Звёздно-полосатый враг

Глава 9 ½. Ура! Вот они! (продолжение)

– А что, если будет как в фильме –

наступлю на бабочку, и будущее изменится?

– Тогда не наступай на бабочек...

Чего они тебе сделали?!

сериал “Доктор Кто”

– Держите его! Ещё льда на лоб! – донёсся до меня голос Лалвен, как через вату. – Мы теряем его! Кошка, что ты такое дала ему?

– Мяу, только мои свечи...

– Я не понимаю... Тогда какого драука тут происходит? – снова голос моей принцессы. – Илистри, взываю к тебе! Помоги больному и стаждущему, услышь свою верную дщерь!

Но, ничего, в итоге выходили меня и на удивление быстро. То ли богиня жены – Дева Танца – снизошла к моей скромной персоне, то ли просто действие лекарства Тигры закончилось.

* * *

Очнулся я от запаха гари. Сказать, что пробуждение стало неприятным – ничего не сказать! Опять всё недавно пережитое – неправда! Лишь грёзы... И оборвался этот странный сон по закону подлости на самом интересном месте! Только Тигруня связала и раздела меня – да-да, я выбрал вариант «по-плохому» – как на тебе!

Я открыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Грудь щемило при вдохе, а ещё левая нога онемела с внутренней стороны бедра, возле самого паха. Да и лицо от усыпившей меня зелёной ноги саднило слегка.

Я осторожно присел, и тут же от моей левой ноги кто-то испуганно порхнул в сторону и нырнул под кровать. Зато на месте онемения осталась небольшая кровоточащая ранка, больше похожая на укус.

«Змеюка, что ли? – подумал я. – Однако мне показалось, что я видел крылья... Неужели всё ещё сплю?»

Я ущипнул себя – и мне не понравилось. Больно! Кроме всего прочего, немного кружилась голова. Про вполне ожидаемое чувство разбитости и слабости я просто промолчу...

«Кликнуть кого (например, Лалку, можно и – Тигруню, тьфу-тьфу-тьфу) или кусаку зрительно зафиксировать, чтобы потом правильно описать аспида. Противоядие подобрать проще будет. Если оно существует, конечно!»

«А ну как я сейчас спущу ноги на пол и снова подвергнусь агрессии?» – вполне здраво рассудил я.

Я не стал долго раздумывать: сначала опустил подушку, а только потом, прячась за ней, встал сам. Ослаб, конечно, но, ничего, ноги держат.

«Так, дальше? На выход? Да нет же – сначала надо “сфотографировать” гада!»

Осторожно встал на четвереньки. Сделать это оказалось не так просто, как я предполагал – всё-таки недавний расчудесный сон ещё неслабо так сказывался на моих физических кондициях. Или то были последствия поединка с Торганом? Всё может быть...

«Та-ак... А теперь медленно и без резких движений убираем подушку и... Снип тебя задери! Что это за хрень ещё такая?»

Из-под кровати на меня смотрела большущая бабочка. Размером с мою ладонь. Четыре прозрачных крыла с радужным отливом и человеческое тело. Ноги, руки, голова с усиками вместо рожек. Зелёное платьице и туфельки. Яркие синие волосы, перетянутые в две длинные тугие косы.

«Серьёзно? Девочка-бабочка? Хотя чего я удивляюсь после встречи со зверолюдками? Наверное, и это – лишь очередной подвид. Зверобабочка», – решил я и заметил, как девчушка промокает рот рукавом.

Вытирает кровь со своих губ. Ну да, они же вполне себе плотоядные – так что я даже не слишком-то и удивился. Но бабочки же не ядовитые, правда?

«Стоп! А разве бабочки не должны пить нектар с цветочков? Вон, зверозайка же была травоядной! Да и размножаются зверолюдки по-особенному. А чего с такой крохой делать-то можно? Давно уже вымерли бы!»

– Ты кто ещё такая? – я постарался придать своему голосу должной суровости, но получилось совсем не очень.

