Звёзды - это блюдо, которое подают холодным

5

Каждому с детства доподлинно известно, что слезами горю не поможешь. И тем не менее половина людей реагирует на экстремальную ситуацию именно так. Другая же половина — их тоже немало — отреагирует совсем иначе. У них неприятности вызовут не огорчение, а гнев. Оказавшись в беде, они не проронят ни слезинки, но зато будут кипеть от ярости, бесноваться от злости и отчаянно клясть судьбу, используя соответствующую терминологию в зависимости от уровня образования и воспитания.

Есть, конечно, немногочисленная категория закоснелых флегматиков, способных любые перипетии судьбы встречать с искренним хладнокровием и абсолютной невозмутимостью — как внешне, так и внутренне.

Есть и совсем уж скромная группа неунывающих оптимистов, способных во всём находить светлые стороны. Это про них иронизируют, что даже на погосте такие видят не кресты, а плюсы.

До сегодняшнего дня Клементина была уверена, что сама относится к последним.

Оказывается, так глубоко она не заблуждалась никогда.

Ей было страшно — и не только потому, что в какой-то момент пол мелко задрожал, а где-то наверху, несколькими этажами выше вибрация отозвалась противным, режущим слух взвизгом почти на грани слышимости. Впрочем, звук почти сразу сошёл на нет, соскользнув в частоты, недоступные человеческому уху.

Ей было холодно — флойды не любили жару, считая комфортной температуру от десяти до пятнадцати градусов Цельсия и поддерживая таковую на своих территориях. А вот ей при плюс десяти было совсем не комфортно — тонкая шёлковая блузка была рассчитана на гораздо более теплую погоду. Очень скоро зубы начали выбивать весёлую дробь.

Но хуже всего было осознание полнейшей безвыходности ситуации.

Она кричала до хрипоты — но тщетно. Должно быть, у флойдов была хорошая шумоизоляция.

Она колотила кулаками в дверь, пока не разбила их в кровь, она даже пробовала что-то сделать с сенсорными кнопками на панелях — авось обратят внимание. Безрезультатно.

Как часто флойды заглядывают в это помещение? Как скоро её хватятся — и догадаются ли поискать здесь?

Или хотя бы просмотреть записи с камер — наверняка же у них ведутся какие-то записи. Должны же вестись!

Сколько времени прошло? Часа три, наверное.

В голове крутились абсурдные мысли, что это не случайность и она зачем-то понадобилась флойдам, поэтому её не мудрствуя лукаво взяли да и похитили. Разумеется, умом она понимала, что это полнейшая чушь, но паника, усталость и голод, усиливающийся с каждым часом, не позволяли рассуждать логически. Вдобавок она продрогла до костей.

Чтобы не окоченеть окончательно, надо двигаться.

Сколько, интересно, будет длиться её вынужденное заточение? Мысль, что она может остаться здесь навсегда, она решительно отгоняла прочь.

Против часовой стрелки, по кругу. Стены, пол, потолок. Подобие стола по центру — и больше ничего. Сидеть на нём было неудобно, она пыталась устроиться и так и эдак, и в итоге опустилась на пол, прислонившись спиной к стене.

"Вот ведь влипла…"

Дверь открылась так внезапно, что Клементина поначалу решила было, что ей это примерещилось. Но флойда, стоявшего на пороге, её воображение создать никак не могло.

Похоже, флойд никак не ожидал обнаружить здесь человека — он застыл на пороге будто громом поражённый, ошарашенно взирая на незваную гостью.

— Тенри… — хрипло пробормотал он, обретя дар речи. — Тенри сакх…

Клементина вскочила как ошпаренная.

— Простите, пожалуйста, — пролепетала она, силясь унять дрожь. — Дверь захлопнулась… Я не нарочно, правда… — но, подняв глаза на флойда, захлебнулась словами.

Потому что это был тот самый флойд, с которым она имела счастье столкнуться на катке.

Флойд медленно моргнул. На его лице мелькнуло неоднозначное выражение. Похоже, он тоже узнал её.

— Как ты сюда попала? — требовательно спросил флойд.

