Глаза Сатаны

Глава 12

«Миньон» крейсировал у побережья Южной Америки, перебиваясь мелкими призами и влача жалкое существование. Дрейк опустошил многие города и поживиться здесь было нечего.

Новый 1596 год встретили на стоянке пустынного островка, пытаясь побыстрей окончить ремонт и выйти в море. Провиант кончался, а на награбленные сокровища, которых было не так уж и много, пообедать было невозможно.

Капитан Мак-Ивен нервничал, постоянно срывая злость на матросах.

— Дьявольщина! Мы съели уже всё, что можно было на этом убогом островке! Барт, когда закончится этот проклятый ремонт?

— Мы делаем всё от нас зависящее, капитан. Но не выходить же в море с недоделками? Надо потерпеть с недельку. Хотя и этого времени может нам не хватить.

— Говорил я, что надо брать хотя бы двух плотников. Что может один с таким кораблём? Может, отправить шлюпку на соседние острова? Там, возможно, можно будет добыть черепах и ламантинов? Что скажешь на это?

— Знаешь, Бен, мысль мне показалась достойной внимания. Если отправить Солта, то есть возможность докопаться до глубин готовящегося заговора.

— Ты продолжаешь настаивать на участии Солта в заговоре, Барт? — Капитан задумался.

— Нет, Бен, не на участии. На руководстве заговором. Теперь я уверен в этом. Надёжный человек мне поведал об этом.

— Собственно, этого можно было ожидать, Барт. Ведь Солт считает себя в значительной мере обиженным. Мы отстранили его от дополнительной доли, а ведь это его идея — опередить адмиралов на пути в Вест-Индию.

— Это не утешение, Бен. В отсутствии Солта мы постараемся всё разузнать, а как он вернётся, добьёмся решения оставить его на этом пустынном островке. Пусть позагорает с двумя-тремя своими дружками.

— Ох, Барт! Не по душе это мне! Сильных матросов и вояк можем потерять. А они нам сейчас так нужны!

— Обойдёмся, капитан! Можно и пополнить наши ряды индейцами или мулатами с неграми из любого маленького городка. Желающих всегда можно найти. У нас и так с десяток их на борту, и работают! И много не требуют!

Капитан с доводами помощника согласился. Согласился и с посылкой Солта на соседний остров за провиантом.

— Это не вызовет подозрений. Тем более, что можно назначить в отряд и наших людей. Пусть послушают его байки. — И капитан удовлетворённо улыбнулся в усы.

Солт без долгих раздумий принялся готовить шлюпку к походу.

— Сколько выделишь мне людей, капитан? — спросил он беспечно.

— Сколько хочешь, столько и бери. Говори число, Солт.

— Шесть человек вполне хватит, капитан. Самому отобрать, или сам назначишь? — Солт вопросительно посмотрел в холодные серые глаза Мак-Имена.

— Как хочешь, Солт. Могу и я назначить. Посмотрю, кого легче всего лишиться здесь. Подходи через четверть часа и получишь своих матросов.

Солт тут же принялся с помощью плотника Лейна ладить мачту, а конопатчик Долбун с двумя мулатами принялись шить парус из старых кусков парусины, что смог выделить Крэбб.

Ранним утром шлюпка при лёгком ветре от норда взяла курс на острова Бахо-Нуэво. До них было не более семидесяти миль, и переход представлялся лёгким и скорым.

Косой парус ходко гнал шлюпку с креном на правый борт, широкая волна легко подбрасывала утлое судёнышко, а кругом не видно ни одного паруса.

Шесть матросов с оружием и небольшим запасом воды и ещё меньшим еды, лениво лежали в тени паруса, вяло переговариваясь между собой. Тут был и Омелько, весьма недовольный разлукой с друзьями. Их оставили работать. Демида как неплохого плотника, а Ивася как быстрого исполнителя и наблюдателя за морем.

Том следил за парусом, Солт сидел у румпеля, сверяясь по компасу с курсом. Было прохладно, матросы укрывались старой парусиной, радуясь, что хоть брызги до них не долетали.

Разговоры больше вертелись вокруг скорой добычи, которую они уже смаковали в воображении. Солт присматривался к одному из матросов по имени Кейто, который попал в его команду с распоряжения капитана. Был ещё Патрик, но этот, как догадывался Солт, ещё не присоединился ни к одной из сторон. Это был молчаливый матрос лет тридцати, ровно со всеми ладивший. А вот Кейто вызывал подозрения.

Солт незаметно кивнул Тому на Кейто, тот понимающе наклонил голову, но в разговоры пускаться не стал. Время ещё не приспело.

Юнга Джимми стоял столбом на носу, держась за трос, высматривал признаки острова. Он внимательно всматривался в горизонт, боясь пропустить островок, к которому направляется шлюпка.

Лишь ближе к закату юнга радостно закричал:

— Солт, сэр! Остров слева по курсу! Мы отклонились слишком к югу!

Помощник встал, отыскал подзорной трубой остров. Он едва поднимался из сине-зелёных вод, темнея неясным пятнышком на горизонте.

— Убрать слабину шкота! Идём круче к ветру!

Парус слегка заполоскался, схватил краем полотнища ветер, и в бейдевинд шлюпка неторопливо пошла к островку.

За считанные минуты до заката, когда горизонт на западе полыхал почти всеми цветами радуги, шлюпка вошла в прибрежные воды. Солт спешил с высадкой при свете. Кругом были нагромождения коралловых рифов и мелей. Прибой грозил опрокинуть шлюпку, утопить всех матросов. Лишь в темноте, когда всё же удалось отыскать удобное место для высадки, вытащили шлюпку на берег, затащив подальше от воды.

Голодные и уставшие люди бросились к кокосовым пальмам в надежде добыть орехов. Это с большим трудом им удалось. Матросы сидели вокруг костра, ели мякоть орехов, пили молоко и доедали остатки еды, что взяли с собой.

— Если мы завтра ничего не добудем, — говорил Солт, — то нам остаётся лишь надеяться на то, что у нас хватит сил добраться до своих.

— По-моему здесь должна быть хорошая рыбалка, — проговорил Кейто. — Я дважды замечал в воде больших рыб. Утром надо попробовать половить. Я захватил снасти.

