Стрёмная башня

Глава 9, в которой не совсем король

– Поясни? – попросил я у Жени, когда мы тихонько двинулись по коридору, – Тебя тут что-то смущает?

– Ну-у-у… – Фонза смотрела наверх, – Вот как бы объяснить…

– Слышь, сеструха, ты только это, без совокупности как-нибудь, – Бобр состроил умоляющее лицо.

Он нёс на плече ярко светящийся молот, и очень смахивал на этих гномов, статуи которых возвышались у стен между колоннами. Чем-то этот коридор напоминал восьмой уровень в Прорыве, только там всё было из чёрно-красного обсидиана, а здесь же всё было намного жизнерадостнее.

Смотреть на сияющий голубой мрамор было одно удовольствие, вот только тишина и пустота немного угнетали. Словно здесь уже тысячи лет не ступала нога гнома. Ладно, пусть будет нога разумного гнома – Гвоздарь-то наверняка здесь бродит, раз в его кузницу можно пройти по второму уровню.

Иногда между колоннами вместо статуи зиял вход в другой коридор. Помельче, не такой величественный, и очень скоро уходящий в темноту.

Но я помнил наказ Молчаря не сходить с главной дороги, поэтому любопытство тиммейтов пресекал на корню. Пусть лучше вон рассказы Жени слушают.

Фонза так и крутила головой, и пришлось её спросить ещё раз:

– Же-еня-я. Ну, так чего там с древностью-то?

– Так, короче, – она прищурилась, заметив на постаментах под статуями ещё какие-то руны, – Вы знаете, когда жили Аим и Рандом?

– Конечно, – кивнул Бобр, – Давно.

Фонза усмехнулась.

– Ну, а греческие боги? Аид там твой любимый, всякие Дионисы, Зевсы?

– Хм… – Боря замялся, – Очень давно.

– Какие точные периоды ты называешь, – улыбнулась Фонза, – В общем, принято считать, что Аим с Рандомом жили около одной-двух тысяч лет назад.

– Ну, я так и сказал – давно. Можно подумать, у тебя разлёт прямо меньше.

– Ну да. А вот Аид и остальные боги – это всё история гораздо более давняя. Остались только мифы, и это вроде бы порядка… ну-у-у… тысяч шесть, или семь лет назад. Может, восемь.

– Ну, а Гимли Кольцетреский? – спросил уже я.

– Он был в середине, – ответила Фонза, – Хотя, возможно, ещё застал последних богов. Откуда-то же узнал он про кольцо?

Я задумался над её словами.

– А как же Балин Оркобой? – спросил я, – Он же брат Гимли, и сюда, на гору Ямантау, пустил людей построить академию всего тысячу лет назад. Он хоть Гимли-то видел?

– Ну, может, маман родила его на пару-тройку тысяч лет попозже, – хохотнул Бобр, – И, когда Балин ещё под стол ходил, Гимли уже задевал столешницу макушкой.

Мы все засопели, пытаясь не рассмеяться. В подземелье гномов Бобр явно рисковал, отпуская такие шутки.

А Биби обиженно буркнула:

– Не смешно.

– Ну, раньше гномы жили дольше… да и люди тоже, – Фонза показала на статую, – И родство у гномов немного по-другому определяется. Балин вполне мог быть просто братом по крови.

– Опять эта кровь, – недовольно проворчал я.

– Так, ладно, понятно всё с этими древностями, – Бобр явно терял терпение, – Ты скажи, чего с этим уровнем не так?

Но Женя опять в разговоре зашла совсем с другой стороны.

– Это вроде бы стражники самого Балина, – словно не слушая Борю, сказала Фонза, – И тут написано, что они до последнего стояли против западных гномов.

– Погоди, – сказал я, – Против гномов? А между гномами что, была война?

– Получается, была. И вроде как люди предложили Балину помощь в борьбе.

– Опять факторы, – вздохнул Бобр, – Зато логично, ядрён батон.

– Мне интересно другое… – Женя говорила невпопад, будто мыслями была уже где-то там, в глубокой древности, – Флаги, висящие сверху, говорят нам о каком-то Торине, который родился… кхм… эмм…

– Торин? – мы все удивились, – А это ещё кто?