— Я… там одного контейнера не хватало… — сбивчиво затараторила Клементина. — Пошла искать — и заблудилась. Я думала, здесь выход, вошла — а дверь…

Одним стремительным движением флойд обогнул стол, одолев разделявшее их пространство, и крепко схватил её за плечи.

— Говори правду! — рыкнул он.

Даже сквозь ткань блузки Клементина почувствовала, какие горячие у него ладони.

— Ты шпион тенри? — его трясло от гнева, и девушка видела, что лишь нечеловеческим усилием воли ему удаётся держать себя в руках.

— Что? — она подумала, что ослышалась. — Шпион, я?..

Похоже, всё куда серьёзнее, чем она предполагала.

— Как ты открыла дверь в архив? — сузившиеся зрачки-лепестки полыхали яростью. — Как ты вошла сюда?

— Дверь открылась автоматически…

— Автоматически? Неужели?!

— Я не знала, что это архив! Я искала выход!

— Учти, флойды чувствуют ложь, — угрожающе предупредил он. — Кто тебя подослал?

— Я говорю правду! — сердито воскликнула Клементина. — Понятия не имею, о чём вы. Мне больно, пустите!

Будто опомнившись, флойд ослабил хватку, но руки не убрал. И подозрительность из его взгляда никуда не делась, хоть и немного поугасла.

— Судя по всему, ты не лжёшь, — медленно процедил он сквозь плотно сжатые губы. — Однако я вижу, что ты здесь по своей воле. Ты была не прочь проникнуть на корабль, и тебе это каким-то образом удалось.

— По своей воле?! — возмущённо повторила Клементина. — То есть, по-вашему, я здесь битый час с ума схожу, потому что мне этого очень хотелось? Я смотрю, телепат из вас так себе.

Она неловко замолчала, осмыслив окончание его фразы.

— Корабль? — выдохнула она. — Вы хотите сказать, это — корабль?..

Разве корабль — не тот гигантский шар?

— Я думала, это что-то вроде погрузочного терминала, — чувствуя себя дремучим неандертальцем, промямлила Клементина.

Флойд убрал руки. Отступил на полшага, издал нервный смешок. Похоже, он окончательно удостоверился, что она — никакой не шпион, а всего лишь жертва стечения обстоятельств, и оттого соизволил сменить гнев на милость.

— Надо будет распорядиться, чтобы гвардейцы не полагались на автоматику, а лучше охраняли наши корабли. И будет не лишним ввести обязательную предстартовую проверку всех помещений на предмет отсутствия "зайцев" на борту. Пожалуй, мне стоило бы сказать тебе спасибо — за наглядную демонстрацию изъянов в наших системах безопасности.

Клементина стояла, глубоко дыша. Её даже перестало трясти от холода.

— Извините, — пристыжено прошептала она. — Я всё поняла. Больше такого не повторится. Теперь я могу уйти?

— Уйти? — флойд совсем по-человечески расхохотался. Открыл дверь — для этого ему понадобилось всего одно прикосновение к гладкой белой поверхности. Вышел, предварительно крепко взяв её за руку, повернул направо. — Куда?

Вопрос, конечно, был риторическим. Потому что ответ на него лежал по ту сторону иллюминатора — лежал во всей красе.

Тьма и свет. Брызги света и лоскуты тьмы, а в промежутках — лилово-красные кляксы. Будто на забытую художником палитру кто-то высыпал пылающие угли костра. Вот только никакие угли не способны сверкать так ослепительно и волшебно, что дух захватывало от одного случайно брошенного взгляда. Забыв обо всём на свете, чуть дыша от восторга и благоговейного трепета, девушка шагнула вперёд и, прильнув к иллюминатору, заворожённо замерла, жадно разглядывая открывшуюся её взору картину.

