Мордэкай

Глава 23

Колокольня звонила. Выбежав во двор, я поднял взгляд на ближайшую башню. Там горел яркий синий свет, излучаемый установленным на её вершине зачарованным кристаллом. Такой же свет горел на всех башнях у стен, а также на мелких башнях, защищавших Уошбрук.

Все находившиеся во дворе люди — конюхи, солдаты, прачки, ремесленники — застыли, пялясь на башни. Весь мир будто задержал дыхание. Прошла секунда, кто-то закричал, и все разом бросились бежать в разных направлениях.

Я видел, как в небе появился щит, видимый лишь моим магическим взором — слегка светящийся купол, полностью накрывавший Замок Камерон и Уошбрук. Окружавшие меня люди направлялись в назначенные им места, что для большинства из них, которые во дворе, означало собственно сам донжон. Обитатели замка должны были собраться в главном зале. В Уошбруке должен был начаться похожий процесс, хотя там всё скорее всего было чуть более хаотичным. Большинство горожан должны были направляться в таверну, «Грязную Свинью», чтобы укрыться в находившемся под ней скрытом убежище.

В воздухе висела тревога, немного не доходившая однако до паники. После моей битвы с Сияющими Богами нужды в этих защитных приспособлениях не было, но я настаивал на том, чтобы каждый год устраивать учения, обычно как раз перед нашим праздником середины зимы. Благодаря этому люди знали, как реагировать.

Однако чего я не мог понять, так это почему поднялась тревога. Неужели АНСИС? Или Тирион решил пойти на нас войной вместе с Ши'Хар? Всё это пока что казалось маловероятным.

Мэттью побежал мимо, но я крикнул, останавливая его:

— Ты куда собрался?

— В комнату управления, — сразу же ответил он.

Я покачал головой:

— Нет, это — моя работа. Тебе следует занять позицию у главных ворот.

— А что насчёт меня, Ваше Превосходительство? — спросил Гэри.

— Направляйся в главн… хотя нет, не так. Оставайся с моим сыном. Если это АНСИС, то, возможно, ты сумеешь ему что-то подсказать, — приказал я. Не дожидаясь их ответов, я поднялся в воздух, и метнулся к дверям в донжрн. Их уже успели широко распахнуть, чтобы принять наплыв замковых слуг, и вместо того, чтобы толкаться среди них, я пролетел у них над головами.

Дальше короткий пробег по коридору и за угол, после чего я достиг скрытой двери, которая вела в тайную комнату, из которой шло управления защитой замка. Прижав ладонь к определённому месту на стене, я шагнул в открывшуюся передо мной дверь. Элэйн уже была внутри — это значило, что именно она активировала замковый щит.

— Что происходит? — спросил я.

— На нас напали, — мгновенно ответила она.

— Кто?

Элэйн махнула рукой на стену:

— Это ты мне скажи. Я их не узнаю́.

Указанная ею стена была покрыта большими панелями зачарованного стекла. Чары в стекле были только для защиты, делая его невероятно крепким и небьющимся. Стекло закрывало маленькие порталы, открывавшиеся на внешние стены башен вокруг Замка Камерон и Уошбрука. Без стекла враг мог метать снаряды прямо в управляющую комнату через смотровые порталы, когда те были активны.

Большинство порталов не показывало ничего необычного, но те, что были на башнях, стоявших по бокам ворот в Уошбрук, показывали нечто, на первый взгляд похожее на маленькую армию.

На второй взгляд я решил, что это определённо была армия, но она не была похожа ни на одну из армий, что я видел прежде. Перед воротами неровным строем стояли грузные люди в какой-то странной латной броне. Голова и грудь у каждого из них была защищена какими-то странными металлическими пластинами, но руки и ноги были менее защищены, будучи покрытыми лишь какой-то толстой кожей. Было неясно, является ли кожа их собственной.