Бабочка сложила крылышки за спиной и попыталась спрятаться за дальней от меня ножкой от кровати.

– Эй, крылатая, я тебе говорю! – в этот раз я совладал с собственным голосом, и он прозвучал весьма убедительно и страшно свёрдо.

Девочка даже вздрогнула и крепче вжалась в деревянную ножку кровати.

– А меня, точно, видно? – её голосок оказался столь тонок, что вполне сошёл бы за писк, если бы я не видел собеседника.

Согласитесь, мышки – пищат, но чтобы бабочки – нонсенс, однако!

– Видно! А то как же! – я даже кивнул для важности. – Да-да, вон под кроватью. Смотрю прямо на тебя!

– От беда-кручина! И что же мне теперь делать? – скорее для себя, нежели для меня тихо и взволнованно произнесла бабочка.

– Что делать? Что делать? Снимать штаны и бегать! – брякнул я.

– Ой! – пискнула девочка, прикрывая одной ладошкой ротик, а второй схватившись за подол платья.

Она даже зарумянилась от треволнений.

«Ещё бы! Здоровенный дядька ляпнул глупость. Или пошлость? Того и гляди насильником сочтёт!» – мне даже стыдно стало, немножко, самую капельку, ибо я тут же припомнил, что эта пиявка давеча сосала мою кровь!

– А ну, малявка, иди-ка сюда! – и я поманил её пальцем.

Она снова вздрогнула от слов моих, наполовину расправила крылышки, но тут же сложила, бросила отчаянный взгляд по сторонам, словно зверёк, загнанный в угол. Бежать? Некуда. Комнатушка – что твоя клеть! Шаг влево, два вправо да по диагонали, до потолка – рукой достать. Дверь и окна плотно закрыты... Но ведь как-то, голубушка, ты же попала сюда?

– А обижать не будете? – пискнула малявка.

– Посмотрим на твоё поведение, – а так хотелось сказать: «Обязательно! В назидательном порядке!» Но как бы с бедняжкой приступ не случился – и так дрожит как осиновый лист на ветру. В ураган.

«Хотя чего бы это мне о здоровье такой куколки печься? Фу-ты ну-ты! Кровососки! Гнуса... Нет, это как-то не для неё. Слишком грубо и не по-джентельменски».

– Поведение? Посмотрите на моё... – пролепетала бабочка, её усики-рожки совсем поникли, однако девочка не сдвинулась с места.

– Ну же! Иди сюда! – я встал на колени и похлопал ладонью рядом с собой. – Я не кусаюсь!

Малышка вздрогнула, бросила быстрый взгляд на мою рану на ноге, затем – на свой испачканный в крови рукав. Кажется, даже беззвучно ойкнула. Рука с запятнанным рукавом – а нечего мордашку вытирать было – тут же отправилась за спину. Спрятала!

Я нетерпеливо забарабанил по полу пальцами. Нет, не ноги.

Бабочка неуверенно вышла из-за своего дискредитированного укрытия и сделала робкий шаг в мою сторону.

Я ободряюще кивнул.

Ещё полшажочка.

– Ближе! – приказал я.

Девочка обречённо вздохнула и придвинулась на пару сантиметров теснее. Она неотрывно смотрела мне в глаза, заворожено, загипнотизировано. Будто кролик на удава.

– Ещё! – потребовал я.

Она уже даже не думала сопротивляться. Словно заводная игрушка. Бери её да делай, что хочешь, право слово!

Зачем слова? Да, голос гипнотизирует, подавляет волю. Но здесь было достаточно постукивания пальцев о пол, чтобы малышка двигалась дальше.

И так шаг за шагом, стук за стуком малютка оказалась возле меня.

– Хорошая девочка! – похвалил я.

– Благодарю, – пискнула она.

Я оторвал руки от пола, и бабочка зажмурилась и испуганно сжалась – наверное, решила, что я сейчас схвачу её или того хуже – просто прихлопну. Но при этом она даже и не подумала взлететь или отскочить в сторону. Какая безоговорочная покорность!