— Неужели ты так хотела увидеть звезды, что готова была рискнуть жизнью ради этого? — недоумённо хмыкнул флойд где-то за спиной, но Клементина пропустила его слова мимо ушей. Сейчас в целой Вселенной для неё не существовало больше ничего — только эта россыпь звёзд, величественных, блистательных и неописуемо прекрасных. Клементина сделала ещё один шаг, почти коснувшись кончиком носа толстого стекла иллюминатора — или что это был за материал, может, прозрачный металл или мономолекулярная пленка, перемежающаяся слоями сжатого воздуха. Сейчас она не могла злиться на флойдов за их запредельные технологии и жёсткие условия протектората — сейчас она могла лишь восхищаться тем, что ей посчастливилось увидеть воочию. Не в записи и не в трансляции, а собственными глазами.

Ради этого стоило "проникнуть" на корабль — обманом, хитростью, шантажом — неважно. Ради этого стоило сидеть взаперти, мёрзнуть, мучиться от томительного ожидания и страха неизвестности. Боже мой, да ради этого можно было душу продать!

— Никак не можешь налюбоваться?

Насмешливый голос флойда вернул её к реальности — резко, рывком, будто её дернули за невидимую привязь.

В реальности она находилась на борту звездолёта, на расстоянии в офонареть сколько миль от родной планеты.

— Где мы? — пролепетала она, уже понимая, какой получит ответ.

— В гексагоне "три-А-семнадцать", скорость убегания девять Е, — охотно сообщил флойд. Кажется, происходящее начинало его забавлять. — А что? Уже хочешь домой?

— Я даже не заметила, что корабль стартовал…

— Ещё бы. Вокруг корпуса — локальная гравитация замкнутого контура, внешние факторы на неё не действуют. Хотя стабилизаторы в последнее время что-то барахлят… Надо бы отправить техников, пускай глянут.

Усилием воли Клементина заставила себя отвернуться от звёзд за стеклом. Перед глазами мельтешили разноцветные пятна, из-за чего флойда она видела смутно и не могла понять, сердится он или нет.

Спрашивать, когда корабль вернётся на Землю (и вернётся ли?) и что ей теперь делать, было смешно и глупо.

Вместо этого она сказала совсем иное:

— Жаль, что я не одна из вас…

Флойд некоторое время молчал, огорошенный её неожиданным признанием. Должно быть, он ждал чего-то другого: испуга, тревоги, смятения.

— Не жалей… — задумчиво произнёс он. Вздохнул. И заговорил уже совсем другим тоном, собранно и деловито: — На твою Землю мы, разумеется, вернемся, не бойся. Но позже. Всё бросить и лететь назад прямо сейчас мы не можем, уж не обессудь. У корабля чёткий график, выбиваться из него крайне нежелательно, да и курс уже задан, корректировать маршрут в полёте — то ещё удовольствие. Нет, теоретически, конечно, можно было бы вернуться на Землю сей же час. Но это неизбежно вызовет ненужные подозрения. А мне этого не надо, да и тебе, я полагаю, тоже.

— Я понимаю, — Клементина торопливо кивнула. — Ничего страшного. Я не хочу стать причиной проблем.

В самом деле, сложно было ожидать, что флойды отодвинут в сторону все свои дела и развернут такую махину ради одного-единственного человека, по собственной глупости угодившего на корабль.

— И тебя придется… гм… немного замаскировать, — флойд задумчиво поцарапал затылок. — Так, надо подумать…

— Замаскировать?!

— Будет нехорошо, если мои соплеменники обнаружат на борту безбилетника, да ещё и… — он деликатно кашлянул. — Идём.

— Флойда из тебя не сделать, — бросил её провожатый, когда они добрались до места. — Но перед нами такая задача и не стоит. А вот оставаться в таком виде — не самая лучшая идея. Мало ли… — он запнулся и посмотрел на девушку так, словно впервые её увидел. — Тебя как звать-то, солнце моё?

— Вы меня зовёте как придётся, — слегка обиделась она. — А вообще-то у меня есть имя. Клементина Хизерли.

— Клементина… — медленно, со вкусом произнёс флойд, нимало не смутившись её шпилькой: то ли не уловил сарказма, то ли не подал виду. — Я всенепременно запомню.

Своего имени в ответ флойд почему-то не назвал, а задать встречный вопрос она не решилась из боязни показаться бестактной. Вдруг у флойдов совершенно другие правила этикета на этот счёт.

