Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря

Глава III. БИБЛИОТЕКА КУМРАНСКОЙ ОБЩИНЫ

В результате случайных находок и систематических раско­пок в пещерах Кумрана было обнаружено не менее 40 тысяч фрагментов различных рукописей. Они представляют собою остатки большой по тем временам библиотеки, насчитывавшей около 600 книг. Из нее только 11 произведений сохранились до наших дней в более или менее полном виде. Письменные памят­ники, относившиеся к этой библиотеке, подразделяются на две основные группы: рукописи библейских книг, включенных в вет­хозаветный канон, произведения кумранитов и другие не­библейские тексты.

Среди найденных библейских текстов центральное место занимает книга пророка Исайи (в двух списках). Оба списка часто отклоняются друг от друга. Вместе с тем они в некоторых местах явно отступают от масоретского текста. Кроме книги Исайи, обнаружены многочисленные фрагменты всех остальных книг иудейского ветхозаветного канона, за исключением книги Есфири. По мнению Кросса, отсутствие этой книги в кумранской пещере носит случайный характер. Более правдоподобным по данному вопросу является предположение Ренгшторфа. Отсутст­вие книги Есфири среди обнаруженных библейских текстов не­мецкий ученый объясняет тем, что она была принята в ветхоза­ветный канон лишь после 70 г. н. э.

На протяжении ряда столетий библейские тексты тщательно изучались учеными различных течений и направлений.

Наукой установлено, что ветхозаветные произведения в боль­шинстве случаев написаны не теми лицами, которым они припи­сываются. Они писались разными людьми в течение ряда столе­тий и много раз переделывались представителями духовенства в соответствии с их целями и задачами. Следовательно, сочине­ния Ветхого завета различны по времени составления, происхож­дению и содержанию, отражают развитие многочисленных рели­гиозных течений.

Ученые доказали, что авторы библейских книг черпали свой материал из верований и представлений различных древнево­сточных народов. Примечательно, что многочисленные глиняные таблички, обнаруженные в результате археологических раскопок на территории Ассирии и Вавилонии, содержат легенды, преда­ния и рассказы, напоминающие библейские. Так, например, в них можно обнаружить мифы о сотворении мира и человека, о все­мирном потопе, о вавилонской башне. У вавилонян, ассирийцев, хеттов и финикийцев древние евреи заимствовали многое и по линии законодательства. У финикийцев задолго до со­ставления Библии существовали такие же религиозные пред­ставления и обряды, какие были потом у евреев. Ученые уста­новили, что одно из древнефиникийских божеств носило имя Моисей.

Библейская критика показала, что Пятикнижие состоит из четырех основных элементов: Ягвист, Элогист, Второзаконие и Жреческий кодекс. Что касается датировки этих элементов, то возникновение Ягвиста и Элогиста следует отнести к IX или к VIII в. до н. э. По мнению некоторых ученых, Ягвист был со­ставлен на несколько десятилетий ранее Элогиста. Немецкий исследователь де Ветте доказал, что Второзаконие появилось в 621 г. до н. э. Наиболее поздним элементом является Жрече­ский кодекс. Он был составлен во время вавилонского плена или после возвращения части изгнанников в Иудею.

В середине V в. до н. э. эти четыре элемента были соеди­нены вместе и после некоторой обработки приняли в основном тот вид, который имеют в настоящее время. Вместе с тем Пяти­книжие получило характер «священного писания». Во II в. до н. э. каноническое значение приобрели пророческие книги, а еще позднее (I в. н. э.) —Писания. В конце I в. н. э. в связи с деятельностью Ябненского синедриона выработка ветхоза­ветного канона была в основном завершена. Многие литератур­ные памятники, не вошедшие в канон, были обречены на гибель. Таким образом, текст Ветхого завета подвергался изменениям вплоть до конца I в. н. э., когда отдельные его книги были сведены в одно целое и объявлены каноническими, свя­щенными.