Но Женя опять нас не слушала. Она загибала пальцы на обеих руках, поглядывала на них, что-то складывая в уме.

– Он родился одиннадцать тысяч лет назад, этот Торин. Ну, если переводить на привычное нам летоисчисление нюбсов.

– То есть, ещё древнее Аима и Рандома? – удивлённо спросил Бобр.

Я улыбнулся и кивнул Боре:

– Да он ещё древнее даже твоего любимого Аида с мармеладом.

Боря нахмурился:

– Ядрён батон, все эти ваши совокупности… Так, Жендос, объясни-ка, – он повернулся к Фонзе, – Сначала Аид, потом Гимли, и в конце уже наши Аимы и Рандомы?

– Ага, – кивнула Женя.

– И, типа, этот Торин – вообще раньше всех был?

– Не знаю, – Фонза пожала плечами, – Но, если верить этим гобеленам, то да, невероятно древний.

– Можно ли мне вмешаться в разговор? – скромно спросил Лекарь, – Я так полагаю, если греческие боги были восемь тысяч лет назад, а самый первый Прорыв был одиннадцать с лишним тысяч назад…

– Ну да, у нюбсов это время считается «ледниковым периодом», – кивнула Фонза.

– То получается, этот Торин был почти в самом начале времён? – даже Толю проняло, – Какая невообразимая древность.

– А что там написано? – уже с большим интересом спросил я, показывая наверх.

Хотя на самом деле мне было глубоко фиолетово до этого Торина, ведь к сегодняшним событиям он никакого отношения не имел. Всё, что сейчас меня интересовало – это как добраться до Гвоздаря и затеять с ним разговор.

– Написано: «благодаря Торину гномы пришли в этот мир». Ну, если я правильно поняла.

– Братва, а ведь Молчарь как ругался, помните? – оживился Бобр.

Кент подхватил:

– Точно, чувак. «Торинова борода»! Гномы всё время её вспоминают.

Живой разговор хорошо разбавлял скуку в этом тихом месте, потому что вечному коридору, казалось, нет ни конца ни края. История про какого-то супердревнего Торина оказалась довольно-таки интересной, и Фонза пыталась прочесть её по сохранившимся надписям на стенах и на гобеленах.

– А теперь уже Гимлевы стражи… – вдруг сказала Фонза, остановилась и задумалась.

– Да и статуи уже погрубее, – заметил Лекарь.

В коридоре что-то изменилось. Он словно стал старше, чуть более потёртым. Всего несколько шагов назад – и статуи, и пол, и колонны будут гораздо новее.

Женя подошла к статуе, которая всё так же изображала гнома с молотом на плече. Да, Толя был прав, черты гнома были уже не такими утончёнными – рука художника тут делала более грубые штрихи, не размениваясь на мелочи.

– Ни хрена! Смотрите, баба! – Бобр ткнул пальцем.

Одна из статуй, действительно изображающей гномью женщину, была покрыта голубой тканью, словно платьем.

– Они были такими красивым? – грустно спросила Биби.

– Йес, подружка, – Лана положила ей руку на плечо.

Эта представительница прекрасного пола гномов и вправду не была уродливой, её тело не покрывала шерсть. Просто улыбающаяся низкорослая девушка, круглощёкая, с озорными толстыми косами, падающими за спину.

Бобру, естественно, понадобилось посмотреть, «точно ли она везде не волосатая». И он тронул голубое покрывало…

За столько лет ткань совсем утратила прочность, и она не соскользнула вниз, а от одного касания распалась в пыль у нас на глазах.

– Э, да тут халтура, – вздохнул Бобр, – Ничего и нет.

Ну да, тело гномихи представляло собой общую форму, без деталей. Художник, наверное, думал, что эти две выпуклости будут грудью, а эта плоскость – животом. Всё равно платьем прикроют.

Зато Блонди чуть не сожгла взглядом Борю, и дальше он шёл, вжав голову в плечи. Мне кажется, или здоровяк будто не понимал, почему такое повышенное внимание от Ланы Медведевой?

