Глаза Сатаны

Глава 11

Слева по курсу показались фиолетовые горы. Чёткость красок была необыкновенной. Лёгкий ветер от оста легко гнал «Миньон» к бухте Сан-Хуан.

— Видны паруса! — прокричал марсовый.

Мак-Ивен в нетерпении засунул подзорную трубу в карман штанов и бросился к вантам. Было приятно смотреть, как он ловко и быстро взбирается по шатким выбленкам. В нём чувствовался опытный закалённый моряк. И в свои сорок с небольшим лет ничуть не потерял прыти и сноровки, приобретённые в юности и молодости.

— Это эскадра англичан, — уверенно молвил он, спустившись с марса. — Большой флот собрали наши адмиралы. Что посоветуешь, Барт? Присоединяемся?

— Сложно так просто решить, Бен. Подумать, прикинуть бы. И поглядеть не мешает поближе. Повременим малость.

— Хорошо. Подойдём, через пару часов посмотрим, на что решиться. — Капитан, обращаясь к Солту, сказал: — Солт, приготовиться к участию в сражении. Особенно пушки. Не думаю, что дело скоро обернётся рукопашной.

Матросы забегали, канониры завозились у пушек, готовя заряды, угли, приспособления и раскладывая боеприпасы.

— Задымила палуба! — воскликнул Омелько, поведя бородой в сторону фальшборта, где чадили уже некоторые фитили.

— Хоть бы этим и кончилось, скажу я вам, — заметил Демид.

— Добыча ведь огромная ждёт нас, — не унимался Омелько.

— Ты её ещё добудь, дурья башка! Испанец так просто не отдаст. Слыхал, что от остановленного судна услышали? Ихний адмирал большую силу проволок сюда! Жарко будет.

— О, застращал! У нашего капитана хватит хитрости и тут ноги не замочить. Видал, сколько отвалил нам последнее время! А тут сколько?

— А ты глянь, сколько судов собрали эти англичане! И каждый капитан к себе тянуть станет. А мы под конец являемся. Да и как нас примут, ещё неизвестно.

Ивась почти не слушал друзей. Больше думал о том, что мог задумать помощник Солт. А тот продолжал хранить тягучее молчание. Даже лучше стал сноситься с Бартом и капитаном. И' как охота передать всё друзьям! Так и тянет за язык.

Подошли близко к растянутым порядкам судов англичан. Вся эскадра заняла огромное пространство перед входом в гавань. Дальше, перегораживая её, виднелись голые мачты испанских кораблей. Огромные вымпела и стяги трепыхались на лёгком ветру. Ни один дымок или грохот выстрела не нарушали тишины и спокойствия этого лучезарного дня.

— Вот чудно, ребята! — Ивась простёр руку вокруг. — Зима на дворе, а тут теплынь, как у нас в конце мая! И никакого снега!

— По мне так со снегом куда интереснее, — отозвался Демид. — Хоть знаешь, чего ждать от природы. А что тут? Одно и то же! Тоска, нудота и однообразие! Нет, хлопцы, мне это не по душе. Хочу на Сечь, домой, в родные степи с буераками, рощами и…

Он не докончил, как Омелько вскричал со смешком:

— …И черномордыми татарами, и с чванливыми ляхами!

Демид пожал плечами. Он не стал спорить, словно пренебрегая молодостью своего друга. Ивась хотел ввернуть словечко, но голос Тома прервал его:

— Эй, Джон! Поди сюда!

Ивась вопросительно глянул в серьёзные глаза Тома. Хотел спросить, но тот опередил его.

— Я по поручению Солта, Джон, — и многозначительно замолчал, пытливо посматривая на юношу.

Ивась неопределённо молчал. Он смутился, но старался не подать виду. Том был вынужден продолжить:

— Молодец, Джон. Осторожность не помешает. Ты ведь догадываешься о чём я хочу поговорить? И понимаешь, что это должно остаться в тайне. Должен понимать, Джон. Твои друзья знают об этом что-нибудь? Или?..

— Я не у себя дома, Том, — Ивась обиделся и Том это заметил. — Обещал — значит, молчу. А что?

— На судне идёт мышиная возня, Джон. Бо́льшая часть денег присваивается капитаном с Бартом. А нам достаются крохи. Даже Солт и тот получает намного меньше, чем ему положено. Это он добыл сведения о готовящемся походе в эти воды, а его бортанули.

— Куда ты клонишь, Том?

— Хорошо бы сколотить крепкую команду из преданных людей, и в подходящий момент проверить наши подозрения. Представляешь, сколько получат все матросы? Что скажешь?

— А что я могу сказать? Что от меня зависит?

— Хорошо бы заручиться поддержкой твоих друзей, Джон. Вы люди надёжные, и на вас можно положиться. Если твои поддержат, то это будет большая удача и сила. Сам должен понимать. У меня тоже есть люди, которые уже с большой охотой присоединились к нам. И у нас с Солтом большая надежда на тебя. Ты подумай и, если согласен, уговори своих.

Ивась был немного напуган. Он ничего не знал о размерах заговора, спросить боялся, вовлекать в это опасное дело друзей не хотел. Потом в голове мелькнула мысль, что в любом случае необходимо будет куда-то прислониться, и в таком случае трудно рассчитать, что выгоднее.

— Ты пока поговори со своими, Джон, а уж потом решите, — не настаивал Том. — Время терпит.

— Не слишком ли опасно вот так, почти открыто об этом говорить, Том?

— Все заняты своими делами и по сторонам смотреть нет времени. Но ты в чём-то прав. Буду ругать тебя, и поносить для виду.