— То здорово будет, коль ты наловишь хоть что-то, — Том с надеждой посмотрел на матроса. — А теперь пора и поспать. Здесь легко укрыться от ветра среди кустарника, а парусина у нас есть. Будет чем укрыться. Утром будет холодно.

Матросы немного углубились в заросли низких деревьев и густых кустов, среди которых возвышались невысокие пальмы.

— Здесь нам будет лучше, чем у воды, — заметил Том. — Надо хорошо отдохнуть. Завтра предстоит много работы.

С утра трое матросов отправились на шлюпке ловить рыбу, остальные пошли вдоль берега высматривать черепах. Это дело оказалось не таким прибыльным. За весь день удалось добыть лишь трёх, и то не самых больших. И Солт заявил сурово:

— Одну мы зажарим тотчас на ужин, остальных отложим для команды судна.

— Разве хватит нам одной черепахи, Солт? — подал голос Майрон Плешивый.

— Заткнись, Майрон! Не ты один хочешь жрать! Мы ещё добудем, а команда доедает последнее. Вон рыбаки подходят. Посмотрим, что они принесут. Кестер, иди посмотри и помоги, коль нужно.

Кестер, как и Майрон только недавно примкнули к Солту. Они не вызывали особого доверия, но и разбрасываться нет смысла. И Солт старался держать их пожёстче.

К шлюпке побежал и юнга Джимми. Вскоре он примчался, с трудом таща за собой рыбину почти в три фута длиной. Ещё издали закричал:

— Идите помогайте! Её много! Всем хватит!

Все матросы, изголодавшиеся в ожидании черепахи, побежали на берег.

Кейто и Омелько выбрасывали на песок рыбин. Их было штук десять, и самая маленькая не была меньше фута.

— Что нам с ними делать? — волновался Солт. — Мы соли не взяли, чтобы такое количество засолить и посушить!

— Будем пробовать сушить с малой засолкой, — предложил Омелько. — Солнышко горячее, подсохнет! Неделю продержится, и то хорошо.

— Можно попробовать выпарить морскую воду, в ней просолить и высушить, заметил Кейто. Два котла у нас есть небольших. И остальное поедим так, чтобы надолго хватило, — и он усмехнулся в бороду.

Пировали почти полночи. За это время выпарили воду, сделали рассол, и отборные куски мяса затолкали до утра в котлы.

Следующий день нашли ещё двух черепах, но и рыбы поймали меньше.

— Ещё один день — и возвращаемся, — распорядился Солт. — Мясо к этому времени подсохнет, остальное можно и так довезти. За сутки не пропадёт. Погода не каркая.

Юнга целый день жарил рыбу, складывал её в вырытую яму, закрытую листьями и мокрым песком. А вечером рыбаки опять приволокли восемь рыб. Пришлось при свете костра разделывать туши, резать, жарить, солить в рассоле без особой надежды на сохранность.

Ранним утром, ещё до восхода, медленно и осторожно вывели шлюпку за полосу прибоя и, поставив парус и подгребая вёслами, потянулись к родному кораблю.

— Ветер не очень попутный, ребята, — говорил Солт. — Грести придётся до самого острова, так что не очень спешите. К тому же воды у нас мало.

— Как бы ветер не поменялся, — молвил Том. Он поглядывал на небо и по его виду можно понять, что он волнуется.

Его волнение передалось и матросам. Они налегали на вёсла, подсасывали сырые куски рыбы, экономя воду.

Опасения Тома подтвердились после полудня. Небо как-то посерело, вода уже не лучилась весёлыми бликами под лучами солнца. И хотя ветер не изменился и продолжал ровно дуть с севера, Солт определил, что он медленно, но упорно поворачивает к весту. Это было попутно, шлюпка пошла быстрее, матросы смогли отдыхать.

Прошёл час или два, ветер стал усиливаться, небо с оста заволакивалось облаками.

— Ребята, на вёсла! — Солт явно беспокоился. — Гребите, а то погода скоро может так испортиться, что будет нам горе!

Прошёл час, и юнга радостно закричал:

— Впереди остров! Наш остров! Мили три или чуть больше!

— Слава Богу! Может, Господь сжалится над нами и не пронесёт мимо!

— Навалимся, ребята! Гребём сильнее! Ветер усиливается!

По морю заходили волны. Они росли, уже появились белые гребни. Парус с натуги дрожал, мачта уже гнулась, хотя сам парус был совсем невелик.

Солнце, словно спасаясь от надвигающихся туч, стремительно клонилось к горизонту. Море было мрачно, сурово, грозило бедой. С востока шёл шторм, а, возможно, и ураган.

Матросы с большим трудом, все мокрые, выбивающиеся из сил, всё же сумели ввести шлюпку в бухту. Их радостно встретили, почти на руках вынесли на берег, оттащили шлюпку подальше от коварных волн, бросающихся на песчаный пляж.

«Миньон» дёргался на якорных канатах. Ветер всё крепчал. Полил дождь, гроза мощными разрядами молний и раскатами грома ужасала природу. В минуты ветер разметал хилые хибарки, построенные матросами.

На третий день шторм стал утихать. Измученные люди наконец смогли вздохнуть с облегчением. Солнце высушило одежду, согрело озябшие тела. Но работы по ремонту судна прибавилось. Еды по-прежнему было мало. Половина привезённой рыбы пришлось выбросить, черепах проглотили.

— Ребята, готовьтесь в путь! — Мак-Ивен был сосредоточен, суров и решителен. — Мы больше не можем тут оставаться. Голод нас сгубит окончательно.

— Бен, что за курс проложить? — спросил Барт. — Долгий путь мы вряд ли выдержим. Где-то поближе надо добыть провиант.

— Подадимся на Ямайку. Это будет самое лучшее. Отдохнём, осмотримся и определим дальнейшие наши действия. — Мак-Ивен был непреклонен, возражать ему в также минуты было бесполезно. — Барт, готовьте с Солтом судно. Работы можно будет продолжить в пути.