Окончательная канонизация ветхозаветных книг связана с деятельностью так называемых масоретов (иудейских ученых-богословов VII—IX вв. н. э.). Последние занимались приведе­нием в порядок библейского текста сообразно с масорой, т. е. в соответствии с традицией или преданием. Многочисленные варианты библейских текстов, не включенные в ветхозаветный канон, были объявлены еретическими и тщательно уничтожались представителями еврейского духовенства. Результатом этого явилось полное единообразие всех экземпляров библейских книг, что использовалось духовенством в качестве основного аргу­мента божественного происхождения канонического (масоретского) текста. Положительная сторона деятельности масоретов заключалась в снабжении канонического текста Ветхого завета надстрочными и подстрочными значками, обозначающими уда­рение, гласные звуки, долгие и краткие и т. д. Кроме того, в своем стремлении сохранить неизменность канонического текста масореты подсчитывали в нем количество совершенно одинако­вых мест, устанавливали число стихов, слов и букв в отдельных книгах. Вся эта работа помогла ученым нового времени тщатель­но исследовать текст Ветхого завета.

Найденные библейские тексты содержат богатый материал для научного исследования «священного писания». Они подтвер­ждают правильность ряда выводов библейской критики. Руко­писи, обнаруженные в Кумране, относятся к периоду, продол­жавшемуся от конца III в. до н. э. до 68 г. н. э., а тексты, най­денные в пещерах Вади Мурабба’ат, относятся к более позднему времени, по-видимому, к первой половине II в. н. э. До открытия документов с побережья Мертвого моря наиболее древней биб­лейской рукописью, сохранившейся до настоящего времени, была масоретская Библия, датируемая второй половиной IX в. и хра­нящаяся в Британском музее. Следовательно, суммарно период в тысячу лет отделяет найденные свитки от дошедшей до нас древнейшей масоретской рукописи Библии. Находки в Иудейской пустыне значительно дополняют наши сведения по вопросу о вре­мени написания отдельных библейских книг и становления вет­хозаветного канона.

Исследование найденных библейских текстов показало, что кумранские рукописи во многом расходятся с масоретским текстом, а мурабба’атские, наоборот, совпадают с ним. Отсюда вытекает, что кумранские рукописи в отличие от мурабба’атских предшествуют составлению канона. Тем самым подтвердился прежний вывод библейской критики о том, что составление вет­хозаветного канона в основном закончилось к концу I в. н. э., что вплоть до этого времени библейский текст подвергался пере­делке. Кумранские находки подтвердили также мнение многих ученых, что в основе греческого перевода Библии (Септуагинты) лежал не канонический текст, а какой-то более ранний древне­еврейский оригинал. Кроме того, сопоставление открытых руко­писей с нынешним вариантом Ветхого завета дает основание для утверждения, что масоретский текст, как и греческий перевод Библии, восходит к какому-то весьма древнему оригиналу. Таким образом, новые свитки полностью опровергают тезис богословов Q о неизменности и святости масоретского текста.

В пещерах Иудейской пустыни обнаружено большое количество комментариев на биб­лейские книги. Как справедливо отметил И. Д. Амусин, комментарии занимают промежуточное положе­ние между библейскими текстами и собственными произведе­ниями кумранской общины. Дело в том, что они содержат комментируемые библейские тексты, но, с другой стороны, в них отражены идеологические воззрения кумранитов.

Комментарии плохо сохранились, от них дошли лишь незна­чительные фрагменты. Исключением в этом отношении является комментарий на книгу Аввакума, который относительно неплохо сохранился. В настоящее время длина свитка составляет при­близительно 1,5 метра, а ширина—13 сантиметров. Первона­чально же он, по-видимому, был длиннее на 15—18 и шире на 5 сантиметров. Начало текста потеряно, а в сохранившихся столбцах отсутствуют конечные строки.

Все произведение составлено по следующему принципу. Ком­ментатор цитирует текст книги пророка Аввакума (Хабаккука), причем, как правило, приводит лишь несколько слов. Затем каж­дая цитата подвергается толкованию, которое связывается с современными комментатору событиями и обстоятельствами и рассматривается под углом зрения исполнения предсказаний пророка. При изложении материала комментатор пользуется исключительно псевдонимами, иначе говоря, он не называет никаких собственных имен отдельных личностей или группи­ровок.

Ни одна рукопись, найденная на побережье Мертвого моря, не может сравниться с Комментарием к Аввакуму по богатству имеющихся в нем намеков на исторические события. Она пред­ставляет ценность и для ознакомления с историей кумранской общины. Несмотря на туманную форму изложения, очевидно, что в Комментарии к Аввакуму рассказывается о преследова­ниях сектантов со стороны первосвященников, о разногласиях по религиозным, а следовательно, и по социально-политическим вопросам. Поскольку этот комментарий относится к числу позд­них произведений секты, то следует предположить, что в нем отражены события второй половины I в. до н. э.