Ивась до вечера так и не нашёл времени поговорить с друзьями.

«Миньон» стал на якоря позади всех английских судов. К нему тотчас понёсся катер с важным офицером.

— Что за судно? Англичане? — Офицер тут же принялся оглядывать палубу.

Мак-Ивен отрекомендовался, представил Солта:

— Мистер Солт, дальний родич вице-адмирала Джона Хокинса. Кстати, в каком положении сэр Джон, лейтенант?

— Сожалею, господа, но сэра Джона Хокинса мы похоронили ещё в середине ноября. Ему были отданы все подобающие почести, господа.

Офицер с поклоном пожал руку Солту, спросив учтиво:

— Каково ваше родстве, мистер Солт?

— Я сын его племянницы, сэр. Как прискорбно услышать столь жуткое известие. И это вдали от родных мест!

— Такова судьба моряка, мистер Солт. Но, значит, вы родич и сэра Френсиса, мистер Солт? Сэр Френсис племянник сэра Джона.

— У нас в семье никогда не считали это родством, сэр.

— И всё же сэр Френсис будет рад повидать вас на флагмане. Я ему передам сведения о вас, мистер Солт. Однако, что вы намерены делать, друзья?

— Примет ли нас адмирал сэр Френсис в свою компанию, лейтенант? — Мак-Ивен пытливо глядел в глаза офицера.

— Без всякого сомнения, сэр. И люди, и суда нам не помешают. У сэра Френсиса большие планы, даже гибель такого сподвижника, как сэр Джон, не могла повлиять на энергию этого прославленного моряка. Я доложу о вас и вашем желании присоединиться к нам.

— Кстати, лейтенант, — спросил Солт, — что происходит здесь? Мы все с интересом послушали бы вас.

— Неделю устраиваем артиллерийские дуэли с испанцами. Они перегородили проход в гавань и мы стараемся пробить брешь в этом заслоне.

— Успешно проходит ваша дуэль, сэр? — спросил Барт учтиво.

— К сожалению адмирал де Тельо удачно отбивается. Мы вчера подожгли его корабль, не он не остался в долгу. Сильно повредил одно судно. Да у вас будет возможность поучаствовать в схватке и посмотреть, как идут дела. Поэтому можете дожидаться получения указаний от адмирала, а я доложу о вас с удовольствием. Только с продовольствием у нас плоховато.

Мак-Ивен и Барт переглянулись. Это их мало устраивало. Но приняли к сведению.

Лейтенант попрощался и отбыл восвояси.

— Как видно дела здесь не очень, — пробормотал Барт, многозначительно посмотрел на капитана, который словно и не обратил на это внимания.

— Капитан, каково ваше впечатление о сведениях, полученных от лейтенанта? — ввернул вопрос Солт. — Не присмотреться ли нам ко всему этому?

— Я, пожалуй, последую твоему совету, Солт. Не завязнуть бы нам тут с этой эскадрой. Без провианта нам долго не продержаться.

— С недельку мы должны здесь посмотреть, что и как, — поддержал разговор Барт. — Откровенно говоря, мне не очень понравилось, что эскадра вторую неделю ничего не смогла сделать. Это никак не вяжется с Дрейком. Или это по причине смерти Хокинса такое происходит?

— Тут гадать бесполезно, Барт, — прервал разглагольствования помощника Мак-Ивен. — Спустим-ка шлюпку и нанесём визит адмиралу. Хоть что-то раздобудем для себя. Кто пойдёт со мной? Здесь хватит одного помощника.

— Пусть идёт Барт, капитан, — тут же отозвался Солт. — Он в дипломатии достаточно поднаторел. А от меня проку не будет.

Капитан вопросительно посмотрел на Барта. У того в глазах чётко читалось желание сопровождать капитана. И это он подтвердил словами:

— Солт прав, капитан. Идём вдвоём.

Когда шлюпка с тремя гребцами отвалила и затерялась среди малых судов вспомогательного флота, Солт ещё долго старался следить за нею.

Ивась теперь сам всё чаще стал посматривать на Солта и Тома. Ему казалось, что они уже многое успели сделать и страх закрадывался ему в сердце при мысли, что может произойти в случае мятежа против капитана.

И сейчас он заметил, что Том хочет с ним перемолвиться словечком. Солт же разрешил по случаю окончания похода, выдать по пинте вина и по чарке рома. Это подняло настроение матросам, а Том тем временем пригласил юношу в каюту к Солту, которую тот делил с Томом.

Они сели за крохотный столик, Том разлил вино по кружкам. Выпили в молчании, посмотрели друг на друга.

— Что скажешь, Джон? — спросил Том, налил ещё в кружку и отпил немного. — Ты говорил со своими?

— Говорил, — ответил Ивась, потом добавил: — Они готовы поддержать вас, особенно Омелько. Но боятся, что это не удастся, Том.

— Можешь не беспокоиться, Джон. Нас уже восемнадцать человек. И это без вас. Понимаешь? Нас большинство, а негров и мулатов не стоит и считать. Они тут же присоединятся к победителям. Я уже знаю об этом.

— Это здорово! Я обрадую друзей. А оружие?

— Это не так сложно, особенно сейчас. Ключи от оружейной есть иу меня.

— Может, мы можем помочь чем, Том?

— Лучше вам в это дело не впутываться до его начала, Джон. Вы ещё напутаете чего. Язык-то едва знаете. Только ты немного и говоришь, да и то не всё понятно.

— Ничего определённого пока неизвестно?