Затем я пересмотрел своё первое впечатление. Это были не люди — по крайней мере, я никогда прежде не видел таких людей. Они были низкорослыми, возможно где-то четыре с половиной фута ростом, и почти такими же широкими, какими они были высокими. Судя по толстым рукам и ногам, они скорее всего были очень сильными. Большинство из них несло окованные сталью квадратные щиты. Те, кто был в первых рядах, держали одноручные топоры, а те, что стояли позади, были вооружены какого-то рода древковым оружием типа алебарды. «Нет, это скорее похоже на бердыш», — поправился я. Оружие было с длинной рукоятью в восемь или девять футов, с длинным лезвием с острым кончиком, благодаря чему им можно было как рубить, так и колоть. Задние ряды держали арбалеты, хотя те и были гораздо тяжелее всего, что я видел в руках в солдат.

Они выглядели опасно брутальными. Уже встретив однажды армию у ворот, и будучи знакомым с расстоянием между башнями у стен, я смог грубо прикинуть численность врагов. «Семь, возможно восемь сотен людей, или кто они вообще такие», — подумал я. Они определённо сильно превосходили по численности защитников Камерона и Уошбрука.

Люди часто ошибочно полагали, что лорды держат небольшие личные армии в стенах своих замков, однако на самом деле всё совсем наоборот. В замках обычно имелся лишь необходимый для поддержания их работы персонал, и относительно маленький отряд стражи. Кормить и поддерживать солдат было делом затратным. Истинный смысл укреплённого замка заключался в том, что для его защиты не требовалось настолько много людей. Десять-двадцать человек и крепкие стены могли подолгу сдерживать сотни противников.

Вообще говоря, у меня в стенах Замка Камерон было почти шестьдесят стражников, но лишь потому, что мы недавно ходили в поход. В противном случае половина этих людей была бы где-то в другом месте — дома, с семьями. В военное время я мог собрать где-то сотни две призывников из крестьян, но это надо было делать минимум за неделю вперёд.

Имея больше пятидесяти человек, мы могли защищать замок от армии такого размера даже без магической защиты и волшебников, но мы вряд ли смогли бы не впустить их в Уошбрук. К счастью, это проблемой не было. Укрывавший городок магический щит, как и замок, был создан для защиты от армий и могущества бога.

Но я не намеревался отсиживаться за нашей идеальной защитой. Враг у ворот скоро должен был осознать, что щит не пробить. И что они тогда сделают? История подсказывала, что они сожгут и разграбят всё, до чего смогут дотянуться. Мельница, пастухи, фермеры — все они поплатятся за наше бездействие. Большинство из них всё ещё находилось в окружающей местности, и даже те, кто отступил в Уошбрук, потеряют свои дома, урожай и имущество.

Никакая человеческая армия, местная или иностранная, не посмела бы встать перед моими воротами. Последняя армия, проделавшая подобное, численностью почти в тридцать тысяч солдат из Гододдина, была сожжена, раздавлена и утоплена. Переусердствовав в желании позаботиться о том, чтобы никто не забыл этот урок, я убил их почти всех до единого. Меня не называли «Мясником Камеронской Битвы» лишь потому, что в последовавшие годы я успел совершить более запоминающиеся зверства.

— Что будешь делать? — спросила Элэйн, прерывая мои раздумья.

Я пожал плечами:

— А что ещё? Переговоры. Если это не сработает, то я избавлюсь от них. — Прежде чем выйти за дверь, я добавил: — Жди моего сигнала у ворот в Уошбрук. Когда увидишь, что я прошёл через них, закрой их у меня за спиной.

— Но… — начала возражать она, однако я её проигнорировал, и закрыл дверь с той стороны.

Пока я шёл ко входу в донжон, моего внимания громко искали разные люди. Первыми я обратился к Сэру Грэму и Капитану Дрэйперу:

— Грэм, ты со мной. Капитан Дрэйпер, собирай всех кроме часовых у ворот в Уошбрук. Я выйду на переговоры.

Следующей была Пенни. Она стояла у двери, уже в броне. Пустой рукав её кольчуги был туго натянут и перевязан спереди.

— Ты туда не пойдёшь, — твёрдо сказала она. — Поговорить и кто-нибудь другой сможет.

Я поймал взгляд её карих глаз, глядя в тёмные глубины её решимости. Сколько уже раз мы вместе сталкивались с подобными ситуациями? Каждый случай отличался от остальных. Иногда она была моим хранителем, а в других случаях была вынуждена играть другие роли. Если не взять её с собой, то потом придётся дорого расплачиваться. В молодости я часто переживал из-за своих решений.

