховатую поверхность пульта.

— Ну вот, малыш, теперь нас осталось только двое, — проговорил Ласло, обращаясь к «Птице удачи», точней к искусственному интеллекту, который управлял межзвёздным кораблём. — Прости! — спохватился он и коснулся ожерелья на шее. — Спасибо, Фёдор! Не знаю, как ты это сделал, но уверен на все сто, что это ты помог мне связаться с Аэлитой и Сашком.

В ответ на Ласло обрушилась такая мощная волна признательности и любви, что у него выступили слёзы на глазах. Он потянулся было за платком, и тут увидел, что дельфинчик протягивает ему салфетку, причём с чисто человеческим участием на мордочке.

«Чёрт! Что-то я совсем расклеился!» — подумал он, растроганный до глубины души, и трубно высморкался.

— Думаю, ты тоже надеялся, что Аэлита когда-нибудь да вернётся. Кто же знал, что эта поганка бросит нас обоих. — С тяжким вздохом Ласло положил ладонь на головёнку погрустневшего зверёныша. Когда из его глаз одна за другой покатились световые слезинки, он не удержался и тоже шмыгнул носом. — Да ладно тебе реветь! Как-нибудь справимся. В конце концов, мужики мы или нет?

Дельфинчик вывернулся из-под его руки и, встав на хвост, согласно закивал, а затем на его мордочке появилось вопросительное выражение.

— Понял! Пора дать тебе нормальное мужское имя, — догадался Ласло и призадумался. — Как тебе Вилли? На Земле так звали касатку, но кто нам запретит? Дружелюбия у нас хоть отбавляй, а зубы отрастим. Как положено, в три ряда. О, кей?

Обдумывая заманчивое предложение дельфинчик поплавал вокруг него, а затем в знак согласия кувыркнулся в воздухе. Сначала раз, затем другой и, основательно увеличившись в размерах, расплылся в устрашающей улыбке. Пасть новоявленного Вилли украшали три ряда пилообразных зубов.

Ласло критически оглядел помесь дельфина с акулой и покачал головой.

— Нет, Вилли, давай-ка спрячем внутреннюю суть. Не стоит преждевременно раскрывать свои карты.

Вилли беззвучно рассмеялся, а затем швырнул хозяину мячик, предлагая поиграть. Федька тоже не остался в стороне. Он сполз с хозяйской шеи и в образе ежика засеменил к дельфинчику, всем своим видом показывая, что не прочь принять участие в их потехе.

Неутомимые зверёныши так его загоняли, что Ласло вскоре запросил пощады.

Когда Федька в образе ожерелья вновь примостился на его шее, он впервые задумался, как выглядят и что представляют собой мастера, сумевшие вложить частичку души в квазиживые создания.

Стоя под ионным душем, Ласло пообещал себе, что при случае обязательно побывает на Вадсае и поблагодарит создателей Федьки и Вилли.

А ещё его заинтересовало намеренно или случайно они заняли место домашних любимцев. Он склонялся к мысли, что это не случайность. Любовь и верность квазиживых существ помогали разумным формам побороть яд ксенофобии. К тому же лишь последний изверг потащил бы в космос настоящих домашних любимцев.