Поездка Есенина в Туркестан

Древний Самарканд
30 мая 1921 года

Утром С. Есенин прибыл в Самарканд. О городе ему много рассказывали А. Ширяевц и В. Наседкин. В своем стихотворении «Самарканду» В. Наседкин воспевал красоту древних памятников, оставляющих неизгладимое впечатление при их посещении:

Нежнейший ветер – горное дыханье.

В траве весенний звон и тих и слаб.

Я на валу. Октавами – стихами

Поет в душе, бежавшей серых лап.

Руинные холмы – Афросиаб.

Стою один. Заворожен горами.

Но от сереневой завесы Зеравшана

Мой взор Биби-Ханым и башням Регистана.

Недаром детства радужный туман

Качал тебя, о мудрый сын Востока… (59).

Самарканд всегда считался одним из интереснейших городов Средней Азии. Здесь сохранилось много запоминающихся старинных архитектурных памятников. С древнейших времен в исторических письменных источниках при упоминании Самарканда использовали сравнения «лик земли», «город святых», «сад угодников божьих», а европейские писатели называли город «Туркестанской Москвой» или «среднеазиатским Римом». Это был центр богатой культуры и традиций, где вековая история оставила заметные следы. Сюда до новой эры пришли воины Александра Македонского, которые встретили сильное сопротивление свободолюбивых горожан под знаменами легендарного Спитамена. В VIII веке город был захвачен и разграблен арабами. Горожане вынуждены были оставить городище Афрасиаб и начать строить новый город западнее прежнего места. Самарканд часто подвергался набегам. Особенно жестоко расправился с самаркандцами за оказанное сопротивление Ченгиз-хан, который снес все строения, а оставшихся после массового уничтожения горожан продал в рабство. И только в ХIV веке, когда Самарканд стал резиденцией Тимуридов, город был застроен величественными мечетями, дворцами и зданиями в окружении великолепных садов. В Европе Самарканд был хорошо известен как важный торговый центр на Великом шелковом пути (60).

В Самарканде, по воспоминаниям Е. Михайловой (63), ее и С. Есенина приветливо встретил персидский консул Ахмедов. Он пригласил гостей на обед в городском ресторане, на котором были и другие работники консульства. После обеда консул с торжественной улыбкой сказал, обращаясь к Елене Гавриловне,:

- В четыре часа придет машина, я добился разрешения прокатать Вас с месье с километров тридцать.

Эта любезность консула была весьма кстати, так как у С. Есенина знакомых в Самарканде не было, а древний город хотелось посмотреть. Город большой, пешком за короткий срок не обойдешь.

Поездка на автомобиле позволила С. Есенину познакомился со многими историческими памятниками города Консул прикрепил к гостям переводчика, который по ходу экскурсии давал различные исторические справки и пояснения.

Самым отдаленным от железнодорожного вокзала был исторический памятник Шахизинда, что в переводе на русский язык означает «живой царь». Это был ансамбль мечетей и мавзолеев, построенных в эпоху исламизации местного населения, которую в VII веке в Самарканде и его окрестностях осуществлял святой Хусам. Согласно легенде, он жил в одной из пригородных пещер. Однажды после проповеди Хусан неожиданно снял свою голову и, держа ее в правой руке, живым скрылся в пещеру и оттуда больше не показывался. С этих времен и появилось название «живой царь». В дальнейшем на этом месте стали хоронить родственников правителей Самарканда и богатых горожан. Все сооружения были построены двумя рядами по склону высот Афрасиаба. Чтобы подняться на самый верх, нужно было воспользоваться лестницей из жженого кирпича в 37 ступеней.

Наружные стены мавзолеев и мечетей, а также различные арки были покрыты разноцветными изразцами. В красивом сочетании зеленого, голубого, синего, белого, лилового и гранатового цветов были видны различные рисунки, а также надписи из Корана на арабском и персидском языках.

Если идти от Шахизиндана к центру Самарканда, то невозможно обойти архитектурные памятники ансамбля Регистан, рядом с которым расположился шумный базар. Перед медресе и мечетью стояли многочисленные ряды торговых палаток, различные строения, привлекающие одурманивающим запахом восточных блюд, плова и жареного шашлыка.

