Звёздная кошка. Часть 2

ГЛАВА 51. Разведка, как опасная работа, а не только приключение

По прибытии на место Ласло сразу же отправился на службу, где первым делом зашёл в отдел кадров и забрал рапорт об отставке. На обратной дороге ему повстречался Ирвинг — он какой-то своей надобности заглянул в Мрайское региональное отделение. Показное спокойствие его не обмануло и Ласло, не сумев отбояриться, оказался в кабинете Борца, который на время оккупировал директор Внешней разведки. Спустя пять минут к ним присоединился сам хозяин кабинета. Поначалу Борц просто слушал, как Ирвинг пытает его подчинённого, а затем, войдя в курс дела, присоединился к нему, взяв на себя амплуа доброго полицейского.

Когда Ласло раскололся и рассказал всё без утайки, начальство, перейдя в разряд приятелей, потащило его в бар — под предлогом снятия стресса, накопившегося во время допроса. На деле все трое хотели банально напиться и на время забыть о своих проблемах.

Бар, на который пал их выбор, находился рядом с управлением Внешней разведки. Хозяин питейного заведения, тоже бывший оперативник, был осведомлён о вкусах троицы, так что им даже не пришлось заказывать. Не успели они сесть за стол, как официант принёс всё, что нужно.

Вопреки обыкновению, они почти не разговаривали. Правда, Борц чем больше напивался, тем больше открывалось, что он жутко переживает за Масиму Ван-Крос. Ирвинг после того как опустела первая бутылка, тихо ронял слёзы: он оплакивал потерянную любовь.

В конце концов Ласло устыдился своего отчаяния. Допрос выбил у него почву из-под ног, и он засомневался в реальности сеанса связи с сыном и звёздной кошкой. Особенно после того, как Ирвинг сказал, а Борц подтвердил, что в многомерном пространстве не действуют никакие виды связи. Единственно, что там возможно это передача сигнала бедствия, да и тот достался в наследство от Сеятелей, но как он действует, пока никто из учёных не сумел расшифровать. Когда Ласло заикнулся об изображениях, которые видел на борту звездолёта Киргона, Ирвинг лишь фыркнул и обвинил Борца в слабой подготовке кадров. После чего непосредственный начальник одарил его многообещающим взглядом, и Ласло понял, что в ближайшее время будет чрезвычайно занят на курсах переподготовки, конечно, если в Содружестве не приключится что-нибудь экстраординарное.

Во всяком случае, его утешало одно, что Александр и Аэлита находились в полном здравии, когда он видел их в последний раз, в то время как у его товарищей не было даже надежды. Латисса была мертва, Масима Ван-Крос в каком-то смысле тоже. К несчастью для Борца она оказалась врагом, причём чрезвычайно опасным врагом.

— Ладно не переживай! — сказал ему Ласло и повернулся к Ирвингу. — Марио, мать твою, хватит уже выть!

— Вообще-то, на моей родине этот вой зовётся песней, — меланхолично ответствовал его высокопоставленный собутыльник.

— Да какая это песня?! Воешь, как волк на луну. Ну, хватит уже!.. Всё-всё! Слушай сюда, Марио! Знаешь, что ты должен сделать? Отправь меня на поиски Масимы Ван-Крос. Клянусь, я приволоку эту суку, чего бы мне это не стоило! — сказал он заплетающимся языком и в подтверждение серьёзности своих намерений грохнул кулаком по столу.

Звон опустевшей посуды послужил сигналом для обслуживающего персонала. Когда официант пополнил запасы спиртного и закусок на их столе, Ирвинг с приветственным видом поднял свой стакан.

— Друзья, давайте выпьем… — он призадумался, — за нас! Виват!

— Виват! — не слишком дружно откликнулись осоловевшие собутыльники.

Ирвинг разлил по стаканам ещё одну порцию шестидесятиградусного напитка и, взяв свой, чокнулся с Ласло.

— Хорошо. Лови Масиму. Я разрешаю… и не надо меня благодарить. Лучше послушай, как я пою. Но-но! — он погрозил ему пальцем. — Молчать! Если хочешь знать, я пою не хуже вашего Карузо.

Когда Ирвинг встал и запел «Санта Лючию», Ласло пришлось признать, что звучит он очень даже неплохо — во всяком случае, не фальшивит и голос у него более чем приятный. Он сфокусировал взгляд на лице директора, после чего пришёл к выводу, что и внешне он очень похож на знаменитого маэстро.

— Слушай, Марио, а ты, случаем, не родственник Карузо? Конечно, я не большой фанат оперы, но его портреты лицезреть приходилось. Насколько мне помнится, твоя физиономия точь-в-точь как у него.

— пропел Ирвинг, вкладывая всю душу, и, поклонившись, рукоплещущей публике, плюхнулся на стул.

— Может, и родственники, кто знает, — сказал он, после того как опрокинул в себя остатки убийственного коктейля. — Ну что, не пора ли нам по домам? — спросил он, сочтя что они уже достаточно нагрузились, если его потянуло на откровения.

Ласло и Борц не возражали. Протрезвившись при помощи ИНС, они отправились по домам, а точней, на квартиру, где жил Борц. После ожесточённого спора хозяин всё же отстоял своё право на кровать и гости, поворчав, улеглись на полу.