— Пока спешить не надо. Посмотрим, что получается из этого, — Том мотнул бородой в сторожу города. — Да и сил пока недостаточно. Ещё бы человек пять. Но это дело времени. И советую вам не высовываться.

Ивась несколько повеселел. Слова Тома успокоили его. Хотел тотчас искать друзей, вспомнил, что все они навеселе и оставил эту затею. В душе почувствовал нечто похожее на гордость. Было приятно, что его принимают вполне серьёзно, доверяют такие важные тайны. Но тут же остудил себя, подумав «А куда им деться? Я ж многое знаю, слышал.»

Каждый день утро начиналось с артиллерийской дуэли. Пушки грохотали с обеих сторон на протяжении больше часа. Результаты этих перестрелок часто вызывали скептические улыбки матросов. Почти все ядра ложились мимо кораблей, вспенивая воды фарватера. Лишь редкие попадания, случающиеся с обеих сторон, вызывали взрывы ликования и причиной праздничного возлияния по окончании канонады.

— На таком большом расстоянии трудно попасть даже в большой корабль, — Демид значительно скривил губы, дёрнул за ус. — Что-то наши морячки не очень торопятся с главным сражением.

— Зато нас ещё не тронули, — весело отозвался Ивась. — Наш-то капитан так и отстаивается позади.

— И что мы за это получим? — нахмурился Омелько. — Шиш с маком?

— Лучше шиш с маком, чем пулю в бок, — усмехнулся Ивась. — Капитан найдёт, где приз добыть. Уж в этом я уверен.

— Для себя? — спросил Омелько.

— Там видно будет! Думаю, что и нас не обделят. К этому идёт, — Ивась уверенно покивал головой. — Том заверил, что дело движется. Нам бы не подкачать и в нужное время оказаться на волне.

— Гляди, как он заговорил! — Демид повеселел, слушая парня. — Сразу видно, что со старшинами связался. Глядишь, и в большие люди выбьется наш малец! Вот тогда мы, Омелько, будем прислуживаться перед ним.

— Не городи несусветное! — шутливо бросил Омелько. — Ивась на такое с нами не пойдёт. Верно, Ивась?

— Да что его слушать! Болтает, сам не знает чего!

Вечером поступило распоряжение всем боевым кораблям выдвинуться ближе к бухте.

— Слыхал, что завтра будет? — озабоченно спросил Омелько.

— Слыхал, — ответил Ивась. — Видать наши решили прорваться в порт и овладеть городом.

— Жаркое дело предстоит, — ввернул и Демид. — Что наш Мак тут придумает? Что-то не видно в нём необходимого рвения.

— Я его могу понять, — Омелько кивнул в сторону порта. — Пока мы тут две недели толчём воду в ступе, горожане всё добро уже в горы утащили. В таком разе рассчитывать на хорошую добычу вряд ли приходится.

— А ведь так и случилось, наверное! — Ивась вскочил в возбуждении, уставился в сторону города, тонущего в темноте.

С рассветом корабли англичан стали медленно подтягиваться к входу в гавань. Испанцы открыли беглый огонь, почти не мешавший англичанам. Те не отвечали, занятые больше маневрированием и работой на снастях.

К полудню позиция была занята. «Миньон» оказался не в первой линии, и его пушки, слишком малого калибра, не могли причинить испанцам урона.

Море загрохотало мощными залпами. Дым потянулся над водой, медленно сносимый к западу. Перестрелка длилась больше трёх часов. Испанские корабли пылали, дым заволакивал море, видимость была плохой. Канониры уже хорошо пристрелялись и били более точно.

Мак-Ивен в рупор прокричал:

— Команду на вёсла! Пушки к бою! Вперёд!

Матросы бросились выполнять команду. Ивась полез на фок-марс наблюдать и корректировать стрельбу.

Выдвинувшись в переднюю линию, пушки «Миньона» сделали первый залп. Потом ещё, на протяжении часа матросы, измазанные копотью, носились перед пушками, пока не прозвучала труба отбоя.

С продырявленным в двух местах фоком «Миньон» на вёслах поспешил отойти подальше от поражающего огня испанских пушек.

— Чёрт! А ведь это, полагаю, поражение! — И Демид бросил весло, подчиняясь команде Солта. — Мы так и не смогли пробить испанский заслон.

— А три корабля, что догорают в проливе? — Омелько размазывал копоть по лицу. — А у нас всего один малый пошёл ко дну и один повреждён!

— Это ничего не значит, Омелько. Испанцы устояли. Нам придётся смириться с неудачей. Помяните мои слова, ребята. Ваш Дрейк отвалит от города!

— Чего это он наш? — Ивась возмутился. — Он такой же наш, как и твой, Демид. А, если откровенно, то мне и не очень хотелось победы. Уж больно жалко такого красивого города.

— Мы ж в нём так ни разу и не побывали! — усмехнулись Омелько с Демидом. — А здорово бы посмотреть, что за кабаки там… и девки! — усмехнулся Омелько мечтательно.

— Девки, они везде одинаковые, друг мой Омелько, — философски изрёк Демид.

— Не скажи, Демид! Здесь они совсем необычные, горячие, мне эти нравятся! Ивась, а тебе как?

— Да пошёл ты со своими девками! Нашёл, о чём говорить!

— Что это с тобой? Какая муха тебя ужалила? — обиделся Омелько.

— Будет вам, хлопцы, — Демид примирительно приподнял руку. — Нашли из-за чего ссору затевать! Не стоит это того.