Шлюпками вывели судно из бухты, поставили паруса. Островок медленно исчезал в морской пучине. Он был одной довольно неприятной точкой в море жизни каждого из матросов. Покидали они его без сожаления. Ими двигала надежда на лучшее.

В Пуэрто-де-Кагуайя Барт, вновь выполнявшего роль капитана, закупил у торговцев провиант, договорился и о смене парусов для судна. Три дня стоянки в отдалённом углу бухты хватило людям, чтобы отдохнуть, немного окрепнуть и осмотреться.

— Ты заметил, Барт, как легко можно было б захватить этот городишко? — Мак-Ивен многозначительно посмотрел на помощника.

— Я обратил на это внимание, капитан, — улыбнулся Барт. — Это можно будет учесть на будущее. А пока нам лучше заняться более мелким делом.

— Эх! Как хотелось бы сыграть по-крупному один раз и смотаться в тихое местечко! Но… Не получается, Барт!

— Кстати, Бен, я слышал в городе, что наш достославный сэр Дрейк отдал Богу душу. Уже больше двух месяцев, как умер.

— Не может быть! Как же это случилось? Убит а бою?

— Ничуть не бывало! Умер от каких-то коликов в животе. Так здесь говорят. По этому случаю во многих городах отслужили благодарственные молебны. Устраивали праздники.

— А что с эскадрой, Барт?

— Вернулась назад, в Англию. Награбили достаточно. Вот только главные действующие лица уже ничего от этого не получат. Ни Хокинс, ни Дрейк!

— Вот бы нам быть в это время там, Барт!

— И что бы случилось?

— Можно было попытаться завладеть частью сокровищ, Барт! Представляешь?

— Не думаешь ли ты, что там мало любителей вроде тебя, — Барт скептически усмехнулся, а Мак-Ивен недовольно глянул на своего помощника.

Барт понял, что допустил промах. Но было поздно. Капитан вдруг ощутил, что все вокруг только и ждут, как бы урвать кус пожирнее. Стало скучно, грустно, а в груди или в голове, кто его поймёт, стало шириться озлобление.

Капитан перебирал в памяти случаи, когда сам он топил лучших друзей и соратников, сколько крови, подлости и зла прошло мимо него, совершённое его руками или при его попустительстве, а то и прямом приказе.

Усмехнувшись, он подумал о Барте: «И этот наверняка подумывает о том, как обдурить меня, Мак-Ивена».

Он оглянулся по сторонам. Вокруг были люди, простые матросы, Солт, Крэбб, Том. Что они думают? К чему стремятся? Что замышляют против него, Мак-Ивена, давно потерявшего и совесть, и веру в людей, и во что бы-то ни было.

«В мире нет надёжных людей! — подумал он в смятении. — Хотя я встречал таких, что были готовы отдать жизнь за честь, слово и прочую чепуху, выдуманную святошами. А они сами первейшие богохульники и преступники! А вдруг… Вдруг есть настоящие, верные люди, которые не предадут, не обманут, протянут руку, чтобы спасти, помочь?!»

Капитан медленно побрёл в каюту. Запер дверь, показывая всем, что не хочет ни с кем говорить или вообще общаться. Достал увесистую бутыль с ромом, кружку. Ещё подумал, что это его слабость, не очень-то вяжущаяся с его жёсткой натурой. Но сопротивляться не хотел. Налил, выпил и снова налил. Закусывать не стал.

На следующий день капитан не открыл дверь. Помощники в недоумении и растерянности, переглядывались, не зная, что предпринять.

— Какого чёрта! — Солт был раздражён. — Что делать, Барт? Дольше оставаться на рейде довольно опасно. Надо сниматься с якорей, пока власти не заподозрили нас.

— Как без согласия капитана, Солт? Если ты готов взять всё на себя, то я возражать не стану. Можешь действовать.

— Но ты же первый помощник, Барт! Хотя… Ладно, пусть будет по-твоему!

Солт отдавал команды, якоря подняли, паруса распустили. Судно грациозно заскользило по глади бухты, и к полудню берег утонул в сине-зелёных водах моря.

Капитан не появился на палубе и на следующий день. Один из матросов вспомнил, как такое же он наблюдал пять лет назад, когда они плавали у берегов Канарских островов, охотясь за испанскими купцами.

— Это запой дней на пять, ребята, — говорил он убеждённо. — Ничем его в это время не проймёшь. Каюту загадит так, что потом месяц войти нельзя будет. Верно вам говорю.

— В таком случае нам, Барт, самим нужно всё решать. Пошли думать и строить планы. Капитан нам сейчас не указ.

После долгих споров и криков, после выпитого рома, помощники договорились идти к Кубе, и у её берегов искать удачи в их грязных делах.

Ограбив три прибрежных селения и получив запас провианта, пираты бросились на восток, где рассчитывали поживиться хорошим призом вблизи большого города.

Мак-Ивен уже очухался, был угрюм и неразговорчив. А тот матрос, что поведал команде о его запоях, заметил, что так будет продолжаться с месяц.

Капитан почти не вмешивался в распоряжения помощников, лишь курил короткую трубку, пристрастившись к этому зелью совсем недавно.

Недалеко от Сантьяго они погнались за купцом, вынудили его лечь в дрейф и ограбили, заполучив около тысячи песо серебром, товаров тысячи на две и провиант. К тому же пополнили запас пороха и пуль, которые судно везло в город из Гаваны.

Долго рядили, что делать с командой и судном, пока капитан мрачно махнул рукой, коротко бросив:

— На дно! Всех! Смерть испанским собакам!

Барт всё же разрешил испанцам разместиться в одной шлюпке и покинуть тонущий корабль.

— Ты помогаешь своим испанцам, Барт! — разорался капитан, увидев отваливающих испанцев. — Ты не достоин доли!

— Перестань, Бен! Пусть лишний грех не отягощает твою душу. К чему нам их смерти? Ценности забрали, остальное нам ни к чему. Успокойся!

Капитан ещё долго ворчал, пока на горизонте не появился парус ещё одного испанского корабля.

Вскоре с марса доложили, что это военный галеон о трёх мачтах, и идёт он прямо на них. Скорей всего он вышел из Сантьяго и теперь создавал большую угрозу, что было ясно даже юнге Джимми.

