Тэтчер и тэтчеризм

3. Посттэтчеристское социальное государство

Как и в области экономики, политика правительства Мейджора в социальной сфере складывалась из продолжения прежнего, тэтчеристского курса и определенной дозы посттэтчеристских новаций. Причем если в области экономической политики основной акцент делался все же на преемственность, то в социальной сфере значительно явственнее звучали новые мотивы.

Как следовало и из самых первых и последующих заявлений и действий правительства Мейджора, основополагающим принципом его социальной политики оставался принцип "смешанного" государства благосостояния, который, как мы помним, стал достаточно успешно претворяться в жизнь правительством Тэтчер. Разница, однако, и весьма существенная, состояла в том, что балансу между частным и государственным, который Тэтчер пыталась по возможности сместить в пользу первого, правительство Мейджора стремилось придать более равновесный характер.

Еще до выборов 1992 г. правительство подготовило и опубликовало серию документов под общим названием "Хартия граждан". Хотя эта инициатива официально была представлена как продолжение программы "Следующий шаг", разработанной и принятой в 1988 г. правительством Тэтчер, в действительности она и по замыслу и по широте охвата намного отличалась от тэтчеристского документа. Если "Следующий шаг" был в основном нацелен на реформирование государственной службы и повышение ее эффективности путем создания полунезависимых агентств (о чем подробно было сказано выше), то "Хартия граждан" уже делала упор на повышение стандартов и качества общественных служб и их ответственности перед потребителем. Как отмечалось в предвыборном манифесте 1992 г., Хартия "адресуется тем, кто пользуется общественными услугами, она расширяет права граждан, требует от сферы услуг установления четких стандартов и предоставления людям информации о том, насколько адекватно эти стандарты соблюдаются"[403]. Согласно хартии главным принципом предоставления услуг является "не способность платить, а необходимость в них"[404].

Опубликованная менее чем за год до всеобщих выборов, хартия несла в себе достаточно большую пропагандистскую нагрузку. Однако, как показали последующие события, дело отнюдь не ограничилось простой пропагандой. Еще до выборов было подготовлено 18 конкретных "хартий", посвященных отдельным видам социальных услуг: "Хартия родителей", "Хартия пациентов", "Хартия квартиросъемщиков", "Хартия потребителей", "Хартия ищущих работу", "Хартия пассажиров" и др.45

К концу 1994 г. число хартий возросло уже до сорока46. Ответственным за их реализацию был сделан один из министров кабинета, а при офисе самого кабинета были созданы два специальных подразделения, призванные непосредственно контролировать выполнение установок хартий. Создавались также инспекционные службы на местах, в обязанности которых входило повседневное наблюдение за неукоснительным соблюдением порядка, правил и качества обслуживания. Причем центр тяжести делался на активное участие самих граждан в данной системе.

Как и в сфере экономической политики, во главу угла ставилось не количество, не объем ассигнований, а качество и эффективность существующих и вновь создаваемых служб и механизмов, более тесное их взаимодействие с заинтересованными сторонами и лицами.

Наиболее существенные изменения, естественно, должны были произойти в таких "столпах" социального государства, как системы народного образования, здравоохранения и социального страхования.

В уже упоминавшейся "Хартии родителей" основной упор делался на разнообразие и качество обучения, на сохранение независимых и частных школ как органической части системы среднего образования. При этом едва ли не основная ставка делалась на рост числа независимых государственных школ, т.е. тех, которые в соответствии с Актом об образовании 1988 г. выходили из подчинения местных школьных отделов и превращались в "самоуправляющиеся учебные заведения". Руководящий орган таких школ состоит из представителей родителей, учителей, и "коммюнити", т.е. жителей территории, которую обслуживает школа. К выборам 1992 г. насчитывалось уже свыше 200 таких школ (или около 4% всех средних школ). К концу 1994 г. их число довольно резко возросло, и они составили уже 16% всех средних школ, т.е. примерно в 2 раза превысив число независимых частных школ[405]. Согласно закону 1993 г. руководству остающихся под управлением местных органов школ вменялось в обязанность рассматривать вопрос об их переводе в статус независимых и согласовывать свое решение с мнением родителей48. Финансирование независимых государственных школ осуществляется непосредственно государством (через специальное Агентство по финансированию), а также пожертвованиями бизнеса, других организаций и отдельных лиц. В этом последнем случае спонсоры также представлены в правлении.

