Чёрная метка

Глава 20 Договор

Мила нисколько не удивилась, обнаружив перед собой Виктора. Он стоял в дверях злой, как чёрт, но изо всех сил сдерживал себя, сего раньше за ним не наблюдалось. Бывший шеф, аккуратно отодвинул её в сторону и, не дождавшись приглашения, вошёл в дом. Вид у него был немного растерянный и женщина поняла, что сейчас Вик её о чём-то будет просить, а делать это он не привык. Ему куда проще было приказывать и требовать.

— Та девка, которую ты мне прислала, — недовольным тоном заявил он, — никуда не годится, дура — дурой. Я её уволил. Неужели нельзя было найти кого-нибудь поумнее и порасторопнее?

Мила поморщилась от его самодовольного тона и коротко ответила:

— И что теперь? Учти, я тебе не кадровое агентство. Больше я никого искать не буду, чтобы не попасть впросак.

Она с самого начала понимала, что никакая другая кандидатура Вершинина не устроит, но зачем-то вновь и вновь старательно подбирала для него подходящего секретаря. Это уже пятая, которая его не устроила. Она точно знала, что и шестую и седьмую ждёт та же участь. Всем своим видом Виктор демонстрировал, что намерен добиться своего, чего бы ему это не стоило, но сквозь непробиваемую броню привычного для него апломба женщина безошибочно уловила легкое смятение. На этот раз он был весь, словно натянутая струна.

Милу не покидало приятное чувство, что виновницей всех этих перемен является она. Похоже на то, что Виктора хорошо прижало. Ещё бы, ведь, если быть честной хотя бы перед самой собой, то львиная доля всех его дел проходила через неё. И на этот раз она своего добьётся.

— Ты должна вернуться, — заявил Вик, глядя куда-то в сторону.

— Ничего я тебе не должна, — в её голосе звучал откровенный вызов. — Но, если и была должна что-то, то уже давно отработала.

Виктор быстро сообразил, что давить своим авторитетом на человека, который знает всю его подноготную, бесполезно, а, возможно, опасно. Он сжал кулаки. И без того скверное настроение стало ещё хуже. Не на коленях же её просить! «Чёртова девка, — подумал он, — нашла момент, когда выёживаться». Взгляд его упал на стопку бумаг, судя по виду, старинных.

— Что это? — Спросил он, нисколько не сомневаясь, что получит ответ и направился к письменному столу. Но женщине удалось его опередить. Она сгребла все документы в кучу и немедленно спрятала в стол.

— Что ещё за секреты? — Он готов уже был сорваться и лишь чудом сдерживал себя. — Чем это ты тут занимаешься?

— Изучаю новую работу, — ответила Мила с вызовом.

— У кого, — он напрягся, — надеюсь, не к моим конкурентам подалась?

Смерив своего бывшего работодателя презрительным взглядом, Мила решила, что пора кое-что напомнить ему:

— Вик, моя жизнь тебя больше не касается. Ты забыл, что я уже не работаю на тебя?

— Но это не значит, что ты можешь меня предавать, — ответил он сурово, — такого я не прощаю. Так, что это за новая работа?

— Это не твоё дело, — ответила она раздражённо, — я не обязана перед тобой отчитываться. И, вообще, зачем ты явился? Говори быстрее, потому что у меня ещё много дел.

Она сама ошалела от собственной смелости. Никогда раньше Мила не рискнула бы разговаривать с хозяином в таком тоне. Всё, что ей было позволено, это щёлкать каблучками и отвечать коротко и ясно: «Будет сделано, шеф». От чувства вседозволенности кружилась голова и хотелось испытывать терпение Вершинина вновь и вновь, но чувство самосохранения говорило ей, что перегибать палку не стоит. Убить он, конечно, не убьёт, но покалечить сможет. Потом, безусловно, оплатит все расходы на лечение и даже согласится выплачивать пожизненную пенсию по инвалидности, но ей-то что за прок от этого. Хотелось бы сохранить здоровье в целости и сохранности.

