Один против всех

10

Под проливным дождем Бэньйон возвращался из Честера в город. У легального букмекера, старого знакомого, узнал домашний адрес Ларри Смита. Остановился у ближайшей будки, нашел в телефонной книге нужный номер и позвонил.

Никто не отвечал, это хорошо!

Ларри жил в «Парквей-Билдинг», громадном и элегантном здании, имеющим даже привратника в ливрее. На всем стояла печать приличия, этому способствовали и цены. Люди, подобные Ларри Смиту, могли позволить себе такую роскошь.

Бэньйон поставил машину на противоположной стороне улицы так, чтобы наблюдать за входом в дом. Закурил сигарету и приготовился ждать: рано или поздно Ларри должен вернуться домой.

Дэв Бэньйон сидел, курил и пристально всматривался в темень дождя…

Ларри Смит оставил квартиру Макса Стоуна около половины десятого, раздосадованный и раздраженный. «Черт возьми, за кого же меня принимают Макс и Лагана?»

Он хотел немедленно отправиться домой, но потом решил поехать в ночной клуб на улице Маркет-стрит. Надо уметь жить — почему бы и нет?

Девушка в гардеробе таращила на него глаза, когда он отдавал ей шляпу, два официанта бросились ему наперерез по толстому ковру. Когда он вошел в ресторан, в середине которого было небольшое возвышение для танцев, хорошее настроение опять вернулось к нему. Приятное заведение, его знали здесь, знали, что он принадлежит к Большим Парням.

Заказал устрицы и бифштекс, откинулся на спинку кресла и стал наслаждаться представлением. Он сразу обратил внимание на хорошенькую брюнетку, которую раньше здесь никогда не видел. Сложена прекрасно, лицо умное и в то же время вызывающее. Подозвав официанта, указал на нее:

— После представления можешь спросить, не захочет ли она поужинать со мной.

Понимающе улыбнувшись, официант ответил:

— Я уверен, она придет, мистер Смит.

Поразительно, как быстро меняется настроение: все выглядело теперь совершенно иначе! Час тому назад он был несчастным нищим, а теперь опять на коне… Много позже, когда он, смотря поверх бокала и улыбаясь, говорил брюнетке:

— Девочка, ты как раз то, что мне нужно, сегодня вечером ты спасла мне жизнь! — и он и не подозревал, насколько его слова близки к истине…

А Бэньйон тем временем расхаживал перед квартирой Ларри, курил одну сигарету за другой. Дождь прекратился, воздух в этот поздний час был холодным и свежим. Он окинул взглядом здание, провел рукой по лицу. Он не чувствовал усталость, он знал лишь одно: здесь, в этом богатом доме, жил Ларри Смит, которого он должен дождаться. Дэв держал в руках ниточку, и решил тянуть ее до тех пор, пока она не превратится в веревку, в петлю, которую можно будет смело накинуть на шею убийце. Ларри Смит был наемным убийцей, за которым стояла более значительная фигура.

Дэв Бэньйон ждал уже часов пять; стоя здесь, в почти полной темноте, он опять думал о Кэт. На него нахлынули воспоминания, и он берег свое горькое одиночество, потому что ничего другого на этом свете Кэт ему не оставила. Конечно, была еще Бриджит…

Он отбросил сигарету и подошёл к своей машине. Взглянув на часы, подумал, что Ларри Смит едва ли заявится домой сегодня ночью. Дэв решил зайти в какой-нибудь бар и затем вернуться в свою гостиницу.

Остановился на Маркет-стрит, вошел в первый попавшийся и сел в кресло в нише. Он не хотел, чтобы его видели. У подошедшей официантки заказал виски.

Музыкальный ящик проигрывал обычную программу модных песенок. В соседней нише сидела группа студентов. Они очень важничали, разговаривая во весь голос, пили пиво и посмеивались над официанткой.

Дэв Бэньйон уставился на свои огромные руки, лежавшие на столе. Попытался отключиться от музыки и шумной беседы. Когда официантка поставила перед ним виски, попросил ее принести сразу всю бутылку, чтобы не бегать чересчур часто.

