Кровь за кровь

Глава 15. Спортсменки тоже люди

Грохнул выстрел, затем поднялась невообразимая пальба. Очевидно, омоновцы не жалели патронов. Охранники отстреливались от них и пытались прорваться к Бузуеву и Терпухину. Но те удерживали дверь. Грохотали выстрелы, пули откалывали щепки от дверных коробок.

Бузуев помчался по проходу в конюшне. Терпухину ничего не оставалось, как последовать за ним. На бегу Бузуев сунул в руки Терпухину пистолет, они залегли за бетонными опорами и стали отстреливаться.

— Это кто? В кого мы стреляем? — спросил Терпухин.

Вместо ответа Бузуев выстрелил в мелькнувшего в проеме двери охранника. Тот кувыркнулся и тоже выстрелил. Бузуев дернулся и вскрикнул.

— Валентин, ты ранен? — повернулся к нему Терпухин.

— Вроде нет… Щепка в глаз попала…

— Почему мы стреляем? Нас что, убить хотят?

— Думаешь, я понимаю?

Один из охранников стал целиться. Терпухин опередил его и выстрелил. Охранник грузно сел на пол.

— Кажется, одного снял, — сказал Юрий.

— Один еще жив. Его надо обязательно убрать.

— Это плохо. Почему мы должны кого-то убивать?

— Тогда надо выгнать его на омоновцев, пусть они его укокошат, иначе Мозоль все узнает.

— Да кто такой этот Мозоль?

— Потом расскажу. Омоновцам нам лучше не попадаться, попробуем уйти.

Они отстреливались полчаса, а потом на конно-спортивную базу приехала еще одна машина с омоновцами. Сопротивляться было бессмысленно. Бузуев и Терпухин сдались.

Омоновцы поставили их к стене лицом и приказали заложить руки за голову. Вскоре к ним подошел высокий мужчина в форме подполковника милиции.

— Можете опустить руки и повернуться ко мне, — сказал подполковник. Он снял фуражку и стряхнул с нее пыль. В волосах у него были седые пряди.

— Столько крови! Два трупа, — покачал головой подполковник. — И что я вижу? Я опять вижу твою рожу, Бузуев. Где бы ты ни появлялся, повсюду кровь и трупы. Не умеешь ты работать…

— Это ваши люди, товарищ подполковник, все испортили, — сказал Бузуев, оправдываясь. — Вам еще придется ответить по закону за то, что вы вмешиваетесь не в свое дело…

— Тебя твоя служба уже ищет, постарайся не попасться им. Они не простят тебе, что ты работал одновременно на двоих хозяев.

— Я работал на государство…

— Эх, Бузуев, Бузуев! Ты всегда хотел прыгать в дерьмо в ботинках. Так и с женой у тебя получилось, так и…

Бузуев рванулся к подполковнику. Тот мгновенно принял боевую позу, но Бузуев совладал с собой.

— Ты потерял всякое доверие у порядочных людей, — продолжал подполковник.

— Зато моя совесть будет чиста.

— Насчет совести даже и не заикайся, — злобно проговорил подполковник. — Просто отныне ты будешь работать только с мелкой шушерой, а это очень глупо.

— Глупо? Еще глупее эту шушеру запихивать за решетку, а крупняк оставлять на воле.

— Вижу, ты ничего не понял. Я хотел тебе помочь, а ты отказался от моей помощи.

— Иди к черту!

— Он еще чертыхается! — рассердился подполковник. — Это говорит о том, что ты и вовсе дурак. Привел человека на секретную операцию, а он не имеет на это полномочий. Ты хочешь потерять свою башку?

— Да пол-Москвы знает уже, что здесь творится! Скажи своим олухам, пусть отдадут мое оружие.

— Тебе не поздоровится, обещаю, — сказал подполковник.

Терпухин почти ничего не понимал из разговора Бузуева с офицером милиции.

— Тебя отстранили от дела, и ты решил своими руками поймать отцов наркомафии…

— Пошел ты!.. — вдруг рявкнул Бузуев. — Можно подумать, что если ты надел милицейскую форму, то можешь безнаказанно оскорблять меня и моего друга?

— Твоего друга я вообще могу арестовать для выяснения личности.

— Этим меня вы не испугаете, мне это знакомо, — сказал Терпухин. — Я не раз бывал в накопителе…

— Что? Мои ребята рисковали собственной жизнью, чтобы спасти вас, а вы еще и недовольны?.. Убирайтесь прочь! — не выдержал подполковник.

Бузуеву и Терпухину пришлось уйти.

— Кто это был? — спросил Терпухин, имея в виду подполковника.

— Тип один, Калинин. Сволочь первостатейная…

Терпухин расстался с Бузуевым и некоторое время шатался по Москве, пытаясь найти Игнатия Демидова. Поиски были безуспешными.