Вопрос о независимых государственных школах, или, как обычно называют их, "стипендиальных", выдвинулся к середине 90-х годов в число наиболее политически острых в школьном образовании. Сделав ставку на приоритетное развитие этих школ как наиболее перспективных, консерваторы столкнулись с резким сопротивлением лейбористов, полагающих, что, поскольку дети в эти школы нередко отбираются на основании экзаменов, они нарушают принцип равных возможностей, подрывают позиции объединенных школ, ущемляют прерогативы местного самоуправления. Исходя из этого, лейбористы обязались в своих документах вернуть "стипендиальные" школы в их прежний статус.

Однако в конце 1994 г. произошел казус, серьезно спутавший карты лейбористам. Не кто иной, как их новый лидер Тони Блэр послал одного из своих детей в "стипендиальную" школу, что вызвало, естественно, весьма оживленные комментарии в прессе. При этом наблюдалось явное смещение акцента с аргументации "за" или "против" на аргументы в пользу изменения принципов набора в эти школы и их демократизации. Очевидно, ближайшее будущее покажет, явится ли такого рода смещение началом возвращения к двухпартийной политике в области образования или же по мере приближения новых выборов оно будет преодолено более жестким противостоянием сторон.

Как бы то ни было, экспансия "стипендиальных" школ и рост их популярности явились серьезным успехом правительства и, судя по всему, их место и роль в системе среднего образования Британии будет и дальше возрастать.

Учитывая острую проблему качества школьного образования в депрессивных городских районах, правительство обязалось "обратить особое внимание на повышение стандартов обучения в этих районах". Для этих целей оно выделило дополнительные средства[406], но, видимо, сколько-нибудь заметно продвинуться в решении этой одной из самых острых и застарелых проблем британского школьного образования ему пока что не удалось.

Возросшее внимание правительство стало уделять дошкольному воспитанию и образованию детей. В предвыборном манифесте 1992 г. оно обязалось содействовать увеличению числа мест в дошкольных учреждениях, которые к тому времени посещало около 50% детей трех-четырехлетнего возраста. Однако доля эта за три последующих года повысилась лишь незначительно, составив в начале 1994 г. 53%. Правда, наряду с постоянными заведениями в стране функционировало довольно большое число самодеятельных "игровых" групп. Основная их часть организуется самими родителями и входит в "Ассоциацию дошкольных игровых групп"[407].

В полном соответствии с принципами разнообразия (или плюрализма) в обучении и ориентацией на повышение его качества правительство Мейджора предприняло целенаправленные усилия на совершенствование системы тестов и экзаменов, особенно при переходе с одной ступени образования на следующие.

Предметом повышенного внимания правительства стала подготовка учительских кадров, которой длительное время не уделялось должного внимания. В предвыборном манифесте была даже предусмотрена "реформа" в данной области. В соответствии с ней вводилась система проверки квалификации учителей, все без исключения учителя должны были в 1994-1996 гг. пройти цикл двухгодичной подготовки, призванной повысить из профессиональную квалификацию, укрепить систему школьного менеджмента и способствовать повышению качества обучения. Само же педагогическое образование должно было осуществляться в тесном контакте педагогических вузов и школ. В 1994 г. для реализации всех этих целей было учреждено специальное "Агентство по подготовке учителей".