Молодость осталась позади.

— Организуй людей, укрывающихся в донжоне, успокой их, — сказал я ей. — Не думаю, что они в какой-то реальной опасности, но опасность может возникнуть из-за паники. Если что-то пойдёт не так, я верю, что ты сделаешь всё необходимое.

Она начала было возражать, но я продемонстрировал ей свою руку, пресекая её аргументы. Лицо Пенни побледнело в ответ на мою бестактность. «Вот за это точно придётся расплачиваться», — внутренне вздохнул я.

— Мэттью, Мойра, вы пойдёте со мной к уошбрукским воротам. Коналл и Айрин, займите позиции у ворот в замок. Капитан Дрэйпер, пусть с каждым из них будет минимум двое стражников. Они будут отвечать за пресекание любых угроз замку, — приказал я. Сказав это, я снова пошёл дальше.

Следом за мной двинулись Грэм и двое моих детей.

— Спасибо, — сказала Мойра.

Я предположил, что она имела ввиду то, что я взял их с собой:

— Не за что, — сказал я ей. — Вы оба останетесь в пределах стен как резерв на случай, если я сделаю что-то глупое, в результате чего умру или буду выведен из строя. Наружу со мной пойдут только Грэм и Мёйра.

— А что насчёт драконов? — осведомился Мэттью.

Я оглянулся через плечо на гнездовище, находившееся в горе позади нас. Драконы находились именно там, за пределами накрывавшего Камерон щита.

— Им там вполне безопасно, — заметил я. — Я не собираюсь опускать щит, чтобы впускать их.

— Они могли бы поливать противника огнём, — предложил Грэм.

— У наших гостей есть весьма грозно выглядящие арбалеты, — проинформировал я его, поскольку он пока не видел противника. — Чёртовы хреновины похожи на маленькие баллисты. Уверен, драконы могли бы нанести серьёзный урон, возможно даже обратить врагов в бегство, но я бы предпочёл не рисковать ими.

Пять минут спустя мы стояли перед городскими воротами. Рядом стояло несколько нервно выглядевших членов городского ополчения. Первым ко мне подошёл Саймон МакАллистэр. Формально он был главой маленького уошбрукского ополчения, но по профессии он был сапожником.

— Милорд, — обратился он ко мне, уважительно кивая. — Уошбрук готов к обороне.

Я едва не засмеялся в ответ на серьёзность его тона. Уошбрукское ополчение состояло из пожилых мужчин, слишком старых для службы в качестве солдат, когда я собирал войска. У многих из них был прошлый опыт военного дела, но все они уже давно отжили свои лучшие годы. Использовать их предполагалось в качестве вспомогательных сил на случай, если настоящие солдаты отсутствовали или им не хватало рук.

Однако я был не настолько глуп, чтобы отмахнуться от него. Каким бы старым он ни был, Саймон своё дело знал.

— Расставь своих людей на башнях, — приказал я. — Держите луки наготове. Пусть люди Капитана Дрэйпера держат стены и ворота, если дойдёт до рукопашной.

Подойдя к воротам, я повысил голос:

— Открывайте — и позаботьтесь закрыть поплотнее, когда я пройду.

Они так и сделали, и секунды спустя массивные дубовые брусья ворот пришли в движение, открываясь внутрь. Мойра уже выпустила своё второе «я», Мёйру, и они с Грэмом шли за мной по пятам, по обе стороны. Мэттью и Мойра двигались немного позади. Когда мы дошли до щита, отстоявшего от стен на пять футов, я обернулся к ним:

— Когда я дам Элэйн знак открыть ворота в щите, оставайтесь здесь. Пусть она не открывает, пока мы не вернёмся. Если всё пойдёт не так, то открывайте только в том случае, если мы близко, и если вы считаете, что можете безопасно нас впустить. Помните, в Уошбруке сотни людей. Их жизни важнее наших.

Близнецы не выглядели радостными. У Мэттью на лице было написано разочарование, а лицо Мойры ясно передавало её мнение. «Она считает меня идиотом», — заметил я. По крайней мере, ей хватило ума держать язык за зубами.