Катя не выходила из головы. Однажды Юрий решил, что клин вышибают клином и поехал к Сюзанне, той девушке, с которой он познакомился на катере Бузуева.

На этот раз Сюзанна встретила его более приветливо. Она была в спецовке и пыталась починить двигатель катера, который снова забарахлил.

— Можно взглянуть? — спросил Терпухин.

— Попробуй. Я смотрю, вроде бы все в порядке, а заводиться не хочет.

— В порядке? — переспросил Терпухин, припомнив, что в прошлый раз Бузуев, перед тем как запустить двигатель, соединял какие-то проводки. — Давай я посмотрю, здесь нужна мужская рука.

— Мужская так мужская, — согласилась Сюзанна.

— Я догадываюсь, какие здесь могут быть проблемы, — сказал Терпухин, сразу же обнаружив и устранив неисправность. — Иди заводи.

Двигатель зафыркал и завелся.

— Ура! — радостно воскликнула Сюзанна. — Это дело надо отпраздновать! У меня есть пиво, правда, последняя бутылка…

— Не беда. Мы можем выпить ее вместе.

Через минуту они сидели в каюте и потягивали пиво.

— Я разведенка, — неожиданно сказала Сюзанна. — После развода мне посоветовали, чтобы я воспринимала мир позитивно, поэтому я решила пожить на природе. Это очень помогло. Мне нравится здесь. Тишина, утром вода теплая, как парное молоко. Накупаюсь и целый день бодрая.

— Ты утром купаешься?

— Да. Очень полезно при взвинченных нервах, — поежилась девушка.

— Валентину не помешали бы подобные купания, — сказал Юрий.

— Да. Он комок нервов.

— Тоже ведь пережил развод. Теперь понимаю, почему ты с ним сошлась.

— Я не сходилась с ним, — с обидой в голосе сказала Сюзанна и откинулась на спинку сиденья. — Ты думаешь, что я сплю с ним?

— Нет, я такого не думаю. Кроме того, Валек мне сам сказал, что не спит с тобой, хотя в мыслях…

— В мыслях он вообще гигант этого дела. А я с мужчинами не сплю. После развода, понимаешь? — печально сказала Сюзанна. — Комплекс развился.

— Боишься? — спросил Терпухин и внимательно пригляделся к девушке, выискивая в ее лице знак какой-нибудь душевной патологии.

Сюзанна промолчала, потом оживилась и кокетливо произнесла:

— Пива у меня больше нет, но есть кое-что покрепче. Спирт будешь? Я тут приборы чистила, остался…

Они немного выпили, и Терпухин неожиданно для себя взял Сюзанну за руку. Она отстранилась.

— Ты можешь меня спросить, — сказал Терпухин, — сплю ли я с женщинами.

Сюзанна вопросительно взглянула на него.

— Так вот, я тоже одинок.

— Мне так показалось с самого начала, — печально произнесла Сюзанна. — А знаешь, почему я не сплю с мужчинами?

— Почему?

— Потому что врачи усиленно советуют мне спать с ними.

— Вот как! — воскликнул Терпухин.

— Да, да! Психотерапевты, к которым я обращалась, словно сговорившись, утверждают, что все мои проблемы выходят из этого. Мол, для личности моего склада только сексуальный успех есть условие преодоления робости…

— А ты бы попробовала…

— Да? С кем?

— Ну, хотя бы с Бузуевым.

Сюзанна улыбнулась.

— Он удивительный. Он стольким помог! Он лезет под пули, добывает и тратит такие деньги, но спать с ним? Нет…

— Да почему же?

— Ты все время говоришь о Валентине! Но я хочу сама побороть свои страхи. Как в спорте. Если сам не преодолеешь себя, никто не поможет. Я спортсменка, и тоже человек…

— Страхи легче одолевать вместе.

— Я пыталась… — на и без того скорбном лице Сюзанны появилось страдальческое выражение. — Я предложила ему, да он…

— Что он?

— Он не согласился. Не хочет, хоть ты убей или привяжи его!

— Вот это новость! — воскликнул Терпухин. — Да он просто дурак!

— Конечно. А что если мы с тобой переспим? — вдруг спросила Сюзанна. Терпухин едва выдержал взгляд этих пронзительных серых глаз. — Нет-нет, я имею в виду… просто под одним одеялом. Понимаешь?

Терпухин внимательно посмотрел на Сюзанну. Он вспомнил, что Бузуев говорил что-то о «сдвиге по фазе». В поведении, в том, что говорила Сюзанна, и в самом деле было что-то ненормальное.

— Ну, так как? — глаза Сюзанны смотрели выжидательно, а полуоткрытый рот обнажил влажные зубы.

— Подумай, удобно ли это, — пожал плечами Терпухин, отводя взгляд.