"Замаскировать". Как, интересно, он собирается сделать её похожей на себе подобного? Ей вспомнился разговор со следователем. "Парик, линзы, аквагрим нужного оттенка".

Хорошо бы, если так. А то ведь может быть и по-другому: скормит ей сейчас какой-нибудь мутаген, отчего у неё отрастут уши и кожа станет фиолетовой.

— Вот, примерь, — флойд извлёк из встроенного шкафа комбинезон, похожий на свой: чёрный материал с сильным глянцевым блеском, смахивающий на латекс или лакированную кожу. Словом, мечта рокера и байкера в одном флаконе.

Надо же, как банально. А она ожидала, что флойд сейчас напечатает ей одежду на принтере или вообще материализует на каком-нибудь наносинтезаторе из тёмной энергии и субатомных частиц.

— Что, не нравится? — флойд неверно истолковал её разочарованный взгляд.

— Я в восхищении, — мрачно проворчала Клементина, влезая в комбинезон.

Вопреки ожиданиям ткань оказалась мягкой и тянущейся, как трикотаж, а на ощупь — почти как натуральный хлопок.

— Капюшон накинь, — командовал флойд, — и подними воротник. Вот так… М-да, за флойда ты, конечно, не сойдёшь — ростом не вышла, да и бледная как покойник…

— Уж какая есть, — едко хмыкнула она.

— Но в таком виде ты хотя бы не вызовешь подозрений, если кто-то заметит тебя издали и мельком.

Клементина ахнула, пронзённая воспоминанием.

— Я видела здесь человека! Когда только вошла. Я его не знаю, я же совсем недавно получила патент. Я хотела спросить у него, где можно найти кого-то из ваших, но он убежал… А я так и не поняла, контактёр это или… Я ещё и поэтому решилась зайти внутрь — я решила, что сюда м-можно… — она замялась.

— Это был не человек, — отрывисто произнёс флойд.

— Не человек? — недоумённо повторила Клементина. — А кто же?

Флойд оставил её вопрос без ответа.

Похоже, она ненароком затронула какую-то табуированную тему.

— А что такое "тенри"? — спросила она первое что пришло в голову — исключительно ради того, чтобы перевести разговор в другое русло.

Флойд медленно развернулся к ней; рубиновые глаза опасно полыхнули.

— А вот это, Клементина, — он специально выделил интонацией её имя, — тебя совершенно не касается.

Впечатление было такое, будто он собирался ответить гораздо более грубо, но сдержался.

Девушка пожала плечами. Надо же, какие мы грозные.

— Не хотите отвечать — и не надо, — пробурчала она себе под нос. — Не больно-то и хотелось.

Флойд окинул ее оценивающим взглядом. Поправил капюшон, надвинув на глаза. Что-то недовольно прогудел, но, видимо, счёл результат "маскарада" удовлетворительным, потому что властно схватил за запястье и двинулся вперёд, увлекая за собой. Шли они очень быстро — Клементина еле успевала перебирать ногами.

Назад, в светлый просторный коридор, изгибающийся плавной дугой, через череду дверей, налево — там оказалось что-то вроде лифта, только без стен: открытая платформа, мягко качнувшаяся, когда они шагнули на неё. Никаких тросов Клементина не заметила, эта платформа также свободно парила в воздухе, будто по волшебству. Земные учёные от столь грубого надругательства над фундаментальными законами физики гарантированно схватили бы инфаркт.

— Есть вещи, рассказывать о которых я не имею права, — неохотно заговорил флойд после долгого молчания. — А есть и такие, о которых лучше вообще не знать.

Клементина пожала плечами.

— Так я ничего и не знаю. Я ведь не флойд. Я всего лишь человек. Увы.

— Считаешь, тебе не повезло? — он усмехнулся, но Клементина с удивлением уловила в его тоне не очередное ехидство, а понимание. — Полагаешь, ты была бы счастливее, родись ты флойдом?

Ей понадобилось время, чтобы справиться с обуревавшими её эмоциями и придать голосу твёрдость.