Минут через двадцать появился Макс Стоун в сопровождении Дебби и своего телохранителя Джонса. Дебби тотчас взобралась на стул перед баром, а Стоун пошел поприветствовать хозяина. Джонс тоже присел к бару, но так, чтобы все время видеть своего босса. Макс направился к обтянутому зеленым сукном столу, где девушка играла в кости. Сделал ставку и проиграл: ставил и проигрывал снова и снова. Он разозлился не на шутку не потому, что было жаль денег, дело не в них, ставки незначительные, но Макс Стоун не умел проигрывать. Сегодня вечером он и так проигрывал в покер в течение целых четырех часов. Потом извинился и сказал, что хочет немного развеяться — а вдруг к нему пойдет хорошая карта.

— Не убирай так быстро кости, — закричал он на девушку. — Я тоже хочу видеть, что они показывают.

— Конечно, мистер Стоун.

Бармен улыбнулся ему, хозяин тоже. О Дебби говорить нечего. Они знали, что сейчас он раздражен и может вспылить по малейшему поводу. Только Джонс не улыбался. Ему за улыбки не платили, его задача — наблюдать. Вот он и сидел у края стойки с безразличным видом и наблюдал за Стоуном, за людьми, которые становились за ним, рядом с ним и которые смотрели на Стоуна, когда он орал на девушку. Наблюдал холодными, серыми глазами, от которых ничто не ускользало.

— Не поднимай их так быстро! — повторил Макс и ударил кулаком по столу. — Ты что, думаешь, я говорю это лишь для того, чтобы слышать свой голос? Ты понимаешь меня?

— Конечно, конечно… — девушка слабо улыбнулась. Через несколько секунд Стоун закричал:

— Черт возьми, ты жульничаешь, ты играешь нечестно! — кожаный стаканчик глухо ударился о стену.

Стоун широко размахнулся и ударил девушку по лицу. Удар был настолько неожиданным и сильным, что она чуть не упала со стула. Тут же девушка вскочила и забилась в угол за кресло, полными ужаса глазами глядя на Стоуна, слишком ошеломленная, чтобы произнести хотя бы одно слово.

Бармен тотчас начал вытирать стакан, а посетитель у стойки, знавший Стоуна, быстро взял сдачу и незаметно подошел к двери.

Стремительно подлетел хозяин, взял Макса за руку, желая его успокоить.

— Макс, забудь, пожалуйста, это недоразумение. Она сегодня же получит расчет.

Стоун отбросил его руку.

— Что у тебя за заведение?

Посетители, недовольные шумом, глядели в сторону Стоуна, желая понять, в чем суть происшествия.

Макс Стоун стоял посреди зала, сунув руки в карманы, и, постепенно успокаиваясь, наблюдал за присутствующими, избегавшими его вызывающего взгляда. С самоуверенной надменностью набросился на молодого парня:

— Ну, чего пялишься?

— Ничего, абсолютно ничего, — выдавил из себя парень в пестром костюме и отвернулся.

Вышибала заведения, угловатый мужчина в незаметном темно-синем костюме, стоял за Стоуном, готовый вмешаться, если это будет необходимо. Джонс соскользнул со своего табурета и стоял, готовый к бою.

Ничего, кроме тихих всхлипываний девушки в углу не было слышно.

Один из студентов, сидевших по соседству с Дэвом, встал, чтобы получше разобраться, что же, собственно, произошло. За ним встали и другие. Один из них — сильный высокорослый парень, посмотрев на своих друзей, произнес:

— Смотрите, этот жирный боров избил девушку, — голос его звучал скорее удивленно, чем возмущенно.

Он оставил нишу и направился к Максу Стоуну.

Но он не дошел. Джон перехватил его на полпути, уткнувшись плечом ему в грудь, затем взял его за предплечье и оттолкнул к нише.

— Куда лезешь? Героя из себя корчишь, да? — сказал Джонс, отступив на несколько шагов и сжав кулаки.

Между тем два официанта уже занялись юношей, усадили его в кресло. Он, правда, сопротивлялся, но это ему не помогло. Его лицо побелело — от злости? От страха?

Один из официантов тихонько предупредил:

— Будь осторожен, парень! Это же Макс Стоун. Макс Стоун, тебе ясно? Не лезь в дела, которые тебя не касаются!

— Но ведь он избил девушку, — возмущенно сказал парень высоким, дрожащим голосом.

— Хорошо, хорошо, — сказал официант, — пусть он ударил ее. Он может делать все, что захочет, это тебя не касается. — Официант посмотрел на Джонса и криво усмехнулся: — Вообще они неплохие парни, только немного несмышленые, волнуются по пустякам.