– У меня такое чувство, что самое начало коридора выстроили позднее, при Балине, – сказала Фонза, – И просто пытались копировать стиль.

Я только пожал плечами. И вздрогнул.

Вздрогнули мы все…

Раздался женский всхлип, прокатившийся эхом по коридору. Мы замерли, повернули головы вбок, где как раз был проход в ещё один боковой коридор.

Там было темно, но свет из этого коридора всё же чуть доставал. И, кажется, кто-то там стоял и плакал. Мы едва могли рассмотреть силуэт.

У меня мурашки по коже пробежали. Оно понятно, что я игрок уже не первый день, и встречал всяких тварей… Но сейчас стало реально страшно.

– Это, братва… – начал было Боря.

– Только не говори, что тебе хочется пойти и пожалеть её? – я округлил глаза.

Бобр замотал головой:

– На фиг, ядрён батон! Меня б кто пожалел… Если она ещё и выйдет из темноты, мне доспех чистить надо будет. Я хотел сказать, братва, может, пробежимся?

Долго упрашивать не пришлось, и мы припустили по коридору, даже не оглядываясь. Если верить Молчарю, то ничего с нами не случится, пока мы не зайдём в любой боковой проход.

Плачущая была не одна. Всхлипнули и в следующем проходе, совсем с другой стороны. И, когда мы неслись уже вовсю, силуэты гномок стояли в боковых проёмах, почти не скрываясь.

Вот мелькнуло лицо одной из них. Она двинула головой, на подбородок упал свет от сияющего пола.

И, надо сказать, эти гномихи могли бы поспорить с болотными кикиморами по зубастости и размерам рта. А ведь такие симпатичные у них фигурки…

– Твою мать! – вырвалось у Бобра.

– Чуваки, я сейчас вам зелий наделаю, – донеслось от Кента, – Уже просятся наружу!

Это заставило немного рассмеяться. Боря хохотнул:

– Как назовёшь-то его? Зелье страха?

– Слеза кошмара, – кивнул Кент.

К счастью, зубастые низкорослые фигуры, стоящие в редких проходах между колоннами, в коридор так не выходили. Словно сияющий пол их не пускал, отбрасывая зловещие блики на зубастые рты незнакомок.

Мы сбавили ход, когда поняли, что впереди тупик. Точнее, это были ворота – две огромные каменные створки, на которых всё так же были начертаны руны.

И, как назло, по бокам от ворот в стенах были два небольших прохода. В которых уже стояли, похныкивая, проклятые гномки, одетые в шерстяные серые платья и голубые безрукавки с золотой вязью. Взъерошенные рыжие волосы закрывали глаза и пол лица, но рты с острыми зубами было прекрасно видно.

Мы притормозили, разглядывая ворота и ёжась под недружелюбными взглядами зубастых гномок. Они так и стояли молча, чуть склонив головы, скалили зубы в зловещей улыбке, но при этом жалобно всхлипывали.

– Фонза, читай давай, – с нетерпением прошептал я.

– Я не понимаю, – Женя сама чуть не захныкала, – Тут тот же диалект, что и в Прорыве на портале… Боюсь, как бы я опять не так прочитала.

– Читай, Женя, – процедил я, – Хоть как-нибудь читай.

Не знаю, что было с этими гномками, но мне теперь мохнатые жительницы глубокого города Древней Звезды казались гораздо симпатичнее. Ну и пусть волосатые, пусть голоса у них грубые…

– Помоги, – вдруг чётко сказала одна из гномок.

Свет проник между прядями, сверкнули красноватые глаза.

– Да, Гончар, помоги, – сказала вторая, по другую сторону.

Меня проняло, когда этот зубастый рот вдруг произнёс моё имя. Словно приговорили к смертной казни.

– Кровь Чекана… – снова заговорила первая, – Спой песенку.

– Спой, – вторила другая, – Как твой отец пел.

– А ты точно кровь Чекана? Дай попробовать?

– Дай попробовать кровь, Гончар.

Эти просьбы звучали на полном серьёзе, и от этого становилось очень жутко.

– Герыч, не слушай их, – нервно бросил Бобр.