— Я считаю тебя идиотом, — сказала она вслух, повторяя мои мысли.

— Это Капитану Дрэйперу следовало выходить на переговоры, — добавил Мэттью, в кои-то веки соглашаясь с сестрой.

Уже будучи взвинченным до предела, я обнаружил, что не могу найти в себе гнева в ответ на их устный бунт:

— Ваши возражения учтены. А теперь делайте то, что я говорю. — Затем я поднял ладонь, и рубанул ею воздух сверху вниз. Элэйн наблюдала через оконные порталы, и это было моим сигналом открыть щит.

Секунду спустя я ощутил открывшееся впереди меня отверстие размером двадцать на двадцать футов. Я шагнул вперёд, ведя за собой Грэма и Мёйру.

Первым, что я заметил, было ощущение ветра на моих щеках. Раньше оно было заметно своим отсутствием, поскольку защитный купол создавал в Уошбруке безветрие. Облаков почти не было, и солнца грело ту сторону моего лица, которую не обдувал ветер. Ощущение было приятным.

У меня всегда так было в подобные моменты. Тревога и адреналин вгоняют разум и тело в состояние гипервосприятия, и больше всего люди в таком состоянии обычно замечают мелкие впечатления, которые в повседневной жизни часто игнорируют. Я чувствовал шедший с дальней части поля запах деревьев, и нотки овечьего навоза.

Противник был менее чем в сотне ярдов, и пристально наблюдал за нами. Когда щит закрылся позади нас, я пошёл вперёд. Грэм молча шёл сбоку как подвижная статуя из блестящего металла. Обратившись к Мёйре, я спросил:

— Отсюда что-нибудь разбираешь?

Будучи заклинательной двойницей Мойры, она обладал тем же даром, что и моя дочь-Сэнтир.

— У них странный разум, — отозвалась она. — Они не говорят по-нашему, и я чувствую странное сопротивление, будто они защищают свои умы. Я чувствую их настороженность, но и только. Они думают, что это может быть ловушка.

Примерно этого я и ожидал, хотя проблема с языком была новой. Мы шли вперёд, пока не прошли половину расстояния, затем остановились. Поскольку незнакомцы пока не напали, я поднял руку, и помахал им.

— Надо было взять белый флаг, — сделал наблюдение Грэм.

— Они даже не люди, — ответил я. — Они, наверное, не распознали бы этот жест. Мы даже не знаем, какие у них обычаи для переговоров, если они вообще есть.

Со стороны противника прозвучала быстрая череда металлических щелчков, будто все они быстро стучали по своей броне.

Мёйра ответила на мой невысказанный вопрос:

— Это был какого-то рода сигнал — приказ приготовиться, но не нападать… пока что.

— Можешь сказать, где их предводитель? — спросил я. Стоя на земле, я видел лишь первый ряд их строя, и даже в нём они были по большей части закрыты щитами. Я обыскал их строй магическим взором, но не смог найти никаких очевидных передвижений или построений, которые указывали бы на то, кто ими командует.

— По всему строю разбросано где-то двадцать солдат, до некоторой степени излучающих властность, — сказала Мёйра. — Рядом с левой частью центра есть стоящая рядом друг с другом тройка. Один из них, похоже, руководит двумя остальными.

Как я ни старался, разглядеть тех, кого она имела ввиду, я не смог.

— Давай, я с тобой соединюсь, — предложила Мёйра. — Я смогу тебе показать. — Она протянула мне руку.

Я медленно взял её своей. Мойра дала ей достаточно магии, чтобы позволить Мёйре создать физически осязаемую оболочку. Её рука ощущалась реальной, хотя мой магический взор легко видел, что состояла она лишь из эйсара. Опустив свой ментальный щит, я коснулся её разума, и между нами потекли образы.

— «Вон там», — сказала она мне. — «Вот эти трое».

Магический взор показывает форму, почти как осязание. В нём нет истинного цвета, а там, где он есть, это скорее результат интерпретации разумом различных «оттенков» эйсара. Тройка, на которую указала Мёйра, расцвела ментальными цветами — двое были красными, а третий казался золотистым.