Джонс подошел почти вплотную к их столику:

— Отвыкни от таких штучек, — с угрозой в голосе сказал он юноше. — Так будет лучше для тебя самого.

Дэв Бэньйон медленно поднял голову. Джонс стоял всего в нескольких шагах от него и его слова отдавались в голосе Дэва.

«Держись», — сказал он себе, и губы его двигались, как будто бы произносил молитву. Он узнал Стоуна, босса Западной Филадельфии, стал свидетелем спора, поводом для которого было плохое настроение Стоуна — тому не терпелось выместить на ком-то свою злобу. Увидел он и Джонса, неразговорчивого, любящего показать свою силу человека, тень Стоуна. Его хлебом не корми, дай подраться.

Бэньйон вновь ощутил, как в нем закипает бешенство, как могучим потоком заполняет все его естество чувство гнева. Вновь он внимал словам Джонса, звучащим резко и презрительно:

— Не стоит, понимаешь, парень. Не ершись, так будет лучше для тебя, если хочешь жить, понятно? У тебя еще молоко на губах не обсохло…

Ножка бокала хрустнула в руке Бэньйона. Он встал в проходе между двумя нишами.

— Алло, Джонс! — позвал он.

Джонс вздрогнул. Его губы плотно прижались к сильным зубам. Ошеломленно уставился он на Бэньйона, равнодушнонеприветливое выражение сразу исчезло с его широкого лица.

— Советую и тебе не вмешиваться, ясно, Бэньйон? — губы его скривила улыбка. — Тебя это не касается.

Дэв Бэньйон схватил его за отвороты пиджака и подтянул сопротивлявшегося Джонса к себе:

— Тогда скажи, что меня касается! — он произнес это тихо, с дрожью в голосе, грозно и сурово. — Скажи, что касается меня!

Джонс провел языком по пересохшим губам и попытался поймать взгляд Дэва.

— Я… Что я должен тебе сказать, Бэньйон?

Кулаки Бэньйона еще крепче сомкнулись на отворотах пиджака. Он медленно поднял руку, так что Джонс мог стоять только на цыпочках.

— Ты достаточно хорошо знаешь меня, — сказал он таким голосом, что все в баре услышали его. — Ты знаешь, что мне лучше ничего не говорить!

Он повернул Джонса и толкнул его к противоположной стене бара.

— Так, постой здесь и веди себя спокойно, в этом твой единственный шанс. Ясно? Единственный — не забудь!

Он бросил в его сторону короткий взгляд, а затем прошел к Максу Стоуну, медленно чеканя шаг и спрятав руки в карманы. Лицо его под мокрыми еще от дождя полями шляпы было холодным и невыразительным.

— Ну, Стоун, — сказал он, — с девушками ты не церемонишься, а?

Стоун многозначительно посмотрел на Дэва. На лице его отображалось нечеловеческое напряжение, он побледнел, осознав, что в помещении наступила зловещая тишина, грозившая взрывом. Макс знал, что Дебби была здесь и наблюдала за ним — неужели он на ее глазах смирится и позволит оставить себя в дураках? Он собрал все свое мужество и пробурчал:

— Не ошибись, Бэньйон! Не стоит при мне разыгрывать из себя героя — запомни!

— Так, значит, ты думаешь, что с девушками можно быстро справиться, да? И сразу в кусты, когда видишь перед собой мужчину? Ты ведь очень скор на руку, да?

Дебби сидела у бара и улыбалась, наблюдая за обоими мужчинами. Она подперла рукой подбородок, покачивая ногой в золотых босоножках на высоком каблуке. Еще никогда она не видела, чтобы кто-либо разговаривал так с Максом Стоуном. Ей казалось это интересным и совершенно новым.

Вышибала, стоявший за Стоуном, неуверенно посмотрел на Бэньйона, он вдруг вспомнил все, что поговаривали о нем. Медленно и как-то незаметно он исчез.

У Стоуна застряли в горле слова, которые он только что хотел сказать. На лице у Бэньйона было нечто, что взывало к осторожности. Он вдруг почувствовал неприятную пустоту в же-дудке. Все произошло чересчур быстро — где же торчал Бэньйон, что он его не приметил раньше? Парень точно с неба свалился…

— Жаль, Дэв, действительно жаль, но я не знал, что ты… — сорвались с его губ бессмысленные слова.