Я посмотрел на него круглыми глазами. Он что, думает, я сейчас к этим страхогноминам в объятия кинусь?

– Литл-биг, – довольно прошептала Блонди, обращаясь к Бобру, – Ду ю вонт посмотреть, эти нигде не волосатые? А?

Она кивнула на гномок, и Боря сразу помотал головой.

– Я и так вижу.

Пока они все пререкались, я подошёл к створкам, попробовал ощутить замок внутри них. К счастью, ремни у Таши были не сложными, и поэтому скилл уже откатился.

Замочная скважина зияла чуть ниже моих глаз, и механизм я нашёл сразу же. Но разбойник внутри чётко сказал – открыть можно только ключом. Это, Гончар, настоящая магия.

Фонза тронула моё плечо, показала на руны, которыми были исписаны створки:

– Тут написано… что рука… ключ… кровь… настоящий король, – Женя тряхнула головой, – Короче, я думаю, что открыть дверь может только король.

Мы все разом повернулись к нашей Биби, и Манюрова вжала голову в плечи. Очень её смущало всеобщее внимание.

– Биби, – я, нервно оглядываясь на скалящихся гномок, прошептал, – Давай, попробуй.

– А почему я?

– Ну, в тебе же гномья кровь, а амулет у тебя.

Гномки тут же подхватили:

– Да, Биби, у тебя кровь Гимли!

– Дай попробовать кровь, Биби.

– А у тебя точно кровь Гимли?

– Гера, а кто сказал, что это ключ? – спросила Фонза, глядя на амулет в руках застенчивой Айбиби.

– Да, Гончар, – снова подхватила одна из гномок, – Кто сказал, что это – ключ?

И она, облизнув языком острые зубы, вдруг достала ключ из кармана безрукавки.

– Вот он, ключ.

– Да твою за ногу, – вырвалось у меня.

– Нет, Гера! – повторила вторая гномка, – Вот ключ!

И тоже достала небольшой ключик.

– Нет, Гера! Вот ключ!

– Вот! – разносилось по всему коридору.

Я только стиснул зубы от осознания того, что настоящий ключ может быть только один, а проверить надо все.

– Кент, – тихо спросил я, – А помнишь то зелье «каменной кожи»? Ты больше не делал такое?

– Чувак, обижаешь, – алхим с довольным видом достал бутылёк.

Я, правда, помнил, что от этого зелья потом лютая побочка идёт. Поэтому на всякий случай спросил:

– Доработал?

– Ты разговариваешь с не последним… – начал было Кент, но запнулся, увидев мой взгляд, – Короче, когда я профу получил, то увидел, в чём косяк.

Он протянул мне бутылёк, а потом задумчиво добавил:

– У меня, кажется, во всех зельях был косяк.

– Не может быть! – Боря сделал удивлённое лицо.

– А некоторые мои зелья, – Кент важно поднял палец, – моя профа алхима идентифицировала, как совершенно новый рецепт. Вот так-то!

– Я в тебе не сомневался, – кивнул я и опрокинул содержимое бутылька себе в горло.

– А что, и мне можно? – с надеждой спросил Бобр.

Алхим вздохнул:

– Тут такая фигня, короче… Если несколько человек в группе выпивают «зелье каменной брони», то его эффект намного слабее.

***

– Будь ты проклят, Гончар!!! – кричала мне вслед, клацая зубами, гномка.

Уже десятая по счёту, у которой я отнял ключ. Она царапала пол страшенными когтями, кидалась в сияние коридора, но тут же отскакивала назад – её волосы начинали тлеть, а кожа дымиться.

– Чтоб ты сдох!!!

Эти крики с проклятиями в мою сторону доносились по всему коридору. Иногда я даже жмурился, когда визги входили в резонанс.

Моя броня вся была изодрана до металлических вставок. Везде следы зубов, когтей, а на лице до сих пор горело ощущение, как огромная пасть гномки пытается поглотить мою голову. И длинный острый язык так и скользит по глазам, носу, губам, пытаясь помочь проклятой гномке сожрать меня.

Вот только я был не по зубам. Кент – нереально крутой алхим, и это позволяло отнимать ключ, не боясь быть покусанным.