Разглядывая их некоторое время, я запомнил их эйсар, чтобы в будущем иметь способность узнавать их, после чего оборвал связь с Мёйрой.

— Спасибо, — сказал я ей.

Через несколько секунд противник зашевелился. Один из тройки начал пробираться вперёд, и ещё два солдата со щитами и топорами следовали за ним по бокам.

— Это — первый помощник командующего, — передала Мёйра. — Лидер и второй помощник остаются в строю, а этот выходит к нам навстречу. С ним небольшой почётный караул.

Я и сам догадался бы, но всё же благодарно кивнул ей, не отрывая взгляд от стоявших впереди солдат. В их переднем ряду появился разрыв, и к нам вышли помощник командующего с двумя охранниками.

— Приказы? — спросил Грэм.

— Попытайся выглядеть устрашающе, — ответил я.

Грэм выпрямился, и покрепче сжал Шип:

— Да, милод.

— Это я к Мёйре обращался, — с ухмылкой сказал я. — Тебя я взял только для демонстрации твоей красоты, Грэм.

Он одарил меня полностью сбитым с толку взглядом, напомнившем мне о Дориане так сильно, что мне захотелось его обнять — Мёйра же сдавленно засмеялась.

Я мысленно потянулся к Мёйре, создав новую связь без касания её руки:

— «Мысли ты читаешь гораздо лучше меня. Поскольку мы не говорим на их языке, мне нужно будет, чтобы ты интерпретировала для меня их слова».

Её ответом было тёплое сияние — я почувствовал её любовь и доверие:

— «Конечно». — Хотя я узнал о её существовании лишь недавно, в этот момент я осознал, что она действительно считала меня своим отцом. Это ощущение вернуло меня с небес на землю, и я начал сомневаться в своём решении взять её с собой. Изначально я намеревался использовать её в переговорах, чтобы защитить свою «настоящую» дочь. Теперь же у меня сложилось такое ощущение, будто я вместо одной дочери взял другую.

— «Не волнуйся», — донёсся ментальный голос Мёйры, — «тело заклинательного зверя уничтожить гораздо труднее, чем тело из плоти и крови. Твоё решение было верным».

Незнакомцы дошли до нас, остановившись в пяти футах. Я посмотрел помощнику командующего прямо в глаза, для чего пришлось опустить взгляд — он был почти на два фута ниже меня. Большая часть его лица была закрыта металлическим шлемом, скрывавшим голову и щёки, оставляя лишь широкие щели для глаз и рта. Его кожа была тёмно-коричневой, и выглядела толстой и грубой, почти коровьей. Когда он разомкнул губы, чтобы заговорить, из его рта донеслась длинная череда щелчков и странных прищёлкиваний.

— «Он приветствует неизвестного врага, занимающего неопределённое социальное положение», — сказала мне Мёйра.

— Вы для меня также неизвестны. Я хотел бы знать, зачем вы вошли в мои земли таким угрожающим образом, — сказал я вслух, но прежде чем Мёйра смогла попытаться передать значение моих слов, помощник командующего ахнул, и сощурился, будто я как-то его оскорбил.

— «По-моему, он шокирован», — объяснила Мёйра. — «Он думает, что ты использовал тип языка, который применяется лишь для интимного общения между возлюбленными».

— «Вот незадача», — ответил я. — «Значит, они таки используют какие-то слова — но не для повседневного общения?»

Мёйра кивнула:

— «Похоже, что так».

Разведя руки в широком жесте, который должен был передать мирные намерения, я снова заговорил:

— Мы не желаем вам вреда.

Этим я заработал быструю череду странных звуков, которыми помощник командующего обменялся со своими охранниками.

— «Они пытаются решить, оскорбляешь ли ты их намеренно», — сказала Мёйра.

Продолжать общение в таком ключе было бессмысленно.

— «Попытайся соединиться напрямую с его разумом», — сказал я ей. — «Одними словами мы ничего не добьёмся. А так ты сможешь передавать мои мысли ему напрямую».

Я ощутил, как её эйсар пришёл в движение, и к помощнику командующего противником от Мёйры потянулась тонкая линия — но прежде чем она успела что-то передать, тот закричал.