Бэньйон снова взял себя в руки. То был результат борьбы, более ожесточенной, чем против Джонса и Стоуна, но он выдержал борьбу с самим собой и был теперь бледен, но спокоен.

— Убирайся, Стоун, — с трудом переводя дыхание, сказал он. — Да побыстрее, пока жив! Убирайся!..

У Стоуна медленно опустились руки, они висели плетьми, касаясь швов на брюках. Он бросил быстрый взгляд вокруг, затем повернулся и пошел к двери.

Бэньйон обернулся к стене, где все еще стоял Джонс:

— И ты тоже! — сказал он.

Джонс, могучий Джонс, быстро прошел мимо бара к выходу. За обеими захлопнулись двери.

Дэв Бэньйон оказался один в центре помещения. Он не слышал нервного смешка, облегченных вздохов, не сознавал, что во всех уголках неожиданно начались напряженные переговоры, что всюду звенели боклалы — он стоял и смотрел на свои руки, которые нечеловеческим усилием сумел удержать от чего-то страшного…

Снова огляделся. Рядом с ним стоял хозяин бара. Медленно, очень медленно упорядочивались его мысли.

— Я должен за полбутылки виски, — вдруг произнес он, отвлекшись от своих мыслей.

— Ах, что вы! Не будем об этом говорить, — возразил тот, потирая холеные руки.

Он проводил Дэва до двери.

— Дэв, то, что произошло сегодня вечером, мне неприятно! Поверь! И не думай, что меня устраивают все, кто приходят сюда через эту дверь. Но я вынужден пускать их, даже если от них смердит за милю!

Бэньйон испытывающе посмотрел ему в лицо:

— Понимаю, спасибо! Кстати, прошу тебя, дай выпить и тому молодому парню и передай ему от меня, что он правильный парень! Сегодняшние ребята — завтрашние мужчины, не забывай!

— Конечно, Дэв, ты прав!

Бэньйон пошел по тротуару, наклонив голову и плечи навстречу ветру. Было полчетвертого утра. Улица Маркет-стрит была пустынна, только одинокий матрос, обняв девушку, шел по направлению к метро. Ветер поднимал обрывки бумаги, увядшие листья.

Вдруг он услышал за собой чьи-то торопливые шаги, стук высоких каблуков. Обернувшись, остановился. Его догоняла красивая блондинка в дорогой шубе из норки.

— О боже! Какие у тебя длинные шаги! — сказала она, запыхавшись.

— И все же ты меня догнала! — возразил он. — Что тебе от меня нужно?

— Странный вопрос! Хочу поговорить с тобой, — сказала она. — Я Дебби Уорд, если это тебя интересует — подруга Макса Стоуна. Но сейчас он забыл меня, как некоторые мужчины забывают где-нибудь свое пальто или шляпу.

— Я знаю, кто ты.

— Тебе не нужно представляться. Бармен мне все рассказал о тебе, Бэньйон, ты полицейский, да? — Она взяла его под руку. — Может быть, ты предпочитаешь идти один? Кстати, куда ты идешь?

— Домой.

— А где твой дом?

— В гостиничном номере.

— А я думала, что ты меня угостишь, — сказала она с сожалением.

Он остановился и с раздражением повторил:

— Я еще раз спрашиваю, что тебе нужно от меня?

Она подняла лицо:

— Сама не знаю. — Немного помолчав, смущенно процедила сквозь зубы:

— Ты мне просто нравишься, вот и все.

Они шли молча, пока Бэньйон не произнес:

— Если хочешь, можем выпить в моем номере, Дэбби.

— Ты человек быстрых решений, мне это по душе.

— Да?..

Она снова улыбнулась ему.

Бэньйон приготовил два виски с содовой и протянул Дебби стакан. Она села на постель, подложила под спину подушку и закинула ногу за ногу. Дэв Бэньйон сидел на неудобном гостиничном стуле, уставившись в свой стакан.

— Тебе нравится быть девушкой Макса Стоуна? — спросил он.

— Конечно, а что ты имеешь против него?

— Видишь ли, мне-то он совсем не нравится.

Она рассмеялась:

— Ну и глупо! Здесь в городе ничего нельзя сделать, если не быть знакомым с Максом Стоуном.

— А ты уверена, что я хочу через него чего-то добиться, Дэбби? Быть может, я ничего такого не желаю. Ты не знаешь Ларри Смита? — неожиданно спросил он.

