Проклятие принцессы Алтая

Глава 32

Зина висела над пропастью, в которой не было видно дна, под ее болтающимися ногами словно простиралась черная космическая дыра. Руки не выдерживали, и она понимала, что у нее, в лучшем случае, секунд тридцать. Это только киношные герои могут по несколько минут висеть над пропастью, а потом еще внезапно набраться сил и, подтянувшись, вытащить себя на поверхность. В жизни все по-другому — она не провисела и полминуты, а руки уже затекли и пальцы отказывались слушаться.

Как там обычно в книгах, у героя «вся жизнь перед глазами пробежала»? Так вот это тоже неправда, никакой киноленты у Зинаиды Звягинцевой не случилось, только злость и досада, а еще горький привкус поражения — не смогла, не разгадала, не предвидела, подвела.

«Как же страшно умирать», — эта мысль пульсировала в голове, не пропуская другие, возможно, спасительные мысли. Пальцы все быстрее скатывались, теряя опору. «Даже тридцать секунд не продержалась», — зло констатировала Зина и зажмурилась.

— Хватайся! — услышала она мужской крик и взглянула вверх. Там человек, опираясь одной рукой, другую протягивал ей для спасения.

«У меня галлюцинации», — подумала Зина и, расслабив руки, полетела вниз.

Но уже на лету какая-то странная сила схватила ее за капюшон, и полет остановился.

— Давай, Зина, помогай мне! — скомандовала ее галлюцинация, никуда не исчезнув. — Одним зонтом, пусть и зонтом «Полярной звезды» я тебя не вытяну. Поняв, что за капюшон зацепилась ручка зонта, Зинаида, придя в себя стала осторожно тянуть руки вверх, чтоб, не дай бог, не сорваться с ненадежного крючка. Через мгновение, показавшееся вечностью, широкая мужская ладонь схватила ее и уже мощнее потянула на уступ.

Это только в фильмах люди в таких ситуациях начинают обниматься и что-то говорить, по факту же, когда Зина, помогая своему спасителю руками и ногами, выбралась на спасительное пространство, то от усталости и стресса могла только тихо плакать, уткнувшись лицом в камень.

— Везучая же ты, Зинка, — усмехнувшись сказал спаситель. Он первый пришел в себя и уже стоя отряхивал свои брюки.

— Как ты здесь… — выдохнула девушка, по-прежнему не поднимая головы от уже мокрого от слез камня.

— По работе, — обтекаемо ответил он.

— Ты вместе с ними? — спросила она, пообещав себе, что сейчас соберется с силами и встанет. Она уже пришла в себя, сейчас ей было страшно посмотреть этому мужчине в глаза, а еще страшнее услышать что-то такое, от чего ее жизнь перестанет быть прежней.

— Если ты про черных археологов, то нет, — ответил он просто. — Кстати, они уже зашли в пещеру, и ничем хорошим это не закончится. Чувствую, ребята без тормозов. Когда они тебя столкнули в пропасть и спокойно двинули дальше, я понял, что они пойдут на все. Между прочим, за жизнь женщины из твоей группы я бы тоже не дал и копейки — как только она станет им не нужна, и для нее найдется своя пропасть.

Зина поняла, что он говорит об Ольге и была полностью с ним согласна. Падение в пропасть и этот человек из прошлого, которого здесь просто не могло быть, отодвинули все на второй план, а ведь до этого Зине казалось, что она все держит под контролем.

Отправив Павла сторожить того, кто украл «Создатель», пианиста Германа Ивановича Бурмистрова, она закрыла на время эту проблему. По видео было понятно, что пианист нечаянно стал свидетелем ссоры, а затем и убийства, просто воспользовался случаем и украл изобретение. Зачем? Зина не понимала, но думала, что когда разберется со всем остальным, то просто заберет у старика прибор. Пока же надо, чтобы его кто-то контролировал, и он не смог сбежать или кому-то его передать.

По снимкам с квадрокоптера Зина поняла, что никто на Ольгу не нападал. Сделав несколько снимков плато, она просто спустила его и кому-то отдала. Коптер писал все это время свои передвижения, но в кадре были видны только ноги. Чьи они, разбираться было некогда, это заняло бы очень много времени, а они уже все наверняка на плато у нужной точки, ждут только определенного времени.