Ивась сам немного разозлился. И чего вспылил? Он корил себя, понимая, что и его волнует то, что затронул Омелько. И ещё из-за не проходящей у него стеснительности. Это раздражало, злило, но изменить ничего не могло.

Завидовал тому же Омельке, как тот почти мгновенно сходился с любой женщиной, находил о чём поговорить, хоть почти не знал языка. И ещё подумалось, что, накопив денег, заведёт своё дело и тогда выберет себе женщину по вкусу. И тут же подумал: «А какой у меня вкус? Я его и не знаю. Вот загвоздка!»

И опять всё у него упиралось в деньги. Собственно, как и у Омелька. У Демида всё не так, — думалось юноше. — Тот об них мало думает, а у нас с Омельком только они и на уме!

И всё же Ивась посчитал себя просто немного обойдённым природой. Его слишком большой нос для его тощей фигуры вызывал насмешки матросов. Он был уверен, что и девушки не обращают на него внимания по этой же причине. Однако вспоминались сальные шутки и насмешки матросов, где он в этом отношении должен был быть на высоте. Но…

Потому он больше всех на борту зажимался с оружием, особенно со шпагой и ножом.

Его приятель-мулат, Ариас, старался побольше вертеться около, постоянно учил его испанскому и вместе они учились метать нож в цель, чему дал им толчок, как ни странно, кок Фрозер Косой.

— Фрозер, — спрашивал Ивась у кока, — ты косой, а как здорово бросаешь нож! Как это у тебя получается?

Это происходило больше месяца назад, и теперь Ивась уже сносно пользовался этим оружием.

— Ты отлично будешь бросать, Джон, — уверял кок юношу. — У тебя такой хлёсткий бросок, что только попадать надо.

— Вон Джек Крэбб, Косой! Он в пять раз сильнее меня. Что, он хуже меня бросает нож?

— Он в пять раз сильней тебя, как у тебя в пять раз сильней бросок, мой костлявый юноша, ха-ха!

Ивась в недоумении смотрел на кока, но тот ничего не мог объяснить. Только улыбался и повторял:

— Бросай раз по пятьдесят в день и скоро тебе равных не будет!

— А ты, Косой?

— Ты и так уже догнал меня в силе, до меткости осталось совсем немного. Да и в силе я тебе наверняка проиграю, Джон. Вольно быстр ты, приятель!

Всё это подбадривало парня. Он постоянно орудовал ножом и постепенно его руки стали столь ловкими, что матросы опасались с ним задираться, отшучиваясь, когда Ивась клал руку на рукоять ножа.

Ещё до полуночи несколько шлюпок с флагмана оповестили все корабли эскадры, что перед рассветом сняться с якорей и выходить в море.

Курс не обозначался, просто следовать за флагманом.

— Вот и закончилась компания! — воскликнул Мак-Ивен в каюте, сидя напротив Барта с кружкой в руке. — Ничего мы не получили, и встаёт вопрос: в какую сторону нам податься?

— Такой морской волк, как Дрейк, просто так не покинет эти воды, Бен.

— Считаешь, что он будет искать новые пути наполнить трюмы драгоценными грузами?

— Без сомнения, капитан. Сейчас мы богаче его во много раз. А это ещё не то, что мы рассчитывали иметь. Посмотрим, куда он направит свои алчные стопы. При его опыте и мы сможем чем-то поживиться. Он на мелочи размениваться не станет.

— Тут ты прав, Барт. Последуем за ним. Есть надежда, что е его стола и нам крохи перепадут.

Солнце поднялось из-за моря, и удивлённые и обрадованные жители Сан-Хуана обнаружили пустой залив и вдали громаду парусов уходящей английской эскадры.

Сэр Френсис был в дурном настроении. Он грубо грохотал сапогами по голым доскам пола, не обращал внимания на стоящих помощников, боящихся переступить с ноги на ногу.

Наконец он остановился, ухватился за короткую рыжеватую бороду, молча изучая ножку кресла.

— Так, господа! Идём на юго-запад. Там старые города и они набиты золотом и жемчугом. Там и только там мы сможем оправдать своё предназначение перед Её Величеством! Курс в район Сайта-Марты, господа. Идите и работайте! И подумайте о провианте. Его у нас слишком мало. Де Тельо не скоро осмелится покинуть гавань Сан-Хуана.

Эскадра из трёх десятков кораблей двинулась на юг, высматривая мелкую добычу в открытом море.

При попутном ветре эскадра быстро достигла северного берега Южноамериканского континента, и, растянувшись на несколько десятков миль, приступила к опустошению всего, что попадалось на пути.

— Видал, что делается! — восклицал Омелько, когда их суда, прервали попытку улизнуть испанскому кораблю. Ограбили его, перегрузили всё ценное в свой трюм, разделив добычу с соседним кораблём. — А это только начало!

— Скоро в море не останется ни одного испанского судна, — заметил безразлично Демид.

— Останется берег, Демид! — ответил Омелько. — А город имеет намного больше, любой корабль. Уже сейчас мы имеем на борту товаров на три тысячи золотом!

— А сколько ты с этих тыщ получишь? Десяь фунтов? И этому рад? Ну и болван ты, Омелько!

Тот обескураженно посмотрел вокруг, ища поддержки. Её не оказалось: Ивася рядом не было, а остальные ни слова не понимали, о чём они говорят.

Ивась с Ариасом тем временем занимались фехтованием с кинжалами и плащами, намотанными на руку. Матросы с любопытством поглядывали на этих молодых людей, изъявляющих желание обливаться потом на жаре. Потому что для англичан тепло декабря казалось изнурительной жарой.

