Проклятие принцессы Алтая

Глава 15

— Там есть дом с целыми окнами, повар Ваня видел или слышал, что в нем привидения. Я бы проверила сначала его, — сказала Зина, когда они входили в ресторан, где гости и звезды собирались для того, чтоб отметить открытие парка. Девушка пришла в себя и, к собственному удивлению, стоило только успокоиться, как она без сомнения выбрала работу.

Зина все-таки уговорила Феликса прийти на мероприятие, чтобы не вызывать вопросов, а потом незаметно удалиться. Поэтому в зал ресторана они входили в полном составе — вчетвером.

— А ты в привидения не веришь, — грустно улыбнулся Феликс.

— Я вообще в чудеса не верю, — ответила ему Зина, найдя глазами Даниила. — В адские врата в том числе.

— Тогда зачем ты согласилась поехать сюда? — спросил Феликс.

— Затем, что мне не оставили выбора, — отрезала Зина. — Я не могла отказать человеку, которого уже нет.

— Я вот с вами исключительно соглашусь, глупости все это, и бога тоже нет, — поддержала разговор Любава Мефодьевна. Криминалист на пенсии нарядилась в платье и сделала макияж, но Зина подозревала, что это не для того, чтоб покорить чье-то сердце. Скорее всего, задание Ольги, связанное с Артемием, сильно задело женщину, и она решила доказать, что ничем не хуже.

Почему эти женщины так реагируют друг на друга, Зина не могла понять до сих пор, но это был неопровержимый факт.

— Теперь я понимаю, почему вы такая, — произнесла Ольга насмешливо, но было видно, что с ней от сильного волнения творится тихая истерика.

— Какая? — сразу набычилась Любава Мефодьевна.

— Одержимая, — ответила Ольга быстро, — потому как без Бога живете. А он есть. У того, кто верит, точно есть.

— Ага, а на остальных он обиделся и ушел, — попыталась сыронизировать Любава Мефодьевна.

— У безбожников тоже есть, но они не замечают и не ценят всего, что Бог для них делает, а потому и теряют. Вот вам, Любава Мефодьевна, есть что терять, так что задумайтесь, — сказала Ольга и это прозвучало как угроза.

— На сегодня перемирие! — предупредила Зина, понимая, что, если этих баб не остановить, перепалка может перерасти в драку. — У нас есть дело. Я узнаю, что это за гости, Ольга пытается разговорить и отвлечь Артемия, а вы, Любава Мефодьевна, делаете так, чтоб все внимание было направлено на вас, и никто не заметил отсутствия Феликса, который попробует попасть в деревню археологов.

Вечер начался неплохо. Сначала под тихую музыку официанты разносили закуски и бокалы с шампанским. Гости хоть и сидели все за одним большим столом с артистами, но общались только между собой, не обращая на них внимания.

Когда же музыка зазвучала чуть громче, а разговоры стали более эмоциональными, Зина подошла к Даниилу.

— Можно пригласить вас на танец? — сказала она, улыбаясь.

После холодной встречи утром молодой человек ожидал всего, но только не такого поворота, поэтому под ухмылки своих друзей молча пошел за Зиной. Только самый юный из них даже не поднял глаз на девушку, продолжая что-то читать в телефоне.

Несколько минут они молча танцевали, Зина не знала, с чего начать, а Даниил очень пристально ее рассматривал.

— Странно, — первым заговорил он, — прошло полгода, а как будто вечность. Ты знаешь, я всегда смотрел на тебя и знал, что ты чужая, не моя. Словно я украл тебя на время, взял чужое. Мне даже было стыдно за это, но так хотелось обладать тобой хоть какое-то время.