— Уходим! — рявкнул капитан зло. — Шевелись, сучьи дети! На снасти! Бегом!

Матросы бросились со всех ног выполнять команды. Понимали, что с таким кораблём, как этот испанец, сражаться бесполезно.

Выбрав наиболее выгодный курс относительно ветра, «Миньон» медленно удалялся от испанца.

— Испанец прибавляет парусов, — заметил Барт, не глядя на капитана.

— Посмотрим, как пойдут дела, — ответил капитан. — Если мы не сможем оторваться — посадить всех на вёсла. Пусть гончие псы хоть немного поработают для своего спасения!

Вскоре стало ясно, что испанец хоть и медленно, но сокращает дистанцию.

— Эй вы, подонки и дети потаскух! На вёсла, крысы вонючие! И не вздумайте халтурить! За работу! До темноты ещё далеко! Надо продержаться!

До темноты продержались, но потом пришлось резко подойти к побережью с тем, чтобы там найти укрытие от погони.

С потушенными огнями, судно осторожно пробиралось вдоль береговой линии, матросы вслушивались в шум прибоя, определяя расстояние. Постоянно бросали лот, измеряя глубины.

С почти пустым трюмом, судно могло близко идти вдоль берега, не опасаясь наткнуться на испанца.

Ранним утром, чуть развиднелось, далеко в море увидели паруса испанца.

— Ты смотри! Какой хитрец! — Мак-Ивен навёл подзорную трубу на корабль. — Трудно было ожидать такой прыти от испанского корабля. Что ж делать?

— Неплохо бы использовать бриз, капитан, и попробовать проскочить до того, как испанец не переставит паруса и не сделает разворот. — Барт с уверенностью смотрел на капитана.

— Мысль хорошая, Барт. Вёсла приготовить на случае нужды!

— Они уже знают, с кем имеют дело, — заметил Мак-Ивен через несколько минут. — Если капитан, — мотнул бородой в сторону испанского судна, — такой опытный и хитрый, то может всё же прижать нас к берегу и накрыть огнём своих пушек.

— В таком случае хорошо бы найти мелкую бухту и укрыться в ней, пока испанцам не надоест нас сторожить, — предложил Барт.

— Ты хочешь сказать, пока мы не околеем с голоду? — Мак-Ивен насмешливо посмотрел на смутившегося помощника. — Только в море мы сможем улизнуть от испанца. Мы имеем большое преимущество в ходе против ветра, и я надеюсь, что это нам удастся, стоит только вырваться на простор.

К полудню испанский корабль ушёл мористее, подальше от опасных мелей.

— Вот и шанс для нас! — Мак-Ивен довольно потирал руки. — Выходим в открытое море! Все на брасы!

Он оттолкнул от румпеля матроса, навалился на рычаг. Корабль послушно отвернул от берега, прочертил большую дугу в тихих водах и вышел в море, приняв на себя удары прибойных волн.

Повинуясь приказам капитана, матросы работали быстро, чётко, и паруса заработали в полную силу. Испанский капитан сделал попытку отсечь судно от моря, вышел на близкую дистанцию. Сделал бесполезный залп всем бортом. Ядра не долетели, исчезнув в каскадах брызг в морских глубинах.

Пройдя в полумиле перед носом испанца, «Миньон» гордо стал удаляться в южном направлении, идя в бейдевинд, что для испанца было довольно невыгодно.

— Теперь пусть догоняет! — повеселел капитан. — А мы ещё можем на пару румбов уйти южнее. Всем по чарке рома!

За последний месяц «Миньону» мало везло. Даже совсем не везло. Лишь с трудом удавалось добывать провиант, а о добыче и думать было нечего.

После нашествия Дрейка, испанцы усилили охрану побережья и судов. И нашим пиратам частенько приходилось использовать скорость своего судна, чтобы избежать плена или виселицы.

В середине июля неожиданно встретили небольшую барку с прямыми парусами. Остановили, но оказалось, что это их соотечественники из отряда какого-то Э́нтони Ширли.

Капитан барки с командой в двадцать человек тут же предложил Мак-Ивену присоединяться к ним.

— У нашего Э́нтони большие планы, но сил ещё недостаточно, — говорил капитан Хеккит. Он был невысок, кряжист и лицо имел грубое, топорное, с большим пупыристым носом явного любителя рома. Красно-рыжие волосы кучерявились и торчали большой копной в разные стороны. Резкие синие глаза странно выделялись на красноватом широком лице, смотрели по-детски, хотя ничего детского в этом человеке не было.

Все скоро перезнакомились и после недолгих споров, Мак-Ивен решил последовать предложению Пита Хеккита.

— Далеко до базы этого Энтони Ширли?

— На Пиносе, Бен. Два дня ходу. Я как раз туда иду. Сейчас для нашего братства время неподходящее. Испанцы ещё не успокоились. Надо малость переждать. А к тому времени Ширли соберёт достаточно сил.

В бухте острова Пинос стояло три судна. Все они были приблизительно размером с «Миньон», но старее и хуже содержащиеся.

Ширли с радостью принял новых братьев в свою компанию. Это был ещё далеко не старый моряк. Емуможно было дать лет за тридцать. Высокий, худой с длинными руками, узким лицом и небольшой бородкой каштанового цвета с бравыми усами. Он был выбрит, прилично одет и щеголял отличной шпагой в богатых ножнах. Ботфорты с широченными голенищами, шляпа с широкими полями и парой шикарных перьев дополняли его фигуру. Весь он был подтянут, решителен, что подтверждали холодные серые суровые глаза, очень похожие на глаза Мак-Ивена.

— Я рад знакомству, Бен! Уверен, среди моих головорезов найдутся парни, которые знают тебя! Сегодня же мы устроим знатную пирушку! Вино у меня отменное! Недавно заполучили в долг у испанцев. Ты же знаешь, что эти крысы без вина и нужду не справят!

— Это дело богоугодное, Энтони, — отозвался Мак-Ивен неуверенно. — Но я на этот раз компанию не составлю, извини.

— Что так, друг Бен? Не порядок это!

