Мивер. Отступник

Глава пятая

Жизнь среди людей наложила определённый отпечаток на характер юноши. Впервые он был вправе делать не то, что ему приказывали, а то, что он хотел. И вначале он был опьянён этой свободой, но потом её испугался. Слишком много путей, слишком много вариантов. Огромный внешний мир и толпы людей всё ещё заставляли Мивера нервничать. Он очень привязался к Илейн. Не только потому, что она помогала ему. Просто, он боялся снова, как во время путешествия по лесу остаться совершенно один. И если бы не чутьё на правильные поступки юноша оказался бы совсем беспомощным в этом мире.

Эту ночь юноше пришлось провести в компании наёмников, так как когда Мивер вернулся от брадобрея, девушка уже спала и дверь в её комнату оказалась заперта. Возможно, ему не следовало по пути сворачивать в переулки и столь тщательно осматривать городские строения, тогда бы он вернулся раньше. Но, впервые оказавшийся один в городе Мивер просто не мог сопротивляться соблазну. Обычно Илейн подгоняла юношу, а сейчас он смог вдоволь налюбоваться красотами Ливенска.

Следующим утром когда Мивер спустился вниз в новой одежде и подстриженными волосами Илейн, завтракавшая вместе с девочкой за отдельным столиком, не смогла сдержать возгласа удивления. Обычно девушка любила поспать подольше, но маленькая Лилен, ночевавшая вместе с наёмницей, проснулась ни свет, ни заря и принялась кричать. Спросонья она не сразу вспомнила события предыдущего дня.

– Даже не верится, – произнесла девушка. – Это и вправду ты?

– Вроде да, – ответил юноша.

– Ты выглядишь теперь совсем по другому. Не как варвар, спустившийся с гор, а как цивилизованный человек.

– Я это я, – пожал плечами Мивер. – Что бы я ни одеть, я это я.

– Не одел, – исправила девушка. – И какие у тебя на сегодня планы?

– Не знаю, я бы хотел посмотреть центральную площадь.

– Город это хорошо, но сперва надо прикупить одежды для малышки. Не думаю, что ты разбираешься в одежде, так что придётся мне пойти с тобой. Вот только доем.

Юноша устроился рядом и заказал жареные яйца. Свою порцию Лилен уже давно съела и теперь жадным взглядом следила за тарелкой Илейн, а потом и Мивера, как только горячую яичницу подали на стол.

– Слишком много есть неправильно, – сказал юноша, но всё-таки переложил девочке немного еды со своей тарелки.

– Вредно, а не неправильно, – заметила Илейн.

– Вредно, – согласился Мивер и приступил к трапезе.

После еды он велел девочке оставаться наверху в комнате наёмницы, которую на всякий случай Илейн заперла на ключ. Мивер же с девушкой отправились за покупками. Путь к магазину одежды много времени не занял. Да и в самом магазине они пробыли недолго. Покончив с обязательной частью прогулки, путники отправились на центральную площадь. Там располагались муниципалитет, храм и казарма военных.

И казарма, и здание городского совета оставили юношу равнодушным, но перед храмом он замер и долго стоял не в состоянии сдвинуться с места.

– Что это за здание? – удивился юноша.

– Храм Ивианера. Ты ведь уже просил меня рассказать о религии. А я ответила, что в доме Господа тебе об этом расскажут намного лучше. Так вот это и есть дом Господень. Войдём? – предложила девушка.

– А можно?

– Для этого он здесь и стоит, чтобы каждый мог войти внутрь и обратиться к Богу.

Узорчатые, украшенные бронзовыми птицами двери разошлись в стороны, пропуская юношу в святую обитель. Внутри невзрачный, облачённый в мантию мужчина, лет сорока, вёл проповедь перед стоявшими на коленях прихожанами. Было их человек двадцать. Мивер посмотрел на стрельчатые окна, расписанные стены храма и главное, на висевшие на них фрески с изображениями святых и Бога.

– Что же это за место? – недоумённо протянул он, чувствуя, как, несмотря на прохладу, по его спине струится пот.

– Это храм, – удивилась девушка. – Я ведь тебе только что говорила. Здесь каждый может обратиться к Ивианеру, нашему Богу.

– А эти изображения?

– Это святые. А вон там на самом верху изображён сам Ивианер.

Юноша посмотрел на картину с седым задумчивым старцем над головой которого сияла корона.

– Этого не может быть!

– Почему?