Наутро обнаружилось, что директор Внешней разведки был не настолько пьян, чтобы не помнить о хвастовстве Ласло. С каменным выражением на лице Борц вручил ему приказ на поимку Масимы Ван-Крос. На документе была специальная пометка, дающая право на её убийство.

Ласло расписался за полученное задание и в предназначенном для этого кабинете распаковал пакет с данными. Изучив всю имеющуюся информацию на Масиму Ван-Крос, он отправился к аналитикам, и те проработали несколько вариантов её возможного местонахождения. Из-за неточности сведений вероятностный разброс был довольно велик. Масима Ван-Крос мало с кем общалась вне своего рабочего времени. Тогда Ласло напросился в гости к Вайфу гро-Сиду, у которого она довольно долго работала и чьё место в результате заняла. Бывший зам по информационно-идеологической части находился на покое, но согласился ему помочь.

Вайфу гро-Сиду недавно исполнилось сто двадцать лет, но внешне он выглядел на шестьдесят. Седовласый, высокий, он, несмотря на солидный возраст, был хорошо сложён и по-юношески подвижен. Со спокойного широкоскулого лица, чьи черты были далеки от античного совершенства, смотрели умные тёмные глаза. А ещё Вайф гро-Сид был аристократом до мозга костей и потому в каждом его движении сквозило достоинство и некоторая надменность. Он по-прежнему любил модно одеваться и Ласло оставалось лишь завидовать его умению выглядеть королём в вещах, чьи дизайнерские изыски больше подходили нищим, чем обеспеченному люду.

Поначалу Вайф гро-Сид принял гостя довольно прохладно, пока тот не извлёк из сумки щенка — той же породы, что был у его дочери, когда она была маленькой девочкой. На его лице промелькнуло замешательство, но затем он учтиво поблагодарил Ласло за подарок и жестом пригласил его зайти в дом.

Вайф гро-Сид оказался великолепным аналитиком и в два счёта вычленил нужные моменты в многолетней череде видеоматериала на Масиму Ван-Крос. После этого было не сложно сложить их вместе и в результате получить… небезызвестного Аргтура.

«Вот ведь гад! Куда ни сунься, отовсюду торчат его усы», — пробормотал Ласло и с благодарностью посмотрел на Вайфа гро-Сида.

Во время обеда, когда зашла речь о нынешнем директоре Внешней разведки, он в крайне осторожных выражениях поблагодарил его за то, что он в своё время не устранил Ирвинга, хотя у него были для этого все средства и возможности.

Его гостеприимный хозяин слегка улыбнулся.

— Не понимаю, о чём это вы, Владислав. Несмотря на некоторые разногласия, я всегда считал его наилучшей кандидатурой на пост директора Внешней разведки.

— И слава богу! — совершенно искренне воскликнул Ласло.

— Вижу, вы многое узнали, когда собирали материал на Ирвинга и прочую руководящую верхушку, — заметил Вайф гро-Сид и его взгляд обрёл остроту орла.

— Да, сэр, — сознался Ласло и поспешно добавил: — Я был уверен, что моя напарница Аэлитмиррани-даами-Ррнари погибла и мне нужна была его помощь, чтобы найти виновников её смерти. Поверьте, сэр, эта информация умрёт вместе со мной.

— Надеюсь, что так. Для вашего собственного блага.

Сказано это было таким тоном, что лишь дурак не понял бы, что это предупреждение. Формально Вайф гро-Сид был в отставке, но Ласло не слишком верилось, что он отошёл от дел. Во время своего расследования он выяснил что тот, кто слыл серым кардиналом, более пятидесяти лет заправлял не только Внешней разведкой, но и определял политику Совета Содружества.

Ирвинг появился на следующий день после посещения Ласло. Выбравшись из флайера, он глянул на резвящегося щенка, а затем на Вайфа гро-Сида, который его встречал. Обняв отца, он с встревоженным видом всмотрелся в его лицо.

— Ласло не следовало его дарить. Но что сделано, то сделано. Папа, если хочешь, я заберу щенка себе. Фаустина будет рада, она любит живность. У нас и так не дом, а зоопарк.

— Не нужно, — Вайф гро-Сид наклонился, чтобы погладить щенка. — Беспокоиться не о чем. Слишком много времени прошло с той поры, как погибла Моника. К тому же твой протеже прав. Скорбя о близких, ни к чему избавляться от воспоминаний о них.

Дом стоял в непосредственной близости от океана, и они не спеша пошли вдоль пляжа, на который одна за другой набегали белопенные волны, грозя намочить им ноги.

— Ну, как тебе Романович? Так сказать, в непосредственном впечатлении, — спросил Ирвинг.

— Если ты прочишь его на своё место, то я не советую. Милад лучше, — не сразу ответил Вайф гро-Сид.

— Нужен запасной вариант. На случай активной борьбы с протекционизмом. А она будет, чует моя задница. Прости за вульгаризм, но сейчас такое творится, что тянет разговаривать только матом.

Ирвинг бросил щенку палку.