В 1956 г. Джон Аллегро впервые опубликовал фрагмент ком­ментария на книгу пророка Наума (4Qp Nahum). В нем в от­личие от других кумранских рукописей встречаются имена исто­рических лиц — Антиоха и Деметрия, царей Селевкидской Сирии. Отрывок, опубликованный Аллегро, представляет собой лишь часть найденного документа. В 1961 г. Я. Лихт опублико­вал еще три фрагмента этого комментария. В новых отрывках отражена политическая борьба между какими-то группировками, которые зашифрованы под условными наименованиями «Эфраим» и «Менашше».

Из комментариев на Псалмы особенно большой интерес представляет комментарий на 37-й псалом. Четыре отрывка из этого комментария опубликованы Аллегро. В них настойчиво проводится идея дуалистической борьбы добра против зла. Много говорится о преследованиях «праведного учителя» со сто­роны «нечестивого жреца». Из комментария видно, что «пра­ведный учитель» принадлежал к священническому сословию. Секта именуется здесь «общиной бедняков». В комментарии со­держатся эсхатологические представления, в нем говорится о предстоящей войне «сынов света» против «сынов тьмы». Эта война будет длиться сорок лет и завершится окончательной гибелью последних. Заслуживает внимания и то, что в коммен­тарии на 37-й псалом, как и в комментарии к Науму, встре­чаются символические термины «Эфраим» и «Менашше».

К группе кумранских комментариев относится так называе­мый Флорилегиум (4Q Florilegium). В этом документе коммен­тируются цитаты, собранные из различных библейских про­изведений. Для комментария характерна яркая эсхатологическая направленность.

Рукопись Устава дошла до нас в двух фрагментах, составлявших первоначально один свиток из пяти сшитых вместе кусков кожи. Длина обеих частей достигает 1,86 метра, а ширина — приблизительно 24 см. Начальная часть рукописи отсутствует. В свитке одиннадцать столбцов, в каждом из которых — два­дцать шесть строк. В нем встречаются различные исправления и добавления, сделанные разными людьми. Это говорит о том, что свиток находился в употреблении на протяжении длитель­ного времени.

Устав представляет собою совокупность правил, поучений и наставлений, регламентирующих жизнь кумранской общины. Ко времени его составления секта, очевидно, прошла длительный путь своего развития. Отсюда вытекает, что воспроизведенные в Уставе порядки явились результатом предшествующего про­должительного периода существования общины. В Уставе не­сомненно содержится ряд интересных сведений относительно организации, законов и обычаев обитателей Кумрана.

К уставу общины примыкает другой документ, условно называемый текстом «Двух колонок». Речь идет о фрагменте с двумя столбцами текста, первый из которых насчитывает 29 строк, а второй — 22. Установлено, что фрагмент происхо­дит из первой пещеры. В 1950 г. он был приобретен Палестин­ским музеем. С внешней стороны фрагмент весьма близок к руко­писи Устава. Проявлением этой близости является сходство кожи и почерка обоих документов. Некоторые ученые полагают, что эти рукописи были в свое время сшиты в один свиток. К такому заключению они пришли на основе следов прошивки в месте предполагаемого соединения фрагмента с основным свит­ком. Среди ученых отсутствует единство взглядов по вопросу о взаимоотношении этих документов. Одни исследователи утвер­ждают, что текст двух столбцов составляет часть Устава общи­ны, другие считают такое предположение необоснованным.

Текст «Двух колонок» был издан Бартелеми и Миликом под заголовком «Regie de la Congregation» («Устав конгрегации»).

Таким названием они хотели подчеркнуть, что этот документ не во всем согласовывается с Уставом общины, озаглавленным ими «Regie de la Communaute».

У издателей действительно были некоторые основания для выделения текста «Двух колонок» особым заголовком. На самом деле, если в Уставе общины фигурирует преимущественно слово «община» (jahad), а термин «конгрегация» (eda) упоминается всего лишь два раза, то в «Двух колонках» слово «конгрега­ция» встречается 19 раз. Важнее, однако, то, что и по содер­жанию тексты обоих документов не сходятся полностью между собою. Так, например, Устав конгрегации упоминает женщин и малых детей/ дает предписания относительно основных этапов воспитания последних и определяет даже возраст, при котором разрешается вступление в брак. В Уставе общины, напротив, женщины и дети не упоминаются. В Уставе конгрегации в отли­чие от Устава общины ничего не говорится об испытательном сроке для лиц, желающих присоединиться к конгрегации. Вообще «община» вырисовывается как более узкая, более сплоченная и крепкая группа, чем «конгрегация».