— Понимаешь, Энтони, неравно я был в запое. Надо повременить. Боюсь сорваться, а сейчас этого делать никак нельзя. Прости.

— Это дело понятное, Бен! Потому настаивать не стану. Ты знаешь, куда мене тянет? — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Хочу пощупать Ямайку. Как по-твоему, это дело стоящее?

— Думаю, что да, Энтони. Мы недавно заходили туда. Остров богат и его не составит сграбить, облегчив испанцев от тяжести золота, ха-ха!

— Здорово сказано, Бен! Так мы и поступим. Ещё пару корабликов добудем — и можно начинать. Я уверен в успехе. Мои разведчики уже доложили, что гарнизоны там слабы и сопротивления не окажут.

— А здесь, на Пиносе, нас не потревожат испанцы? — поинтересовался Бен.

— Сюда им не сунуться, Бен. Кругом опасные мели, рифы, масса островов и островков. Мы легко можем в них скрыться. И еды достать здесь можно. В лесах полно коз, свиней и коров, брошенных испанцами и одичавших. Можешь доставить себе удовольствие и поохотиться.

— Как скоро ты готов будешь напасть на Ямайку? — спросил Мак-Ивен.

— Как только усилю свою эскадру. На юге нам делать нечего. Там уже основательно поработали и Дрейк, и Рэли. А здесь ещё всё спокойно, и никто нас не ждёт. Через пару месяцев рассчитываю завершить подготовку и выйти в море. Десять тысяч на судно я гарантирую, Бен! Это не так плохо, а?

Мак-Ивен охотно согласился с доводами Ширли.

Флотилия стояла на северо-восточном краю острова. Его всхолмлённая равнина, покрытая роскошным сосновым лесом, так и манила своим смолистым духом побродить по этой благодати. Многие матросы уже обосновались на берегу, построили хижины. Что удивило наших моряков, так это наличие там женщин и даже детей.

— Вот уж не ожидал увидеть тут поселение, — качал головой Барт. — Интересно, откуда они тут появились? И огороды виднеются, и поля, хоть небольшие, однако они имеются.

Скоро разъяснилось. Пираты уже давно тут обретаются, отдыхают, ремонтируют суда, запасают воду, дрова и охотятся. Привезли сюда и негритянок, освобождённых из испанского рабства.

— Кстати, тут есть и дом, где можно за деньги получить женщину, — как-то заметил Том своим приятелям-казакам. — Можно сходить утешиться.

— А что? Отличная мысль! — Омелько радостно засверкал глазами. — Демид, что скажешь? Или ты вовсе одряхлел, ха!

— Ещё раз скажешь, Омелько — и получишь по загривку! Тогда посмотрим, одряхлел ли я! А насчёт девок, так это можно. Что тут скажешь? Давно постимся. Я готов, и денежки у нас имеются. Что тут с ними делать?

— Тогда завтра и попрём все вместе, — хохотнул Омелько. — Ивась, ты составишь нам компанию?

Юноша неопределённо пожал плечами, но внутри его что-то зажглось, и он уже горел желанием побыстрее за свои деньги получить кусок пожирнее.

Время бежало легко, как ретивая лошадка бежит по холмам, радуясь силе, простору и свободе.

Омелько с друзьями ходил на охоту, приносили то козу, то одичавшего кабана, и с едой было не очень скудно. Иногда какое-нибудь судно возвращалось из набега на Кубу и продавало за бесценок продовольствие.

Но время шло, а ожидающиеся суда всё не появлялись. И Ширли уже начинал выказывать признаки нервозности. Судов не было, но люди прибывали. За последние два месяца на острове поселилось и обучалось военному делу больше трёх десятков негров и мулатов.

— Нам пора тоже выйти в море, — как-то сказал Мак-Ивен. — Не стоит так долго сидеть без дела. Солт, готовь людей, а ты, Барт, посмотри, куда лучше направиться. Я думаю, что далеко не стоит уходить, а Куба под боком и достаточно богата.

— Посмотрю, капитан. Я готов, — и Барт с живостью пообещал вскоре представить маршрут и города, служащие жертвами пиратов.

«Миньон» вышел в море через два дня. Пройдя архипелаг Сан-Филипе судно вошло в бухту Кортеса. Там на её берегах ограбили три селения. Добыча оказалась скудной, но зато продовольствия набрали полный трюм.

— Вот и наша команда пополнилась неграми, — улыбнулся Том, поглядывая на стройных худых и очень молодых рабов, освобождённых из неволи от жестокости хозяев. — Скоро мы вовсе затеряемся среди чёрных.

— Подумаешь, шесть негров! — улыбнулся Ивась. — Не лучше бы привезти на остров десяток смазливых мулаток? Всем было б хорошо!

— Глядите на нашего воробышка! — Демид даже развеселился. — Чего захотел, малец? Молодцом!

Ивась слегка засмущался, и продолжать в том же духе отказался.

Вернулись на базу без особого настроения. Продали провиант и матросы получили по фунту стерлингов, что было лишь малой толикой того, что могло быть. И опять потянулись спокойные дни на берегу, в походах по острову и охоте. Казаки наслаждались берегом, вспоминали родные края, тосковали.

Приближалась осень. За это время пережили один ураган и три шторма.

И тут в гавань вошёл большой корабль, на тросе которого трепыхался красный стяг с черепахой на полотнище.

Его приветствовали выстрелами из пушек и криками радости. Это был довольно известный в этих водах морской разбойник Селби Уокер.

По этому поводу Ширли организовал пир с грандиозной попойкой. Матросам Уокера предоставили лучших женщин, остальным вино, ром и пойло, которое называли по старинке элем.

— Теперь можно приступить к подготовке к походу, друзья! — объявил Ширли, когда люди ещё не успели упиться. — Сил будет достаточно для любого набега! Вива Селби Уокеру!

С прибытием «Хохотушки», как пираты назвали свой корабль, силы пиратов увеличились почти на сто отчаянных головорезов. Со старыми силами в полтораста воинов сил вполне хватало.

Началась спешная подготовка к выходу в море.

Матросы были в приподнятом настроении. Всем осточертело долгое сидение на острове, лишь жители самого острова приуныли. С уходом пиратов в селении оставались почти одни женщины, и никакого дохода. Полагаться придётся лишь на себя, на свои силы, огороды и охоту.

