Проклятие принцессы Алтая

Глава 9

— У меня была пятерка по гриму, — довольно произнес Феликс, любуясь своей работой. — В цирковом училище этот предмет был обязательным.

Ранним утром они вчетвером загрузились в вертолет, хотя еще вчера вечером, после провала в музее это казалось фантастикой.

— Зачем? — недоумевала Зина, когда они зашли в гостиничный номер. — Зачем вы украли зеркало принцессы? Я ведь вам сказала просто посмотреть, на месте оно или нет! — Она уже тысячу раз пожалела, что послала их туда.

— Это все Любава Мефодьевна, — пожаловалась Ольга, насупившись. — В зал с принцессой сейчас не пускают, потому что эта выставка у них работает только в определенные дни. Расписание, кстати, есть на сайте, можно было даже не ходить, а из гостиницы посмотреть. Кассир, которая продает билеты в музей, сказала приходить в июне в растущую луну.

— Конечно, — возмутилась ее напарница, сверкая огромным синяком на лице, — наша фифа бы просто ушла и все, а я, между прочим, импровизировала. Вы, Зинаида, нас сами этому учили, когда отправляли на дело, — немного рисуясь сказала Любава Мефодьевна.

— Стоп, не отправляла на дело, а инструктировала на миссию! — прикрикнула Зина, понимая, что опять начинается свара. — А теперь, все по порядку.

— Ну, в общем, — не дав продолжить Ольге, стала говорить Любава Мефодьевна, — я решила, что посмотреть все же надо. Этой, кстати, — она показала на Ольгу, — я предложила вернуться в гостиницу и не участвовать, но она отказалась. Дело уже шло к закрытию музея, и у меня родился план.

— Судя по фингалу, гениальный, — заметил Феликс, стараясь хоть немного разрядить обстановку, но Любава Мефодьевна шутку не оценила и на полном серьезе ответила:

— Конечно, других не имеем. Я подумала и решила, что мы спрячемся в чуме.

— Где? — не понял Феликс.

— Ну вигвам, чум, я не знаю, как правильно, — отмахнулась Любава Мефодьевна. — Там, кстати, столько укромных мест, прячься не хочу, шикарная выставка с инсталляциями из жизни населения Горного Алтая. Пара милых домиков тоже подходили для укрытия, но в них были манекены, а я с детства боюсь кукол.

— Манекены — не куклы, — поправила Ольга.

— С чего бы? Те же куклы, только больше, а оттого еще страшнее, — уперлась Любава Мефодьевна. — Да к тому же в том вигваме были сундуки.

— О, боже, какой вигвам? — возмутилась Ольга — Это был аил, или еще его называют чадыр, традиционное жилище народов Алтая.

— Но ведь похож на юрту и вигвам, так какая, в принципе, разница? — рассудила Любава Мефодьевна. — Не душни.

— Если вы сейчас же не начнете говорить по существу… — начала закипать Зина. Она вообще себя не узнавала, эти две дамы плохо действовали на нее, постоянно выводя из равновесия, так нужного для расследования.

— И что, охрана при закрытии музея не заглянула в ваш вигвам? — спросил Феликс недоверчиво, чтоб дать Зине выдохнуть.

— Конечно, заглянула, — пожала плечами Любава Мефодьевна. — Но я же говорю: там стояли сундуки.

— И вы в них спрятались, — догадался Феликс.

— Ну, кто-то спрятался, — гордо вскинула подбородок Ольга, — а кого-то пришлось утрамбовывать.

— Просто ты забрала себе самый большой, — смутилась Любава Мефодьевна.

— Дальше, — почти прорычала Зина.

— Ну а что, дальше музей закрылся… — Было видно, что наступает неловкий момент, который Любаве не очень хочется обсуждать.

—…и мы стали вытаскивать нашу рубенсовскую даму из сундука! — Ольга наслаждалась моментом триумфа. — Войти туда ее пышные формы еще кое-как смогли, а вот выходить отказывались категорически.