«Может, у меня и правда есть дар гипноза?»

Я же скрестил руки на груди и повторил прозвучавший чуть раньше вопрос:

– Кто. Ты. Такая? – именно так я ронял слова, медленно, по одному, придавая им вес.

– Мариэль, – пискнуло чудище.

– Чё? – не понял я, – эльфов, дроу, орков, даже зверолюдов знаю, а о таком народе впервые слышу. – Мари-что? С чем его едят?

– Не кушайте меня, пожалуйста, дяденька! Я совершенно не вкусная! – задрожала крылатая. – Да и что с меня взять – кожа да крылья – только сильнее голод раздразните!

Затем бабочка повернула голову в сторону от меня, прикрыла ладонью рот и прошептала в пространство:

– От беда-кручина! Видимо, правильно говорят, что чем больше тело – тем мозгов меньше! Взять хотя бы огров...

«Она издевается, что ли? Или как? Думает, что её не слышно? Не замечает, что говорит мысли вслух? – отметил про себя я. – В любом случае – это довольно мило!»

Я даже усмехнулся.

И девочка тут же неправильно истолковала мою мимику. Видимо, сочла мою улыбку за плотоядную ухмылку. Не иначе!

– Меня зовут Мариэль! Имя! – пискнула она скороговоркой. – Сильфа я! Несъедобная! – ещё раз на всякий случай напомнила она. – Ядовитая! Во!

– Дюймовочка из насекомолюдов, – не удержался я для комментария.

А затем я поддался сиюминутному порыву в подражании сильфы. Не знаю зачем. Как вариант – показалось забавным.

– Жуть как не люблю ядовитых! – зашептал я, отвернувшись в сторону и прикрыв рот ладонью. – Давить таких надо в первую очередь! Я – за безопасность окружающего мира!

Мириэль уставилась на меня во все глаза.

– Дяденька, я тут случайно вспомнила, что сильфы не ядовитые. Это всё – мимикрия, – бойко запищала бабочка. – Просто максимально несъедобные! Несварение, тошнота, рвота...

– Отравление, смерть, – продолжил я за неё. – Знаешь, а я тот ещё извращенец! Настоящий гурман! Поэтому всё невкусное съедаю в первую очередь. Затем – следующее по неприятности. И так по нарастающей. Самое лакомое оставляю на потом. Как тортик на вишенке. Одно осознание обладания вкусняшкой доставляет столько приятных переживаний! Слушай, Дюймовочка, а ты точно ничего не напутала? Может, ты всё-таки съедобная? И – как бы тебе повезло – если настоящая деликатеска!

Я уже откровенно смеялся над ней.

– Деликатеска? – удивлённо пискнула крылатая, а затем оживлённо зашептала в сторону:

– Не может быть! Кто же удержится с вкусняшками, если их другие из-под носа увести могут? Ведь если я – просто предположим – назовусь деликатесом, то за мной станут охотиться все окружающие! Отберут и слямзят почём зря! – тут же шёпотом засомневалась Мариэль.

– Знала бы ты, как я трясусь над вкусняшками! Ммм!!! Держу их в секрете, лелею и пестую. Вон моя спутница принцесса дроу – деликатеска! Так я её вообще в жёны взял! До конца дней её.

– Сильный аргумент! – сильфа даже не заметила, как в задумчивости принялась расхаживать вдоль меня вперёд-назад, и так забавно было наблюдать за ней. – А вот только... Только что-то здесь не так. Определённо не так! Но эта нетакость ускользает от меня... Что же ты... Что же... – шептала она.

Столкновение с моей коленкой – она сама врезалась, не виноватая я – прервало её рассуждения, но...

Ударившись лбом о мою ногу, Мариэль удивлённо подняла взгляд и – о, эврика – нашла искомое! Сильфа смотрела прямо на мою рану. Укус.

