Ирландские сказки

Изумрудный перстень

В одной маленькой рыбацкой деревушке, в шаткой хижине на самом берегу моря, жил рыбак по имени Симус О’Фаррел. С самого детства ему не особо везло: матушка скончалась от лихорадки, едва малышу Симусу исполнилось четыре, а отец от горя занемог и совсем скоро отправился вслед за супругой на небеса.

За Симусом приглядывала вся деревня, а старый рыбак Торин и вовсе взял мальчика под свое крыло. И понемногу, под началом старого Торина, пальцы Симуса начали грубеть от беспрерывной вязки узлов на сетях, а руки стали наливаться мышцами из-за постоянной гребли лодки. И совсем скоро, едва только ему стукнуло десять, Симус стал выходить в море наравне с другими рыбаками.

Те лишь посмеивались да удивлялись, откуда в мальчонке столько смекалки и удали, а старый Торин гладил свою колючую черную бороду да приговаривал:

— Славный парнишка, мой Симус. Пусть мать с отцом радуются, наблюдая за ним с небес.

Шли годы, и старый Торин больше не мог так же ловко управляться с сетью и веслами. Теперь он сидел дома да делал поделки из камня и дерева, а Симус взял на себя ловлю рыбы и раз за разом удивлял всех богатым уловом.

Несмотря на суровый вид, большой рост и каменные мышцы, сердце у парня было доброе. Он всегда перекидывался добрым словом с соседями, дарил улыбку женщинам, торговавшим на рынке, покупал леденцы для местных ребятишек. А по вечерам, частенько играл на свирели, сидя на крылечке дома, а местная ребятня и молодежь собирались подле него, слушали, разговаривали и смеялись.

Однажды Симус, по обыкновению, вышел в открытое море и забросил свою сеть в воду. Вытягивая ее, он удивился: такого богатого улова у него еще не было!

Сеть переливалась серебром и перламутром рыбьей чешуи и была такой тяжелой, что парень аж крякнул от натуги. Освободив сеть и вытряхнув рыбу в лодку, Симус было собирался сложить ее, как вдруг что-то заметил. Поднеся сеть к глазам, он понял: в ней запутался маленький морской конек, который складывал и раскладывал свой хвост, силясь освободиться от узлов.

— Ну погоди, малыш, — сказал ему Симус, — сейчас я тебя в два счета освобожу.

Он бережно размотал нити вокруг конька и так же осторожно опустил его в воду. Конек только этого и ждал — тут же скрылся в глубине, сверкнув на прощанье золотистым боком.

— Вот так дела, — улыбнулся Симус, довольный тем, что заметил малыша. — Однако, пора отправляться домой.

Он неспешно повернул к берегу и принялся грести: раз-два, раз-два. И совсем не заметил, что за его спиной по воде пробежала легкая рябь да что-то блеснуло в самой толще воды.

Придя домой, Симус с гордостью показал улов Торину, и старик не мог сдержать удивления:

— Однако славный улов, Симус! Очень славный. Завтра плыви в то же место — быть может, Ллир будет великодушен и вновь позволит тебе наловить столько же рыбы.

— Я так и сделаю, — отвечал ему Симус, снимая сапоги. — А сейчас давай-ка разделаем пару рыбин и приготовим сытный ужин.

И они запекли пару крупных рыбин в печи, добавив к ним ароматные травы, а запивали ужин крепким элем, слушая треск огня в камине.

Той ночью Симус спал как убитый; однако наутро он мог поклясться, что во сне слышал звонкий девичий смех, переливчатый, словно колокольчик. Однако днем, в хлопотах, он вовсе позабыл об этом и не вспоминал, пока вновь не вышел в море.

Море снова было спокойным и гладким, как шелк, и будто бы поджидало его. Лодочка Симуса неслась по воде, словно стрела, и довольно скоро он прибыл на то самое место, где так удачно наловил рыбы.

Забросив сеть, Симус помолился всем известным богам, чтобы она снова была полной. В конце концов, он кормил и старого Торина и себя, а еще продавал рыбу на рынке, потому что откладывал деньги на лучшую жизнь. Симус мечтал побывать в настоящем городе, а еще привести хижину в порядок, так что каждый хороший улов на шаг приближал его к своим мечтам.

Как и в прошлый раз, сеть была полна, и Симус не мог сдержать крик радости, увидев упитанные бочка рыб, попавшиеся ему в улов. Однако, вытряхивая рыбу в лодку, он снова заметил, как в сети что-то блестит. Распутав предмет, Симус не поверил своим глазам: в руках он держал изумительной красоты изумрудный перстень!

Грани камня переливались под солнцем, а отделка была такой искусной, что казалось, будто создали чудный перстень и вовсе не люди, а сами феи или морские девы. Симус настолько залюбовался им, что совсем позабыл и о рыбе, и о том, что рынок сегодня закрывается раньше, чем обычно. Никогда ему прежде не доводилось держать в руках такую красивую вещь, и он догадывался, что за один этот перстень он построит старому Торину новую просторную хижину, а себе купит быструю и большую лодку.

