Мивер. Отступник

Глава восьмая

В дом к дяде Илейн Мивер отправился вместе с Ратти. Девушка собиралась остаться там на ночь, если хозяева позволят. А в гостепреимстве Гована сомневаться не приходилось.

Лилен с радостным визгом повисла на шее у Мивера, как только он оказался во дворе. После того, как вернулась Илейн девочка не ложилась спать, ожидала его прихода. Юноша потрепал малышку по волосам и подарил ей четыре метательных ножа, купленных на обратном пути в столице провинции. Любым игрушкам Лилен по прежнему предпочитала оружие. Такой след в её характере оставила жизнь на улице. Тем не менее остальные следы уже успели сойти с тела, лица и духа ребёнка. Сейчас она ничем не отличалась от обычной девочки. Разве что пристрастием к оружию.

После того, как девочку уложили спать, почти в полночь Гован пригласил гостей на кухню поужинать, а заодно поговорить об их ближайших планах. Там Мивер поведал о событиях произошедших на совете. И сообщил, что отправляется завтра в путь.

– Я иду с тобой, – категорично заявила Илейн, услышав об этом.

Никакие споры, так и не смогли переубедить упрямицу. Она стояла на своём, несмотря на протесты, угрозы и даже мольбы юноши. Заявив, что завтра всех ждёт тяжёлый день она покинула расстроенного Мивера и отправилась спать. Ратти последовала за ней – этой ночью они делили комнату наёмницы.

– Почему вы не запретите ей? – спросил Мивер, когда остался с Гованом наедине.

– Она уже взрослая девочка, – вздохнул дядя. – У меня сердце каждый раз кровью обливается, когда она уходит. Старый дурак, ничему кроме оружия обучить её не смог.

– Война, это не охрана повозок, – покачал головй юноша.

– Знаю, – разозлился Гован. – Пришлось повоевать по молодости. В пограничных стычках. А это война. Ну не могу же я её запереть? А как иначе её остановишь. Девчонка нравом в своего отца. Да и выросла уже.

– Так что, мы не можем ничего сделать?

– Отчего же? – улыбнулся Дядя, теребя, густые усы. – Я отправлюсь с ней и пригляжу.

– А Лилен?

– Малышка побудет с моей красоткой. Она уже несколько раз ночевала у матушки Хло. У неё булочная в квартале торговцев.

– Но если с вами что-то случится…

– Тогда она получит все мои сбережения. А матушка присмотрит за ней. Или у тебя есть идея получше? Ведь это ты взял Лилен к себе. Может ты хочешь прихватить ребёнка с собой на войну?

– Нет, – смутился юноша, опуская глаза. Снова он бросает Лилен. И все остальные тоже. Если никто из них не вернётся, она останется одна… Смешно… Когда то он спас малышку от разгневанного продавца яблок, который хотел сломать девочке руку. Кажется, будто это было в другой жизни тысячи лет назад. Сейчас он наверное бы прошёл мимо. Хотя… Может и нет. Но предлагать ей разделить дорогу и жизнь он бы точно не стал.

– Тогда решено. Иди-ка лучше спать. Илейн права, завтра нас ждёт тяжёлый день.

Время тянулось медленно. Дни полные дорожных забот сменяли друг друга, а до противника ещё оставалось пройти немалое расстояние. Ведя войско на запад, навстречу король рисковал. Тем более что, он забрал с собой почти весь городской гарнизон. Но, их армия и так уступала численностью вражеской. Каждый человек был на счету. И, если город вдруг восстанет, то после сражения Правитель сумеет его успокоить. Если победит. Судьба, как города, так и всего королевства будет решаться на поле боя.

Навстречу армии двигались беженцы. Вначале всего несколько повозок в день. Но чем дальше они продвигалось на запад, тем больше встречалось бегущих от войны людей. В конце концов, одиночные путники превратились в поток. Они сходили с дороги, позволяя армии маршировать дальше, с надеждой смотрели вслед солдатам. Если королевскому войску не удастся остановить захватчиков, то бежать им придётся намного дальше. Да и неизвестно, успеют ли они, и найдут ли безопасные земли.