— Мне не нужны эти твои безмозглые девки, они ничего не знают и не умеют, — раздражённо заявил Виктор, — я к такому не привык. Я готов принять твои условия.

«Всю жизнь ты, засранец, покупаешь или принуждаешь людей, — зло подумала Мила, — но не в этот раз. Я заставлю тебя просить. Когда-нибудь надо и этому учиться».

Не смотря на то, что она уже успела навести порядок в доме и разложить вещи по своим местам, он всё ещё казался нежилым, видимо, потому что не успел наполниться человеческим духом и приобрести какую-то индивидуальность. Дом был стерилен, как операционная и Миле постоянно хотелось из него уйти. По ночам ей снились кошмары и, просыпаясь, она всё никак не могла понять, где находится. Отчаянно хотелось вернуться к Виктору. Там жизнь и там не так одиноко. Вот сейчас представилась такая возможность и что дальше? Мила твёрдо решила, что возвращаться надо так, чтобы не потерять лицо. Пусть на этот раз выкручивается Виктор.

— Готов принять мои условия? — Спросила она. — Хорошо, для начала ты должен передо мной извиниться…

Заметив, что он полез рукой за бумажником, она резко осадила его:

— Я сказала «извиниться», а не компенсировать мне моральный ущерб, как ты обычно это делаешь. Поверь, это не так уж трудно, надо всего лишь произнести несколько слов.

Вершинин скрипнул зубами. Она, что, не понимает, что ему легче заплатить какую угодно сумму, чем расшаркиваться перед ней, прося прощения? Но ему удалось взять себя в руки и, преодолевая внутреннее сопротивление, он невнятно буркнул себе под нос так, что женщине не удалось толком расслышать его слова:

— Извини.

— Я не поняла, что ты сказал, — продолжала издеваться женщина, — тебе так трудно сделать это по-человечески? Тогда я не понимаю, зачем ты пришёл.

Подавив вспышку гнева, Виктор внятно сказал, как будто плюнул ей под ноги:

— Прости меня. Я был не прав. Обещаю, что больше пальцем тебя не трону. А теперь скажи, ты вернёшься или нет?

Он хотел ещё что-то сказать, но сдержался, но Мила догадалась, что это были за слова. Если она не вернётся к нему, то можно не сомневаться, он ей припомнит это унижение и при случае отыграется. Надо было бы остановиться, но в женщину, словно бес вселился и она решила идти дальше, прекрасно понимая, что второго такого случая больше не будет. Осторожно подбирая слова, чтобы не нарваться на что-то более серьёзное, чем пощёчина, она произнесла тихо:

— У меня есть ещё одно условие.

И вновь его рука скользнула в карман за бумажником. Этот жест вывел Милу из себя. Она больше даже не пыталась контролировать свои слова.

— Повторяю, речь идёт не о деньгах! Ты совсем отвык от нормальных человеческих отношений, Вик! Ты ненормальный. Нельзя всё мерить деньгами. Я вернусь только в том случае, если ты выполнишь все мои требования и они не касаются денег.

— Террористка, — ворчливо заметил Виктор и, устроившись поудобнее в кресле, стал ждать, что же приготовила для него его бывший секретарь. — Ну, говори, чего тебе ещё не хватает.

Всё ещё не решаясь произнести опасную фразу, Мила для начала решила уточнить, с чего это вдруг Виктор так активизировался. Она достаточно хорошо изучила его характер, чтобы понять, что никакие временные неудобства не заставят бывшего шефа идти на уступки. За всем этим стоит что-то другое, куда более важное. И прежде чем сказать то, что она хотела, ей необходимо было выяснить всё досконально. Играть с огнём — это не её методы, здесь она во многом схожа с Виктором — предпочитает действовать наверняка.

— Сначала я хотела бы, чтобы ты мне объяснил, что конкретно тебе от меня нужно. И не юли, Вик, за пятнадцать лет я успела тебя изучить. Ты никогда бы не явился ко мне с этой просьбой, если бы тебя не прижало. Зачем-то тебе нужна именно я, а не кто-нибудь другой.