Однако длительные штормы вынудили флотилию задержаться. Это раздражало капитанов, но положение было безвыходное. В лабиринте островов и опасных проливов и мелей, в окружении коралловых рифов трудно было без потерь надеяться избежать всех этих опасностей.

Лишь в середине января флотилия вышла в море. Встречные восточные ветры сильно затрудняли поход на Ямайку. Поэтому к острову подошли только в феврале.

Ширли собрал совет капитанов в одной из тихих бухт острова.

— Нам необходимо чётко разработать план наших действий, братья, — говорил Ширли, оглядывал капитанов, вопрошая их глазами.

— Для начала предлагаю захватить Пуэрто-де-Кагуайя, — предложил Мак-Ивен. — Я там уже был и многое успел рассмотреть. Город практически не защищён.

— Тогда Сантьяго-де-ла-Вега будет иметь возможность подготовиться к отражению нашего нападения, — возразил капитан судна «Шалун Патрик».

— Можно и так и этак, друзья, — засмеялся Рыжий Хеккит. — Только есть надежда, что при нападении на Пуэрто-де-Кагуайя столица поспешит оказать им помощь. Это нам на руку, друзья. Понимаете?

— Я склонен поддержать Рыжего, — проговорил Уокер, зная, что его слово весит достаточно тяжело. — Посмотрим, на что мы способны. И мы ещё не оговорили условия раздела добычи, братья. А эго очень важно для нас, сами понимаете. Кому сколько и чего.

Этот вопрос оказался столь важным, что на время затмил неё остальное.

Лишь под занавес, около полуночи, договорились, что добыча будет определена каждому кораблю в соответствии его тоннажа и числа команды. Так получилось, что «Хохотушке» достанется больше трети всего награбленного.

Мак-Ивен вернулся на свой корабль в плохом настроении.

— Что-нибудь не так? — спросил Барт капитана.

— Похоже на то, Барт, — пробурчал капитан в бороду. — Нам определено всего шестая часть добычи! Ты понимаешь, что это?

— А что ты хотел? Половину? Такого никогда быть не могло. И шестая часть вполне справедливо.

— Конечно, если вся добыча составит миллион!

— Ну ты и хватил, Бенджамен! Я бы удовлетворился и на треть. И пятьдесят тысяч золотых совсем не малая сумма. Даже с такой суммы я мог бы рассчитывать на три-четыре тысячи. А ты и на все десять, Бен.

— Этого слишком мало, Барт. Лишь половина всего может устроить меня, а десять тысяч, прости, Барт, это мелочи.

— Ну и аппетит у тебя, Бен! Позавидуешь тебе! Но и это можно устроить.

Капитан быстро вскинул голову на помощника. Его глаза блеснули в свете сальной свечи. Барт понял значение этого взгляда, согласно кивнул.

— Знаешь, Бен, я полностью согласен с тобой. Но и я хотел бы получить хотя бы десять… тысяч…

Капитан помолчал. Молчание повисло тяжёлым камнем в каюте, провонявшей ромом, табаком, грязным телом и тряпками.

— Ты это серьёзно, Барт? — проговорил капитан. Он не поднял голову от стола, куда склонился в раздумье.

— Конечно, капитан! Что я без тебя? Я просто обязан так поступать. И надеюсь на взаимность.

— Это требуется тщательно обдумать и взвесить, Барт. Дело достаточно серьёзное. У нас достанет сил для этого?

— Сил, может, и не достанет, но у нас будет внезапность, неожиданность и оружие. А с этим не пошутишь. К тому же мы возьмём себе негров. Они от страха не посмеют оказать сопротивление. А их теперь почти двадцать человек, да матросов немного больше.

— Хорошо, Барт. Иди спать, а я всё взвешу и обдумаю. Времени у нас достаточно. И займись завтра неграми.

Солт поднялся с палубы. Он с твёрдым лицом отошёл к фальшборту, и посмотрел в чёрные воды бухты. Ивась смотрел на помощника, размышляя над тем, что тот услышал.

Солт нарочно вызвал парня на полуют. Ему нужен был надёжный наблюдатель и достаточно трезвый матрос.

Помощник повернулся к юноше, посмотрел на него пристально и спросил тихим голосом: — Ты дружишь с мулатом, Джон. Кажется его зовут Ариас?

— Да, Солт. А что?

— Он достаточно надёжен, этот мулат? И его дружки?

— Вполне, Солт. А что случилось?

— Пока ничего, Джон. Но скоро может случиться. Помаленьку продолжай обрабатывать негров с мулатами. Пусть прислоняются к нам. Это выгоднее им будет. Только не сам, а через своих друзей-негров. И предупреди, что болтовня может стоить им жизни.

— Это понятно, Солт. Том всё знает? Я могу с ним обо всём говорить?

— Можешь, Том мой главный помощник. И ты, Джон, не намного отступаешь от него. Наступают лихие времена, Джон. Надо держаться теснее. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Ивась согласно пожал плечами. Он не мог признаться, что слегка трусит, но отступать было поздно. Он уже завяз глубоко.

Флотилия вышла в море и взяла курс на Пуэрто-де-Кагуайя. Четыре судна с одним большим трёхмачтовиком с двадцатью пушками по бортам представляли большую угрозу для небольших городков испанской Ямайки.

Матросы упорно готовились к войне, чистили мушкеты, пистолеты, сабли, готовили сети, крючья на случай абордажного боя, ядра и картечь. У кого были каски, нагрудники — чистили и их, полагая, что это избавит их от лишней пули.

Живописные берега острова проплывали вдали, маня прохладой, холодной водой речек и ручьёв, ароматом цветущих рощ, блеском ещё нетронутого золота. И, конечно, женщины! Это иногда ценилось дороже зелота!

Наконец за мысом открылась бухта. В глубине её белели домики Пуэрто-де-Кагуайя. И ни одного крупного судна, готового встать на защиту города.

Мак-Ивен прочитал сигнал флагмана: «Вперёд! К причалам!»

— Пушки к бою! — прокричал Мак-Ивен в рупор. — Заряжай ядрами!

