Застать рассвет в это время года — большая редкость. Я конечно же не о том, чтобы проснуться вовремя. Нет. Я о погоде. Начало зимы — не лучшее из её настроений. Если хотите объяснить кому-нибудь смысл слова «хмурый», просто ткните пальцем за окно. Лучше не скажешь.
Но! На то и «табак, чтобы мошки чихали». Для того и декабрь, чтобы один его денёк, одно хотя бы утро (!), а удались на славу.
Подморозило. Небо просветлело и случился розовый-розовый восход. Тут и спать грех.
Поднимаюсь сам и бужу внучку. «Топ-топ-топ». Бегом на кухню! Дрова в печку «бух!», спичкой «чирк!», дверкой «хлоп!» И вот уже огонь весело гудит и пляшет под плитой. В чайнике плещется колодезная вода, ходики бойко бьют такт, окна до краёв залиты невозможно ярким, сочным, как абхазский персик, светом и… есть минута утренней тишины.
Мы кутаемся в одеяла по самые уши и устраиваемся на диване.
— Деда! Сегодня про Винни-Пуха?
— Про него.
Девчушка моя прям расплывается в улыбке.
Я пристраиваю очки на нос и открываю сказку…
«Сначала он подумал так: «Это жжжжж неспроста. Зря никто жужжать не станет…
Вот он влез ещё немножечко повыше…
«ТРРАХ!»
…Пух выкарабкался из тернового куста.
— Доброе утро, Кристофер Робин!
— Доброе утро, Пух!
— Интересно, а нет ли у тебя случайно воздушного шара?
— Что-о-о?
— Мёд! — повторил Пух.
И вопрос был решён.
…я тучка, тучка, тучка…
— А ему не было больно, когда я попал в него из ружья?
— Ни капельки.
Я захлапываю книжку и пальцем щёлкаю внучку по носу.
— Ага?
— Ага-а! — смеётся она, хитро щурится и с головой ныряет под одеяло.
Оттуда доносится глухое:
— Я тучка, тучка, тучка…
Мы смеёмся в голос.
Крышка начинает подпрыгивать и звякать, а сумасшедший пар фыркает и урчит. Чайник закипел. Да так вежливо, так учтиво, что оставил нам время дочитать. На душе спокойно, тихо. Теперь мята, мёд и завтрак…
Начинается новый день. Приятный, вкусный и чуть-чуть сказочный.