Кроме текста «Двух колонок», прибавле­ние к Уставу общины включает еще не­сколько столбцов, содержащих фрагменты различных благословений. Они были изданы Бартелеми и Миликом под заголовком «Recueil de Benedictions» («Сборник бла­гословений»).

Этот письменный памятник был известен задолго до находок в Иудейской пустыне. Зимой 1896/97 г. он был случайно обнару­жен английским ученым Шехтером в караимской синагоге Ста­рого Каира. Впервые документ был опубликован в 1910 г. тем же исследователем. На основе содержания сочинения напра­шивается вывод, что оно было написано в среде сектантов, на­зывавших себя «сынами Садока», а секту — «Новым союзом в стране Дамаска». По имени Садока памятник получил назва­ния: Садокитский трактат, Садокитские документы, Садокитские фрагменты. В научной литературе этот памятник чаще всего называют Дамасским документом. Такое название возникло вследствие того, что в упомянутом произведении Дамаск рас­сматривается как место изгнания членов «Нового союза». В научной литературе дебатируется вопрос, рассматривается ли здесь Дамаск в географическом смысле или только в переносном. По-видимому, в обоих случаях имеется в виду изгнание сектан­тов «из греховного Иерусалима».

С момента издания Шехтером Дамасского документа про­исходили споры по вопросу о его происхождении и характере. Учеными высказывались самые различные мнения относительно времени и обстоятельств его составления. Кумранские находки пролили новый свет на проблему Дамасского документа. Оказа­лось, что по своему содержанию, языку и стилю этот мануск­рипт находится в родстве с Уставом общины. К тому же, фраг­менты копий Дамасского документа были обнаружены в пещерах Иудейской пустыни. Эти обстоятельства побудили ученых от­нести Дамасский документ к библиотеке кумранской общины. В нем можно почерпнуть важные сведения по истории религиоз­ного сектантства II—I вв. до н. э.

Военный трактат был найден вместе с шестью другими свитками в первой пещере Кумрана. Впоследствии в четвертой кум­ранской пещере были обнаружены фраг­менты еще четырех экземпляров этого ма­нускрипта. Рукопись хорошо сохранилась, только нижний край сильно поврежден. В развернутом виде свиток достигает 2,9 метра в длину и около 16 сантиметров в ширину. Он содер­жит 19 столбцов текста по 16—18 строк в каждом. Среди других рукописей Военный трактат выделяется тем, что в нем большое место отводится военным вопросам.

В 1955 г. Военный трактат появился в научном издании И. Ядина. К тексту приложены его многочисленные и подроб­ные комментарии. Кроме того, имеется обширное введение, в ко­тором Ядин объясняет содержащиеся в рукописи данные отно­сительно построения войска, вооружения, военной тактики и т. д. Наряду с военными проблемами рассматриваются вопросы орга­низации, обычаев и религии кумранской общины. Сообщения свитка он сравнивает с данными Библии, апокрифических книг и других источников.

По своему характеру и направленности Военный трактат имеет много общего с другими произведениями кумранской сек­ты. Об этом свидетельствуют его язык, стиль, терминология и проповедуемые в нем идеи. Ядином составлена подробная таблица тех слов и выражений, которые являются общими для Военного трактата и некоторых других кумранских рукописей.

По мнению И. ван дер Плуга и С. Сегерта, дошедший до нас текст Военного трактата восходит к нескольким источникам. Плуг высказал предположение о том, что данное произведение имело первооснову, которая позже была во многом расширена и дополнена. Первичный текст носил апокалиптический харак­тер, но в результате позднейших дополнений сочинение стало своего рода воинским уставом.

По форме эти Гимны имеют много общего с каноническими псалмами, но по содержа­нию они отражают настроения членов кум­ранской секты. В Гимнах красной нитью проходит идея об абсо­лютном предопределении богом всего происходящего в мире.

В них немало говорится об избранничестве отдельных лиц, о конечной победе света и добра над тьмой и злом. На основе некоторых мест Гимнов можно заключить, что автор подвергался преследованиям со стороны врагов, претерпевал опасности и страдания.