— Император Ррнайд, оскорбившийся за своих подданных, которым чулианцы прищемили хвосты, одну за другой шлёт гневные петиции, требуя от меня решительных мер. Император Кордей-фта, выползший из своей норы, занят тем же самым. Уверен, что мутит воду небезызвестный тебе Аргтур. Есть ощущение, что это он подвинул Вичуа Мойя-Судо к опрометчивому шагу и теперь старик, чтобы оправдаться, брызжет слюной, стремясь доказать, что в их сепаратизме повинен не кто иной, как я.

На лице Вайфа гро-Сида появилось укоризненное выражение.

— Насколько я знаю, без тебя там не обошлось.

— Что было, то было, — Ирвинг вздохнул. — Подвела любовь к театральным эффектам. К тому же я до последнего не верил, что эта сучка что-то представляет из себя и решил одним выстрелом убить двух зайцев. Хотел ущучить Вичуа Мойя-Судо, а в результате это он взял меня за причинное место, подсунув двойника.

Показное расстройство старшего сына вызвало усмешку у Вайфа гро-Сида. Он знал, чего тот ждёт от него, но не собирался облегчать ему задачу.

— Я же предупреждал тебя, Вичуа Мойя-Судо хитёр, голыми руками его не взять. Так что это тебе за дело. Впредь будешь действовать осмотрительней, а не кидаться в авантюру очертя голову.

— Твоя правда, — приунывший Ирвинг искоса глянул на отца. Он понял, что тот ему не поможет, но решил, что попытка не пытка. — Да ладно тебе, папа! Наверняка у тебя есть какое-нибудь дельное предложение.

— Вынужден тебя огорчить.

Разочарование, написанное на лице сына, позабавило Вайфа гро-Сида и он, смягчившись, добавил:

— Не спеши, Марио! Давай позволим вызреть новым интригам. Пусть Романович разведает обстановку у галактидов, а там будет видно.

— Отправил его к Аргтуру? — вопросил Ирвинг. — Думаешь, он справится? — засомневался он.

Вайф гро-Сид пожал плечами.

— Тут выбирать не приходится. Время поджимает, а он единственный, на кого галактид, без сомнения, сразу же клюнет.

Давая понять, что больше не хочет говорить о делах, Вайф гро-Сид посмотрел в сторону дома, туда где дрогнули лёгкие занавеси, отведённые женской рукой.

— Да, забыл сказать, что в гостиной сидит Фаустина. Она прилетела незадолго до тебя, — сообщил он и взял сына под руку, когда тот резко сбавил шаг. — Идём быстрей. Не хочу выбиваться из расписания. К тому же мадам Юридо не любит есть в одиночестве.

Ирвинг ухмыльнулся.

— Ты снова выкупил её из публичного дома? Как надолго?

— Пока не кончится терпение. У неё или у меня, — невозмутимо ответил Вайф гро-Сид.

«Или у мамы», — подумал Ирвинг и с радостной улыбкой помахал хрупкой рыжеволосой женщине, спешащей им навстречу.

«Марио! Наконец-то!» — выдохнула запыхавшаяся Фаустина и, подняв голову, посмотрела на мужа сияющими глазами. Когда Ирвинг нежно её поцеловал, а затем взяв на руки, понёс к дому, она смущённо глянула на свёкра и тот ободряюще улыбнулся. Вайф гро-Сид любил невестку и сделал всё, чтобы избавить её от соперницы, что было не просто даже при его влиянии. И всё же он сумел совместить визиты олу-тайши и мнемонийки в логово Аргтура.

Ход Вайфа гро-Сида оказался верным, галактид сумел прикончить женщину, которая вносила смуту в душу его старшего сына, делая его уязвимым, что было рискованно при тот образе жизни, который он вёл.

После встречи с Вайф гро-Сидом Ласло ещё раз просмотрел весь имеющийся материал. Особенно много внимания он уделил ментальному допросу, проведённому Ирвингом. Постепенно перед ним начал вырисовываться психологический портрет Масимы Ван-Крос и, соответственно, схема действий. Чутьё говорило ему что те, с кем ему предстоит схватиться, умны и чрезвычайно опасны, но в его душе не было сомнений. На заданиях землянин руководствовался принципом, что работа есть работа и никому нет дела, что противник умней и талантливей тебя.

ИНС позволила ему запомнить большую часть документов, после чего он, как было предписано правилами, сунул их в уничтожитель. Правда, перед этим он бегло просмотрел документы по Аргтуру, но их оказалось так много, что ему не захотелось тратить на них время. Он решил, что для задания ему будет достаточно многолетнего знакомства с галактидом.

Выйдя из кабинета, Ласло направился в технический отдел, где оставил список оборудования, которое ему понадобится для выполнения операции, и напоследок заглянул в юридический отдел, где внёс коррективы в своё завещание. Имущество, завещанное ему Аэлитой, он отписал созданному ею институту.

На встречу с Аргтуром Ласло летел на «Эджери-17 КК», который ему оставили в условленном месте.

Спустя неделю небольшой корабль покинул «кротовую нору» и вошёл в космическое пространство, окружающее систему, где находилась планета Мейраб.

Крохотная атмосферная авиетка, отделяемый модуль «призрака», приземлилась у бывшей резиденции галактида и Ласло, подойдя к глухой шестиметровой стене из керамопластика, выставил перед собой руку с пропуском. После минутной задержки бронированная плита уехала в сторону, и он вошёл внутрь.