Взгляд Виктора помрачнел и женщине показалось, что, как она ни старалась, но всё-таки, перегнула палку. Теперь он устроит ей весёлую жизнь! Не надо было так давить на него. Глядя, как он, не спеша, поднимается с кресла и так же медленно идёт к ней, Мила про себя сравнила его с вулканической лавой — движется так же неторопливо, но стоять у неё на пути не рекомендуется. Женщине захотелось убежать из собственного дома, но Вик уже стоял перед ней и путь к спасению был отрезан. Не произнеся ни единого слова, он положил руки ей на плечи и резко надавил на какие-то точки на её шее. С ужасом Мила почувствовала, что тело перестало ей повиноваться. Она бы упала на пол, если бы мужчина предусмотрительно не подхватил её на руки.

Небрежно, бросив неподвижную Милу на диван, Виктор глубоко вздохнул и произнёс весело:

— А вот теперь мы поговорим. Не психуй, это всего лишь временный паралич. Я боялся, что ты можешь наделать глупостей. — Он осмотрелся. — Здесь много тяжёлых предметов и я не хочу рисковать своей головой, — Виктор дотронулся до тонкого бледного шрама, пересекающего его левую бровь. — После смерти я завещаю тебе свой череп и ты сможешь делать с ним всё, что захочешь, хоть орехи им колоть, но не раньше, — он усмехнулся. — Не переживай, скоро всё вернётся на свои места.

— Какая же ты сволочь, Вик, — дрожащим голосом сказала женщина. — Ненавижу тебя!

Она попыталась подвигать рукой, но напрасно, всё её тело стало ватным и чужим. Она даже пальцем пошевелить не могла. Суровый босс, как всегда, удивил её своей непредсказуемостью. Она ожидала чего угодно, но не этого. А ведь он сдержал слово и не стал её бить.

— А теперь слушай меня внимательно, — строго произнёс он, — мы с тобой летим на Тортугу. Рита пропала совсем. От неё нет никаких вестей и я боюсь, что с ней случилось что-то плохое.

— Но ты же говорил, что женщинам нечего делать в этом проклятом месте, — выдавила она из себя. — Или я для тебя уже перестала быть женщиной?

— Ничего с тобой плохого не случится, — усмехнувшись, сказал он, — я позаботился об охране. Это ты виновата, что она туда отправилась.

— Если бы я ей не помогла, то она всё равно это сделала бы, только тогда неизвестно, чем вся эта затея закончилась бы, — попыталась оправдаться Мила. — У неё такой же скверный характер, как и у тебя.

— Да, — довольно ответил он, — моё воспитание. Но дело даже не в этом. Мила, ты единственный человек, которому она доверяет, судя по тому, что именно тебе она доверила свою тайну. Со мной Рита даже не станет разговаривать…

— И правильно сделает, — вырвалось у Милы. — Какой смысл говорить с тобой, если ты никого, кроме себя не слышишь? И вообще, я отказываюсь от дальнейшей беседы, пока ты не приведёшь меня в норму. Я чувствую себя тряпкой, а не живым человеком.

И она замолчала. Виктор уже знал это выражение лица. Теперь из неё слова не вытянешь — закрылась в своей раковине наглухо. Упрямства ей не занимать. Он осторожно сел рядом, положил голову женщины себе на колени и стал массировать те самые точки на шее, с помощью которых ему удалось её обездвижить. Мила почувствовала, как колючие мурашки пробежали у неё по позвоночнику. Чувствительность возвращалась. Она облегчённо вздохнула.

Потом он помог ей сесть и терпеливо ждал ответа. Пока Мила не дала своего согласия, надо быть начеку, кто знает, что сейчас творится у неё в голове. Виктор был вынужден признаться самому себе, что так и не смог понять эту женщину, а, если точнее, то он даже не пытался это сделать. Все эти годы она была для него лишь удобной вещью, безотказной и надёжной. Кто бы мог подумать, что эта «вещь» однажды решит взбунтоваться.