Канониры бросились к орудиям. Дальнобойные кулеврины задвигали стволами, зачадили фитили, жаровни, полуголые матросы засуетились вокруг.

Флотилия неторопливо подходила к берегу.

— Команда на вёсла! — прозвучал приказ капитана. — Опередим всех! Призов больше захватим! Налегай!

С весёлыми шутками, смехом, возбуждённые люди исполняли все распоряжения, готовясь заполучить солидные доходы.

«Миньон» довольно скоро обошёл остальные корабли, тем более, что и шёл он за флагманом непосредственно.

Ширли лишь приветственно поднял руку, давая тем самым добро на первенство. Мак-Ивен ответил тем же, повернулся к рулевому, сказал:

— Приготовиться положить руль направо. Солт, поворот направо, приготовиться! Канониры, готовьсь!

Судно оказалось левым бортом к городу. Прозвучала команда. Кулеврины содрогнули судно, дым заволок борт, а ядра с шипением унеслись в город.

— Поворот налево! На брасах! Тяни! Приготовиться правым бортом! Пошёл на брасы!

Уже вблизи пристани, «Миньон» стал бортом к городу. Пушки опять дали залп. Тотчас загрохотали пушки «Хохотушки» и остальных кораблей. В двадцать минут небольшая казарма с двумя десятками солдат превратилась в дымящиеся развалины.

Шлюпки, полные вооружённых людей, уже неслись к причалам. Матросы стремились первыми высадиться и завоевать дополнительные доли. Это удалось двум шлюпкам с «Миньона».

Сорок весёлых матросов, опередив остальных на целую сотню саженей, вывалились на пристань и ринулись к самым богатым домам города. Никакого сопротивления оказано не было. Лишь в одном месте пожилой испанец отчаянно отбивался от наседавших Патрика и одного долговязого матроса.

Том с Ивасём бросились на помощь.

— Руби его, Патрик! — Том отчаянно кричал, видя, как Пат покатился от крыльца с раной в боку. — Испанская сволочь! Получай! — и выстрелил в испанца из пистолета.

Испанец упал, так и не выпустив из руки шпагу. Но рана была серьёзной — пуля раздробила ключицу, и двигать левой рукой он не мог.

Долговязый бросился добить испанца. Он уже замахнулся саблей, как Ивась отбил клинок, закричав:

— Брось его, чего добивать отчаянного?. Пусть живёт! Он смел и не испугался нас. Это стоит уважать!

— Сдурел ты, Джон! Это же враг! Он Пата приколол!

— Пусть живёт, не тронь его! Пошли в дом, там будет к чему приложить руки. Том, скажи ему!

— Пошли, этот испанец и сам подохнет! Что нам стоит. Оставь, Геб!

Тот плюнул в сторону испанца, Том склонился над Патом. У того была рана в боку, но не очень опасная.

Том поискал глазами, подозвал одного из матрасов посильнее:

— Арт, возьми Пата, а то он кровью изойдёт. Оттащи к шлюпке. Пусть перевяжут. Мы тебе оставим твою долю!

Из дома выскочила сеньора с негритянкой. Они бросились к испанцу, а англичане с Ивасём поспешили в дом, где тут же принялись отбирать ценности и искать деньги.

Испанка сама, вернувшись в дом с мужем, как пираты поняли, отдала все драгоценности и деньги, благодаря Ивася за заступничество. Тот смутился, поостыл. Оглядевшись по сторонам, определил, что дом действительно богат, а испанка сняла с себя золотой крестик с изумрудами, протянула Ивасю со словами:

— Пусть вам благоволит Христос и Дева Мария, сеньор! Возьмите в знак благодарности, прошу вас!

Ивась понял женщину, в недоумении глядел в её светло-карие глаза. Смущение охватило его всего, а она ещё сняла с пальца один перстень, другой и ещё сказала взволнованным голосам:

— Сеньор, всё равно это отберут, так пусть будет у вас! Вы проявили сострадание к страждущему, раненому, отвели руку убийцы! Возьмите, пожалуйста!

— Сеньора, это я обязан всё сдать в общую кучу, — пролепетал, сбиваясь, Ивась. — Лучше спрячьте себе.

— Джон, что ты тут делаешь? — пробегая крикнул Том. — Бери вещи и гони к причалу! Брось ты эту бабу!

Сеньора всё же успела сунуть два перстня в руку Ивася. Тот показал их Тому, спросил растерянно:

— Это куда, Том? Возьми, а то ещё потеряю. Давай узел!

Ивась поспешил выйти из дома, мельком увидел, что женщина проводила его глазами и удалилась за негритянкой, отведшей испанца в другую комнату.

Юноша испытывал двойственные чувства. Ему было стыдно за свой поступок, и в то же время благодарность женщины, её стойкость в этой трагической обстановке, изумила Ивася. Всё это не выходило у него из головы весь день.

Город переживал трагедию. Вопли и плач не смолкали. Две церкви города горели, из них выносили ценные предметы под вопли верующих и стенания священников. Все они были изрядно избиты, но продолжали молить пиратов не осквернять святыни.

Вечером на борту судна долговязый матрос не забыл обвинить Ивася в предательстве.

— Братва, этот сопляк посмел мне запретить прикончить испанца! Позор!

Мак-Ивен с любопытством посмотрел на долговязого, потом на Ивася, втянувшего голову в плечи. Усмехнулся угрюмо, спросил:

— Это верно, Джон?

Ивась обречённо кивнул головой. Ответить он не осмелился.

— С чего это ты так сделал, Джон?

Ивась долго молчал. Толпа с любопытством взирала на этот суд, ожидая, что предложит капитан. А тот повторил вопрос более жёстко, прикрикнул.

— Да уж больно понравился мне этот испанец, капитан! Храбро бился! Никто больше не осмелился, а он бился! Жалко стало такого храброго…

— Видали, братцы?! Вот какой у нас имеется благородный малый, — капитан усмехнулся, и в этой усмешке уже не было угрозы. — А ты, Длинный, чего ж не врезал этому утёнку по шее? Наука б была ему!