Ольга начала хихикать, а Любава Мефодьевна моментально покраснела.

— И тогда в голову этой гениальной женщины, которая умудрилась застрять в сундуке, пришла идея перевернуть его, — уже в голос хохотала Ольга, Любава Мефодьевна, видимо, вспомнив всю нелепость ситуации, тоже перестала дуться и начала посмеиваться. — С огромным трудом, — сдерживая хохот, продолжила рассказ Ольга, — я все же выполнила, как мне тогда казалось, последнюю просьбу. Но и это не помогло, вот тогда-то, не понимая, что делать дальше, мы услышали звук шагов. Я выглянула из аила и увидела в темноте силуэт мужчины. Он прокрался в закрытый зал, где и выставляется принцесса Укока. Было сразу понятно, что это не охранник, те проходили до этого с маленькими фонариками, а этот шел в полной темноте, и я решила за ним проследить.

— Ну а мне было страшно одной в чуме. Пусть там манекенов не было, но ведь они притаились неподалеку, а тут я — беспомощная, да еще и с сундуком на заднице. Вот я и поплелась на четвереньках за ней, — перестав хихикать, вставила от себя Любава Мефодьевна.

— Этот гад был очень ловким и, пробыв там буквально несколько секунд, тут же направился обратно к выходу, я даже среагировать не успела, — сказала Ольга.

— Не он ловкий, а ты некультяпая, — не упустила возможности поддеть оппонентку Любава Мефодьевна. — В общем, мужик на нее попер, молча, не издав ни звука. Я сразу поняла, что не обниматься идет. Хоть Ольга Владимировна и душнила, но была нужна мне, потому как я по-прежнему была в тисках сундука. Вот и решила ее спасать — со всей силы крутанула задницей, ну, то есть, сундуком. Он-то на меня внимания не обратил, потому получился эффект неожиданности.

— Мужик этот еще и головой грохнулся об пол, причем сильно, — Ольга даже зажмурилась, вспоминая роковое падение.

— Эта ненормальная давай ему пульс проверять, — продолжила Любава Мефодьевна. — От удара с меня этот сундук проклятущий свалился, но пока я поднималась, он почти успел прийти в себя. Я эту дуру за руку, и бежать, мы там пока гуляли, окно в женском туалете приметили. Первый этаж и все такое, но только мы к нему прикоснулись, предательски завыла сирена, а оно так и не открылось.

— Тогда мы опять бросились в коридор, а там уже не так темно, проблесковые лампы мигают. Видим — товарищ наш очухался и уже выбегает на улицу через пожарный выход. Открыл он его заранее, что ли, а может, через него и вошел в музей. Ну мы решили его путем пойти, потому как охрану уже слышали, а он, видимо, нас тоже увидел, — вздохнула Ольга.

— Это точно, — Любава Мефодьевна аккуратно потрогала свой фингал. — Я первая бежала он мне дверью и заехал, да так сильно, что у меня аж перед глазами посветлело.

— Ну, а я, — словно извиняясь, сказала Ольга, — схватила со стенда огнетушитель и собиралась уже заехать ему по голове, но он трусливо смылся.

— Один-один, — сказала Любава Мефодьевна и протянула боевой подруге кулак.

— В расчете, — вполне серьезно, но по-прежнему не дружелюбно произнесла Ольга и ответила на приветствие.

— Где зеркальце? — напомнила Зина.

— Вот тут проблема, — вздохнула Любава Мефодьевна, и обе женщины как по команде потупили глаза.

— Вообще-то, это не мы, — попыталась оправдаться Ольга. — Этот мужик, видимо, когда убегал, уронил его и сломал…

— Между прочим, мы не могли знать, что это и есть зеркальце. Да я его так, по инерции прихватила, совершенно случайно. Ну вот кто мог предположить, что он залез в музей за тем же, что и мы? Золото там, бриллианты — это понятно, но старое зеркальце ему зачем? Еще и такое хрупкое, — размышляла Любава Мефодьевна. — Я из вредности подобрала, видя, что тот его уронил.