На первый взгляд в резиденции Аргтура, известного криминального авторитета Содружества, ничего не изменилось, если не считать того, что теперь ею заведовала Внешняя разведка.

Отметившись у дежурного офицера, Ласло направился в кабинет галактида. Он оглядел знакомое помещение и сел в кресло, предназначенное для посетителей.

— Аргтур, — позвал он, — не нужно прятаться, я знаю, что ты здесь.

Обманчиво пустое кресло за рабочим столом обзавелось своим прежним хозяином.

— Здравствуй, Владислав Петрович! Здравствуй, дорогой! Что за нужда на этот раз привела тебя ко мне? — вопросил Аргтур, глядя на Ласло тяжёлым немигающим взглядом.

— Забота о тебе. Ищешь вот это?

На ладони Ласло лежал информационный кристалл.

— Думал, мы не догадаемся, где ты прячешь заначки?

— Вижу, что догадались, — ответил Аргтур и Ласло кольнуло недоброе предчувствие. — Но и я догадался, для чего мне перекрыли подпольные источники финансирования, которые до этого не трогали.

С недобрым выражением на лице галактид откинулся на спинку кресла.

— Вот даже не знаю, стоит ли расстраиваться, что по мою душу прислали тебя, мой дорогой, или воспринять это как подарок судьбы. Неужели во Внешней разведке дела настолько плохи, что твоё начальство уже не отдаёт себе отчёт, что творит?

— Понятно. Самый ценный твой актив это я, — Ласло вздохнул. — Даже интересно, сколько тебе обещали заплатить за меня.

— Очень много, дорогой мой Владислав Петрович, очень много! Такая сумма, я уверен, польстит твоему самолюбию. Ведь ты владеешь тем, чего нет ни у кого, но что жаждут приобрести очень многие, — проговорил Аргтур и Ласло, получивший от его прислужниц порцию нейролептиков, обмяк в своём кресле.

Галактид подошёл к потерявшему сознание разведчику.

— Даже если твоя контора предвидела такой оборот событий, я всё равно буду в выигрыше, — добавил он с лёгким оттенком сожаления в голосе, будто ему действительно было жаль, что Ласло угодил в собственную ловушку.

«Ну это мы ещё посмотрим, кто будет в выигрыше, а кто останется на бобах», — подумал Андре. Невидимый в своём защитном вадсайдском одеянии мнемос бесшумно последовал за галактидами, уносящими захваченную добычу.

Под действием нейролептика Ласло пригрезилась Ирида. Встреча на Рокайдо, перед тем как за ним явился Киргон, не внесла ясности в их отношения. И вот он снова увидел, как они стоят в её комнате, и девушка насторожённо смотрит на него.

«Что это было?» — первой не выдерживает она.

Он молчит, задавшись тем же вопросом. Поспешное признание в любви, сделанное по большей части под влиянием ревности к Закори Варпевасу уже не кажется ему такой уж хорошей идеей. И самое главное, новый облик Ириды. Влечение осталось, но…

Он хочет видеть её такой, какой она была тогда, когда они впервые встретились. И тогда в его душу закрадывается подозрение, а так ли уж чисты его мотивы? Слишком уж хорошая партия — единственная дочь конрайро Ватро Нобуса, владельца гигантских залежей рокайдия. Не оттого ли он отрезал себе пути к отступлению, прилюдно признавшись рокайдианской принцессе в любви?

По глазам Ириды Ласло видит, что она думает о том же, что и он.

«Уходи, Романович», — тихо рычит девушка и он, попрощавшись, уходит.

Уходит, даже не сделав попытки объясниться.

Встреча с Аэлитой тоже не принесла ему желанного успокоения. Ласло сразу почувствовал, что явился не вовремя. Звёздная кошка почему-то нервничала и несла всякую чепуху. Не знай он Аэлиту, решил бы что она влюбилась в него. «Почему бы нет? — неожиданно приходит ему в голову и перед его глазами возникает их последняя встреча на Виктории. — Тогда она тоже странно себя вела… чёрт! Этого просто не может быть!»

Ласло потряс головой и открыл глаза. Рядом с ним сидела Масима Ван-Крос.

— Как самочувствие, Владислав? — мягко вопросила она и он заглянул в глубину её изумрудно-зелёных глаз, опушённых длинными тёмными ресницами.

Женщина по-прежнему очень красива, но на этот раз её красота оставила его равнодушным. «Госпожа Политика», как звали Масиму Ван-Крос за глаза, высокомерная, но чрезвычайно притягательная в сексуальном плане, была предметом вожделения очень многих и Ласло не был исключением. Из всех мужчин, кого он знал, лишь Ирвинг относился с прохладцей к этой сногсшибательной красавице-блондинке.

«На самом деле это пустышка. Рабочая личинка с видимостью женщины», — подумал Ласло, досадуя, что остаточное действие нейролептика не даёт ему собраться с мыслями и в голове царит разброд.

— Не огорчайтесь, скоро это пройдёт, — по губам Масимы Ван-Крос скользнула улыбка. — И вы не правы, я настоящая женщина.

Она села на край лабораторного стола, на котором распяли Ласло, и её рука коснулась его щеки, а затем переместилась на грудь и поползла ниже.

— Вот видите, Владислав, ваш организм говорит, что вы лжёте. Вы по-прежнему видите во мне женщину.