— Удобно. Почему не удобно? Кроме того, я хочу сделать это еще и потому, что спать с мужчиной — это самое простое, а вот быть вместе, как брат и сестра, — очень сложно…

«Она точно завернутая», — подумал Терпухин и пожалел, что приехал сюда.

— Ты шокирован?

— Честно признаться, да!

— Нет, не думай ничего лишнего! Я не разыгрываю тебя и не притворяюсь дурочкой, как делаю с другими мужчинами, которые ведут себя, как самцы…

— Не притворяешься?

— Мой врач сказал, что я слишком много лгу, и прежде всего себе. А мужчины, с которыми я знакомлюсь, все как одни хотят войти в тело, не постучавшись в душу.

— Это и есть твой комплекс?

— Да. В этом суть моих недоразумений в общении с мужчинами. Все видят во мне только мое красивое тело…

— Но ты на самом деле очень красивая, Сюзанна… — перебил девушку Терпухин. — Конечно, многие мужчины увиваются возле тебя с одной целью.

— Нет, я лучше буду вести монашеский образ жизни…

— И что, не хочется? — брякнул Терпухин.

— Почему? Хочется. Но зов плоти у меня трансформируется в спортивные достижения.

— Да, — вздохнул Терпухин. — Я как-то упустил это… Впрочем, если по утрам купаться, то… А знаешь что, — неожиданно воодушевился Терпухин, — возможно я даже понимаю то, о чем ты говоришь. И это очень здорово!

— Так ты согласен? — обрадовалась Сюзанна.

Они подняли якорь и отошли от берега на глубину. Ночью пошел дождь, но в каютке, в которой они лежали, было сухо и уютно. Катер лишь слегка покачивало, и небольшие волны хлюпали о борт. Терпухин чувствовал себя, как на далеком забытом острове. Сюзанна сладко спала рядом с ним. Они даже ни разу не обнялись.

А утром на яхте неожиданно появился Бузуев. С увесистой сумкой в руках, посвистывая, он вошел в каюту, увидел Терпухина и Сюзанну, лежавших рядом, и разинул рот.

— Откуда ты? — прошептал Терпухин.

Они вышли из каюты на палубу.

— Я, понимаешь, приехал по делу, — придя в себя нервно затараторил Бузуев, — смотрю, а они яхту отогнали от берега и трахаются!.. Что молчишь, потерял дар речи?

— А каким образом ты на катер попал?

— У рыбака надувную лодчонку на время взял.

Терпухин заметил, что руки у Бузуева слегка трясутся.

— Успокойся, расслабься. Я тебе сейчас все объясню, — сказал Терпухин.

— Я не нервничаю, понял? У меня к тебе дело.

— Опять на конно-спортивную базу стрелять пойдем?

— Да, что-то в этом роде.

— Нет, сегодня я с тобой никуда не пойду.

— Ты хочешь сказать, что я должен идти один деньги для тебя зарабатывать? Посмотри, что я привез.

Бузуев расстегнул молнию сумки. В ней лежали полиэтиленовые пакеты с серовато-белым порошком.

— Это героин? — прошептал Терпухин.

— Он самый.

— Правда? Слушай, а это чистая вещь? Серый он какой-то…

— Конечно, он не идеальной очистки, но лучший бывает только в лабораториях ЦРУ.

— Сколько стоит подобная сумочка?

— Сто тысяч баксов.

— А где ты ее взял?

— В спецотделении ФСБ по Москве и Московской области…

— Ребята решили заработать? — спросил Терпухин и, не дождавшись ответа, сказал: — Нет, я не могу.

— Почему?

— Я не хочу в тюрьму.

— Секундочку! Ты не берешь сто тысяч долларов? Тебе нужны деньги или ты мне лапшу на уши вешаешь? Ведь этот героин все равно облили бы бензином и спалили. Фук! — и нету… Впрочем, я знаю, как объяснить твое поведение…

— Ну, и как?

— Ты мне не доверяешь…

— Ты что, сошел с ума? Впрочем, сам подумай, могу ли я кому-нибудь доверять?

— А я могу доверять только ФСБ и себе, поэтому я и говорю, что работаю под прикрытием.

— А деньги ты потом как делишь? — едко спросил Терпухин. — Каждой сестре по серьге? Или бывшим советским разведчикам прибавку к пенсиям устраиваешь? А ты знаешь, сколько в этом порошке загубленных жизней?

— Только не учи меня жить, — нахмурился Бузуев. — Я могу хотя бы раз поработать на самого себя.

— Нет, ты просто мерзавец, понял?

— Не учи меня жить!

— Ты болван, — махнул рукой Терпухин. — Похоже, все мои усилия пропали даром.

Бузуев побелел, сжал кулаки и двинулся на своего бывшего учителя.