Пропажа Феликса тоже пугала Зину, и тут надо было рискнуть и разделиться.

— Любава Мефодьевна, — сказала она тогда единственной оставшейся участнице группы, — у нас с вами цейтнот. Ольга оказалась предателем, она все время была за черных археологов, возможно, даже во главе.

— Не может быть! — для женщины это был удар.

— Тому было много предпосылок, но мне настолько не хотелось в это верить, что я намеренно их не замечала, — вздохнула Зина. — Наверное, мне уже не стоит участвовать в группе Дилетант, потому как я превращаюсь в профессионала с замыленным взглядом. Даже вы чувствовали, что с ней что-то не так.

— Да я не то чтобы… — начала оправдываться Любава Мефодьевна. Странно, но она даже не обрадовалась своей правоте. Видимо, эта добрая женщина уже успела прикипеть к своей оппонентке, и сейчас ее раздирали противоречивые чувства.

— С самого начала Ольга врала о том, что она давно не встречалась с Виталием Галоповым. Но мне он в самом первом разговоре сказал про единственного человека, которому он доверяет, и что он с ним недавно разговаривал. Затем меня смутило, что такая трусиха, как Ольга, когда вы в музее не могли вылезти из сундука, сама пошла за грабителем. Конечно, ведь она хотела предупредить сообщника, ведь там вы оказались благодаря вашей инициативе.

— Но я ей не дала этого сделать, — подхватила Любава Мефодьевна. — А еще она говорила, что не запомнила лица, а ведь когда он меня ударил, именно Ольга видела его при свете уличного фонаря, — догадки приходили одна за другой, но по-прежнему не радовали женщин.

— Ну и когда ее увидел Феликс, подвернувший ногу, — сказала Зина. — Я еще тогда не могла понять и подумала, что это полная глупость. Зачем следить за Артемием, когда он шел в общежитие, куда ему и положено было идти. А она ни за кем не следила, она шла посмотреть на место кургана. Днем это сделать практически не возможно, а тогда, после банкета все расслабились, и никто ни за кем не наблюдал. Это было самое удачное время посмотреть на нужное место за сутки до часа икс.

— Как так-то? — развела руками Любава Мефодьевна. — Мы к ней как к родной…

— А еще пропал Феликс, — добавила Зина. — Давайте так, я пойду на место открытие кургана…

— Вы уже знаете, где он? — уточнила Любава Мефодьевна.

Зина кивнула:

— Мой помощник Алексей все выяснил. Курган должен открыться там, куда смотрит самое сильное животное. Самое сильное из изображенных на карте, то есть на слуге — это грифон, смотрит он на оленя-козерога, потому что это зверь доставляет людей в нижние и верхние миры, а грифон следит, чтоб тот не перепутал, потому как именно он сторожит врата.

— Ну и где этот олень-козерог? — подняла бровь Любава Мефодьевна.

— Он нанесен на небольшую по меркам Горного Алтая гору, что возвышается у общежития — сказала Зина — все просто.

— Нам надо туда! — Любава Мефодьевна вскочила, готовая уже бежать спасать мир.

— Но, повторюсь, у нас к тому же еще пропал Феликс, — напомнила Зина, остужая праведный пыл. — Поэтому до общежития мы идем вдвоем, потом я на гору, постараюсь посмотреть, сколько их, а вы пойдете в общежитие и тоже аккуратно поищете Феликса, а после догоните меня уже на горе.

Было видно, что распределение Любаве Мефодьевне не понравилась, но она согласилась. В ресторане проходили вечерние посиделки, гости в количестве четырех человек очень устало запивали сегодняшний стресс, а Даниил Бровик грустно пел под гитару:

Привет, это я!

«Мне бы его проблемы», — мелькнула раздраженная мысль у Зины, и она тут же забыла про поющего. В ее истории все только начинается.

Они расстались у общежития, и тут начиналось самое сложное — надо было подняться туда, где двумя днями ранее Зина видела Тиару, но сделать это в полной темноте было очень трудно. Фонарик она включить не могла, боясь привлечь внимание, а света какой-то чересчур некрасивой луны не хватало, чтобы разглядеть местность. Поэтому дорога заняла гораздо больше времени, чем предполагала Зина, и к нужному месту она добралась уже тогда, когда час икс наступил.