— Мы заперты на нашей планете. И даже не знаем причины. А у вас — целая Вселенная. Сколько в ней звёзд, сколько планет? Сколько цивилизаций, кроме вашей? Вы правы. Лучше бы я ничего не знала. Козявке, не способной обрести крылья, не стоит знать, что есть мир, созданный для бабочек.

— Ненавидишь нас.

Он не спрашивал, а утверждал. У Клементины холодок прошёл по коже от его невозмутимости. Но врать не хотелось, и она промолчала. Тем более если флойды действительно чувствуют обман, притворяться нет никакого смысла.

Вежливость — это, конечно, замечательно, но иногда она — синоним фальши и лжи.

Следом за флойдом Клементина вошла в довольно просторную комнату гексагональной формы, как и все помещения на корабле. Скосы у пола и потолка на человеческий взгляд выглядели непривычно и неудобно, к тому же съедали свободное место, но с точки зрения сопромата такая конструкция, судя по всему, являлась гораздо более прочной.

Мебели здесь не было вообще, и угадать назначение комнаты не представлялось возможным. Но зато здесь имело то, что заставило сердце девушки часто забиться в радостном волнении: иллюминатор.

Вот только вместо ожидаемого звёздного пейзажа за ним простиралась невнятная серая муть.

— Атмосфера? — предположила Клементина, шагнув к окну. — Мы идём на посадку?..

Флойд беззлобно рассмеялся.

— Нет. Корабль выполняет расчёт и построение траектории. То, что ты видишь, — это изнанка пространства.

Ого. Полёт через подпространство. Выходит, их учёные-теоретики оказались правы?

Вот только откуда этот мутный, будто замороженный свет? Разве здесь не должна быть кромешная тьма?

— Похоже на туман, — Клементина отвернулась от окна. Смотреть на странную субстанцию было неприятно. Казалось, корабль медленно тонет в грязно-сером киселе, всеми силами старается выплыть — но неотвратимо идет на дно.

— А ты чего ожидала? — развеселился флойд. Он словно бы забыл об их недавнем откровенном разговоре и вёл себя как ни в чем ни бывало. — Абсолютной тьмы?

— Ну да… наверное, — краснея, призналась Клементина. — Если это изнанка, откуда здесь взяться свету?

— А что есть свет? — быстро спросил флойд. — Вы, люди, до сих пор ведь ломаете копья в дискуссиях, волна это или частица. А ведь это всё равно что спорить, мокрая вода или прозрачная.

— Флойды тоже когда-то не знали всего, — обиделась Клементина. — Так ведь? И у вас ведь был каменный век — или как вы его именуете. Или флойды не проходили через все этапы становления цивилизации, не постигали законы мира, а сразу родились всемогущими и всезнающими?

— Проходили, — легко согласился её собеседник. — Примерно полтора миллиарда лет назад.

— Вот и нечего умничать. У людей не было этих полутора миллиардов!

Корабль легонько тряхнуло, и мёртвая серая муть за иллюминатором плавно перетекла в привычную звёздную ширь.

Привычную? Клементина рассмеялась собственным мыслям. Когда это она успела к ней привыкнуть?

И разве к этому привыкнешь?

Здесь звёзды выглядели ещё крупнее и ярче, а рисунок созвездий стал совсем иным. Получается, они пересекли полгалактики, покрыв колоссальное расстояние за несколько минут, пройдя изнанкой пространства? Фантастика…

Внезапно флойд шагнул к ней, приблизившись почти вплотную. У людей подобное являлось проявлением невоспитанности и считалось недопустимым, разве что между самыми близкими — но кто знает, какие у флойдов понятия о размерах личных границ?

— Я бы с удовольствием продолжил нашу беседу, но, боюсь, я вынужден тебя покинуть, — невозмутимо сообщил он. — Мы заходим на посадку, моё присутствие необходимо.

Второй раз за всё время Клементина видела его глаза так близко — но в первый раз ей было не до того, а сейчас же она смогла разглядеть тонкие разноцветные прожилки в радужке. Зрачки у него сейчас были почти круглые и блестели так сильно, как будто он надел контактные линзы.