Гости осмотрели разрушающийся мавзолей Биби-ханум, построенный Тимуром в 1399 году. Строили мастера из Индии. Это было громадное здание, украшенное великолепными изразцами, позолотой. Огромные входные двери были сделаны из бронзы. С годами архитектурный памятник сильно разрушился, но по-прежнему сохранял свою красоту и величие.

В конце базарной улицы на границе с русской частью города расположена городская площадь Регистан, которую использовали для оглашения собравшимся горожанам известий о важных событиях. На площади правоверные мусульмане в пестрых халатах и белых чалмах на голове совершали молитвы. Площадь была обставлена тремя мечетями-медресе. В центре располагалась мечеть-медресе Тилякари (то есть «раззолоченная»), построенная в 1647 году. Квадратная арка фронтона, стены и минареты здания были облицованы цветными изразцами, образующие изящные рисунки. В здании располагалось 25 келий для учеников и мулл.

Справа от Тилякари находилась мечеть Ширдор (то есть украшенная львами). Она была построена чуть раньше. Над ее величественной аркой изображены из желтых изразцов два льва с раскрытой пастью.

Напротив Ширдора расположена мечеть Мирзо Улугбека, построенная в 1434 году внуком Тимура. Фронтон мечети состоит из громадной арки, по бокам которой возвышаются два минарета, наклоненные в стороны. И здесь многочисленные надписи из Корана выполнены разноцветными изразцами.

Недалеко от Регистана просматривался великолепный купол Гур-Эмира, мавзолея великого Тамерлана. Обойти его было невозможно.

Это был невысокий, но превосходно украшенный разноцветными узорами и надписями портал, на котором возвышалось восьмигранное здание мавзолея, увенчанное ребристым куполом. Стены и купол были облицованы изразцами с преобладанием голубого цвета. Внутри мавзолея было верхнее и нижнее помещение. В верхнем помещении находились девять намогильных плит. Выделялась темно-зеленая, расколотая на две части, полированная плита из нефрита, лежащая над могилой Тимура. На плите арабской вязью была выбиты сведения о великом полководце и государственном деятеле Средней Азии. Нижнее помещение представляло собой собственно усыпальницу в виде сводчатого подвала, в котором были погребены Тимур и его родственники. Над могилами их лежали мраморные плиты с соответствующими надписями.

Заметна была запущенность и неблагоустроенность вокруг мавзолея. Хаотично лежали развалившиеся части построек и обросшие вековым наростом песка и пыли надгробия, на которых с трудом просматривалась арабская вязь. Но это не уменьшало впечатления о величии прошлой эпохи, а сам архитектурный памятник казался сказочным на фоне убогих и примитивных жилых помещений самаркандских жителей на прилегающих кривых и узких улочках.

В Самарканде С. Есенин убедился, что о величии эпохи Тимура напоминают только сохранившиеся исторические памятники. Современная жизнь самаркандцев была совершенно иной.

Вспомнились слова А. Ширяевца из небольшого стихотворения «Самарканд», опубликованного в книжечке «Край солнца и чимбета»:

Самарканд – человеком песнь небу пропетая!

Все здесь дышит минувшею славою,

Все в похмелии!

В поэме «Пугачев» С. Есенин, возможно, хотел частично отобразить передаваемые из поколения в поколение жителями Средней Азии воспоминания об ушедшем великом прошлом, но ограничился лишь записью о том, что сейчас в крае только певец «жалобно поет о поре Тамерлана».

О великом Тамерлане (1336 – 1405) С. Есенин читал в примечаниях А.С. Пушкина к его историческим разысканиям о восстании Емельяна Пугачева. Он знал о походе Тамерлана в сторону Руси, во время которого был разбит золотоордынский хан Тохтамыш, разрушен древнерусский город Елец, захвачена большая добыча, а в рабство были угнаны многие славянские женщины. В народном предании, которое А.С. Пушкин выписал из книги академика П.И. Рычкова «Топография Оренбургской губернии» (1762), говорилось, что «Тамерлан, возвращаясь из России, намеревался напасть на оную». Этот факт запомнил С. Есенин. В поэме «Пугачев» встречается сравнение «Стать к преддверьям России, как тень Тамерлана», которое подчеркивает неосуществимость намерения Пугачева стать правителем России, как не была выполнена и мечта восточного завоевателя.

«