Многие ученые полагают, что автором этого свитка был «праведный учитель». К такому выводу они приходят в первую очередь на основании того, что Гимны написаны от первого ли­ца. По мнению других ученых, нет оснований для такого пред­положения. Так, например, Барроус утверждает, что Гимны создавались на протяжении длительного времени. По су­ществу подобной точки зрения придерживается и Гольм-Ниль­сен. По его мнению, Благодарственные гимны представляют собою собрание стихотворений, написанных различными авто­рами в разное время.

Из семи свитков первой пещеры апокриф книги Бытия является единственным, напи­санным на арамейском языке. Этот свиток был найден в крайне плохом состоянии, и поэтому он был раз­вернут значительно позже остальных, обнаруженных в данной пещере. В 1956 г. часть рукописи была опубликована Авигадом и Ядином. До того, как арамейский свиток был прочитан, его необоснованно называли «Апокалипсисом Ламеха». Дело в том, что еще тогда, когда свиток находился в руках сирийского митрополита, Олбрайт, Тревер и некоторые другие ученые вы­сказали мнение, что он содержит текст книги Ламеха, одной из пропавших апокрифических книг. Такое заключение было оши­бочно сделано учеными на основании того, что в некоторых фрагментах текста, с которыми они первоначально познакоми­лись, встречалось имя Ламеха. Однако, когда рукопись была прочитана, то оказалось, что в ней пересказывается в духе апокрифических книг ряд глав книги Бытия. Эта рукопись имеет много общего с такими произведениями, как книга Еноха и кни­га Юбилеев. Апокриф книги Бытия представляет большую цен­ность для изучения истории арамейского языка II—I вв. до н. э.

В кумранских пещерах обнаружены от­рывки из книги Еноха (на арамейском языке), книги Юбилеев (на еврейском языке), завета Левия (на арамейском язы­ке). Открытие этих фрагментов имеет большое научное значение. Дело в том, что книга Еноха, книга Юбилеев и так называемые За­веты двенадцати патриархов дошли до наших дней только в поздних переводах. Найденные же отрывки восходят к перво­начальному тексту, из которого впоследствии были сделаны пере­воды на другие языки. Установление языка, на котором перво­начально были написаны упомянутые произведения, имеет важ­ное значение для определения времени и места их создания. Это в свою очередь необходимо для выяснения точек соприкоснове­ния между апокалиптической литературой и ранним христиан­ством.

В районе Кумрана найдены также отрывки из таких апока­липтических сочинений, которые до открытия рукописей Мерт­вого моря не были известны ученым. К ним относятся книга Ноя, апокалипсис Ламеха, Речения Моисея, книга Тайн, Описание Нового Иерусалима и некоторые другие. Най­денные фрагменты свидетельствуют о том, что апокалип­тические произведения пользовались большой популяр­ностью среди кумранитов.

В марте 1952 г. у входа в третью кумранскую пещеру археологи раскопали два медных свитка, на которых был выгравирован какой-то текст на разговорном еврейском языке. За долгие сто­летия нахождения в тайнике медь настолько окислилась, что невозможно было развернуть и прочитать свитки. Они были помещены в Палестинский археологический музей, где проле­жали более трех лет, пока ученые различных специальностей думали над тем, как их развернуть без вреда для содержания.

Между тем в 1953 г. немецкий профессор Кун предпринял попытку прочесть текст по выпуклостям букв, проступавших с наружной стороны. Тщательно изучая букву за буквой, он с трудом разобрал несколько десятков слов. На основе их содер­жания Кун утверждал, что медные свитки содержат перечень кем-то зарытых сокровищ. Кстати, отсюда медные свитки были названы еще «свитками сокровищ».

В июле 1955 г. по инициативе английского профессора-геб­раиста Аллегро и с согласия иорданского правительства часть медных свитков была на время передана Манчестерскому техно­логическому институту с целью раскрытия их содержания. Там профессор Бекер химическим путем скрепил свиток, чтобы предохранить проржавевший металл от трещин и крошения. Вслед затем он с помощью специально сконструированного аппа­рата распиливал свиток на отдельные полоски, текст которых тут же прочитывался специалистами. В начале 1956 г. в Манче­стер была перевезена остальная часть медных свитков, которую обработали и прочитали таким же путем. В апреле расшифро­ванные свитки были возвращены Палестинскому археологиче­скому музею.

Когда работа по раскрытию медных свитков была заверше­на, то оказалось, что первоначально они составляли единое целое. Следовательно, по существу речь может идти не о двух отдель­ных свитках, а о двух половинках одного свитка, общая длина которого достигала 2,4 метра, а ширина — 30 сантиметров. Из 3000 буквенных знаков, вырезанных в древности на свитке, не сохранилось только около 150.