— Хорошо.

— В рефрижераторе есть еда. Не знаю, покажется ли она тебе вкусной, но отравиться не получится, не надейся, — флойд коротко хохотнул, по-видимому, весьма довольный шуткой. — Ах, да, — он шагнул к стене, нажал какие-то кнопки, и рядом открылась дверь. — Туалет. У вас, кажется, это так называется. Надеюсь, это… гм… цензурное наименование.

— Вполне, — фыркнула Клементина.

Позер и пижон. И сноб к тому же.

— Не вздумай разгуливать по кораблю. Что бы ни случилось, оставайся здесь, не покидай комнату. Если на тебя наткнется кто-то из наших, тебя непременно разоблачат — и капюшон не спасёт. Экипаж корабля не так велик, как ты, вероятно, предполагаешь и как мне того хотелось бы — но тем не менее.

— А если кто-нибудь зайдёт сюда? — полюбопытствовала Клементина.

— В капитанскую каюту, в его отсутствие? — хмыкнул флойд. — Это вряд ли. Сиди здесь и жди, — коротко напутствовал он и ушёл. Дверь за ним закрылась сама — быстро и абсолютно беззвучно.

Оставшись одна, Клементина первым делом бросилась к иллюминатору. Но там, к её разочарованию, ничего интересного не происходило: похоже, хозяин каюты, уходя, что-то сделал со стеклом, включив режим затемнения — сколько она ни всматривалась, чернота оставалась чернотой, в которой невозможно было ничего разглядеть.

"Боится, что я ненароком выведаю какие-то страшные флойдские тайны?"

Она обошла каюту по кругу. Заглянула в отсек с продуктовым пайком — флойд показал ей, как его открыть. Есть не хотелось, после всего случившегося голод пропал начисто, а вот жажда мучила её ещё с того момента, как она оказалась взаперти в "архиве". Клементина вытащила несколько ёмкостей, в которых явно болталось что-то жидкое.

В одной обнаружился абсолютно безвкусный субстрат, по консистенции напоминающий питьевой йогурт, в другой — густой сладкий сироп с сильным запахом спирта, вызывавший ассоциации с микстурой от кашля. А вот в третьей — о счастье! — оказалась вода. К сожалению, не дистиллированная, а, по всей видимости, с какими-то добавками: в ней явственно ощущался солоноватый привкус, но по крайней мере этим можно было напиться.

Решительно гоня прочь непрошенные мысли о гипотетической токсичности иномирного напитка, Клементина осушила обе упаковки одну за другой и с затаённой тревогой прислушалась к себе. Странная солёная вода оставляла неожиданно сладкое послевкусие.

Впрочем, стоит ли волноваться? Вряд ли флойд вознамерился таким нехитрым способом избавиться от неё — стал бы он тогда вообще с ней возиться и прятать в своей каюте.

Некоторое время ушло на то, чтобы разобраться со здешней сантехникой. Как и везде, управление тоже было сенсорным, и Клементина освоила его довольно быстро — ей даже удалось кое-как вымыть руки. Правда, она оказалась совершенно не готова к мощному фонтану, внезапно забившему прямо из пола (на что она нажала?) — но выданный флойдом костюм, к счастью, был непромокаемым, а фонтан отключился сам собой, стоило только отпрыгнуть в сторону.

Покончив с гигиеническими процедурами, Клементина вернулась в каюту, мужественно пытаясь собраться с мыслями. Проявив чудеса гостеприимства, флойд оставил ей толстый спальный мешок — местный аналог одеяла и даже предусмотрительно развернул кровать, чтоб она могла прилечь отдохнуть — в обычном состоянии вся мебель задвигалась в стены. Но нужно было быть бесчувственным чурбаном, чтобы суметь спокойно заснуть после всего пережитого. Некоторое время Клементина развлекалась тем, что прыгала на матрасе, мягко пружинившим под ногами, но моментально восстанавливающим изначальную форму. Потом, подустав, легла на спину, уставившись в шестиугольник потолка. Никаких очевидных источников освещения не наблюдалось — но при этом комната выглядела светлой, на её взгляд, даже чересчур.