— Вам это важно, Масима? — не преминул спросить Ласло.

Несмотря на эйфорию от сексуальной разрядки, которую она ему подарила, внутренне он был собран и не на мгновение не забывал с кем имеет дело.

— Нет, Владислав. Это важно для вас.

Масима Ван-Крос на какое-то время исчезла из его поля зрения, а когда она вернулась у Ласло сразу же пересохло во рту. На «госпоже Политике» был специальный комбинезон, предназначенный для допросов с пристрастием. Внешняя разведка прибегала к ним лишь в крайнем случае, но что было, то было. Слишком уж это был действенный способ давления, чтобы можно было избежать соблазна, особенно, когда необходимо выбить сведения в кратчайшие сроки, а у заключённого либо аллергия на сыворотку правды, либо он к ней невосприимчив.

Во время пыток искусный палач пускал так много крови, а его жертва так кричала и корчилась от боли, что те, кто наблюдал со стороны, часто падали в обморок.

Пытаемый тоже не долго запирался, хотя никаких значительных повреждений не получал. После интенсивного курса лечения следы пыток бесследно исчезали — кроме психологической травмы, от которой некоторые заключённые так и не смогли оправиться. Таких бедолаг под чужими именами помещали в специальные санатории, где они вели размеренную жизнь хорошо ухоженного овоща.

Разведчиков готовили ко многому, в том числе и к пыткам. Но одно дело знать и другое — испытать на собственной шкуре. Ласло не раз попадал в острые ситуации, но до сих пор ему везло. Стараясь не смотреть на зловещий набор пыточных инструментов, он провёл внутреннюю подготовку, которая должна была снизить болевой порог и помочь ему выдержать непростое испытание.

— Умница!

Масима Ван-Крос взяла скальпель и полюбовавшись блестящим лезвием, склонилась над землянином и страстно его поцеловала.

— Это мой вам прощальный дар, как женщины, — подчеркнула она последние слова и у Ласло ёкнуло в животе. — Ну что, Владислав, давайте начнём, если считаете, что готовы. Только учтите, это вам не показное кровопускание, которое практикуют во Внешней разведке. Но не бойтесь, смерть вам не грозит. Мы же не хотим, чтобы явилось зерно хаоса и испортило нам всю игру? — проговорила она и острое лезвие, проведя кровавую дорожку вдоль тела Ласло, воткнулось в нижнюю часть его живота. Когда он немного отошёл от боли, скальпель повторил прежний путь — от шеи до паха.

Спустя полчаса, полюбовавшись на густую кровавую паутину, нарисованную на его теле Масима Ван-Крос взяла небольшие щипцы и Ласло, не выдержав, закричал. Сколько продолжалась эта безумная пытка, он был не в состоянии оценить. Дрожа как осиновый лист, он очнулся и увидел, что безжалостная дрянь пристально вглядывается в его лицо.

— Наконец-то! Я рада, что вы снова со мной. Будет нечестно, если вы пропустите главное действие, так сказать, кульминацию пытки. С юности мечтаю кастрировать какого-нибудь самца из разряда победителей. Хочу посмотреть, что будет, когда он лишится главного мужского фетиша, — прорвалось в его сознание, переполненное болью, и он с диким криком рванулся из своих пут.

— Да не расстраивайтесь вы так! Зато мы будем на равных. Взаимопонимание — это же так важно в нашей профессии… Ай-я-ай, плохой мальчик! Снова вы пытаетесь сбежать. И не мечтайте, я не дам вам потерять сознание.

Раскрасневшаяся Масима засмеялась. «Наконец-то мне удалось отомстить за все свои унижения!» — с торжеством подумала она и представила, что будет, когда директор Внешней разведки получит от неё посылку с небольшой частью своего протеже.

Не выпуская из руки скальпеля, она потянулась за иньектором, чтобы привести жертву в сознание, но Романович сам открыл глаза. Этот взгляд был знаком ей по видению во время ментального допроса в тюрьме Внешней разведки. Вот только ядовитый кириллийский змей, потревоженный в своём логове, оказался слишком слабой метафорой того, что излучал истерзанный ею окровавленный мужчина.

Отчего-то радостное оживление Масимы резко пошло на убыль. Будто очнувшись от кошмарного сна, она с всё возрастающим ужасом смотрела на бывшего коллегу, который её стараниями превратился в окровавленный кусок мяса. По натуре она никогда не была жестокой, и то что она сделала с парнем, которому, в общем-то, всегда симпатизировала, теперь отчего-то не укладывалось в её голове.

«Клянусь всем святым, это не я!» — прошептала Масима и содрогнулась в рвотном приступе.

Она попятилась, но полутруп, на котором жили только глаза, не позволил ей сбежать. Горящий ненавистью взгляд будто магнитом тянул её к себе. «Убей!» — вырвалось из окровавленной ямы на перекошенном лице, и она полоснула скальпелем по горлу сотворённого ею чудовища.

В следующее мгновение реальность вспучилась, и зерно хаоса зависло над её жертвой.

Хорошо развитое чувство самосохранения, которое оберегало её с младенчества, не подвело Масиму и на этот раз. Сообразив, что будет, когда Романович оживёт, она выпала из оцепенения и бросилась бежать, как вдруг кто-то ударил её по затылку и свет перед её глазами померк.