Ознакомление с текстом медных свитков показало, что он содержит опись громадного количества золота, серебра и иных драгоценностей, зарытых в 63 тайниках в различных местах Палестины. Подсчитано, что общий вес спрятанных сокровищ составляет около 200 тонн золота и серебра. Хотя текст медных свитков был прочитан, ученые в течение некоторого времени не решались его опубликовать. Они опасались, что обнародование текста вызовет приток в Палестину всевозможных авантюри­стов и искателей легкой наживы, которые своими раскопками и поисками кладов могли бы нанести колоссальный вред исто­рической науке.

Наконец, в середине 1959 г. известный археолог Милик опубликовал полный французский перевод текста медных свит­ков. В 1960 г. Аллегро впервые издал их на еврейском языке, а в 1962 г. на этом же языке они были изданы и Миликом. Текст был опубликован лишь тогда, когда ученые убедились, что географические и топографические приметы и ориентиры, о которых говорится в свитках, потеряли свое прежнее значение. Действительно эти координаты никак не могли просуществовать две тысячи лет. В этом впоследствии мог убедиться сам Аллегро, организовавший специальную археологическую экспедицию для обнаружения зарытых кладов. В распоряжении археологов были миноискатели и приборы, фиксирующие изменения магнитного поля. Однако все поиски тайников оказались тщетными, ни один из них не был обнаружен.

В научной литературе развернулась оживленная полемика о содержании, характере и назначении медного свитка. По дан­ному вопросу определились два основных направления. Одни исследователи утверждают, что в данном случае мы имеем дело с иносказательным, аллегорическим текстом, в котором идет речь о мифических, никогда не существовавших в действительности кладах. Некоторые представители этого направления пола­гают, что текст медного свитка содержит фольклорные сказания о несметных сокровищах древнеизраильских царей. Преданиями о баснословных богатствах древних властителей, утверждают эти исследователи, полон фольклор почти всех восточных народов. Высказано также предположение о том, что авторы свитка имели в виду те воображаемые богатства, которые будут перенесены из тайников в Иерусалимский храм после прихода мессии. Находятся исследователи, которые считают медный свиток апо­крифическим произведением.

Представители второго направления — их большинство — считают медный свиток историческим документом, содержащим достоверные сведения о реальных событиях. Они справедливо обращают внимание на то, что допущение сказочного характера текста делает непонятным, почему надо было начертать его на металле, а не на коже. Остается необъяснимым также факт тщательного укрытия документа в тайнике. Наконец, против сказочности содержания свитка говорит и форма изложения ма­териала.

О том, кто спрятал медный свиток, о времени и причинах его укрытия нет единства взглядов и среди тех ученых, которые признают его историческим документом. Одни считают, что в свитке содержится опись имущества, принадлежащего кумранской общине. По их мнению, в ней скапливались большие богатства потому, что ее члены вели аскетический образ жизни, а всту­павшие в общину люди отдавали ей все свое имущество. Когда кумраниты в 68 г. оказались вынужденными покинуть Хирбет Кумран, они постарались спрятать в тайниках принадлежащее им имущество. Другие полагают, что текст медного свитка вряд ли имел какое-либо отношение к кумранской общине.

По мнению некоторых исследователей, медный свиток пред­ставляет собою опись сокровищ Иерусалимского храма. Другие утверждают, что в документе отражен факт укрытия повстанца­ми ценностей этого храма во время войны с римлянами (66—70). Третьи считают, что сокровища были спрятаны в период восстания Бар-Кохбы (132—135).

Как видим, по вопросу о таинственных кладах учеными вы­сказаны самые различные гипотезы. Однако ни одна из них не дает вполне удовлетворительного решения этого вопроса. Все же, как нам кажется, на более правильном пути стоят те исследо­ватели, которые связывают медный свиток с реальными истори­ческими событиями. Не исключена возможность, что со време­нем будут обнаружены некоторые из кладов, о которых говорится в найденном документе. Независимо от будущих результатов исследования медного свитка, уже в настоящее время можно по­черпнуть в нем важные сведения для изучения исторической географии древней Палестины. Документ проливает свет на некоторые стороны политической жизни Иудеи периода римского владычества. Текст свитка представляет большой интерес и для филологов.