На каменистой площадке стояли трое и вглядывались в стену, на которой не было видно ничего, только лунные блики.

— Ну же, — прозвучал мужской голос, и Зина узнала в нем переводчика Алисии Поти, — куда надо вставлять зеркало? Здесь нет не одной щели.

— Подождите, — тихо сказала Ольга, ощупывая стену, — еще минута.

— Не думаю, что минута что-то решит, — ответил тот. — Мне кажется нас просто кинули, рассказав сказку.

Но ровно через минуту, видимо, заняв нужное место, луна повернулась к этой каменной стене под нужным углом и осветила…

— Вот! — воскликнула Ольга, в ее голосе слышался восторг. — Зеркало не сломалось. Нужна именно его круглая часть.

Зина боялась себя выдать, поэтому ей было плохо видно, что именно делала женщина на стене.

— Да сильнее уже! — прикрикнул переводчик и, видимо, выхватив зеркало, надавил куда-то.

Зина пыталась рассмотреть второго, но не могла.

Сначала послышался стук падающего камня, потом второго, затем последовал целый камнепад. Ольга со своими соучастниками в страхе отошли от обрушившейся стены, почти вплотную к Зине, которая пряталась за небольшим выступом. Когда грохот стих и наступила тишина, Ольга, казалось, не веря самой себе, прошептала:

— Мы все-таки ее нашли.

И в этот момент Зина чихнула от поднявшийся пыли.

— Будь здорова, — сказал повар Иван, подойдя ближе к выступу. — Вот скажи, зачем ты здесь? Я тебя и привидениями в городе археологов пугал, и Лисом пугал, и зонт твой нечастный искал, чтоб ты только сюда не пришла. Вот в кого ты такая настырная?

— В папу, — буркнула девушка на автомате.

— Хреново, видно, твой батя закончил, — сказал повар со вздохом, — и тебя не пожалел своей генетикой.

— Ребята, давайте не будем беспредельничать, — сказала Зина, поднявшись и уже понимая, что прятаться нет никакого смысла. — Вызовем археологов, все задокументируем, и эта находка будет названа вашим именем.

— Ты еще скажи, грамоту получим, — зло рассмеялся переводчик. — Она здесь одна, — сообщил он повару. Зина поняла этот пассаж и испугалась еще больше.

— Нет, не одна, моя группа поднимается.

— Одна, — снова засмеялся переводчик, — потому как фокусник ваш лежит в общежитии связанный.

— Ольга, — обратилась Зина к бывшей коллеге, — подумайте, вы становитесь расхитителями человеческого наследия. Зачем?

— Мне туда надо, — прошептала та неуверенно. — Ребята, — обратилась женщина к парням, — давайте ее свяжем и уже пойдем. А потом что-нибудь придумаем.

Переводчик с каменным лицом пошел на Зину. Она, конечно, испугалась и даже удивилась, что не разглядела раньше у него таких страшных глаз, которые заметны даже темной ночью. Но больше всего было страшно видеть равнодушный взгляд Ивана, который понимал, зачем на нее идет его приятель, но просто стоял и смотрел.

— Ребята, не делайте этого! — закричала Ольга.

Зина отступила инстинктивно назад и соскользнула с края обрыва. Каким-то чудом она зацепилась за край, пытаясь удержаться.

— Ну, вот и не надо ничего придумывать, — сказал жестко переводчик и, наклонившись к обрыву, прошептал: — У тебя минута, чтоб помолиться. Прощай.

— Нет! — крикнула где-то далеко Ольга.

— Я тут ни при чем, — проговорил переводчик, удаляясь. — Девочка совсем не соблюдает правила безопасности.

— Помогите ей! — кричала Ольга, но ее голос тоже звучал все дальше и тише.

— Ей уже не помочь. Иди, у нас мало времени, — раздраженно отвечал переводчик, а повар по-прежнему молчал. И вот это молчание было больнее, чем преступные действия переводчика.

Именно в тот момент, когда голоса стихли, появился тот, кто в принципе не мог здесь находиться, тот, кого Зина точно не ожидала увидеть — Михаил Звягинцев, Зинкин папа.