Особое значение придавало правительство развитию и совершенствованию профессиональной подготовки и переподготовки кадров для производства и экономики. В 1991-1992 г. оно публиковало две белые книги, которые официальные консервативные издания квалифицировали как "новый курс", а премьер-министр - как "поворотный пункт" в профессиональном образовании[408]. Книгами предусматривалась более целенаправленная специализация (с техническим и научно-техническим уклоном) среднего и высшего образования и соответствующие изменения в системе присвоения и форме дипломов, качественно новый уровень сотрудничества учебных заведений с бизнесом. Была разработана также система мер по совершенствованию внешкольной системы профессиональной подготовки молодежи. Согласно официальным заявлениям правительства, всем 16-17-летним выпускникам школ представляется реальная возможность получения профессионального образования, главным образом путем использования систем "молодежная подготовка" и "молодежный кредит". При этом уже в 1995-1996 гг. оно планировало довести долю выпускников, имеющих возможность получить (главным образом с помощью системы "молодежный кредит") полноценное профессиональное образование, до 100% (система "молодежной подготовки" обеспечивает лишь профессиональную подготовку широкого профиля52). В подготовку высококвалифицированных технических кадров для промышленности более активно включились и начавшие создаваться в соответствии с Актом 1988 г. специализированные технологические колледжи.

Правительство оказывало содействие и профессиональной подготовке и переподготовке на самих предприятиях. Для более целенаправленных усилий в этом направлении им была разработана программа "современное ученичество", которая вступила в действие с 1995 г. Согласно официальным данным, затраты предпринимателей на обучение и переобучение персонала составляют свыше 20 млрд. ф.ст. в год.

Еще в 1990 г. Агентство по профессионально-технологической подготовке было приватизировано, и основные функции по подготовке и переподготовке кадров сосредоточились в "советах по предпринимательству и обучению" в Англии и Уэльсе и "компаниях по местному предпринимательству" в Шотландии. К середине 90-х годов их общее количество достигло 94. Ассигнования правительства этим советам (в Англии и Уэльсе) составили в 1984-1985 гг. 1 млрд. 500 млн. ф.ст. Хотя советы подотчетны правительству по заключаемым им контрактам и связаны с правительственными региональными офисами, они имеют статус независимых и руководство ими осуществляется местными бизнесменами. В их ведении находится система подготовки молодежи и подготовки безработных. Что касается этой последней, то она осуществляется на индивидуально-контрактной основе и нацелена в основном на контингент хронически безработных. В 1994-1995 гг. для реализации этой программы правительство оплатило расходы на 114 тыс. учебных мест, и переподготовку на этих местах должны были пройти около 270 тыс. человек.

Помимо подготовки и переподготовки кадров для производства правительство заметно усилило внимание к проблеме управленческих кадров. При целом ряде университетов были открыты школы бизнеса для лиц, имеющих университетский диплом. Оно также выступило с инициативой "Менеджериальной хартии", для реализации которой было создано около 90 местных отделений. Непосредственное руководство и этой и другими системами менеджериальной подготовки и переподготовки было передано в руки самих предпринимателей.

Как и в области образования, основные новации правительства в системе здравоохранения носили, с одной стороны, "поправочный" характер, т.е. были нацелены на претворение в жизнь и уточнение принципов, заложенных в тэтчеристском десятилетии, а с другой - предусматривали ощутимое повышение общего уровня и качества услуг. По сути дела ставилась цель сделать Национальную систему здравоохранения достойной того уровня культуры и благосостояния, которого достигло британское общество к концу столетия. В "Хартии пациента" прямо указывалось, что правительство намерено реформировать систему, которая "не всегда позволяет обеспечивать обслуживание, которое люди могли бы от нее ожидать"[409]. Сама же хартия, согласно официально высказанной точке зрения, являлась не чем иным, как "первой конституцией Национальной системы здравоохранения"[410], закрепляющей права пациентов. Основополагающим из них являлось право равного доступа к медицинским услугам для всех граждан страны, независимо от средств, которыми они располагают, на информацию, касающуюся состояния медицинских учреждений данной местности, на замену лечащего врача, современные меры по жалобам пациентов и т.д. Особо оговаривались права получать в случае необходимости чрезвычайную (скорую) помощь, иметь доступ к информации о своем здоровье при гарантиях ее конфиденциальности. Как подчеркивалось в хартии, пациентам впервые гарантировалось получение необходимой помощи в течение определенного времени. Правда, максимальный срок ожидания очереди на операцию определялся в два года, а в исключительных случаях он мог быть и больше. Устанавливались также "стандарты хартии", нацеленные на повышение качества обслуживания.

