Не просто рассказы

ВОСПОМИНАНИЕ

Наверное, всё, что нам следует знать в этой жизни, подсказывает детство. Во всяком случае, самое важное.

У меня был приятель. Звали его Мишка. Круглый сирота. Я тогда не могла по-настоящему представить такое — оказаться без папы и мамы. А он не знал, что бывает иначе. И внутреннее чувство то ли стыда, то ли сострадания, не позволяло говорить с ним об этом. Да и не приходилось. А если кто-то из ребят пробовал, разговор всегда заканчивался молчанием.

У Мишки была тайна, которую знала я одна. За пазухой он всюду таскал крохотного, потёртого тряпичного медвежонка. Откуда взялась эта игрушка, не говорил, а на мой единственный вопрос, зачем ему, буркнул загадочное: «Талисман».

Как-то раз, возвращаясь домой из школы, я завернула к пустому сараю, где пацаны часто собирались компанией. Вокруг было тихо и казалось, никого нет. Но, заглянув внутрь, я увидела Миху. Он сидел на чурбаке, спиной и не заметил моего появления. Не знаю почему, но не окликнула его. Мишка выглядел необычно — медленно раскачивался и что-то шептал. Сделалось ужасно любопытно и я, отойдя на пару шагов в сторонку, спряталась за угол. Оттуда, подглядывая в щель между досками, прислушалась. Сначала подумала, что он как будто молится. Так бабки крестятся и шепчут перед иконой. А потом расслышала, приятель мой рассказывает… сказку. «Вот те на! — подумала. Но затаила дыхание. Это была сказка про Красную Шапочку. Миха, да как и все мы тогда, второклашки деревенские, не отличался красноречием, но в этот раз говорил удивительно ровно, даже вкрадчиво и с выражением. «А волк побежал по тропинке напрямик…», «Почему у тебя такие большие зубы…», «Чтобы съесть тебя…», «Мимо проходили охотники…», «И все остались живы и здоровы…».

Я дослушала до конца, так и не поняв, что происходит. Мишка долго молчал, а потом, мне было хорошо видно, повернулся в пол-оборота и поднял перед собой обе руки, держа… талисман. Так вот кому он сказку рассказывал! Тут Миха поднёс медвежонка к лицу, прошептал ему: «Спокойной ночи», — и аккуратно спрятал в портфель.

Ясно, что, став свидетелем чего-то очень-очень личного, и зная, как важна для него игрушка, надо было, не дав повода к обиде, ретироваться незаметно. Так я и сделала. Разумеется, никогда эту историю никому не рассказывала. Отчасти потому, что странно уж очень, отчасти потому, что приятель всё-таки.

А месяца через два Мишка исчез. Что случилось, куда он пропал, так и не узнали. Но ни в школе, ни в интернате, вообще нигде он больше не появился. Взрослые говорили, будто его украли цыгане или ещё кто. Был большой переполох, пересуды, долгие поиски, но время прошло. А у меня в памяти остался этот случай с игрушкой.

Что я ничего тогда не поняла, не правда. Мишка был сиротой и парнем очень добрым. Он делился всем, чем мог, а покуда выглядел чуть старше, то и защищал не раз. Казалось, его особенная чувствительность что ли, которую я в нём замечала, и то, что у него никогда не было близкого человека, объясняли привязанность к обыкновенной на первый взгляд игрушке.

Случившееся помогло по-особому ощутить, какие это чудо и радость, что у меня есть папа и мама, которые могут просто так, однажды вечером рассказать сказку. А я могу в любую минуту слышать их голоса. Думаю, мой приятель из детства в тряпичном медвежонке видел себя самого. И рассказывал сказку себе. Потому что никто, никогда не рассказывал ему. Как Михе пришла в голову такая мысль, теперь не узнать. Какой-то случай. Но ясно, что случай этот был настоящим спасением, отдушиной в его одинокой жизни. А может и правда — молитвой. Я вспоминаю Миху. Всегда с горечью и благодарностью одновременно. И живу с тех пор, понимая, как чертовски счастлива просто потому, что мне рассказывали сказки.