– А такой ли он сильный, чтобы защитить свою еду от других? Вона как его дурак Торган откочеврыжил! – прошептала мини-девочка.

«Или-таки женщина? Кто же их знает, сильфов этих! Да хоть бабушка!» – в сердцах мысленно воскликнул я, не переняв у собеседницы шептать свои мысли, но тут же поймал себя на том, что девушка – куда приятнее бабушки!

– Не смотри, что я жилистый! Я достаточно сильный, чтобы защитить своё! Мою принцессу ни зверолюдам, ни оркам не отдал! – сказал я как можно убедительнее. – А ещё я умный!

А вот это я уже зря ляпнул...

– Чтобы такой большой – и умный? – растерялась сильфа, я даже не понял – «думает» она или у меня спрашивает – ибо вышло у неё нечто среднее между мыслешёпотом и разговорным писком.

Но мне чего-то вдруг так обидно стало. За всех, кто выше плинтуса.

И плевать, что гарью всё сильнее воняет – ведь именно сейчас решается вопрос достоинства всех сапиенс!

– Хорошо, чебурек, я готова поверить в твои слова, если...

– Человек! – поправил её я. – Негоже так коверкать целый вид хомо!

– Человек, шаурма... Да какая разница! – небрежно махнула ручкой сильфа и расправила крылья.

«Красивые! Словно фея!» – невольно залюбовался я.

– Но-но-но! Попрошу! Я же тебя с едой не сравни... – и тут я осёкся на полуслове.

«Откуда она знает про шаурму?»

– Не перебивай, дылда, слушай внимательно! – она вспорхнула и, работая крылышками, зависла напротив моего лица.

– Чего это ты так раскомандовалась вдруг? – осадил я летунью.

– Ну вот, что с него взять? Типичный дылдолоид! Все вопросы привык силой и ростом своим решать! – презрительно скривила мосю бабочка, нашёптывая в сторонку.

– Ну? Говори! Чего ты там хотела? – насупился я, чувствуя, что иду у неё на поводу.

Инициатива перешла в руки малявки.

– О! Чего бы хотела? Дай подумать... Нектар первоцвета, а ещё лучше – вернуться на Родину.

– Родина – это хорошо! – мечтательно произнёс я, вспоминая Москву, Россию, Землю... – Одобряю!

– Боже мой, какие же они тупицы – эти переростки! – фыркнула Мариэль, естественно, шёпотом.

– Так! Ты мне не того! А то снег башка попадёт! Давай зубы не заговаривай! – кажется, я начал терять терпение.

– Ещё и в сказки детские верует! – снова зашепталась сильфа. – Зубную фею ему подавай! Хотел бы – давно себе больной черенок выбил! В зуб ногой...

– Слышишь, Дюймовочка, я ведь могу и разозлиться!

– А? Чего это вы так разнервничались, дяденька? Я же красивая и прозрачная! – заявила она мне.

«Ну да, а ещё вслух думаешь! Или меня заставляешь думать, что ты думаешь. Блин! Так и до дурки недалеко!»

– Ну хорошо, хорошо! А то на вас совсем лица нет, позеленели, как орк! Умный, говорите? – и она снова зашептала в сторону, но на этот раз говорила тише, и я уловил только несколько знакомых слов, вроде «недоумков» и «дойных коров». – Тогда вот вам тест на мозговитость! Три вопроса – три ответа! Хотя бы один правильный – и я готова признать в вас наличие достаточной толики интеллекта...

– Хотя бы один? Обижаешь! – ухмыльнулся я.

Напрасно!

– Хотите усложнить правила? – хитро и надменно прищурилась она – уж и не знаю, как она умудрилась, но именно так всё и было!

«Что я – враг себе?» – спохватился я.

– Нет, пускай, как сказала – один из трёх!

«Поражу её первым же ответом. Наповал!»

– Хорошо. Вот первая загадка: зимой и летом – ума нету! Что это?

«Явно же не ёлка! Зуб даю!»

– Глупец. Дурак, – рискнул предположить я.