В другом документе - зеленой книге "Здоровье нации", также опубликованной в 1991 г., ставились конкретные задачи по снижению смертных случаев от конкретных заболеваний (сердечно-сосудистых, раковых и т.д.), указывались пути достижения этих целей, причем особый акцент делался на профилактические меры. После анализа полученных в ходе обсуждения зеленой книги откликов и предложений в конце 1992 г. была опубликована соответствующая белая книга, и разработанные меры обрели законную силу.

В полном соответствии с взятым ранее курсом на "дебюрократизацию" осуществлялась дальнейшая автономизация управления здравоохранением, освобождение его учреждений из-под "опеки" местных властей. Не ослабляло правительство усилий и по менеджеризации и коммерсализации системы (подробно описанные в главе четвертой).

Продолжая усилия по кооперации между частным и государственным здравоохранением, власти все же были вынуждены констатировать, что частная практика в сравнении с той, которая реализуется по линии Национальной службы здравоохранения, крайне мала. Только 12% населения Британии участвовало в частном медицинском страховании, и это несмотря на специальные правительственные льготы, введенные для пожилых людей. К тому же значительная часть этих людей одновременно пользовалась и услугами государственного страхования.

Достаточно амбициозные цели, поставленные правительством в области здравоохранения, естественно требовали и значительных финансовых средств. И хотя оно продолжало линию предшествовавшего правительства на экономию, в том числе и путем внедрения конкурентных начал, "тестирование рынком", рационализации управления, одной лишь этой экономией здесь было никак не обойтись. В бюджете на 1994 г. эти расходы были предусмотрены в объеме 37,8 млрд. ф.ст. (против 29,1 млрд. ф.ст. в 1990-1991 гг.)[411]. Продолжался и рост доли расходов на здравоохранение в валовом национальном доходе (с 4,7% в 1978-1979 гг. до 5,5% в 1991-1992 гг. и 5,7% в 1992-1994 гг.)[412].

Здесь наблюдалась картина, почти аналогичная той, что и в образовании, где государственные расходы выросли с 25 млрд. ф.ст. в 19891990 гг. до 32 млрд. ф.ст. в 1992-1993 гг.[413]

Примечательно, что и соотношение частных и государственных услуг в образовании и здравоохранении оказалось к середине 90-х годов почти что одинаковым - около 7% учащихся посещало частные независимые школы[414] и, как уже только что отмечалось, немногим более 10% населения участвовало в частном медицинском страховании. Если же учесть, что это последнее не исключало использование государственной врачебной помощи, то указанная доля окажется почти равной. Подавляющее большинство населения Британии явно не захотело расставаться с этими двумя важнейшими "государственными" или, точнее, общественными "службами", и это обстоятельство, без сомнения, явилось главным фактором, обусловившим и отступление правительства Тэтчер от своих первоначальных замыслов в данной сфере, и те новые акценты, которые были сделаны правительством Мейджора после ее отставки.

Несколько по-иному складывалось положение дел в еще одной важнейшей сфере социального обслуживания, а именно в социальном страховании. Несмотря на некоторые меры по улучшению государственного пенсионного обслуживания и увеличению размеров пенсий, основной акцент по-прежнему делался на поощрении личных сбережений и участии в частных пенсионных фондах и внутрифирменному страховании. Основные инициативы предпринимавшиеся по линии государственного страхования, были нацелены на некоторое улучшение положения наименее состоятельных пенсионеров, инвалидов, вдов, одиноких матерей и многодетных семей. Однако получаемые ими пособия оставались, как правило, ниже базовой государственной пенсии, составлявшей в 1994 г. 57 ф.ст. в неделю для одинокого и инвалида и 92 ф.ст. для супружеской пары (помимо этих сумм им выплачивалась также дополнительная пенсия, исчислявшаяся в соответствии с размером получаемой в предпенсионном возрасте зарплаты[415]. Как и прежде, лица не заработавшие пенсию, т.е. не уплатившие полную систему взносов в фонд социального страхования, получали пособие лишь по линии "поддержки дохода", предназначенной для хронически безработных, либо по достижении 65-летнего возраста, но только в том случае, если они нуждались в уходе. В 1994 г. эта сумма варьировалась от 30 до 46 ф.ст. в неделю.