— Ариас, — напряжённо спросил Иван мулата по окончании занятий, когда они уже смыли пот забортной водой, — что ты можешь сказать про свою жизнь на борту?

— Я доволен, Хуан. Здесь не бьёт тебя никто, кормят лучше и немного платят. А у хозяина я только работал и получал палками по икрам. До сих пор страшно вспомнить. Здесь лучше!

— А сколько тебе платят? Я слышал, ты как-то говорил, что в три раза меньше, чем, например, мне. Так?

— Ну и что же? Так положено. Я мулат, а ты белый человек.

— Здесь все должны быть равны. Мы подписывали договор с капитаном.

— Я и остальные мои друзья ничего не подписывали. Никаких бумаг нам даже не показывали. Ты же знаешь.

— Это не так важно, Ариас. Вы выполняете все работы, что и мы, а получаете в три раза меньше. А ваш раненый? Он тоже никакойнадбавки не получил за пролитие крови. А наши матросы за это получают одну или две доли. Это ведь несправедливо, Ариас!

Мулат задумался. Ему было лет восемнадцать, и он своим юным забитым мышлением никак не мог уразуметь, чего хочет этот белый парень от него. Он в этой жизни только начал жить, и жить лучше, чем у хозяина. Поэтому недовольства не ощущал. И подумал, что надо бы поговорить со старым мулатом Педро. Он-то сможет растолковать, чего хочет этот Хуан.

Вечером Ивась стоял на румпеле. Было около десяти часов. Матросы спали, вахтенные резались в карты и негромко спорили.

— Хуан! — Услышал Ивась голос Ариаса. — Можно к тебе?

— Что ты хочешь, Ариас? Сюда без дела нельзя!

— Хотел тебе что-то сказать.

— Иди спать, Ариас! Я через два часа сменяюсь и зайду поговорить с тобой. А сейчас не мешай мне! Получишь по шее от помощника. Вон, он возвращается, иди отсюда!

Помощник Барт спросил, подходя:

— Какого чёрта надо этому черномазому? Гони их всех.

Ивась не стал отвечать, поняв, что Барт и не требовал этого. Просто в молчании уставился на компас, подсвечивая себе фонарём.

Ночью юноша нашёл на палубе спящего Ариаса, но будить не стал, и сам побыстрее устроился у наветренного фальшборта, укрывшись куском старой парусины. Он заставил себя не думать, чтобы заснуть. Это ему удалось.

На следующий день Ивась забыл про Ариаса, но тот сам подошёл и сказал:

— Хуан, что ты хотел мне разъяснить вчера? Я долго и много думал, говорил с Педро. Он много мне рассказал, но мне неясно, чего хочешь ты?

— Что-то я запамятовал, про какие дела мы с тобой говорили? — прикинулся Ивась. — Напомни, Ариас.

— Ты всё говорил, что нас, негров и мулатов обсчитывают и используют.

— А-а! Вспомнил! Ну и что? До чего вы с Педро договорились?

— Он говорит, что ты прав, Хуан.

— Я и так это знаю! Дальше что?

— Может, ты хочешь, чтобы мы это сказали капитану?

— Зачем? Он вас просто накажет линьками. А матросы вряд ли заступятся. Сам знаешь, что вы тут неполноценные люди, Ариас.

— Так что ж ты хочешь, Хуан?

— Я? А чего мне хотеть, Ариас? Просто говорил, что вас обсчитывают и, что это очень плохо, несправедливо. Я бы обиделся.

— Сам говорил, что это только послужит нам наказанием линьками.

— Обижайся молча, Ариас. Или ищи тех, кто может заступиться за тебя. И за остальных, конечно!

— Разве белые могут заступиться за цветных? — В голосе мулата слышалось недоверие, и даже страх.

— Могут, Ариас! Если это белым выгодно.

Ариас долго думал, впитывая слова юноши. Но в лице ничего просветлённого не появилось. Ивась продолжал:

— Даже тут могут оказаться люди, которым выгодно иметь вас в союзниках, — тихо и со значением проговорил Ивась. — Сколько вас тут? Семеро? Это что-то да значит, если что произойдёт, Ариас.

Мулат явно ничего не понимал, Ивась же не хотел разжёвывать свои слова. Пусть сам или с помощью Педро доберётся до истины.

И Ариас уже через день, на подходе к Рио-де-ла-Аче спросил Ивася:

— Хуан, Педро говорит, что в твоих словах много здравого смысла. Но он боится, что белые могут дознаться до таких слов и строго наказать нас.

— Зачем же трепать языком раньше времени? Вы решите между собой как вам быть. А если придёт время что-то делать, у вас будет готово решение.

— Тебя трудно понять Хуан! Ты и так плохо говоришь, а тут ещё твои загадки! Ты можешь говорить просто и коротко?

— Что ж я скажу, коль сам ничего толком не знаю, Ариас? Погоди немного. Может, и я что узнаю и тогда поделюсь с тобой. Ты только попытай у своих, что они думают по поводу вашей кабалы. Скажешь мне, а я тогда постараюсь и тебе пояснить. Только будь осторожен, Ариас. С этим шутки плохи. Я уже предупреждал тебя.

Мулат ушёл ошарашенный, так и не поняв до конца, на что намекал белый парень.

Город Рио-де-ла-Аче славился добычей жемчуга. Сюда свозили большие запасы этих драгоценностей и поживитьсябыло чем.

Почти пересыхающая в сухой сезон река Аче сейчас неторопливо текла по каменистому ложу, где ребятишки целыми днями бултыхались в довольно грязной воде.