Я не убивал этих зубаток, потому что мне казалось, это может повлиять на отношения с гномами. Да и мало ли, впереди разговор с Гвоздарём, который и так обещает быть сложным. Как он отреагирует, что я умертвил пару таких милых созданий?

Биби раз за разом вставляла новый ключ, но тот не поворачивался.

– Геронька, не получается, – она жалобно морщилась.

– Может, это, ей корону какую одеть? – предложил Бобр.

Я вышел от последней гномихи, уже чувствуя порезы на руках. Действие зелья кончалось.

Надеюсь, укусы этих вампирок ни в кого не превращают?

– Вот, последний ключ, – вздохнул я и устало присел на пол.

– Герыч, ты чего?

– Это действие зелья, – вздохнул Кент, – После него усталость. А раньше было чуть похуже.

Я усмехнулся, глядя, как Биби в очередной раз торкает ключ, но ничего не получается. Значит, надо было ещё подумать.

– Фонза, а ты всё правильно прочитала? – спросил я, – Может, у нас просто ключа нет?

– Мне кажется, что у нас просто короля нет, – вздохнула Женя.

Кент подошёл, взял один из ключей в куче.

– Может, не последний чувак в Батоне сойдёт за царскую особу? – он улыбнулся, потом вставил ключ в скважину.

Шарахнуло так, что меня откинуло на спину. Алхим, как пылающая головёшка, пролетел по коридору и упал бесформенным кулём, кувыркнувшись пару раз.

– Опа-а-а… опа-а-а… – и голос затих.

В нос ударило гарью, всё заволокло дымом. То, что осталось от Кента, пылало синем пламенем и больше даже не дёргалось.

Я вскочил, мы все беспомощно уставились на горящие останки.

– Вот же на хрен, – Бобр отшатнулся от кучки ключей.

Видимо, тоже примерялся, уж не древний ли он король ордена танков.

Биби стояла бледная, как стены и пол вокруг, только не сияла. Она смотрела на свои руки так, будто минуту назад держала в них смерть.

Фонза, поджав губы, полезла в свой кошель:

– Ну, вот и проверили. Значит, король-то у нас вполне подходит.

Она достала свиток воскрешения, но я её остановил.

– Это ж Кент, Женя, – кивнул я, – Ты думаешь, его можно просто так убить?

И вправду, когда обугленная кучка перестала пылать, мы заметили над ней мушку. Потом ещё одну.

Алхим наверняка перед походом употребил свой «состав номер тринадцать». Надо будет его попросить как-нибудь дать попробовать.

– И всё же, – задумчиво сказал Лекарь, – Наша Айбиби король, и в то же время не король.

– Короче, недокороль, – кивнул Бобр.

– Боренька! – возмутилась Биби.

Мы снова уставились на ворота. Задача даже немного усложнялась…

– Гера, – вдруг подала голос Блонди, – Ты лидер, а ю ремемба?

– Точно, – округлила глаза Фонза, – У тебя же «воля лидера», так? Твой скилл назвали королевским.

Сразу вспомнилось, какой интерфейс открылся мне в древней статуе определения, под городом с мохнатыми гномками. Ведь та кнопка действительно была с короной.

– Ну, ладно, – я вздохнул, наклонился, подобрал ключ.

Взял осторожно, боясь резко воспламениться, хотя перед этим я их сюда пачками таскал. Вся моя группа, как назло, сразу же посторонилась, опасливо отойдя с возможной линии полёта.

Тоже мне, поддержка.

– Георгий, если что… кричи, – нервно улыбнулся Лекарь.

– Ага, как птица-феникс, – хохотнул Бобр.

Я оглянулся на них перед тем, как вставить ключ. Нет, оно понятно, что потом воскресят, но всё равно, как-то было страхово.

Бледные лица тиммейтов следили за каждым моим движением. А светящиеся мушки облепили уже всё тело Кента.

Приготовившись, я вставил ключ. Выдохнул. Повернул.

Не получилось, ключ словно застрял. Округлив глаза, я подхватил другой, вставил – та же история. Третий, четвёртый…

– Это чего получается? – задумчиво бросил Бобр, – У нас чё, два недокороля?