— Ты говоришь глупости, — ответила Зина. — Мы оба знаем, что это не так. Просто я слишком простая для тебя. Перед мужчиной с твоими деньгами раскрывают объятия небесные красотки, прости за правду, но именно так, именно деньгами, потому как, если бы ты был кочегаром, то даже с твоим врожденным обаянием очереди бы не было. Нет, конечно, нашлась бы девушка, которая бы тебя полюбила, более того, это, наверное, было бы честнее — она бы любила именно тебя, а не твои деньги. Но, скорее всего, это была бы простушка, вроде меня. Без пышных форм и гривы вьющихся волос.

— Ты до сих пор злишься, — произнес он, констатируя факт, без надрыва и укора. — А зря, потому что, как получается, кочегару живется проще, чем мне. — Даниил грустно улыбнулся. — У него все честно. Мне же приходится выживать в мире лжи. Поэтому предлагаю меня не ругать, а пожалеть.

— Даниил, ты всего достиг сам как раз потому, что не умеешь жалеть ни окружающих, ни себя, никого. У тебя атрофировано это чувство, возможно, что-то из детства. Так почему кто-то должен жалеть тебя? — Зина первый раз говорила этому человеку, то, что думала. Видимо, ее последние слова попали в цель, потому что молодой человек нахмурился.

— Ну извини, это только в глупых женских романах и сериалах для домохозяек миллионер, воспитанный и начитанный красавчик, который мановением руки зарабатывает свои миллионы ищет свою Золушку, — сказал Даниил с презрительной усмешкой — В жизни, Зина, все не так, как в книгах. Если человек заработал все сам, то выглядит, как я, обычным додиком. Ну, или пузатым мужиком, который заработал свое пузо, питаясь как попало, потому что некогда. Потому что если ты хочешь чего-то добиться, то должен пахать и контролировать все сам, иначе толку не будет, иначе деньги не зарабатываются. Прибавь в этому постоянный стресс и поломанную психику. А еще у таких, как я, всегда есть огромная свора, которая догоняет нас по ночам и не дает спать. Это то, что ты называешь комплексами, а я называю страхами. Они не ходят одни, только скопом, стаей, как волки, и вот от них никакими деньгами не откупишься. Они и есть побочный эффект денег. Так что поверь, мы мало, очень мало думаем о Золушках и принцессах.

Зинаида вдруг подумала, что тоже хороша — она полгода была с человеком и совсем не знает о его прошлом, не знает, кто его родители, живы ли они. Он не говорил, а она и не спрашивала. Почему? Да потому, что ей это было попросту не интересно. Она только что отчетливо это поняла и сама ужаснулась данной мысли.

За столом перестали на них обращать внимание, а Любава Мефодьевна и вовсе взяла слово и стала произносить тост в стихах, в котором прославляла профессию циркового артиста. Зина краем уха уловила не ровные строчки и предположила, что это экспромт.

— Поможешь мне? — спросила Зина после долгой паузы.

— Я все ждал, когда ты это скажешь, — ухмыльнулся Даниил словно и не было до этого никаких обид. — Ты же не думаешь, будто я поверил, что ты ассистентка фокусника.

— Кто эти гости и зачем вы здесь? — Она видела, что он готов к разговору, а танец уже должен был скоро закончиться.

— Мы инвесторы, а вон тот парень с разными глазами — изобретатель, — ответил Даниил.

— А я думала, главный вон тот, лысый, что постоянно опекает парня, — удивилась Зина, пытаясь рассмотреть разношерстную толпу. — Надо же, даже еду в тарелку накладывает.

— Он и правда не последний человек здесь, но и не главный. Он старший брат Гения.

— Кого? — переспросила девушка.

— Ну, мальчишки с разными глазами. Все зовут его Гением, он сам так представляется. Более того, даже брат зовет его исключительно так, — ответил Даниил, продолжая разглядывать Зину, будто хотел запомнить ее черты навсегда.

— Дитятко с самомнением, — хмыкнула Зина.