«Это мой тебе подарок, зятёк!» — Андре слегка пнул женщину и глянул на воскресшего полукровку. Убедившись, что все органы при нём, тот обозрел залитый кровью стол и уставился на бесформенный кусок мяса и горку кусочков сорванной кожи, в которые превратился его детородный орган. Мнемос ухмыльнулся при виде выражения, которое появилось на его лице, когда он увидел ту, что его пытала. От полукровки исходили такие жуткие эманации, что даже при сниженном пороге восприятия Андре основательно потряхивало от тёмного бешенства, которое клубилось в его сознании.

Вопреки его ожиданиям, Ласло не убил женщину и не бросился бежать. Как истинный профессионал, он не собирался уходить с пустыми руками. Галактиды были не слишком сведущи в ухищрениях Внешней разведки, а Масима Ван-Крос никогда не принимала непосредственного участия в операциях, что было ему только на руку. При обыске у Ласло изъяли далеко не все устройства, и он без труда нашёл свою одежду и оборудование. При помощи допуска, вшитого в ИНС Масимы Ван-Крос он подсоединился к внутреннему интерфейсу базы галактидов и запустил хакер-программы, которые выкачали данные из всех доступных им мест.

Мнемос, который с живейшим интересом наблюдал за его действиями, был вынужден признать, что сотрудники Внешней разведки работают не менее эффективно чем они. И хладнокровия им тоже не занимать.

Прежде чем сбежать с добытой информацией, Ласло вкатил предательнице дозу нейролептиков и взвалил её на плечо. Держа наготове оружие, он выскользнул в коридор и побежал в направлении доков с кораблями, где обнаружил свой «призрак», который практичные галактиды прихватили с собой.

После его ухода Андре уничтожил следы пытки и запустил в сеть базы галактидов «гипнотизёра» — программу, которая представила дело так, будто Масима Ван-Крос двойной агент и по собственной воле сбежала с пленником, что было не так уж далеко от истины.

— Нет, госпожа Политика, вы не знаете, что такое настоящие пытки и, самое главное, вы не знаете, что такое настоящая боль.

У Романовича было такое выражение лица, что Масима зажмурилась, но он пообещал выколоть ей глаза и она с отчаянием выкрикнула:

— Это была не я! Не я! Сколько раз вам повторять! Мной управляли!

— Кто?

— Я не знаю!

Кончик ножа проткнул нежную кожицу под левой глазницей, и женщина зашлась было в крике, но пальцы Ласло сжались на её горле, и она поневоле замолчала.

— Повторяю вопрос, кто это был?

Покосившись на нож в его руке, она попыталась улыбнуться.

— Пожалуйста, не надо! Я сделаю всё, что вы прикажете, — пролепетала она и, вскрикнув, всем телом вжалась в стену.

Десантный нож с такой силой ударил рядом с её головой, что его лезвие басовито запело.

— Хочу предупредить, госпожа Политика, лучше оставьте свои уловки, — раздался холодный голос и Масима рискнула открыть глаза и чуть было снова не зажмурилась.

Одной рукой опираясь на стену Ласло стоял так близко, что её затрясло от страха.

— Знаете, что будет, если вы спровоцируете меня на секс? — вопросил он и снова ударил ножом по стене. — Тогда я забуду о Борце и сделаю с вами такое, о чём мы оба впоследствии сильно пожалеем. Скорей всего, я убью вас и останки выброшу за борт. Чтобы скрыть следы издевательств. Ведь вы не ждёте, что я буду с вами церемониться после всего, что вы со мной сотворили? — осведомился он, глядя на неё сузившимися глазами. — Так что не дай вам бог пробудить во мне того несчастного парня, которого вы оскопили перед тем как перерезать горло.

— Вы живы! — чуть слышно выдохнула Масима.

— Жив? — Ласло невесело усмехнулся. — Кто вам сказал, что он это я? Думаете, тот прежний я оставил бы вас в живых?

Напоминание о пытках чуть было не стало фатальным для Масимы. В Ласло появилось нечто такое, отчего она впервые испугалась по-настоящему. Понимая, что счёт её жизни пошёл на секунды, она твёрдо, но без вызова посмотрела ему в лицо, на котором всё ясней проступала жажда убийства.

— Не забывайтесь, Романович! Я нахожусь на положении военнопленной и все ваши измышления обо мне не имеют под собой ни малейшей почвы.

— Что ж, на том и порешим. Мне показалось, что вы пытаетесь меня соблазнить, — согласился Ласло и сел на стул. — Итак, продолжим начатое. Ван-Крос, кто вам отдаёт приказы?

— Я не знаю, — с раздражением ответила Масима и пошевелила затекшими руками.

— Не отвлекайтесь! Вам не освободиться, наручники вмурованы в стену. Скажите, вы осознавали себя во время пытки?

— Да… Нет! Конечно же, нет! Я была как во сне!

Отнекиваться не имело смысла, но преследующее её ощущение ужасной ошибки не давало ей замолчать.

— Нет, не уходите! Романович, давайте поговорим! — взмолилась Масима. — Я сказала вам правду! Из материалов моего дела вы должны знать, что я до смерти боюсь физической боли. Сама по себе я не способна прихлопнуть даже муху не то что резать человека! Это всё она, внутренняя советчица!

