Аполлоний Тианский

• Часть XI • АПОЛЛОНИЙ И ПРАВИТЕЛИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Аполлоний не только воскрешал и заново освящал древние религиозные центры, способствуя развитию религиозной жизни того времени, но и оказывал в своем роде определенное влияние на судьбы Римской империи через личности ее верховных правителей.

Это влияние неизменно имело моральный, а не политический характер. Оно осуществлялось посредством философских бесед и наставлений, посредством слова и мысли. Подобно тому, как Аполлоний во время путешествий беседовал с царями[107] и судьями о философии, о жизни мудрых и об обязанностях мудрого правителя, он точно так же старался дать добрый совет тем императорам, которые готовы были его слушать.

Веспасиан, Тит и Нерва до того, как надеть порфиру, были друзьями и почитателями Аполлония, тогда как Нерон и Домициан смотрели на философа со страхом.

Во время недолгого пребывания Аполлония в Риме в 66 году, хотя он и не произнес ни слова, которое многочисленные информаторы могли бы истолковать как изменническое заявление, он был вызван к Тигеллинию, бесчестному фавориту Нерона, и подвергнут суровому перекрестному допросу. Аполлоний же в этот период жизни, думая о будущем, посвящал все свое время и внимание исключительно реформированию религии и восстановлению древних национальных институтов. Однако тираническое правление Нерона, который не оставил в покое даже самых безупречных философов, раскрыло Аполлонию глаза на другое зло, нежели, чем несохранение святынь, а именно на подавление свободы безответственной тиранией. Начиная с этого времени, он проявляет активный интерес к личностям императоров.

Дамис, хотя и признается в полном незнании целей поездки учителя в Испанию (после его изгнания из Рима), но предполагает о намерении Аполлония оказать помощь готовящемуся восстанию против Нерона. Он делает этот вывод после тайной трехдневной встречи Аполлония с губернатором провинции Бетика. Губернатор, в свою очередь, приехал в Кадис исключительно для встречи с Аполлонием; известно, что последние слова гостя были: «Прощай и вспоминай Виндекса» (V, 10). Действительно, почти сразу после этой встречи вспыхнуло восстание во главе с Виндексом, губернатором Галлии. Это примечательный факт, ведь характер и деятельность Аполлония были несовместимы с самой идеей политических интриг. И тем не менее он открыто противостоял тирании и несправедливости. Выступал против идеи Эвфрата, философа совершенно иного склада, который собирался положить конец монархии и восстановить республику (V, 33). Аполлоний считал, что для Римской империи лучше всего подходит монархическое правление, и в первую очередь желал увидеть, как «человеческое стадо» ведет «мудрый и верный пастырь» (V, 33).

Поэтому поначалу Аполлоний поддерживал Веспасиана, стараясь воплотить в нем этот идеал, но, когда император лишил греческие города их привилегий, он резко упрекнул его: «Ты поработил Грецию. Ты превратил свободных людей в рабов» (V, 41). Несмотря на эти упреки, Веспасиан в своем последнем письме к сыну Титу признается, что всеми своими успехам он обязан исключительно добрым советам Аполлония (V, 30).

В Риме философ лицом к лицу встречался с Домицианом; и, хотя Аполлоний предстал перед судом, где изо всех сил пытались доказать его участие в изменническом заговоре Нервы, его так и не смогли обвинить в чем-либо политическом. Нерва был хорошим человеком, сказал философ императору, а не изменником. По всей видимости, Домициан не думал, что Аполлоний лично участвовал в заговоре. Скорее всего он заключил философа в тюрьму исключительно в надежде, что таким образом сможет склонить Аполлония к раскрытию тайны Нервы и других знаменитых людей, которые казались ему подозрительными и которые, как он воображал, советовались с Аполлонием относительно шансов на успех. Однако Аполлоний беседовал не с политиками, а с «выдающимися людьми, которые спрашивали у него советов по вопросам добродетели» (VI, 43).