На этот же раут приходит и Онегин - "безмолвный и туманный". После гибели Ленского он путешествовал, отсутствуя два года, и теперь "для всех он кажется чужим".
Кстати, хотя в отличие от Татьяны он ни разу не был на могиле Ленского и ни пролил на ней ни единой слезы (опять-таки в отличие от Татьяны), он - еще раз в отличие от Татьяны - действительно принял смерть друга близко к сердцу: "окровавленная тень" Ленского очень долго "ему являлась каждый день". Вот почему, собственно, он через какое-то время и уехал из поместья в Петербург, а уж оттуда ударился в путешествия.
Татьяна же ходила на могилу за компанию с Ольгой и чтобы предаться своему любимому занятию - поплакать, но как только Ольга перестала ходить, так и она перестала.
Однако прошло больше двух лет - сейчас он заметит Татьяну! И вот он видит ее - и не верит своим глазам:
"Ужели, -- думает Евгений: --
Ужель она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений..."
Вот именно. И такая метаморфоза никогда бы не совершилась - никогда бы крайне неразвитая девушка, чья голова всю жизнь была забита одними романами, чей мозг не имел тяги ни к какому занятию, - никогда бы такая девушка не смогла за два года превратиться в чуть ли не в образец для подражания применительно к самому блестящему обществу.
Никакого духовного багажа она не имела, никаких интересов, никакого даже стремления к развитию в ней сроду не наблюдалось - и на такой скудной почве, да еще за такой короткий срок взрастить светскую благородность и породистость?! Таких чудес природой не предусмотрено.
До замужества Татьяна, напичканная надуманными романическими страстями, была настолько безлика, настолько неинтересна, что Онегин за два года с легкостью ее забыл, как будто ее и не было, и вид этой великосветской дамы "напомнил смутно ему забытые черты" - смутно! Едва-едва.
Обратившись к князю, он узнает, что это действительно Татьяна и что она жена этого самого князя.
И вот князь подводит Онегина к Татьяне. Ба, какая встреча! И это после такой долгой разлуки, и после всех страданий, после такого безответственного письма и неприличных хождений в кабинет - казалось бы, как много душевных сил вложила она в этого человека! Во всяком случае, если верить ее словам.
А уж как, наверно, плакала, выходя замуж за нелюбимого, как рыдала, понуро идя в супружескую постель (во всяком случае, если забыть ее радость по поводу отъезда в Москву).
И вдруг такая неожиданная встреча. Да тут надо иметь железные нервы, чтобы ничем не выдать своего внезапного волнения! А откуда же взяться железным нервам у чувствительной девушки? У чувствительной девушки железных нервов отродясь не водилось.
Ну, тогда нужна железная выучка - однако и ей неоткуда взяться. Столь уникальная способность владеть собой в момент душевного потрясения - а нежданная встреча с любимым после долгой разлуки для всякого потрясение - такая способность приобретается только вместе с горьким опытом. Но никакого горького опыта у Татьяны нет и никогда не было, если не считать ее фальшивые, надуманные страсти. Однако в Татьяне не дрогнул ни один мускул:
Княгиня смотрит на него...
И что ей душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же тон,
Был так же тих ее поклон.
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна...
У ней и бровь не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
И не мудрено, что не дрогнул - она ведь уже давно забыла про Онегина! Он перестал быть предметом ее искусственной страсти. В силу вступила другая схема, вот и все. Она сейчас пребывает в клише не влюбленной чувствительной девушки, а светской замужней дамы. Поэтому Онегин для нее сейчас - такой же гость, что и все. Без вензелей и кроссов по аллеям. Вот почему она так невозмутима - нет причины для волнений. Ведь сейчас перед ней стоит не объект для влюбленности, а некий гость, участник раута.
И если Онегин - от неожиданной встречи и внезапно нахлынувших чувств - не в силах произнести ни слова, то она преспокойно заводит с ним беседу ни о чем:
С ней речь хотел он завести
И -- и не мог. Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула вон...
И недвижим остался он.
Ну, если она всем предлагает такие простые вопросы ("давно ль он здесь", "откуда он"), после которых смотрит усталыми глазами в сторону и уходит, то обнаружить в ней примитивность ума получиться очень не скоро...
"Не из их ли уж сторон?" - спрашивает она. То есть от матери она никаких вестей о нем не получала - похоже, ни разу и не спрашивала о нем! Вот так любовь... Кстати, и с мужем своим об Онегине она тоже не говорила - муж даже не в курсе, что Онегин сосед Лариных по именью. Да и она понятия не имела, что Онегин ее мужу "родня и друг".
Далее Онегин долго удивляется, куда это делась та девочка, "от которой он хранит письмо, где сердце говорит, где всё наруже, всё на воле". Он так до сих пор и не догадался, что все ее письмо составлено из книжных выражений, что никакого сердца там нет.
Он уезжает домой - "задумчив".