– Этого просто не может быть, – повторил юноша и умолк. Объяснить спутнице, что Бог создавший их мир безобразен, то есть не имеет образа и потому не может быть нарисован, он не мог, не хватало познаний в языке. К тому же, Создатель не имел имени. Поэтому называть его Ивианер неправильно. Но кто же тогда изображён на картине?

Юноша закрыл глаза, потом открыл и произнёс:

– Забудь об этом.

Мивер чувствовал нечто странное, неправильное в этом храме, но указать на эту неправильность не мог, как ни старался.

– Пойдём отсюда.

– Но ты же хотел поговорить со священником, – удивилась Илейн.

– Хотел. Может позже. Пойдём, – Миверу стало плохо, душная атмосфера храма казалось, обволакивала его со всех сторон, а стены грозились рухнуть и раздавить юношу.

– Ладно, хорошо, – сдалась девушка.

На этом посещение святой обители закончилось, но в таверну Мивер вернулся задумчивый и хмурый. Загадка с Богом прочно засела у него в голове и он решил во чтобы то ни стало разобраться в ней.

Вторую половину дня он провёл, изучая город в сопровождении Лилен. Девочка прекрасно ориентировалась в отчаянно изгибающихся улицах и безошибочно вела Мивера от одной достопримечательности к другой. Похоже, ей очень хотелось показать свою полезность, чтобы новый такой большой, такой сильный, такой красивый, знакомый не бросил её, как это сделали родители. Которые просто не имели права умирать и оставлять её в одиночестве.

Вечером сопротивляющуюся малышку – она собиралась спать с Мивером – юноша доставил в комнату Илейн и строго настрого приказал Лилен в ней оставаться. После этого он поблагодарил девушку за то, что она помогает ему с ребёнком, получил категорический отказ на просьбу провести ночь вместе, и отправился спать. Следующим утром их ожидал ранний подъём – они вместе с караваном покидали Ливенск.

Мивер оставлял город с тяжёлым сердцем. Ему не давала покоя загадка храма. Но он решил, что со временем с этим разберётся. В столице, до которой оставалось две недели пути, он, наверняка, сможет больше узнать о Боге.

Путешествие проходило спокойно, основной тракт охранялся конными разъездами и потому был относительно безопасен. Только самые рисковые разбойники пытались искать на нём добычу. Мивер продолжал совершенствовать свои познания в языке. Правда, когда он попросил Илейн научить его алфавиту, девушка смутилась и ответила, что не умеет ни читать, ни писать. А потом презрительно заметила, что грамота развлечение для аристократов, которым больше нечем заняться, а ей наёмнице, добывающей потом и кровью кусок хлеба на пропитание, она ни к чему. Больше к этому разговору они не возвращались.

Для Лилен же расставание с родным городом прошло вполне безболезненно. Девочка даже казалась счастлива тому, что покидает Ливенск. Вначале она чувствовала себя сковано в обществе здоровенных охранников каравана, но со временем освоилась и перестала вздрагивать каждый раз, когда к ней обращались. Лилен беспрекословно слушалась Илейн, но при любой возможности старалась оказаться поближе к Миверу. Волнения наёмницы о том, что Линд, возможно, не согласится взять девочку с собой, оказались напрасными. Он лишь посмотрел на малышку и благодушно кивнул, заметив правда, что кормить её Мивер будет из собственного кармана.

По дороге юноша подобрал подходящую ветку и стал с помощью ножа мастерить из неё деревянный меч.

– Ты и правда собираешься сделать из неё воина? – удивилась девушка.

– Я ведь обещал, – пожал плечами юноша. – Разве это странно? Ты ведь наёмница.

– Да, но меня воспитал дядя. Он наёмник и больше ничему, кроме обращения с оружием научить меня не мог. А мне надо как-то зарабатывать на жизнь.

– Ты могла выйти замуж? – из разговоров с другими охранниками он уже достаточно неплохо ориентировался в обычаях королевства и слышал о том, что обычно мужчина содержит семью. К тому же, в его собственной деревне всякий мог стать воином, независимо от пола, но домашние хлопоты традиционно доставались женщинам.

– Нет, я конечно не против выйти замуж. Мне ведь уже двадцать, – соврала девушка преуменьшая свой возраст на два года. – Вот только пока я не встретила человека с которым хотела бы разделить судьбу. А жить на деньги дяди не хочу. Он и так сделал для меня достаточно.

– Видишь. Нет ничего странного для женщины, уметь обращаться с оружием.