— Это дитятко — изобретатель, каких наш мир не видел со времен Теслы. Он и правда гений. Его изобретения работают во всех странах мира. Они есть и в конструкциях современных самолетов, и в компьютерах, и в телевизорах. Сюда он привез четверых инвесторов, включая меня, чтоб предложить вложиться в свое новое изобретение. Что это, я пока не знаю, оно хранится в тайне. Заявлено только, что через три дня мы будем драться за возможность вложиться в этот проект. Пока же нам предлагают наслаждаться обстановкой.

— А имена у этих братьев есть? — поинтересовалась Зина, полностью переключившись на деловой разговор и словно перевернув последнюю страницу книги под названием 'Непростые отношения с Даниилом Бровиком.

— Как на самом деле зовут Гения, я не знаю, все его дела ведет его брат Максим, а фамилия у них Ивановы. Я так понял, мальчишке нет еще и восемнадцати, родителей у них тоже нет, там трагедия какая-то произошла. Поэтому брат ему и мама, и папа, и генеральный директор. Мальчишка мало того, что гений, но еще и с жуткими тараканами. Например, он совершенно не может общаться с дамами. С нами должна была лететь женщина, акула бизнеса похлеще иного мужика, так он закатил Максиму дикую истерику и отказался садиться с ней в один вертолет. Правда, ей предложили лететь следующим рейсом, но надо сказать, дама цену себе знает, послала всех на три буквы и, хлопнув дверью, вернулась в Москву.

— Интересно… — Танец подошел к концу, и Даниил вел Зину к ее месту за столом. — И вы, взрослые мужики, все исключительно богатые, как понимаю, бизнесмены рванули сюда непонятно зачем?

— Сейчас, Зина, деньги не значат ничего, а вот новые технологии — все. Мы еще и соревновались, чтоб попасть сюда, — уходя, шепнул он ей на ухо так, что всем со стороны показалось, что он сказал ей что-то неприличное.

Сев за стол, Зина отметила, что Феликс уже ушел, а Ольга вовсю болтает в фойе ресторана с Артемием.

Актриса Марьяна Воронова, решив покорить своим пением гостей, вышла на небольшую сцену и, включив микрофон, стала исполнять песню. В ней было столько любви и нежности, а также боли, что было непонятно, песня отражается в ней, потому что она хорошая актриса, или потому, что эти чувства сейчас в ней горят.

От такого искреннего пения душа у Зины встрепенулась, и вспомнился, как всегда бывало в такие моменты, Тимур. Чтобы проветриться, Зина вышла из гостиницы. На парк уже опустились сумерки, и девушка увидела фигуры на углу здания. Они словно не хотели быть замеченными. Фонари ярко освещали вход и было не понять, кто там. Видимо, почувствовав Зинкино пристальное внимание, фигуры разошлись в разные стороны, и из темноты к ней вышел переводчик балерины — плюгавенький, сгорбленный мужичонка в некрасивых очках, еще больше уродующих ее лицо, и в привычной уже зеленой кепке.

— Что, все уже закончилось? — спросил он у Зины, заискивающе глядя ей в глаза.

— Нет, — ответила она, — но моя коллега решила спеть «Угонщицу» Аллегровой в караоке, и я думаю, вскоре люди точно начнут расходиться. А где ваша подопечная, вы с ней там стояли?

— Да прикурить попросил у одного из рабочих, — в качестве доказательства переводчик показал сигарету. — А госпожу Поти я проводил до дверей в ее гостиничный номер. Она была очень сонной, сказала, что не уставала так никогда в жизни. Может, перенервничала, — пожал плечами мужчина. — Вас проводить? — вдруг спросил он Зину.

— Спасибо, — качнула головой она, — но я еще прогуляюсь перед сном.

Дорога была освещена, в тишине улицы стрекотали кузнечики, и где-то далеко, ужасно фальшивя, завывала Любава Мефодьевна, сменив Марьяну Воронову у микрофона.

Зина прошла до конца единственной улицы парка и уперлась в закрытые двери. Судя по всему, на ночь ворота запирались, и она уже собралась идти обратно в гостиницу, когда увидела приглушенный свет в тронном зале, где сегодня проходил концерт. Любопытство победило воспитание, и Зина подошла к окну и очень осторожно, чтобы не привлекать внимание, взглянула внутрь.