На этих словах женщина достала из бюстгальтера, что, конечно, привело всех в изумление, поломанное зеркальце и положила на столик. Сейчас трофей состоял из палочки и отдельного кругляша.

— Не очень-то похоже на бронзовое зеркальце, — засомневался Феликс, разглядывая странные вещи.

— Ему две с половиной тысячи лет, — напомнила Любава Мефодьевна сочувственно, словно жалела зеркальце. — Я бы на вас в этом возрасте посмотрела.

— Согласен, — кивнул Феликс.

— К тому же оно в целом атипично, — тихо добавила Ольга. — В те времена на Алтае не могло быть никакого зеркала в принципе, как и самой принцессы Алтая. Вы знаете, что ученые в Новосибирске провели генетическую экспертизу ДНК и выяснили, что у мумии присутствует Y-хромосомная гаплогруппа R1а1?

— Не умничай, — беззлобно сказала Любава, продолжая изучать поломанный трофей.

— Ну, то есть, она европейка и как сюда попала — неизвестно, — пояснила Ольга шёпотом, словно при зеркальце нельзя было ругаться.

Как на траурной церемонии, все выстроились вокруг и с лицами полными ужаса и печали смотрели на искалеченный музейный экспонат. Первым не выдержал Феликс:

— Давайте сначала о том, что мы можем изменить. Камеры, я предполагаю, выключил неудачливый вор.

— Ну, не такой уж он и неудачливый, — пожала плечами Зинка, — просто он раньше никогда не сталкивался с адской смесью в лице Ольги и Любавы Мефодьевны.

— Можно просто Любава, — вдруг согласилась женщина. — Уже столько пройдено вместе, — вздохнула она тяжело.

— По факту, — продолжил Феликс, — камеры упали. Охрана видела вас только издалека и то со спины. Искать они будут рыжую с короткой стрижкой и блондинку с длинной.

— Я шатенка, — Любава беззлобно и показательно надула губы.

— Значит, нам надо срочно это исправить, — согласилась Зина.

— Я тут видел за углом большой круглосуточный супермаркет. А в них обычно есть что? — спросил он, пытаясь донести свою мысль растерявшимся дамам.

— Что? — переспросила Ольга.

— Все! — радостно ответил Феликс и выбежал из гостиничного номера.

Следующие пол ночи прошли в уговорах Ольги подстричься и клятвенных заверениях Феликса, что он это умеет делать, а ей перемена имиджа будет к лицу. Откуда у него такой опыт, он говорить не стал, потому как узнай она о том, что Феликс работал парикмахером в тюрьме и стриг зеков, то никогда бы не доверила ему свою голову. Отбывая свой срок, Феликс старался научиться как можно большему и поэтому, когда ему надоело все делать одинаково и под машинку, со скуки он начал экспериментировать и даже получил кое-какие знания из книги о парикмахерском искусстве.

Другая же половина ночи ушла на наведение красоты обеим дамам. Феликс очень старался, чтоб это не было слишком похоже на мужскую стрижку. Сейчас с Зиной и Феликсом в вертолете сидели две брюнетки, очень коротко подстриженные, а у одной из дам на лицо было нанесено очень много грима.

Но это все забылось в тот же момент, как только вертолет приземлился в специально выделенный для него квадрат. Все взгляды были прикованы только к одному — посередине плато Акон возвышался самый настоящий парк отдыха, которому бы позавидовал любой провинциальный город. Он был так сказочно красив и так неожиданно смотрелся, что невольно вызывал целую массу эмоций от удивления до восторга. Единственный человек в вертолете, кто не поддался этой непонятной красоте, был Феликс. Вглядываясь в яркие здания парка он думал, что если ее не будет здесь, где дальше продолжать поиски, он не знает. Но в том, что он будет их продолжать, Феликс Есупов не сомневался ни на секунду.