Тут его размышления прервал голос Милы:

— Ты недооцениваешь меня, — глотая слёзы, сказала женщина, — я способна на большее.

— В этом я не сомневаюсь, поэтому мне нужна именно ты, а не какие-то соплячки, которых ты мне присылала. Так ты согласна мне помочь?

Она ещё сомневалась, стоит ли говорить то, что вертелось всё это время у неё на языке, то, что она хотела сказать все эти пятнадцать лет. Если не сейчас, то уже никогда. Надо решаться. Мила усмехнулась и твёрдо произнесла:

— Я готова тебе помочь, но при одном условии.

Виктор напрягся, он не любил неопределённости. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что торопиться с согласием не стоит. Но, взглянув на заплаканное, невинное лицо женщины, он прогнал все сомнения и молча кивнул, подкрепив этот кивок словами:

— Я согласен выполнить твоё условие. Заметь, я даже не спрашиваю, какое. Надеюсь, что у тебя хватит ума не преступать границы дозволенного.

— Не стоит на это надеяться, — коварно усмехнулась Мила, — у нас разные представления об этих самых границах. Но предупреждаю сразу, что рисковать своей жизнью в Вольном братстве я соглашусь только в том случае, если ты дашь мне обещание выполнить то, что я тебе сейчас скажу.

Похоже, Вершинин до последнего надеялся на то, что у Милы не хватит ума потребовать что-нибудь нереальное. Этой женщине здравого смысла не занимать и она всегда знала, где надо остановиться. Поэтому он с легкомысленной улыбкой пообещал выполнить всё, что она попросит, даже не дождавшись того момента, когда она огласит своё условие. Зря.

— Когда мы вернёмся из Вольного братства, то ты обязан будешь на мне жениться! — Выпалила Мила и тут же застыла, словно окаменела, ожидая громы и молнии на свою голову, но вместо этого в комнате воцарилось воистину кладбищенское молчание.

— Что? — Не веря своим ушам, переспросил Вик. — Я правильно тебя понял, ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

Женщина гордо вскинула голову и, уже ничего не боясь и нисколько не смущаясь, заявила с вызовом:

— Да, это моё единственное условие и на меньшее я не согласна.

Реакция Виктора поразила её. Он не стал кричать, не стал возмущаться, он вдруг засмеялся, громко, весело, так, словно она только что удачно пошутила и он оценил эту шутку по достоинству. Да и как иначе он должен был отнестись к такому неожиданному заявлению? Не может же она всерьёз думать, что он согласится когда-нибудь на такое безумие.

— А теперь давай серьёзно, — успокоившись, сказал он. — Чего ты хочешь в обмен на согласие участвовать в этом непростом деле?

Мила, внимательно наблюдавшая за своим бывшим боссом, нахмурилась. То, что Вершинин не воспринял её заявление серьёзно, её оскорбило и настроило на боевой лад. Теперь даже под страхом смертной казни она от своего не отступится. Или так, или никак!

В этот миг истошно заверещал коммуникатор и Виктор вынужден был отвлечься от забавной беседы со своим бывшим секретарём. Он недовольно выругался и нажал на кнопку. Возникшее в воздухе лицо Тулиатоса, окончательно испортило ему настроение. В последнее время этот назойливый блюститель порядка слишком уж часто стал мелькать у него перед глазами. Вечно он что-то там копает. Подозрительный интерес к его семье. С этим надо что-то делать.

— В чём дело, Георгий? — Вершинин и сам удивился, что ему удалось так легко вспомнить имя следователя. — Какого рожна вам ещё от меня надо?

Вид у Тулиатоса был, словно у осуждённого на вечные муки грешника. Он скорбно закатил глаза и, выдохнув, обратился к Виктору, тщательно подбирая слова и стараясь ничем не прогневать вздорного богача.

— У меня возникли проблемы, господин Вершинин, — просительным тоном забормотал Георгий. — И только вы в состоянии мне помочь.