Встроенные светильники? Или светящаяся краска?

Или всё куда сложнее. Может, флойды умеют останавливать свет с сохранением его физических свойств. Скорость света же константа только в вакууме; в других средах она может быть ниже, а в определённых условиях вообще снижается до нуля, — это она ещё в школе вычитала из какой-то научно-популярной статьи. На Земле вроде бы даже ставились подобные эксперименты, но практического применения, насколько ей было известно, не нашли.

Как же сильно флойды обогнали их в развитии! Невообразимая разница. Хотя это неудивительно — учитывая, что история их цивилизации насчитывает столько лет.

Кто знает, может через полтора миллиарда лет человеческая цивилизация станет такой же, а то и обгонит их? "Догнать и обогнать флойдов…" Фу. Звучит как пошлый политический лозунг времен холодной войны и гонки вооружений.

Может быть, их Земля и могла бы стать такой. Но не сейчас — когда все космические программы свернуты, потому что люди боятся пойти против флойдов. Она вновь почувствовала злость — бессильную и оттого ещё более острую.

Люди не станут испытывать терпение флойдов и нарушать запрет. Да и нарушь его — что они смогут сварганить? Ракету на жидком топливе, способную доскрипеть разве что до Луны и Марса? Смех, да и только.

Космос — для сильных. Горе побеждённым.

Клементина с досадой шандарахнула кулаком по мягкой поверхности матраса, но тот лишь пошёл волнами и погасил колебания.

Вот ведь зараза! Даже сломать нечего. Завернувшись в пухлый кокон спального мешка, она принялась ждать — как и велел ей флойд.

Что это за планета, куда они прилетели? Или это и не планета вовсе? Может, орбитальная станция. Или вообще автономная база, плавающая в открытом космосе.

Есть ли у флойдов искусственные планеты? Должны быть. Если уж они такие корабли строят, то и планету, похоже, могут создать. Целый город в космосе. Герметичные купола, внутрь накачать воздуха. И систему рециркуляции — это просто, нечто подобное и на земных космических станциях было. Ещё искусственная гравитация, пожалуй. Многие растения можно выращивать на гидропонике, без почвы. А вот защита от радиации — это уже сложнее. У людей таких технологий нет. А для флойдов это всё элементарщина. Может, у них школьники проектируют и строят такие космические базы в качестве экзаменов…

Глаза слипались. Но роящиеся в голове мысли не давали скатиться в сон.

Флойд сказал "никуда не уходи". А как она может уйти? Он, что, не запер дверь? Но почему? Она бы на его месте обязательно заперла незваную гостью — от греха подальше.

Неужели он настолько доверяет ей? Или причина в другом? Может, согласно их правилам этикета, оставить кого-либо взаперти, а самому уйти — верх неприличия? У любой нации, расы или социума всегда есть целый набор правил, традиций и обычаев, в значительной степени определяющих модель поведения. И флойды не исключение — даром что пришельцы.

Клементина сама не заметила, как задремала.

…картинка была такой яркой и отчётливой, какой она способна быть лишь во сне. Клементина стояла на вершине холма, а зелёное море хвойного леса со всех сторон пылало в беспощадном огне.

— Что вы натворили! — срывая голос, кричала она. — Мы выращивали этот лес почти полвека! Вы хоть представляете, сколько времени нужно, чтобы его восстановить?!

Какие-то люди бегали, суетились, бурно жестикулировали, — но это больше смахивало на имитацию бурной деятельности, чем на реальную помощь. Ненасытные языки пламени жадно пожирали всё вокруг, подбираясь ближе и ближе к холму. С грохотом рухнул толстенный ствол вековой сосны, подняв тучи пепла. Трава под ногами начинала тлеть, небо над головой затягивало дымом. У дыма, кстати, почему-то был запах резины и пластика. Клементина вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать. Она закашлялась — и проснулась.

Пылающий лес растворился в небытие, но запах палёного пластика никуда не делся. Наоборот. Где-то что-то грохнуло, разбилось, и заливавший каюту яркий свет как будто бы потускнел.

"Пожар?.."