Всё свободное от своих прямых обязанностей время, также как и в путешествии в родную деревню и обратно в столицу, на привалах Мивер упражнялся с оружием. Он изматывал себя до предела, чтобы ни о чём не думать, ничего не помнить. Но во время дневных переходов заняться ему было нечем. И мысли упорно возвращались к Эвелене. Даже радостные моменты, разделённые с ней воспринимались сквозь пелену боли. Ведь он больше никогда не сможет увидеть её, услышать её голос, прикоснуться к ней. Всё что у него осталось это месть. А когда и её не станет… У него больше не будет причин жить.

Армия медленно двигалась навстречу поджидающему их врагу. Не в силах усидеть на месте Мивер часто покидал неспешно бредущую колонну и выезжал с дозором. Обычно юноша выбирал себе самое опасное направление и продолжал нести стражу пока силы не оставляли его. Задачей конных отрядов было обнаружить противника и доложить об этом. Несколько раз разъезды натыкались на дезертиров из армии трёх королей, как её называли Мереинцы, так как под знаменем борьбы с еретиком объединились три королевства: Авенк, Легория и Нагория. Хотя, объединились громко сказано. Основные силы предоставил, ненавидящий Мереин, Авенк. Его же король и возглавлял войско. Остальные правители ограничились посылкой небольшого количества солдат со своими представителями во главе.

Оставалась ещё неделя, до встречи с вражеским войском разорявшим западные земли королевства, когда конный разъезд состоявший из четырёх человек натолкнулся на крупную группу дезертиров. Их было человек двадцать, и они возвращались после грабежа из деревни. Сполохи огня освещали объятые пламенем дома. Криков не было слышно, что означало – все не успевшие спрятаться в лесу крестьяне мертвы.

– Передайте о встрече с войсками врага. Скорее всего это дезертиры. Но может быть и часть регулярного войска, – приказал с каменным лицом Мивер своим спутникам и направил коня к отряду.

– Ты куда? – удивился дядя Гован. Обычно либо он, либо Илейн сопровождали юношу в вылазках.

– Убивать, – отрезал Мивер, пуская скакуна в галоп.

Он врезался в удивлённых такой наглостью солдат, выпрыгнул из седла и приземлился на грудь противника спереди. Кости того хрустнули, но юноша не обращая внимания продолжал двигаться, нанося удары один за другим. Перед глазами он видел лицо улыбающегося принца Игвора и ничто не могло остановить, погасить пламя его ярости. Выпад, удар, взмах… Уклониться? Зачем? Выпад противника не смертелен. Ещё удар, поворот и ещё один удар. Не прошло и двух минут, как всё было кончено.

– И что это было? – строго поинтересовался дядя Илейн, подъезжая к месту, даже не схватки, побоища. В отличие от отправившихся к основной армии разведчиков, Гован остался на месте.

– Я убил врагов, – ответил Мивер.

– Я спрашиваю не о том, что ты сделал. А о том, как ты это сделал.

Юноша недоумённо посмотрел на старого наёмника.

– В бою воин не должен давать волю своим эмоциям. Иначе он умрёт.

– Но я же победил, – удивился юноша.

– Только потому что они были слабы. Посмотри на свои раны. Ты должен научиться сдерживать свои чувства. Или умрёшь.

Юноша только сейчас, остыв от боевой горячки, почувствовал, что сталь противника, как минимум трижды задела его. Не говоря о различных ушибах и синяках. А ведь дерись он как раньше, спокойно и расчётливо, вряд ли кому-то из людей удалось бы ранить его.