— У меня сейчас тоже возникли проблемы, но мне никто не сможет помочь, — Вик весело хмыкнул, вспомнив выдвинутое Милой условие. — Что там у вас, Тулиатос?

— Видите ли, я ознакомился с отчётами и пришёл к выводу, что авария действительно не была случайной. Но, чтобы всё выяснить, мне необходимо поговорить с господином Леоном Карраччи, а он, как вам известно, обитает нынче в Вольном братстве и недосягаем для нас.

— Это мне известно, — нахмурился Виктор. — И что вы хотите от меня?

— Наш департамент не имеет возможности командировать меня на Тортуге по причине скудости наших средств, — с неприятной для себя робостью и, проклиная этот чёртов мешок с деньгами, который нагло ухмыляется прямо ему в лицо, произнёс он просительным тоном. — Не могли бы вы доставить этого господина сюда, на Землю?

Виктор даже замер от неожиданности. Ему показалось, что чёртов грек каким-то образом подслушал их с Милой разговор. Иначе с чего бы это он вдруг обратился к нему с такой нелепой просьбой? Нашёл себе мальчика на побегушках! Он уже собирался вывалить на Тулиатоса целый ворох отборных ругательств и объяснить, кто есть кто и как надо разговаривать с теми, кто сильнее тебя, но неожиданно для самого себя согласился:

— Хорошо, Георгий, если это будет в моих силах, то я постараюсь выполнить ваше поручение, тем более что у меня самого накопилась масса вопросов к этому типу. Другое дело, что обещать вам я, конечно, ничего не могу, — при этих словах он почему-то посмотрел не на следователя, а на Милу, — но то, что будет в моих силах, я сделаю.

Широкое лицо Тулиатоса расплылось в улыбке, он принялся неумело благодарить своего «благодетеля» и обещал всячески содействовать «торжеству справедливости», изящно намекая на ответные услуги, если вдруг возникнет в них необходимость. Георгий даже не думал, что всё окажется гораздо проще, чем он думал. От избытка чувств Тулиатос решил поделиться некоторыми фактами:

— Господин Вершинин, а вы знаете, что та авария действительно не была случайностью? Тот, кто её спланировал и осуществил, обладал редким умом и коварством. Мне кажется, что Леон Карраччи должен знать имя этого человека. Но он определённо до смерти боится этого таинственного преступника. Вы знаете, почему вышло из строя защитное силовое поле? Кто-то прикрепил пузырёк с кислотой над кабелем. Рассчитал он всё до мелочей даже диаметр отверстия. Поле вышло из строя как раз в том секторе, где вашего брата и поджидал убийца. Не раньше, заметьте, господин Вершинин! А вот обшивку корабля повредил, как я думаю, механик вашего брата. Вы, конечно, не знаете, что этот парень вскоре погиб, как и все, кто хоть каким-то образом причастен к этому делу.

Виктор сразу же забыл обо всём. То, что сказал ему сейчас Георгий, лишь подтвердило его догадки. Теперь путешествия на Тортугу не избежать.

— Об этом мы успеем поговорить после моего возвращения, — сказал Виктор, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Когда экран погас, Виктор повернулся к Миле и голосом, полным сарказма напомнил:

— Так, Мила, на чём мы остановились?

Женщина потупила взгляд и тихо процитировала самого Вершинина:

— Ты всё прекрасно помнишь, не заставляй меня повторять дважды.

«Ай, да, Мила! Ай, да, стерва! На лету всё схватывает. И, похоже, она не шутит. Надо же, я никогда раньше не замечал в ней этой хватки!»: — восхищённо подумал она и, подавив улыбку, поинтересовался:

— Ну, хорошо, допустим, я тебе это пообещаю, но почему ты уверена, что я исполню обещание?

— Ты редко обещаешь, но зато никогда не нарушаешь своего обещания, — ответила она робко. — Поэтому я не требую никаких гарантий, только твоё слово.