Более двадцати судов эскадры Дрейка заполнили гавань города. Жители в ужасе бросились спасаться, пытаясь укрыться в заросляхкактусов и жёстких кустарников.

Дрейк это предвидел. Он послал отряд в восемдесят человек, чтобы сдержать этот поток. Окрестности огласились воем людей и животных.

— Дрейк потребовал выкуп с города больше пятидесяти тыся дукатов! — рассказывал Том матросам.

— Это же какая гора золота! Боже, уму непостижимо! И что испанцы?

— Взмолились пощадить их, — усмехнулся Том. — Да разве такой морской волк, как сэр Френсис согласится на такое?

— И что ж будет?

— Слышал, завтра город будет разграблен и сожжён.

— Вот будет потеха! Повеселимся на славу! Потешимся над католиками!

Ещё до рассвета десятки шлюпок ринулись к городу. Матросы получили приказ сносить к пристани всё ценное, беря себе лишь незначительное из одежды и еды.

Две шлюпки с «Миньона»" были в стае этих коршунов. И пока было прохладно, матросы с воем и воплями, бряцая оружием, бросились грабить беззащитный город.

В нескольких местах задымили пожары. Жители с воплями и молитвами носились по городу, ища спасения от этих ужасных варваров, убивающих и насилующих без разбору.

Ивась старался не отбиться от своих. Ему было жутко от вида стольких убитых и растерзанных. Кровь пятнала мостовые городка, а охваченные азартом матросы хватали всё, что бросалось в глаза, тащили к пристани. Там, в пыли и гвалте, росла гора вещей и отдельно горка драгоценностей й жемчуга. Его были целые корзины, но матросы не осмеливались взять хотя бы одну горошину. Это была смерть!

Вечером, утомлённые и оглушённые событиями дня, матросы переговаривались между собой, делясь своими женскими трофеями.

Ивась был зол на себя безмерно. Он так и не осмелился снасильничать ни одной девушки и теперь ругал себя самыми отборными ругательствами.

Слушать рассказы про это ему было невмоготу, и он отошёл на площадку у основания бушприта, где и устроился, глядя на догорающий городок.

Вскоре к нему подсел Ариас и долго сидел молча. Потом спросил:

— Ты чего такой хмурый, Хуан? День был такой весёлый! Меня ублажили аж две негритянки! Здорово! А ты как?

Ивась хотел выругаться, прогнать мулата. И всё же не сделал этого. Но и говорить ни о чём не хотелось. И Ариасу вскоре надоело сидеть молча. Уходя, он проговорил обиженно:

— Ты, наверное, боишься крови, да, Хуан?

— Пошёл к дьяволу! Отстань!

Мулат пожал плечами и удалился. Ивась ещё посидел с минуту и опять ощутил пустоту в груди. Вспомнились родные места, мать, другие родные. Тоска охватила его всего. Хотелось заплакать, но он сдержал слёзы, украдкой даже оглянулся.

На следующий день, запасшись провиантом и водой, эскадра покинула порт.

На судах обсуждали предстоящий делёж добычи, но напоминать об этом адмиралу никто не решился. И продолжали судачить и строить предположения.

Вечером подошли к небольшому городку Тапия. Судя по всему, слух о пиратах уже достиг и сюда. Часть горожан покинула свои дома. Остались самые бедные и рабы со скотиной.

— Всё спалить! — орал Дрейк, узнав о таком повороте дела. — Обыскать город, что нельзя увезти — спалить, уничтожить!

Как потом говорили матросы на кораблях эскадры, в Тапии собрали всего на две тысячи дукатов. Это было слишком мало, в Рио-де-ла-Аче награбили на более чем сто тысяч дукатов.

Задерживаться в Тапии Дрейк не стал. В туже ночь приказал уходить дальше в Санта-Марту, один из старейших городов на материке. И боясь, что и в этом городе не получится с добычей, Дрейк направил четыре судна, наиболее быстроходные, вперёд, чтобы остановить бегство и укрытие ценностей.

Среди этих четырёх кораблей оказался и "Миньон".

— Ребята, — обратился Мак-Ивен к матросам, — нам следует прибыть туда первыми! Вы должны знать, что это нам сулит. Потому поработаем на вёслах! Пока другие суда вытянутся на рейд, мы будем уже в море. За работу!

«Миньон» довольно скоро вышел в море, опередив ближайшее судно на целую милю с небольшим. Удачно схватив струю ветра, корабль споро пошёл на запад. Луна, поздно взошедшая, уже не позволила заметить отставшие суда эскадры Дрейка.

Близился рассвет. Ветер почти стих. Мак-Ивен и Барт стояли на полуюте, всматривались в тёмный ещё берег.

— У меня мысль появилась, Барт, — проговорил капитан. — Хочешь послушать?

— Хорошую мысль не грех и послушать, капитан. Говори.

— Мы опередили остальные суда миль на шесть, не меньше. И вот с какой задумкой я подхожу к Санта-Марте.

— Это интригует, капитан. Продолжай.

— Ветер слабый и суда раньше чем через час не подойдут. А за это время мы минуем город, высадим десант и запустим его в тыл. Когда суда подойдут, жители бросятся спасать самое ценное и потянутся на юг, за город.

— Кажется, улавливаю, капитан!

— Тем лучше, Барт. Мы будем перехватывать их, отбирать ценности, остальное пусть сами решают. Ну как мыслишка?

— Вроде подходящая, если так и получится на самом деле, — с сомнением ответил помощник. — Надо ещё принудить жителей бросить дома и пуститься за город.