Однако мечты парня прервал внезапный плеск воды у самого края лодки. Симус от неожиданности тут же спрятал перстень в карман и крепко ухватился за края, наклонившись к воде.

А в воде вдруг мелькнул и тут же скрылся рыбий хвост с изумрудной чешуей, который сверкал в брызгах воды и солнечных лучах. Едва только Симус его увидел, как хвост тут же исчез, зато на поверхности воды появилась прелестнейшая девичья головка, краше какой ему не доводилось встречать.

Морская дева мягко качалась на волнах, и тут же позади нее Симус заметил изумрудный хвост. Лицо у нее было светлое и спокойное, а в красивых голубых глазах плескалось озорство и добродушие. Ее светлые волосы были разбросаны по плечам и доставали до самого пояса, а по всему телу вилась тончайшая жемчужная нить, отбрасывающая на воду перламутровую тень.

— Доброго дня тебе, рыбак Симус, — нежным голосом пропела русалка. — Скажи, не попадался ли тебе в улов мой изумрудный перстень? Я оборонила его в воду и нигде не могу его найти.

И Симус, без промедления, тут же достал перстень из кармана и протянул морской деве:

— Вот ваш перстень, госпожа, — отвечал он, с удовольствием наблюдая, как на хорошеньких щечках девушки расцветает румянец. — Я рад, что могу быть полезен.

Морская дева чуть наклонила свою головку и заглянула прямо ему в глаза, от чего у Симуса возникло ощущение, будто его пощекотали по голове легким гусиным перышком. Затем дева протянула руку, и Симус вложил в нее перстень.

— Спасибо, милый рыбак, — отвечала она теплым голосом. — Я не забуду твою доброту.

И с этими словами русалка тотчас скрылась под водой, обдав на прощание Симуса прохладными морскими брызгами.

Парень же, плывя к берегу, ни на минуту не задумался о том, что держал в руках и новую хижину, и новую лодку. Ему было хорошо и спокойно от того, что он вернул прекрасной русалке ее пропажу, поэтому он нисколько не беспокоился о том, что еще долгие годы ему предстояло ловить рыбу, чтобы прокормить себя и старого Торина.

Но тем вечером, готовясь ко сну, Симус ловил себя на том, что часто думает о морской деве. Ему казалось, что нет в мире девушки прекраснее нее, и нет никого, кто был бы так добр, нежен и ласков, как она.

Симус был вовсе не глуп: он понимал, что морской деве не жить на суше. Но все-таки, лежа в кровати, он смотрел в темноту за окном и улыбался, представляя, будто бы русалка обратилась в обычную девушку и согласилась стать его женой.

А наутро Симуса разбудили крики и смех за окном. Едва только он встал с кровати, снаружи послышался голос Торина:

— Вставай, сынок! Вставай скорее!

Симус выскочил из дома и опешил: прямо на пороге стояла та самая девушка, которая вчера плеснула в него водой! Но вместо изумрудного хвоста у нее из-под платья виднелись стройные красивые ножки, на которых она держалась так легко и уверенно, словно с ними родилась.

На светлых волосах лежала искусной работы тиара, а в руках девушка сжимала корзинку, накрытую полотном, сквозь которое пробивался блеск драгоценных камней.

Сияя, девушка подбежала к Симусу и тотчас обняла его, прижав голову к груди.

— Мой милый рыбак! — воскликнула она, целуя его лицо, — я полюбила тебя давно, наблюдая за тобой в море. Ты казался мне умным и сильным, но я боялась покинуть морское дно ради человека, потому что с детства мне твердили, что люди могут быть жестокими и злыми. Не сердись, но я проверяла тебя с помощью своего перстня, и как же я счастлива, что ты мне его вернул! Я знаю и про вашу хижину, и про худую лодку, и поэтому я помогу тебе во всем — если только ты согласишься взять меня в жены.

И Симус понял, что влюбился в нее так же сильно, как и она любила его. И ему не нужны были от нее драгоценные камни и шелка — с такой нежностью смотрела она в его глаза.

И потому он крепче прижал ее к себе и, под радостные крики соседей и друзей, спросил:

— Назови же мне свое имя, и я возьму тебя в жены немедленно.

— Мюренн, — отвечала она, — что значит «рожденная морем».

И Симус был ей таким же хорошим мужем, как и она ему заботливой женой, и вдвоем они воплотили в жизнь все его мечты и подарили счастливое будущее своим детям.

А что до изумрудного перстня — с того дня Симус, не снимая носил его, каждый день омывая соленой водой ирландского моря, и благодарил судьбу за самую большую драгоценность в своей жизни.