То был не крик в человеческом смысле, скорее звучало как визжание раненой свиньи — пронзительное и громкое. Двое охранников без колебаний шагнули вперёд, нанося топорами удары по мне и Мёйре.

Шип сбил один из топоров в сторону ещё до того, как тот достиг моего щита, а второй удар Грэма поднырнул под вражеский щит, а затем метнулся вверх. Обе руки странного человека оказались перерубленными, а часть шлема отлетела в сторону, когда невероятно острый меч, движимый неестественной силой Грэма, рассёк плоть и броню.

Моя реакция была чуть менее быстрой. Я использовал магию, чтобы отбросить всех троих прочь ударом из чистой силы, но результат меня разочаровал. Моя магия должна была ударить их как таран, но вместо этого распалась, соскользнув с их тел, и стекла прочь как с гуся вода.

Топор второго охранника обрушился на Мёйру, пробив её щит и почти разрубив пополам её магическое тело. Я ощутил у себя в голове вопль её боли, когда она осела на землю. Затем я увидел, как охранник снова поднимает топор, гневно глядя на меня своими угольно-чёрными глазами.

Разъярившись, я произнёс одно слово: «Пиррэн». «Гори». Я уже знал, что моя магия не могла касаться их напрямую, поэтому я воспламенил воздух вокруг него, вливая в заклинание силу до тех пор, пока жар не стал грозить ожогами мне самому.

Охранник кричал недолго, пока его тело обугливалось и чернело — огонь почти мгновенно выжег воздух в его лёгких. Он свалился передо мной, умирая, и я увидел, что во время заварушки помощник командующего бросился бежать. Грэм не стал преследовать его, поскольку вражеские арбалетчики направили на нас своё оружие. Пробормотав командное слово, Грэм сменил двуручник на длинный меч и щит.

«Этот ублюдок никуда не денется!» — мысленно выругался я. Потянувшись к нему рукой, я использовал магию, чтобы рвануть вверх кусок земли прямо под ногами у помощника командующего. Затем я с его же помощью резко метнул его обратно к нам. Вражеский лидер пролетел по воздуху над нашими головами, и вмазался в щит замка в пятидесяти ярдах позади нас. Ударившись о твёрдую стену магии, он сполз на землю, оставшись лежать неподвижно.

Боль пронзила мою левую ногу ниже колена, затем правое плечо. До моих ушей донёсся звук ударов снарядов по металлу, когда щит Грэма остановил большую часть выпущенных по нам арбалетных болтов. Опустив взгляд, я увидел, что два снаряда он пропустил — один насквозь пробил мне ногу, а второй вонзился мне в грудь. Вражеские арбалетчики стояли слишком широким строем, чтобы Грэм мог защитить меня от каждого выстрела.

Снаряды каким-то образом прошли через мой личный щит, не сломав его. «Как они это сделали?». Однако времени на такие мысли не было. Первые ряды побежали в атаку, снедаемые жаждой мести за павшего командира.

Меня это полностью устраивало.

Вид большого вооружённого отряда, бегущего в атаку прямо на тебя — зрелище, лицезреть которое большинству людей никогда не доводится. Вообще говоря, это весьма страшное дело, но у меня была такая жизнь, что со мной это происходило уже не в первый раз, да ещё я был слишком зол, и мне было плевать. Однако я не позволил ярости сделать меня глупым. У меня было несколько возможных вариантов, от безрассудных до неэффективных. Отбросив их, я сунул руку в мешочек, и вынул большую горсть моих старых друзей — железных бомб. Подбросив их в воздух, я разметал их с помощью магии широкой дугой, распределяя среди врагов, и подорвал их.

Это было не самое разрушительное из доступных мне средств, но оно почти ничего мне не стоило, и позволило выиграть время.

От взрывы разметали тела и ударные волны во все стороны. В следующие несколько секунд на ногах остался стоять лишь Грэм, поскольку меня бесцеремонно сбило наземь. Я увидел, как справа от меня силилась встать Мёйра — её эйсаровое тело уже вернуло себе прежнюю форму. Она выглядела ослабленной, но целой. Мне нужно было лишь помочь ей добраться до безопасного места.