— Что ж, тем хуже для вас, — Ласло поднялся. — Я принесу вам ужин.

Когда пленница поела, он вколол ей очередную дозу нейролептиков и тщательно заблокировал дверь изолятора, памятуя о том, что она сумела сбежать из тюрьмы спец. режима, находящейся в космосе. Он понадеялся, что «призрак», находящийся в движении, сумеет её удержать. Создав временной карман, Масима Ван-Крос по возвращении к реальности рисковала оказаться за бортом корабля.

Обдумывая результаты допроса, Ласло побродил по каюте, но компактное помещение не располагало к долгой ходьбе.

Он подошёл к шкафчику и достал зерно хаоса. «Вот и что ты здесь делаешь, когда должно быть у Аэлиты?» Не получив ответа, он лёг на кровать и уставился в потолок. «Итак, что мы имеем? А имеем мы ряд необъяснимых моментов. С чего вдруг Ван-Крос, если она не притворяется, лишилась поддержки её так называемой внутренней советчицы и, главное, почему она оказалась без сознания на полу?»

Ласло скосил глаза на зерно хаоса, лежащее на подушке. «Твоя работа?.. Не похоже. Такими мелочами ты явно не занимаешься. Чип и Дейл спешат на помощь только тогда, когда меня окончательно прибьют. Значит, был кто-то третий. Кто-то шустрый и вдобавок любитель поковыряться в чужих мозгах… Ага! — он призадумался. — Кажется, с Виктории за мной увязался „хвост“. Вряд ли это сам Киргон, а вот его отпрыск вполне может быть. Такие выходки как раз в духе Андре».

Боясь кошмаров, вызванных пыткой, Ласло включил гипносон и провалился в искусственное беспамятство, где не было ничего, кроме благословенной тьмы.

Масима Ван-Крос не ошиблась, своими опрометчиво сказанными словами она нажила в его лице непримиримого врага не только для себя, но и для всех галактидов.

Андре задержался из-за прибытия Аргтура — ему было любопытно, как он воспримет бегство пленника и предательство Масимы Ван-Крос, но то тот оказался проницательным и не поверил иллюзии, созданной «гипнотизёром».

Аргтур докопался до истинных событий и глядя на то, как пытают Ласло, всё больше впадал в задумчивость. Досмотрев видеоматериал, он закрыл глаза и так долго сидел в кресле, что мнемос хотел уже уйти, но тут пришла секретарша с подносом.

Галактид отказался от ужина и отдал ряд распоряжений. Самое интересное заключалось в том, что он велел ни в коем случае не трогать Ласло, а после распорядился доставить ему Масиму Ван-Крос, причём обязательно живой. Из-за мнемоподавителя Андре не мог прочитать его мысли, но брошенная вскользь угроза говорила о том, что он видит в ней предательницу.

«Отсюда следует, что в стане галактидов как минимум два игрока, которые соперничают друг с другом», — пришёл мнемос к выводу и отправился к своему кораблю. Отойдя на безопасное расстояние, он активировал заложенный на базе галактидов заряд взрывчатки.

Кори первой среагировала на опасность. Схватив Аргтура, она с недюжинной силой швырнула его в переходной шлюз «прилипалы» и бросилась следом за ним.

Звездолёт нырнул в пространственно-временной карман за мгновение до того, как убежище галактидов разнесло на атомы. За долгие тысячелетия это был первый опыт по переносу столь массивного тела и на первых порах Аргтур был настолько плох, что Кори кормила его внутривенно.

Преданная секретарша не отходила от него ни днём ни ночью и когда он пришёл в себя, расплакалась на радостях.

Преодолев слабость, Аргтур сел в кровати и спросил, как долго он находился в беспамятстве, после чего ввёл себе стимулятор — несмотря на возражения Кори, которая опасалась, что это доконает его ослабший организм — и приказал принести ридер. Когда он уснул, утомлённый нагрузкой, она продолжила начатую им работу.

— Ваше величество, я просчитала наши шансы. Но сначала вы должны поесть, — сказала она, когда Аргтур открыл глаза и упреждая отказ, поднесла к его губам чашку с мясным бульоном. — Пейте, не вредничайте, — добавила она и лучезарно улыбнулась в ответ на его сердитый взгляд.

— Кори, тебе не кажется, что ты слишком обнаглела? — рыкнул Аргтур, когда вслед за бульоном секретарша попыталась накормить его овощами.

— Ладно, поедите после того, как мы обсудим кое-какие идеи, которые зародились у меня по ходу дела, — Кори расцвела ещё одной лучезарной улыбкой и сунула ему в руки ридер. — Смотрите, эти диаграммы отражают соотношение сил на Глотсаде. По размерам флота мы уступаем лишь Улью Матери…

— Постой! Ты выяснила из какой кладки Масима Ван-Крос? — прервал её Аргтур.

Кори кивнула.

— Да, ваше величество! Пятая кладка, соты Северного рукава, второй уровень, ячейка 35/2, — она помедлила. — Имя по документам Цинь-ди.

— Цинь с приставкой ди? Прерванная в развитии королева?

— У Цинь были значительные генетические нарушения, поэтому её передали в экспериментальный институт Первого роя, а затем ею заинтересовалось их разведывательное управление.

— Найди, кто автор идеи.