В полутьме, освещаемая только одним прожектором, на сцене танцевала Алисия Поти. Танцевала так искренне и красиво, что по ней не скажешь, будто она ужасно устала, о чем недавно поведала своему переводчику. К ней из темноты зрительно зала вышел Гений и протянул руку, приглашая на медленный танец. Сразу бросалось в глаза, что парень не умеет танцевать. Его движения были неуклюжими, но девушку это не смущало, она продолжала искренне улыбаться Гению. Зина еще не видела итальянскую балерину такой счастливой, обычно девушка была задумчива и даже печальна. Казалось, танцовщица просто не способна на положительные эмоции, но нет, сейчас на ее лице отражалось абсолютное счастье. Вспомнив, что подсматривать нехорошо и пристыдив себя за некорректное поведение, Зинка так же аккуратно вернулась на дорогу и продолжила свой путь. Возле гостиницы стоял повар, словно поджидая ее.

— Нет там ни твоего зонта, ни телефона, — сказал он, лишь только Зина поравнялась с ним.

— А я думала, ты забыл, — удивилась она. — Наверное, кто-то из работников их подобрал.

— Я поспрашиваю, — предложил он по-прежнему безэмоционально. Сейчас Ваня был без поварского колпака, и Зина поняла, что угадала — он был брюнетом.

— Поспрашивай, — согласилась она и уже собралась было зайти в гостиницу, как повар ее окликнул:

— Ты еще про девушку спрашивала, тебе интересно?

— Рассказывай, — отреагировала она моментально.

— Так вот, она действительно существует, живет в комнате с Лисом, но он это тщательно от всех скрывает, а ее держит под замком.

— Ты уверен? — Зина вернулась к парню.

— Я сегодня случайно проходил мимо его комнаты, а он в этот момент дверь открыл, всего на секунду, но я ее заметил. Худенькая с длинными русыми волосами, они свисали ей на лицо, девушка словно спала сидя. Лис сильно испугался и наорал на меня, приказал убираться. У своих, кто живет в общаге, спросил, они ничего про нее не знают, значит, прячет он ее. А девушку бы здесь обязательно заметили, так как из женщин здесь только вы трое, балерина да актриса, все, — попробовал рассуждать Ваня.

— А где находится его комната? — спросила Зина.

— На втором этаже, в самом углу. Туда и не доходит-то никто, а я просто твой зонт искал, решил из окна в конце коридора посмотреть, подумал, может, сверху виднее будет, но ничего не заметил. Если бы не твой зонт, то, наверное, и я бы туда никогда не сунулся.

— Понятно, — пробормотала Зина. Ее уже не интересовал ни зонт, ни даже телефон, только девушка и ее странный плен. — Спасибо большое, — поблагодарила она добровольного помощника и пошла в гостиницу.

Надо было срочно поговорить с Феликсом и все обсудить. Может, еще Ольга узнала об Артемии что-то, что им поможет.

В ресторане уже убирали столы и начали мыть полы, видимо, даже засидевшиеся гости покинули заведение. Зина подошла к лестнице и замерла. Сверху очень медленно спускалась печальная Алисия Поти. Но даже не ее странное и быстрое перемещение из тронного зала в гостиницу смутило Зину, а то, что на девушке не было абсолютно никакого макияжа, и одета она была не в красивое платье, а в спортивный костюм. На голове тоже ни прически, ни блесток. Даже если учесть, что девушка как-то незаметно пробежала мимо Зины, пока та разговаривала с Иваном у дверей гостиницы, и зашла через черный вход, то переодеться и смыть косметику балерина точно не успела бы. Не обратив внимания на Зину, которая в ступоре замерла у лестницы, девушка прошла к ресепшену и на итальянском языке попросила горячего чая, жалуясь на головную боль. Администратор гостиницы не знал языка и стал звонить в номер переводчика, но его там не оказалось. Зина пришла в себя и решила помочь парню.