В течение нескольких секунд Виктор с интересом разглядывал её, ожидая того, что вот сейчас она рассмеётся и признается, что это розыгрыш и на самом деле она ни на что не претендует, ну разве что на приличную сумму вознаграждения. Но Мила оставалась непреклонной и до него, наконец, дошло, что это не шутка. Лицо Вершинина потемнело. Брови сошлись на переносице, образовав одну сплошную линию.

— Ты это серьёзно? — Хрипловато спросил он. — Это не шутка?

— Такими вещами я не шучу, — ответила она резко.

Не говоря ни слова, Виктор поднялся и направился к двери. Мила поняла, что проиграла этот бой. Всё, на этом можно поставить крест, больше подходящего случая у неё не будет. Странно, что она смела надеяться на какой-то иной результат. Женщина тяжело вздохнула, провожая взглядом уходящего мужчину. Вот он открыл дверь и замер на месте. Потом, не поворачиваясь в её сторону, он бросил короткое:

— Я обещаю тебе это. Готовься к путешествию на Тортугу. Но, дорогая, я не обещаю тебе, что буду тебе хорошим мужем.

Дверь за ним закрылась и Мила уже не сдерживаясь, завизжала от восторга. Она выиграла! Она, всё-таки, добилась своего! Пятнадцать лет жизни не прошли зря. А то, что он не будет хорошим мужем, в этом она нисколько не сомневалась. Что ж, результат стоил того, чтобы рискнуть и отправиться в это гнездо порока. Страшно, конечно, но игра стоит свеч. Хотя, Вольное братство это то место, где Мила меньше всего на свете хотела бы побывать.

— А барин-то, оказывается, орёл! — Сказала она сама себе, вспомнив, как легко Вик смог парализовать её. — Похоже, я ещё не всё о нём знаю. Но и я смогу его удивить, если возникнет такая необходимость. Ох, Вик, ты даже не представляешь, на что ты согласился!

И в глазах у неё появилось что-то такое, от чего любому человеку стало бы не по себе, если бы он это увидел. Но в доме женщина была одна и некому было оценить то хищное выражение, которое скользнуло по её лицу и тут же исчезло.

А Виктор, сидя в кабине флайера, позволил себе весело рассмеяться, не боясь обидеть Милу своим смехом. Включив автопилот и задав ему нужные координаты, он откинулся на спинку кресла и задумался.

— Я, конечно, сдержу обещание, — произнёс он едва слышно, — если ты, дорогая сможешь вернуться обратно. Вольное братство — это такое место, где все наши датчики бессильны, а я не обещал, что не попытаюсь тебя убить, моя милая девочка. Именно это я собираюсь сделать. Не надо было на меня так давить — пустая затея и опасная.

Внизу раскинулся чистый, правильный, словно геометрическая фигура, город. Как же предсказуемо всё в Федерации! Виктор смог, наконец, понять тех, кто, бросив всё, сломя голову улетает в Вольное братство, туда, где невозможно ничего предсказать и, где легко рушатся все планы. И тут у него возникло такое же безумное желание всё бросить и начать жизнь заново на новом месте, в новых для себя условиях. Ему с большим трудом удалось прогнать эти навязчивые мысли. Не для того он из года в год строил свою империю, чтобы из-за какого-то минутного наваждения вот так просто всё взять и разрушить.

Глядя в окно вслед улетающему серебристому флайеру Виктора, Мила довольно улыбалась. Она точно знала, о чём он сейчас думает. Конечно, в Вольном братстве ему никто не помешает придушить или отравить её. И наверняка именно это Виктор и попытается сделать, как только она выполнит всё, что от неё требуется, но… Есть нечто, о чём её новоявленный жених даже не догадывается.

Мила сладко потянулась и подошла к зеркалу. Она представила себя в белом подвенечном платье и эта картина ей понравилась.

— А ведь мы друг друга стоим, — сказала она вслух и улыбнулась своему отражению. — Ох, Витенька, ты даже не представляешь, какой тебя ждёт сюрприз! Но всё в своё время, я подожду ещё немного. Ждала больше.