— Это просто. В городе наверняка ходят слухи про английских пиратов. Мы слишком долго проторчали у Сан-Хуана. А мы, проходя, пальнём из двух пушек по городу. Это и побудит жителей собирать манатки. Пойдёт?

— Можно попробовать, Бен. Только боюсь, что звук выстрелов будет услышан на судах.

— Вряд ли, Барт. Ветер дуетсюда, расстояние достаточно большое. Не услышат, а если и так, то вряд ли поймут, что это такое. Рискнём?

— Хорошо! А что дальше?

— Что, не понимаешь? Дальшенам не по пути с эскадрой. Вряд ли нам с тобой перепадёт достаточно, а так мы снимем сливки — и до свидания!

— Ох и рискованно, Бен! Я сам на это не пошёл бы. Но с тобой…

— То-то, Барт! Иди поднимай людей, готовь десант. Пойдёшь с Солтом. Я останусь здесь с пятью-шестью матросами.

Матросы едва успели перекусить, как судно вошло в гавань и, не бросая якорей, сделало три выстрела из кулеврин. Ядра, было видно, ничего не разрушили, но этого и не добивались. Зато паника поднялась тотчас.

— Гляди, Барт, как забегали испанцы! — воскликнул капитан, передавая подзорную трубу помощнику. — Начало сделано!

«Миньон» плавно развернулся, используя усилившийся бриз, заскользил по тихим водам бухты к морю.

— Прижимаемся ближе к берегу! — приказал капитан рулевому. — Эй, бросай лот через каждые пять минут! Докладывать постоянно! На марсе, паруса видны? Как идут суда?

— Одно милях в четырёх, капитан. Немного даже дальше! Остальные на милю или две дальше!

— Следи за береговой линией! Смотри мели и рифы!

«Миньон» рискованно пробирался на запад, обошёл мыс и за ним вплотную приблизился к берегу.

— Приготовить шлюпки к спуску! — Капитан в рупор отдавал команды. — Пошли в шлюпки! Отваливай!

Матросы прытко занимали места на банках, быстро разобрали вёсла. И уже две шлюпки понеслись к берегу.

— Ребята, присматривайтесь, может скотину какую можно прихватить, — негромко приказал Солт. — Несколько мулов нам не помешают!

Не прошли и мили, как в небольшой деревеньке раздобыли мулов, погрузили оружие и налегке поспешили дальше.

Солнце уже припекало изрядно. Дождей не предвиделось, приходилось обливаться потом и ругаться от усталости, жары и начавшейся духоты.

С холма оглядели местность.

— Город в двух милях остался, — заметил Барт. Он осмотрелся в подзорную трубу, потом передал её Солту. Тот посмотрел, сказал довольно:

— Расчёт оказывается верным, Барт. Испанцы бегут. Надо поторопиться.

— Ребята, поспешим! Бегом вперёд! Погоняй мулов!

Матросы ускорили шаг, переходя часто на бег. Не успевая перекрыть дорогу, Солт закричал матросам:

— Шестеро матросов во главе с Томом — на мулов! Скачите к дороге, обстрелять обозы, заставить остановиться. Мы скоро подоспеем!

В полминуты мулы были свободны.

— Том, — закричал Ивась торопливо, — на мулах можно и двоим ехать! Мы выиграем в огне!

— Здорово, Джон! Давайте сюда! Оружие не забыть! Поехали! Погоняй!

Мулы, нахлёстанные и наколотые ножами, крупной рысью понеслись вниз к дороге. Их ещё не заметили, и это позволило матросам приблизиться на достаточное расстояние.

— Рассыпаться! Приготовиться к стрельбе! — Том спрыгнул с мула, приладил сошки, оглянулся и крикнул: Пали!

Прогрохотал залп, скатившись со склона холма. Матросы тут же бросились бегом вниз, орущие и размахивающие клинками.

Испанцы от ужаса заметались, несколько трупов и раненых уже лежали в жутких позах, истекая кровью. Женщины и детишки визжали в страхе. Обоз сбился в кучу. Покалеченные мулы бились в упряжках. Сумятица была полной. Никто не подумал организовать сопротивление, и англичане сбили всех в кучу. Долго пытались навести порядок и тишину.

Наконец испанцы немного успокоились. Барт быстро довёл им о своих требованиях, закончив свою речь словами:

— Сеньоры, прошу выполнять всё быстро, без проволочек и крика. Мои матросы сильно раздражены и могут не сдержать себя. Двух трупов с вас достаточно. Приступайте к сдаче денег и ценностей!

Матросы грубо обыскивали всех до младенцев, не доверяя несчастным. И каждый, у кого обнаруживали припрятанное, получал шпагой по ягодицам и спине, а женщин ощупывали, словно кур.

Всё время слышались стоны и не только раненых. Причитания и плач сопровождали изъятие ценностей, пока ничего больше не оставалось у ограбленных и униженных горожан.

— Ребята, мулов забрать с собой! — распорядился Барт. — Хватит им для детей пятерых с повозками. Уходим! До берега не менее часа быстрого хода!

Матросы по два человека уселись на животных и караван скорым шагом, с разговорами и смехом, потянулся обратной дорогой.

Ценности и дорогие одежды везли в мешках, вино в маленьких бочонках тряслось по бокам мулов. Многие матросы уже нагрузились. Барт с Солтом свирепо поглядывали на пьяных, те тут же прикусывали языки.

С высокого холма заметили, как в бухту входила вся эскадра. Три корабля уже стояли на якорях, матросы крошечными чёрточками разбегались по городским улицам, громя всё на своём пути и поджигая дома, где оказывалось хоть малейшее сопротивление.