— Девушке нужен горячий чай в номер, — перевела она с итальянского. Парень тут же начал давать указания, исполняя просьбу балерины.

— Граци, — поблагодарила Алисия Зину и, продолжая держаться за голову, которая, видимо, очень сильно болела, побрела обратно.

Зина, уже готовая подняться вслед за балериной, передумала и со всех ног побежала обратно к тронному залу Екатерининского дворца. Ей хотелось убедиться, что она не сошла с ума, но в помещении уже было темно. Это было заметно даже издалека, поэтому, не добегая до огромных окон, в которые она недавно подсматривала за танцующими, Зина села на бордюр отдышаться.

— Я решил, что мы не будем ничего менять, — как-то разочарованно сказал молодой мужской голос.

Зина присмотрелась и снова увидела две фигуры, стоящие у дверей темного тронного зала. Фонари туда не доставали, а потому она не могла разглядеть, кто это.

— Ты же поставил мне срок пятнадцатого июня, — хмыкнул второй. Если первый голос был молодой, то второй уже выдавал в хозяине взрослого мужчину.

— Я сегодня все понял. Я был не прав, прости и давай забудем. Больше не хочу об этом думать. Это мелочь и глупость, надо мыслить глобальнее, масштабнее, а все это — мышиная возня. Именно поэтому люди совершают так мало открытий, что тратят свои силы и средства на чушь вроде эмоций, предательства, любви и ненависти.

— Эта чушь и называется жизнью, — со вздохом возразил второй. — Но я рад, что ты все же решил именно так.

Понимая, что мужчины сейчас выйдут на дорогу и застукают Зину за подслушиванием, девушка, не разгибаясь, на четвереньках стала передвигаться к гостинице.

— Звягинцева, ты неисправима. — Возле входа ее встретил Даниил Бровик. Он был уже изрядно накачан алкоголем и еле держался на ногах. — Ты опять где-то сидела в засаде? — спросил он, продолжая смеяться и показывая на ее грязную одежду. — Неужели все это тебе нравится? Как вообще это может нравиться?

— Что — это? — спросила Зина жестко. Бывший возлюбленный сейчас как никогда раздражал ее своей самоуверенностью и пьяной бравадой.

— Ну, вот такая жизнь, — он стал отряхивать ее грязные коленки, — вечно ковыряться в грязи. В человеческой грязи, а как по мне она хуже помойки.

— Кто-то же должен разгребать и это. — Зина взяла себя в руки и старалась не показать своего раздражения. — По мне это лучше, чем генерировать ее самостоятельно. Например, утром говорить о любви одной девушке, а в обед уже целовать другую.

— Какая же ты дура, Звягинцева. — Было видно, что она его задела. — Детектив еще называется, а в собственной жизни два и два сложить не можешь. Ты никогда не думала, почему ты меня застукала, нет? Я человек, который имеет собственную охрану, так просто дал себя поймать? А ты подумай. Вот раскинь мозгами, может, тогда ты поймешь, что сделано было все намерено. Я преподнес тебе свою измену на блюдечке с голубой каемочкой, потому что так больше не мог видеть твоего равнодушия ко мне. Да, я избалованный женщинами мужчина и не о таких отношениях мечтал. Но мне надо было уйти навсегда, понимаешь, чтоб шанса больше не было прибежать к тебе, как собака. Так, чтоб знать наверняка, что ты меня никогда не простишь и не примешь. Дура ты, дура, хоть и умная, — сказал он очень нежно, почти любя. Перестав отряхивать ее по-прежнему грязные коленки, словно устав бороться с пятнами и с собой, Даниил медленно ушел в гостиницу.

Зина же осталась стоять на улице, ошарашено прокручивая пьяное признание бывшего возлюбленного и не понимая, что это было — правда или ложь.