– Я… Я не могу…

– Тогда научись управлять своей яростью. Ненависть может дать большую силу. Но при этом помрачить твой рассудок. Попробуй сражаться и как бы отстраниться от боя. Смотреть на него со стороны. Отдаться на волю чувств, но сохранить трезвую голову. Запомни. Руки могут быть горячими, голова обязана оставаться холодной. Или ты умрёшь. Возможно, не скоро, но умрёшь. Поверь моему опыту.

– Я попробую, – пообещал Мивер склоняя голову. Он должен научиться сражаться с ненавистью, если не может от неё избавиться. И он научится. В конце концов, он ведь самый сильный воин деревни.

В лагерь юноша вернулся уставший и недовольный собой. Больше он в разъезды не отправлялся, проводя время за тренировками. Он учился контролировать свои чувства.

– Скажи, что тебя беспокоит? – поинтересовалась, навестившая его следующим вечером Илейн. Разговор происходил в выделенной юноше, в соответствии с его званием, палатке.

– Всё в порядке, – попытался избежать неприятной темы юноша.

– Нет, не всё. Ты так и не научился врать. Я говорила с дядей Гованом.

– Он тебе рассказал?

– После того, как ты приехал в лагерь весь израненный и по привычке не проронил ни слова, я обязана была узнать, что происходит.

– У него не было ни шанса, – вздохнул Мивер.

– У тебя тоже, – обрадовала его девушка. И заглянув юноше в глаза спросила. – Мивер, в чём дело?

– Я… – начал было юноша и замолчал не в силах найти слова или не желая их находить.

– Я жду, – демонстративно скрестила руки на груди девушка, давая понять, что никуда не торопится и уходить пока не получит объянний не собирается.

– Я просто не понимаю, – сдался он. – Ничего не понимаю. Я… Никогда такого не чувствовал. Раньше я не умел любить, не умел ненавидеть. Всё было просто и легко. Сейчас… Мне кажется будто я взвалил на себя неподъёмную ношу. Ивианер, волко-головые, мой народ, Измал… Эвелена… Я просто устал. Так устал, как никогда не уставал ни от одной тренировки. И я не уверен, что у меня хватит сил выдержать всё это. Я всё ещё… похоже, я всё ещё… слишком слаб.

– Мивер…

– Не надо. Мне не нужна жалость. Мне ничего не нужно. Только… Не знаю. Просто на один момент, на один час, один день я снова хочу стать маленьким и слабым и ни о чём не думать. Ничего не помнить. Просто верить. В этот мир, в людей в нём. В себя… Глупо. Я знаю. Я хочу, чтобы ты ушла и не видела этого жалкого зрелища.

– Мивер…

– Я хочу, чтобы ты ушла, и хочу, чтобы осталась. Я слишком устал. Я мог вынести всё, пока держал это внутри. Но сейчас, мне кажется, если ты оставишь меня, я не справлюсь, – сказал он, внезапно, обнимая девушку.

– Раздели со мной эту ношу. Тебе станет легче, – попросила девушка.

– Нет, – покачал головой Мивер, гладя девушку по волосам. – Она моя и только моя. Просто не оставляй меня.

– Ты не любишь меня, – покачала головой Илейн.

– Люблю, но совсем иначе, чем её. И… Ты мне нужна.

Илейн закрыла глаза отдаваясь на волю рук юноши. Он любит её совсем не той любовью, которой она так желала. Она всего лишь нужна ему. Но почему? Почему ей этого достаточно? Достаточно, чтобы всегда быть рядом с ним…

А потом их губы встретились, руки переплелись и вскоре двое стали одним, на краткий, бесконечно сладкий, миг забыв обо всех своих горестях и печалях.

Это случилось много лет спустя. Эксперимент, пусть и в весьма изменённом виде продолжался. Энергия создания постепенно накапливалась. Во всяком случае, он считал именно так. На самом деле Измал уже давно сумел взломать новую улучшенную защиту и пытался создать творение более совершенное, чем его родитель. Как всегда в тайне от него.

А когда Он узнал об этом было уже поздно. Его сын успел дать жизнь нескольким существам.