— О Атум! Думаете, что Цинь-ди не единственный двойной агент? — воскликнула Кори.

— Уверен. Наверняка у нас болтается целая куча народу, что работает на Улей Тамис и на Бабушку, — сказал помрачневший Аргтур. — И вообще, не удивлюсь, если это исковерканное чудовище не наше, а подкидыш.

— Я проверяла, каких-либо значащих происшествий при закладке не было.

— А ты, случаем, не Кори-ди? — сварливым тоном осведомился Аргтур, глядя на свою чрезмерно инициативную секретаршу.

— Нет, ваше величество, — улыбнулась Кори. — Даже не с уровня специалистов, у меня исключительно пролетарское происхождение. Так что можете не сомневаться, — на её лице появилось выжидательное выражение. — Что скажете насчёт ложечки овощей? Это очень полезно, особенно в вашем ослабленном состоянии.

— Ничего! Знаешь же, что я терпеть их не могу! — Аргтур уткнулся в экран ридера. — Ну, что ты придумала? Нашла способ, как укоротить хоботок нашим любимым родственницам?

— Я бы укоротила им не только хоботки, но и загребущие лапки, благодаря которым мы потеряли лучшую часть флота и чуть было не потеряли вас! — сердито проговорила Кори.

— Лучше не напоминай! — вздохнул Аргтур. — Как вспомню эту идиотскую авантюру, так до сих пор хочется свернуть шею любимой сестрице. За каким хаосом мы попёрлись к мнемосам, для меня до сих пор загадка.

«За тем, чтобы ослабить наш Улей, натравив на нас не только олу-тайши, но и Киргона», — подумала Кори, но промолчала. Простой галактиде не следовало так явно демонстрировать свой ум.

Правда, в её случае было достаточно взгляда, чтобы Аргтур догадался сам.

— Конечно жаль флот Пятого роя. Зато мы приобрели опыт, который не купишь ни за какие деньги, — сказал он в утешение своей умнице-секретарше.

— Это верно, ваше величество. Правда, с олу-тайши нам всё равно придётся нелегко.

— Ничего, как-нибудь справимся.

Аргтур вновь прикинул, не прогадал ли он.

Во время Общего сбора королев Ульев Бабушка начала склоняться к союзу с древним врагом, соблазнившись ценой, которую олу-тайши давали за своих личинок. Тогда он, войдя в раж, обозвал старушку предательницей, за что получил пощёчину от Матери. Вне себя от гнева она назвала его наглой девчонкой, заигравшейся в мальчишку, и пригрозила, что если Аргтур и впредь будет дерзить старшим, то станет не только изгоем, но и лишится своего Улья.

Поскольку Мать не бросала слов на ветер, то перед опальной королевой стояла непростая задача: не только выжить самой, но и сохранить своих подданных.

Осложняло положение и то, что Улей Аргтура был малочисленным — при всей своей прекрасной организованности и технической оснащённости.

«Похоже, Мать была права, говоря, что я пренебрегаю своими прямыми обязанности и редкие кладки едва восполняют убыль в населении моего Улья», — с расстройством подумал Аргтур, когда при разработке операции в очередной раз упёрся в недостаток людских ресурсов. После чего он был готов собственными руками удушить несостоявшуюся королеву Цинь-ди, скрывающуюся под именем Масимы Ван-Крос. Все его тщательно продуманные планы, где Ласло отводилась немалая роль, пошли прахом. Тем не менее он не терял надежды.

— Кори! — позвал он задремавшую секретаршу. — Ну-ка, дай мне запись, где эта дрянь Цинь-ди рассказывает, как она сбежала из тюрьмы Внешней разведки. Насколько мне помнится, она ни разу не упомянула, что умеет создавать временные карманы. Она королева, значит, ей это под силу.

— Но она неполноценная королева, — возразила Кори, скрывая зевок. — Ваше величество, я ничего вам не дам, пока вы что-нибудь не съедите. И не нужно сверкать на меня глазами. Я обычная рабочая галактида, следить за вашим здоровьем это моя обязанность и даже, можно сказать, основной инстинкт.

Не оборачиваясь, она пошарила рукой на столе.

— Овощи?

— Издеваешься? Ладно, давай тарелку и будь ты проклята!

— Вот и замечательно! — просияла Кори. — Разогреть?

— Так съем, только дай мне шоколадку.

Когда Аргтур поел, Кори забрала у него тарелку и заодно ридер.

— А теперь спать, ваше величество. Утро вечера мудреней. Спокойно! Не нужно на меня кричать. Просто примите к сведению… — секретарша замялась, а затем быстро выпалила: — В общем, ваше величество, я дала указания группе захвата, чтобы они были готовы к тому, что Цинь-ди может воспользоваться временным карманом. Так на всякий случай, когда обнаружила, что она королева.

— Кажется, мне с тобой чрезвычайно повезло, — признался Аргтур.

— А мне с вами. Никто из королев даже близко не подпустил бы к себе рабочую галактиду, тем более не стал бы её слушать.

Кори осторожно улыбнулась, чувствуя, как её отпустило напряжение. «А уж за то, что рабочая галактида посмела отдавать самостоятельные распоряжения, ей и вовсе не сносить бы головы», — подумала она и в очередной раз дала себе слово больше не рисковать.