Пособия по безработице также продолжали выплачиваться в соответствии с принципами, утвердившимися в начале 80-х годов. Они фиксировались вне зависимости от размера получаемой ранее заработной платы и выплачивались максимум в течение года. Причем, если человек уклонялся от предлагаемой работы, пособия не выплачивались. В 1994 г. пособие составляло 45,5 ф.ст. в неделю для одинокого безработного и 73 ф.ст. для супружеской пары[416]. Что касается выходного пособия, то оно устанавливалось, естественно, не государством, а предпринимателями и администрацией фирмы. По истечении года безработный может претендовать на небольшое пособие, но его получение связано с определенными условиями.

Для реализации системы пособий безработным правительство Мейджора разработало новый его вид - "пособие ищущему работу", которое должно заменить оба выше названных вида выплат. Согласно планам правительства эта замена должна произойти в апреле 1996 г. Она будет представлять более жесткие требования поиска новой работы и как обязательное условие получения пособия будет включать проверку нуждаемости[417].

Как следствие указанной ориентации правительства, так и главным образом в результате возросших возможностей населения делать сбережения, развитие социального страхования по этой последней линии явно обгоняло рост государственных пенсий и пособий. При всем том расходы государства на эти цели составляли самую большую статью государственных расходов (83 млрд. ф.ст. в 1994-1995 фин.г.)[418]. Согласно принятому ранее законодательству к 1999 г. будет завершен постепенный переход от фиксированных пенсий к пенсиям, устанавливаемым в соответствии с размером получаемой зарплаты, и они будут исчисляться по норме - 20% от среднего заработка за "лучшие" 20 лет. Но для тех, кто уйдет на пенсию до этого срока, она будет исчисляться по прежней, переходной системе.

По данным на 1994 г., 85% пенсионеров имело к этому времени дополнительный к основной пенсии доход, в основном из личных сбережений и от внутрифирменного страхования. Разумеется, размеры дополнительных доходов у различных групп пенсионеров и их соотношение с государственной пенсией были и остаются весьма неодинаковыми. Однако сам факт существенного повышения доли негосударственной пенсии в доходе подавляющей части пенсионеров не вызывает сомнения.

Не менее определенная ориентация на приоритет частного над государственным обнаруживалась в жилищной политике правительства. Соотношение частного и государственного домостроения оставалось примерно таким же, как и в 80-х годах, когда на 40 тыс. ежегодно строившихся государственных приходилось 200 тыс. частных домов и квартир[419].

В качестве одной из мер, призванных сгладить социальные контрасты в жилищном вопросе, правительство выделило около 100 млн. ф.ст на строительство ночлежек для бездомных[420]. Предпринимались также меры по предоставлению некоторым категориям бездомных нормального жилья, однако отдача этих мер была явно недостаточной. Правда, после пика 1991 г. число бездомных семей начиная с 1992 г. стало уменьшаться, и в 1993 г. оно составило 134 тыс. (против 145 в 1991 г.). Но если учесть, что в 1988 г. эта цифра была равна 122 тыс.[421], о сколько-нибудь серьезных успехах здесь говорить не приходится.

Заметные усилия правительства, как и его предшественников, были направлены на поощрение частного домостроения, главным образом путем снижения процентных ставок по выплате кредитов, а также в некоторых случаях по отсрочке этих выплат. Специальные меры были приняты для предотвращения массовых выселений жильцов из домов, купленных ими в кредит, в связи с неблагоприятными последствиями, которые имел для многих из них экономический кризис начала 90-х годов, и особенно рост безработицы.