Длинный встрепенулся, а из толпы матросов кто-то выкрикнул:

— Кишка тонка у нашего Длинного! Испробовал бы он схватиться с мальцом!

Хохот покрыл эти слова. Улыбнулся даже капитан. Оглядел толпу.

— Кто был рядом? Выходии скажи слово!

Том сделал шаг вперёд. В лице ещё на остыла улыбка.

— Ну я был, капитан. Всё так и было. Я сам не стал наказывать Джона.

— Дружки с ним? — Мак-Ивен строго посмотрел на боцмана.

— Не то, что дружки, капитан, но тут другое. Парень уж очень близко принял храбрость и решительность этого испанца. Я и подумал, что беды не будет от того, что бы спасти храбреца.

— Он Пата почти прикончил! — вставил слово Длинный.

— Пат сам виноват, Длинный! — раздался ещё один голос. — Мог бы и пистолетом сразиться, а он его забыл прихватить! А Том показал, как легко было справиться даже с таким храбрецом!

— Джон, да у тебя защитники имеются! — улыбнулся капитан. — Но это не дело, когда матрос играет в благородного рыцаря! Придётся тебя лишить твоей доли. Вы согласны, братья? — Повернулся Мак-Ивен к матросам.

Крики одобрения пронеслись над головами, а первый голос закричал:

— Не горюй, Джон! Мы сбросимся для тебя! А твоя доля пусть пополнит казну капитана! Он у нас бедный!

Мак-Ивен чуть не подпрыгнул от ярости. А матросы разразились хохотом, довольные столь смелым выпадом товарища.

Мак-Ивен отыскал глазами обидчика, пристально пригляделся к нему, но от угроз отказался. Парень был слишком популярен на судне. Но все обратили внимание на этот мстительный взгляд и обеспокоились.

Омелько подошёл к этому матросы, сказал, подбирая слова:

— Спасибо, друг! Мы молчали, боялись перечить. Ты смело сказал.

— Давно надо было это сказать, Ом! — бросил Хоун, как звали матроса. — Мы всё прощаем да стесняемся, словно сеньорита. И пусть знает, что он тут не Бог! Мы тоже имеем какие-то права. Не посмотрим, что он владелец судна!

— Он может мстить, Ай, — подошёл Том к говорившим. — Остерегись его.

— В гробу я его видел, нашего капитана! Гребёт под себя, словно он один здесь! Ты как-то намекал, Том, что кто-то мыслит похоже. Так я с этими, можешь не сомневаться!

— Да что я? — испугался Том. — Я ничего такого…

— Брось ты вилять! Я уже приметил тебя… и не одного тебя, Том. Можешь на меня рассчитывать. А Джон достойно поступил. Молодец! Люблю смелых и честных людей!

Солт, услышав обо всём, что говорил Хоун, обрадовался.

— У этого матроса два друга есть. Один вроде к нам клонится, а другой в нейтралах ходит, как и Айво. Теперь наши силы возросли значительно. Можно готовить выступление. Подождём малость, и выберем момент.

Том утвердительно качал головой, соглашаясь с помощником.

— Я вот и ключ запасной выточил от склада оружия, — и показал своё изделие. — Неделю втихаря точил. Попробуешь, как подходит?

— Обязательно, Том! Это ты хорошо сделал. Кому только доверить его? Тебе нельзя. В случае неудачи, нас первых обыщут. Ладно, придумаем потом. Я должен ещё его испробовать.

Ивась горевал, оставшись без доли. И всё же он боялся, что кара может быть куда серьёзнее. А с десяток матросов всё же скинулись и передали юноше один фунт стерлингов. Это было малой толикой от того, что капитан выделил матросам, но важно было участие.

В Пуэрто-де-Кагуайя флотилия задерживаться не стала. Ширли торопился побыстрее оказаться в гавани столицы острова Сантьяго-де-ла-Вега. Он постоянно повторял, что опасается преждевременного оповещения города об их нападениях.

— Мы не подумали о блокировании города, и кто-то обязательно уже скачет в Сантьяго предупредить губернатора. Потому выступаем после полуночи. У меня лоцман есть и можно не опасаться мелей.

Это он говорил на последнем совете после возвращения людей на корабли.

— Можно меня послать вперёд, Энтони, — предложил Мак-Ивен. — Моё судно на полдня может опередить флотилию и обеспечить успех дела.

Ширли вопросительно посмотрел на капитанов. Один из них рубанул по столу кулаком, отодвинул кружку с ромом, прорычал грубо:

— Пусть идёт со всеми, раздери меня акула! Захотел собрать сливки? А у нас что останется?

— Погоди брызгать слюной, Грегори! — Мак-Ивен примирительно улыбнулся. — Форт ведь может и ощетиниться, узнай они преждевременно о наших намереньях Кому это выгодно? А так я легко смог бы обстрелять его с близкой дистанции и расчистить остальным путь.

— А он дело говорит, — подал голос Селби Уокер. — Можно с ним послать и «Потаскушку». Она довольно ходкая посудина и отстать на много не сможет. Будет Мак-Ивену подмога.

— Это другое дело, — прорычал Грегори Солтер. — С этим можно согласиться. А Том Ферн не даст всю флотилию обойти. Пусть идут первыми.

— Очень хорошо, братья! — Ширли встал, давая понять, что совет окончен. — С Богом! А да сопутствует нам удача!

Мак-Ивен не стал задерживаться для уточнений с Ферном. Он тотчас спрыгнул в ялик, и матросы взмахнули вёслами.

— Все наверх! — орал капитан, не успев взобраться на палубу. — Команду на брашпиль, снимаемся с якоря! Барт, ставь паруса! Солт, смотри за якорем!

Сам Мак-Ивен уже приставил окуляр подзорной трубы к глазу и наблюдал за действиями «Потаскушки». Там ещё ничего не происходило. Видно, Ферн на судно не прибыл.

— Торопись, братва! Команду на вёсла! Ветер слишком слабый! Бегать, сучьи выродки, бегать!

Подвыпившие матросы плохо слушались команд, но дело делали. Не прошло и полтора часа, как «Миньон» уже стал на нужный курс. Мак-Ивен потирал руки. «Потаскушка» только начала поднимать якоря.