— Конечно, знаю. Ведь он сегодня вечером был у Макса. Он и Майк Лагана. — Она отпила маленький глоток. — У них, кажется, какие-то неприятности… Майк приходит только тогда, когда все трещит по швам.

— Хорошо, а ты не знаешь, что произошло?

— Ни малейшего представления, — она пожала плечами. — Ты хочешь у меня что-либо узнать? — и не дождавшись его ответа, продолжала. — Тебе бы я могла все рассказать, но я ничего не знаю. Да и не хочу ничего знать. И потом, они всегда выставляют меня за дверь, если им нужно переговорить о чем-то важном.

— Зачем ты пошла со мной, Дэбби?

Она с удивлением посмотрела на него, рассмеялась и, подняв плечики, игриво ответила:

— Может, для того, чтобы позлить Макса. Не хватало только, чтобы меня оставляли в первом попавшемся баре одну, точно старые перчатки!

— Ты что, хочешь преподать ему урок, да?

К его удивлению, она покраснела.

— Нет, не только. Я, кажется, уже призналась тебе, что ты мне нравишься. Знаешь, меня поразил взгляд, которым ты смотрел на него. В тебе есть задор! Я тоже хотела бы быть такой! И попробую это сделать. Не знаю, получится ли. А с Максом можно ладить. Ко мне он относится хорошо. Плохое обычно забывается, остается только хорошее! Так жить можно…

— И даже приятно жить, да, Дэбби?

— Нет, ты меня не понял. Меня моя теперешняя жизнь вполне устраивает. Я покупаю себе, что мне нравится, мы ездим вместе, посещаем ночные клубы, развлекаемся — что мне еще нужно?

— Ничего, если тебе нравится мужчина, предоставляющий тебе все это.

— О, он очень хорош!

— И тебе все равно, где и как он зарабатывает свои деньги? — продолжал Бэньйон.

— Ох, прекрати! — сказала Дебби и рассмеялась. Она подтянула ноги и положила руки на колени. — Макс игрок — разве это преступление? Я знаю людей, которые куда хуже, и все же ходят по воскресеньям в церковь. Почему меня должны мучать угрызения совести, если кто-то проигрывает за игорным столом? Главное, что у него есть деньги и он не скупится! Заполучить деньги вовсе не легко. До знакомства с Максом у меня ничего не было.

Бэньйон пожал плечами.

— Хорошо… - она вздохнула. — Мне кажется, ты так же холоден, как пара наручников! Ты никогда не говорил девушкам приятных вещей? Ну знаешь, обычное: волосы как шелк, глаза, в которых можно утонуть, кожа мягкая, как бархат. Девушки любят это слышать, Бэньйон!

Дэв уставился в свой стакан.

— Да, я помню. Я тоже говорил их однажды. — После долгого молчания спросил: — Заказать тебе такси, Дэбби?

— М-да, твой намек довольно груб, — она встала и поправила платье. На ее губах блуждала смущенная улыбка. — Так со мной еще не говорил ни один мужчина. Разве я сделала что-нибудь не по-твоему, мой мальчик. Я тебя обидела?

— Нет.

— Хорошо, быть может, это вопреки обычаям дома?

— Здесь нет никаких правил, — он взял ее за руку и пошел с ней к двери.

— Что с тобой? Боишься быть наедине с девушкой Макса Стоуна?

Бэньйон ничего не ответил.

В этом большом, твердом мужчине было что-то такое, что потрясло ее, прикосновение его крепкой руки заставило ее вздрогнуть:

— Мне действительно надо уйти? — сказала она тихо и повернулась к нему. Она стояла совсем рядом, настолько близко, что ее небольшие твердые груди почти касались его.

— Ты принадлежишь Стоуну, — сказал он глухо и отпустил ее руку'. — Я не хочу иметь ничего общего с тем, что принадлежит Максу Стоуну, — выдавил он из себя.

Дебби провела рукой по горлу. Горячая краска залила ее лицо.

— Ты жесток, — ответила она.

Он был невозмутим.

— Спокойной ночи, Дебби! Купи себе еще одну шубку, массируй ноги, делай все, что тебе нравится, все то, что тебе может предложить Макс Стоун.

— Бэньйон, что случилось? — она посмотрела на него и испугалась выражению его лица.

Дэв Бэньйон открыл дверь, выставил девушку в коридор и прислонился к закрытой двери спиной.