— Назад, Грэм! Нам надо вернуться к стене! — крикнул я, но молодой рыцарь не отреагировал на мои слова. «Он меня не слышит», — осознал я. Многолетний опыт приучил меня всегда защищать свои уши во время использования железных бомб, но у Грэма такой защиты не было. Он скорее всего оглох. К счастью, Мёйра осознала это так же быстро.

— «Мы отступаем, Грэм», — объявила она, вещая свои мысли нам обоим.

Тут я увидел, что враги вскакивают на ноги. Кое-кто не встал — но лишь те, кто был ближе всего к взрыву. Из остальных большинство уже поднималось. Трудно было поверить, насколько невероятно крепкими у них были тела. Я ощутил, как позади меня открылись ворота в щите. Кто-то — Мэттью или Мойра — решил их открыть, скорее всего в целях нашего спасения.

«Если они прорвутся, будет резня», — подумал я. В сражении мы с детьми можем и победить, но цена несомненно будет высокой. Толкая Мёйру впереди себя, я побежал к воротам. Зная упрямство моих отпрысков, они не закроют ворота, пока мы не вернёмся под купол.

Враги не только оказались крепкими, они ещё и в себя приходили быстрее. Быстро перебирая короткими, толстыми ногами, они бросились в атаку, и грозили добраться до нас раньше, чем мы добежим до ворот.

Грэм пришёл к тому же выводу, и развернулся, чтобы выиграть нам время. Его меч и щит снова смазались, опять превратившись в двуручник. Первыми до него добрались вражеские воины с топорами, но Грэм не стал стоять на месте, иначе они обогнули бы его, и за считанные секунды догнали бы нас с Мёйрой. Вместо этого он отступал прыжками, спиной вперёд, одновременно рубя тех, кто до него добегал.

Трудно было поверить, что столь крупный человек мог так двигаться, и я задумался о том, что подумал бы Дориан, увидь он танец своего сына с клинком. «Он бы подумал, что это чертовски странно — но ещё он был бы горд».

Его движения были изящными и плавными, с резкими, хлёсткими вставками. На первый взгляд, он казался почти невесомым, паря в движении над землёй, но опытный боец заметил бы, что перед каждым ударом его ноги твёрдо стояли на земле, позволяя ему вложить в удар максимальную мощь, а потом поглотить отдачу.

Грэм — нет, Сэр Грэм, ибо молодой человек был рыцарем не меньшим, чем его отец — танцевал назад, оставаясь в пределах нескольких футов по ходу нашего отступления. В его руках размах Шипа достигал десяти футов, и из входивших в это пространство не выживал никто.

Тут арбалетчики снова вскинули своё оружие. Они возвращались в боевую готовность дольше всех, поскольку должны были не только встать, но ещё и перезарядить оружие. Несмотря на отделявшее их расстояние и активную схватку, Грэм заметил их приготовления. Как раз перед тем, как они дали залп, он снова сменил оружие с двуручника на длинный меч и щит.

Осознав, что мне тоже надо действовать, я сделал то, что надо было сделать ещё полминуты ранее. Я выкрикнул слово, и выпустил силу, создавая почти мгновенный туман, скрывавший нас и врагов, мешавший им целиться.

Грэм прыгнул, заслоняя нас, когда туман пронзили первые болты, и поймал некоторые из них на свой щит. Ещё несколько попали ему по ногам и голове, но броня выдержала, хотя попадание в голову заставило его споткнуться, частично оглушив одной только силой удара.

Нам нужно было что-то большое, иначе оставшиеся до ворот двадцать ярдов мы бы не протянули. С силой толкнув Мёйру, я крикнул:

— Не останавливайся! — Затем я встал, позволяя своему сознанию поплыть, ища своим разумом молчаливую силу земли. Игры кончились. Если эти новые незнакомцы хотели нас убить, то я готов был их закопать.

Через туман пролетело ещё несколько болтов, и моя концентрация разбилась, когда они в меня попали — сначала в ногу, потом в бедро. Боль была такой сильной, что я едва почувствовал болт, вошедший мне в грудь и пробивший сердце.

Моё сердце остановилось, и боль исчезла.