– Ладно, сдаюсь, ты победил. Делай из неё воина. Такое же оружие для убийств, как ты сам, – сказала Илейн.

– Я никогда никого не убивал из людей, – помрачнел юноша. – И животных убивал только ради еды.

– Прости, прости, я пошутила, – забеспокоилась девушка.

– Это моя вина, – покачал он головой. – Наверное, я не понимаю шуток.

– Ты просто слишком серьёзен, – заметила Илейн.

Вечером на привале они остановились на поляне неподалёку от реки. Мивер позвал Лилен за собой и показал, как нужно правильно держать меч. Остальные охранники с интересом наблюдали за его уроком. О том, скольких разбойников одолел юноша в одиночку стражи каравана знали не по наслышке. За исключением новичков, нанятых в Ливенске. Хотя и им Вирк уже успел рассказать всяких небылиц о странном парне, "порубившим не меньше сотни бандитов".

– Слушай, может научишь и меня так мечом махать? – попросил Вирк, сидевший у костра с остальными наёмниками.

– На это нужно время, много время, – ответил юноша.

– Значит не получится. Всё моё время забирают дамы из дома матушки Гильмо, – заржал охранник и остальные, поддержали его дружным гоготом.

– Уверен, что справишься с двумя красотками? – поинтересовался Хэнк.

– А что?

– У каждого настоящего мужчины должна быть всего одна женщина… зато в каждом городе королевства, – сказал наёмник и все снова рассмеялись.

Ничего обидного в их шутках не было, скорее мужчины желали показать, что раз смеются над Мивером, то принимают его за своего. Да и юноша не обижался. Пусть он не совсем понимал шутки, но чувствовал, что злобы в словах охранников нет.

– Смотрите, как бы на нас снова разбойники не напали, – вдруг взял слово Лагос.

Он приходился племянником купцу и надеялся со временем перенять дело у дядюшки. Большую часть времени он проводил с наёмниками. Злые языки в лице Вирка утверждали, что остальные помощники Линда этого пройдоху просто терпеть не могли, поэтому ему приходилось находиться в обществе охраны. В основном, он предпочитал помалкивать и слушать чужие разговоры, – а также доносить их дяде, как считал всё тот же Вирк. Но иногда брал слово, говоря прописные истины столь серьёзно, будто делился незыблемой мудростью со стадом баранов. Его не любили, но терпели.

– С чего бы это? – удивился Вирк.

– А с того, что дяде поменьше пришлых в караван нанимать надо, – хмыкнул он. – Неизвестно откуда эти пришлые и с каким бандитами в сговоре.

Похоже, выпитое накануне вино сыграло с Лагосом недобрую шутку. Все присутствующие посмотрели на Мивера. Ответ на такое оскорбление был всего один. В лучшем случае не имевшему доказательств обвинителю били морду, в худшем убивали на месте. Но юноша медлил. Он понимал, что от него чего-то ждут, но чего именно сообразить не мог. Не мог поверить, что кто-то сомневается в правдивости его слов. Ведь, получив согласие от купца двигаться вместе с караваном, он стал на время путешествия его частью.

Ситуация постепенно накалялась. Лагос смекнул, что сболтнул лишнее, осёкся. Мивер стоял не двигаясь. Наёмники ждали. Положение спас Линд, находившийся неподалёку. Он подошёл к племяннику, отвесил ему крепкого подзатыльника и сказал:

– Если бы не Мивер мы, возможно, сейчас кормили бы ворон, на той дороге. Думай, что говоришь дурак. А лучше просто думай и ничего не говори. Вот так.

Охранники облегчённо засмеялись, Мивер пожал плечами и вернулся к обучению Лилен.

И стал народ созданный первым, избранный Богом. И правил он остальными народами мудро и справедливо. И доносил до них волю Господа. Но почтение перед крылатыми созданиями Творца постепенно превратилось в зависть и ненависть. И тогда решил народ Божий отказаться от всего, что их от людей отличает, ибо хотели они быть как все. Разгневался тогда Господь и исполнил их волю. Больше не были они выделены из народов других. Также, как остальные избрали они себе короля, который правил ими. Но взамен отобрал Бог самое главное их отличие, крылья. А ненависть и зависть других народов осталось. Прошли сотни, тысячи лет и исчезли крылатые люди из мира. Их земли предали огню и мечу. В большинстве своём их убили или забрали в рабство. Многие выжившие сочетались браком с обычными людьми и затерялись в веках. Другие жили скрываясь. Так окончилось время первых людей, по образу которых сын Господа создал всех остальных.