— Барт, нас не хватятся до нашего прибытия на судно? — Солт сильно беспокоился, и Барту это было понятно. Он ответил без уверенности:

— Трудно сказать, Солт. На всякий случай не мешает быть осторожнее при подходе к месту стоянки нашего судна.

Мулы истекали потом под непрерывные понукания матросов. Последние холмы закончились, и теперь тропа спускалась полого к морю. Среди листвы и кустарника с редкими кактусами виднелось море. Матросы жадно искали корабль, беспокоились, не находя его. И тут весёлый голос Джошуа радостно закричал, рука с вытянутым пальцем указывала сквозь гущину кустарника:

— Вон он, братцы! Совсем близко от берега! Как его наш Бульбочка смог подвести так близко?

— Вдруг ветер поднимется? — удивился Барт. — Рискует капитан.

— Значит, на то была веская причина, Барт, — заметил Том, ехавший рядом.

— Скорей всего так, Том. Неужели за наше отсутствие что-то произошло?

— Скоро узнаем, сэр, — слишком официально ответил Том. — Лучше поспешим.

— Мулы выбиваются из сил, — заметил Омелько. — Как бы не загнать их.

— Тут уже близко, — заметил Джошуа. — Чего их жалеть? Погнали!

Животные с трудом затрусили дальше. Бока их кровоточили от уколов ножами. А матросы знай погоняли, торопясь побыстрее попасть на судно. В души их закралось беспокойство и даже страх.

Через четверть часа быстрой езды, матросы были у места стоянки шлюпок. Матрос, стороживший их, с облегчением встретил их, бросился помогать перегружать привезённый груз.

— Что тут произошло, Мартин? — тут же спросил Барт. — Почему судно так близко стоит?

— Была опасность обнаружения, Барт. Капитан и рискнул подойти сюда и укрыться. Здесь высокие скалы и пальмы кругом. Пронесло!

— Что, искали нас?

— Похоже на то, Барт. Хуже то, что капитан зашёл сюда в полную воду, а теперь вода спадает, можем сесть на дно.

— Вряд ли, Мартин. Разница в уровнях здесь небольшая. Но опасность, конечно существует. — Он повернулся к судну, стоящему саженях в семидесяти.

— Эгей, капитан! — Крикнул он, сложив ладони рупором. — Как дела?

Мак-Ивен уже ждал голоса помощника. Откликнулся тотчас:

— Лучше скажи, как у вас получилось?

— Всё получилось хорошо, капитан! Вот готовимся прибыть на борт! Принимайте! Тут есть, что посмотреть!

Шлюпки подняли на палубу, груз сложили, и Крэбб стал деловито разбирать его, сортировать и раскладывать по ценности. Провиант уже стаскивали в трюм матросы, оставшиеся на борту.

Мак-Ивен отозвал помощников на полуют.

— Судно, которое, как нам сдаётся, ищет нас, прошло дальше на запад. Как считаете мы должны поступить? Ведь нас могут встретить. Стоит ли рисковать, покидая это вполне приличное убежище?

— Что за судно, капитан? — спросил Солт.

— Хорошее судно, Солт. Восемь пушек на борту и ход вполне приличный.

— Тогда стоит до вечера отстояться на месте, Бен, — предложилБарт. — К тому же место слишком опасное для выхода в море.

— Зато тихо, — ответил капитан. — А ветер поднимется? Тогда нам тут и вовсе можно сыграть в ящик. Тут хорошенько надо всё взвесить.

— Прилив наберёт силу к вечеру, капитан, — заметил Барт. — Тогда и попытаемся выйти в море. То судно, что пошло искать нас, долго не пробудет в море. Город-то без него грабят. Это скоро заставит их вернуться. И это произойдёт не позже двух часов пополудни.

— Тогда решено! Будем ждать полной воды, — Мак-Ивен закончил совещание и уже другим тоном заявил: — Солт, оповести команду, что предстоит делёж добычи. Организуй все это. Крэбб скоро всё подсчитает.

Солт перехватил удивлённый взгляд Барта. Тот постарался сгладить свой промах, а Солт сделал вид, что ничего не заметил.

Матросы встретили весть о дележе бурными воплями радости, к тому же по распоряжению капитана матросы выставили малый бочонок с вином, привезённым из захваченного добра в обозе беглецов.

А Крэбб уже закончил распределение долей по кучкам, пригласил матросов на священнодействие.

Потом, уже в море, матросы никак не могли успокоиться, обсуждая столь щедрый жест капитана.

— Тут что-то не так, ребята, — говорил Том среди своих товарищей. — Капитан решил задобрить нас этой подачкой.

— Да чёрт с ним, с Бульбочкой! Сделано было всё по правилам, честно. Чего нам ещё надо? И вино выставил, как положено, Том.

— Вот и хорошо, Джо! Всегда бы так… — В голосе боцмана слышалось недоверие.

— Тут ты, Том, верно молвил, — заметил один матрос. — Всегда бы так, так что ты, Джо, прикуси язык.

В каюте капитана, где Барт с недовольным видом потягивал ром, капитан с усмешкой журил помощника:

— Зря ты, Барт, так явно показываешь своё недовольство. Здесь было слишком рискованно припрятывать с того, что у всех было на виду. Мы своё не упустим. И так получили не по одной доле.

Барт вздохнул. Он понимал правоту капитана, сам часто его предостерегал от жадности, но сейчас почему-то была не по душе щедрость капитала.