– Это неправильный ответ! – рассмеялась сильфа. – Как и ожидалось – дурацкий. Правильный ответ – такие верзилы-переростки, как ты! Итак, второй вопрос...

– Эй-эй! Что это за оскорбления пошли? – возмутился я.

– Констатация фактов. Не перебивайте, пожалуйста! Следующая загадка: кто напрасно стремится с Богом сравниться?

«Чушь какая-то! Человек? Или»...

– Дьявол! – уверенно заявил я.

– А вот и нетушки! – радостно захлопала в ладоши Мариэль. – Правильный ответ – верзилы-переростки, как ты!

– Да ты, походу, просто обзываешься! Издеваться надо мной вздумала? – она меня начинала бесить. – Щас как дам!

– Вот-вот! Типичный представитель безмозглых мышц! Что и требовалось доказать! – пропищала крылатая и едва ли не ткнула меня в нос своим пальчиком.

– Давай третий вопрос! Только без жульничества! – потребовал я.

– Хи-хи-хи! – снова зашептала себе в кулачок сильфа. – Какой простофиля!

Меня так и подначивало сказать ей, что я мысли читать умею!

– Слушай внимательно, толстолобик! Последняя загадка: кто на свете всех милее, всех прекрасней и умнее? – и бесята скакали в её глазах.

Я замер, ведь ожидал снова услышать про глупых переростков.

– Ты и твои сильфы! – вдруг нашёлся я.

– О! Да ты не так глуп, как я думала! Действительно, уникальный образчик! Я бы поизучала.

– Ну? Съедобная? – напомнил я, с чего всё началось.

– Да-да, съедобная, вкусная. Деликатес. Но есть меня не моги, ибо я собственность Торгана! – появившаяся на её лице хитрая улыбка сейчас больше походила на наглую.

– О! Это мы ещё посмотрим! – теперь уже осклабился я. – Думаю, мне за победу над Торганом полагается награда. Сечёшь, Деликатеска? – я не удержался и подмигнул бабочке. – Раз с этим вопросом мы разобрались... Разобрались, я сказал! – я даже повысил голос, заметив, что она хочет возразить. – Тогда последнее уточнение: ты – скоропортящаяся?

– Ась? – она не поняла вопроса, наверное, от избыточного волнения.

– Ты деликатес скоропортящийся?

– Н-нет! – её губки дрожали, а сама она побледнела и сникла.

– Главное, подскажи, когда срок годности будет на исходе! И не вздумай меня обманывать! Ух, тебе лучше не знать, что я делаю с просрочкой!

– Что может быть хуже, чем быть съеденной? – зашепталась сильфа. – Только если живьём и попой. Фи! – она так скривилась, что я уж было испугался – как бы со страху не отдалась мне прямо сейчас.

Но нет, обошлось.

Лишь послушный кивок и снова шёпот в сторону:

– Но я ещё не твоя! Торган так просто меня не отдаст! Уверена!

Я улыбнулся и вспомнил ещё одну претензию к миниатюрной Деликатеске:

– Это твоих зубов дело? – я показал на свою ногу.

Кровь уже свернулась и ранка больше не кровоточила.

­– Лекарства зверобаб не для всех мужиков хороши! Вот и тебе они боком вышли. Торган приказал мне спасти тебя от отравления. Дурную кровь, конечно, лучше всего высасывать из области поражения, но тут уж твоя хозяйка Лалвен упёрлась рогом, чтобы принадлежащее только ей на муже чужие зубы и губы не трогали, – объяснила все сильфа, а в конце даже пожаловалась на Лалку.

Ну вот, когда честь переростков была восстановлена, а сильфа больше не воспринималась угрозой моему здоровью, я соизволил обратить внимание на менее важные раздражающие факторы.

Например, запах гари.

– А, это лес горит, звёздно-полосатые жгут напалмом. Выкурить нас пытаются, – беспечно отмахнулась Деликатеска а мой вопрос.