Герой Советского Союза Борис Пирожков

В боях с врагами

Тяжелое время переживала наша авиация в первые месяцы войны. Фашисты бросили против нас почти все свои истребители, бомбардировщики, летчиков с большим боевым опытом. Многочисленные армады гитлеровских самолетов бороздили небо, бомбили города, села, железнодорожные станции, аэродромы.

Первые неудачи наших войск, превосходство фашистов в технике и боевом опыте вынудили наши части отступить на восток. Должен был отходить и полк майора Полунина. Несмотря на героические, самоотверженные усилия летчиков, склад горючего сохранить не удалось. В один из ночных налетов фашисты все же разбомбили его. Самолеты остались без бензина.

По приказу майора Полунина из подбитых самолетов горючее было слито в сохранившиеся истребители, и на них летчики вылетели в Белосток.

Но и в Белостоке было нелегко. Здешний аэродром в первые же дни подвергся ожесточенной бомбежке. Ангары, служебные помещения представляли груды развалин. Немало было уничтожено и самолетов. Тогда по приказу командования полк включили в состав противовоздушной обороны и перебросили в Подмосковье. Одновременно пришлось расстаться с майором Полуниным: его направили на формирование нового истребительного полка.

Снова потянулись боевые дни. Фашисты рвались к Москве, Туле, Серпухову. Перед полком, в котором служил Пирожков, поставили задачу — не подпускать фашистов ни к одному объекту. И советские летчики блестяще справлялись с заданиями командования.

Вместе с товарищами Борис совершал частые разведывательные полеты, уходил на перехват вражеских самолетов, патрулировал в воздухе. Нередко приходилось вступать в бой с фашистскими бомбардировщиками и истребителями.

На первых порах Пирожкову «не везло». Почти все летчики полка уже открыли личный боевой счет. Не было его только у Бориса. При появлении советских истребителей фашистские бомбардировщики или сбрасывали бомбы, или же бой проходил вдали от аэродрома, когда в баках кончалось горючее и приходилось выходить из боя.

Товарищи понимали состояние Бориса. Они хорошо знали, как отважно он ведет себя в каждом бою.

— Но ты же открыл свой боевой счет еще под Ломжей, когда «Юнкерс» от твоих очередей пошел к земле, — говорили они ему.

— Противник задымил — это еще не все. Он может сбить пламя и сохранить живучесть. Сбитым фашиста можно считать только тогда, когда он врежется в землю, — в подобных случаях отвечал Борис.

И вот однажды сентябрьским утром эскадрилья была поднята на перехват большой группы фашистских бомбардировщиков. Истребители намеренно пошли значительно левее курса гитлеровских самолетов, чтобы пройти незамеченными и неожиданно начать атаку.

Хитрость удалась. Борис начал атаковать идущего слева «в хвосте» бомбардировщика. Короткой очередью из пулеметов он сначала уничтожил вражеского стрелка-радиста, затем дал длинную очередь по фюзеляжу и моторам «Юнкерса». Бомбардировщик неуклюже пошел вниз, затем задрал нос и, перевернувшись, стал разваливаться.

Пилот второго вражеского самолета умело увертывался от ударов истребителя. Когда Борис подходил на дистанцию действительного огня, он резко изменял направление полета, уходил то влево, то вправо.

Так продолжалось несколько минут. От огня советского истребителя бомбардировщик дважды вспыхивал, но летчик резким падением на плоскость и кренами сумел сбить пламя.

Тогда Пирожков сделал вид, что начинает атаку в лоб, но тут же совершил неожиданный разворот вправо, зашел «в хвост» противнику и нажал на гашетки. Пулеметы… молчали.

«Кончились боеприпасы. Что ж, применим таран». Борис кстати вспомнил рассказ младшего лейтенанта Дмитрия Кокарева.

— Главное, — говорил тогда Кокарев, — нужно войти в «мертвое пространство», чтобы стрелок-радист не тревожил огнем. Я шел чуть-чуть ниже, чем противник. А когда подлетел вплотную, слегка задрал нос истребителя и винтом ударил по хвостовому оперению.

Борис решил повторить маневр Кокарева. Он подвел истребитель слева и не заметил, как лопасти винта вонзились в дюралевое тело бомбардировщика. Он лишь почувствовал сильный толчок, от которого голова ударилась о приборную доску.

Минут через десять Борис с большим трудом довел истребитель до аэродрома. Он вылез из кабины, снял парашют, перчатки, расстегнул шелемофон и только после этого не спеша обошел истребитель. Машина стала неузнаваемой. Лопасти винта были обрублены чуть ли не на полметра. Кок винта сильно вдавлен внутрь, и на нем образовались большие кольцеобразные вмятины. Пострадал и мотор. Сквозь щели капота на землю обильно просачивалось масло.

— Не беда, починим. Главное, двух бомбардировщиков фрицы лишились. А ястребок к утру будет готов, — успокаивал летчика Геннадий Бурков.

Осенью в Подмосковье начались ожесточенные бои. Не считаясь с многочисленными потерями в живой силе и технике, фашисты рвались к Москве, Туле, Сталиногорску, Калуге. В упорных боях советские воины защищали каждую пядь родной земли, насмерть отстаивали свои рубежи.

На летчиков, кроме уничтожения вражеских самолетов, возложили ведение разведывательных полетов. Это были нелегкие задания. Борис Пирожков чередовал их с полетами на перехват фашистских самолетов. Первое время ему было не так-то просто перестроиться для выполнения необычных для него обязанностей. Привыкнув неотступно следить за воздухом, он затрачивал много времени на осмотр населенных пунктов, лесных массивов, дорог. Но эти новые задания командира выполнял старательно, точно.

Однажды вечером в районе одного населенного пункта Пирожков заметил большую движущуюся группу немецких танков. Ему было известно, что в этом районе, кроме пехоты и артиллеристов, никого не было.

«Новые подкрепления. Фрицы что-то затевают», — пришел к выводу Пирожков. Чтобы фашисты не подумали, что он их заметил, летчик продолжал полет как ни в чем не бывало, а затем, прикрываясь разрывами облаков, стал издали следить за продвижением противника. Вскоре он заметил еще одну колонну. Она состояла преимущественно из бензовозов и крытых грузовых автомашин.

Обе колонны втянулись в лес и там устроили привал на ночь.

Утром советские бомбардировщики обрушили смертоносный груз на фашистскую танковую колонну. Гитлеровская танковая дивизия, переброшенная на помощь покалеченным частям под Москвой, была уничтожена с воздуха.