Для поощрения лиц, желающих иметь собственное жилье, но не имеющих достаточных средств для его приобретения, правительство выделило 2 млрд. ф.ст. для "смешанного домовладения". Согласно этой схеме будущий домовладелец платит лишь часть необходимой суммы (в среднем 50%), остальную же оплачивает финансируемая правительством "жилищная ассоциация". В дальнейшем "частичный" домовладелец имеет возможность постепенно выкупить у ассоциации ее долю и стать полноправным собственником.

Правительство также предприняло ряд мер по поощрению найма жилья у частных домовладельцев и расширению прав квартиросъемщиков этого сектора. Уже в 80-х годах прекратился шедший длительное время процесс снижения доли этого сектора в активном жилищном фонде страны и начался некоторый ее рост. В 90-х годах этот рост стал более заметным, и к 1995 г. доля данного сектора повысилась с 8,6 до 9,9%. Доля же владельцев собственных жилищ поднялась до 67%[422].

Одной из сфер социального государства, на состояние которой правительство Мейджора также стремилось наложить свой отпечаток, явились так называемые попечительные службы. Так в Британии именуются многочисленные виды медицинской помощи хроническим больным, инвалидам, старикам, детям без родителей и другим категориям лиц, нуждающимся в постоянном уходе. Хотя значительная часть этих услуг выполняется "добровольческим сектором", насчитывающим в общей сложности свыше 300 тыс. групп и организаций, государство традиционно берет на себя ответственность за организацию помощи как самим нуждающимся, так и тем группам, организациям и фондам, которые действуют на добровольной и благотворительной основе.

В 1993 г. правительство начало реализацию специальной программы "Заботясь о людях", призванной улучшить существующие службы, обеспечить предоставление заинтересованным лицам и организациям всей необходимой информации о существующих услугах, повысить качество этих услуг, расширить свободу выбора, в частности между помощью на дому или в условиях стационаров (домов для престарелых, инвалидов, детских садов-интернатов и т.д.).

Согласно правительственным данным, общая сумма средств, которую благотворительные фонды и организации собирают на цели попечительства, достигает 5 млрд. ф.ст. в год. Для того чтобы стимулировать приток этих средств, правительство Мейджора расширило налоговые льготы на расходы частных лиц и компаний на данные цели, предприняло другие поощрительные меры. Оно также увеличило объем государственных средств, идущих непосредственно на финансирование попечительской деятельности, повысило ответственность местных органов власти и выделило им значительные средства на эти цели (около 1 млрд. ф.ст. в 1994-1995 гг.)[423]. Им также были даны указания по созданию национального банка данных о попечительской службе и ее деятельности, усилению координации усилий отдельных организаций и фондов, созданию сети коммунальных центров, осуществляющих такого рода координацию.

С приходом к власти правительства Мейджора были предприняты меры по повышению качества подготовки социальных работников, от квалификации и добросовестности которых во многом зависит эффективность всей системы социального попечительства.

Как мы видим, во всех основных сферах социальной политики после отставки Тэтчер были осуществлены достаточно ощутимые нововведения. Взяв на вооружение некоторые из принципиальных подходов тэтчеризма, главным из которых, безусловно, явился принцип "смешанного социального государства и "свободы выбора", правительство Мейджора в то же время вполне сознательно пошло на усиление этатистского начала в нем. Правда, акцент при этом был сделан не столько на вливание дополнительных средств из государственной казны, сколько на организационно-управленческие меры, призванные повысить отдачу и эффективность систем и приблизить их к потребителю.

Недвусмысленно признав, таким образом, первостепенную роль общественных услуг, Мейджор и его коллеги тем самым заметно продвинулись в направлении более органичного синтеза двух подходов -традиционного социал-реформаторского и неоконсервативного. С идеей "предохранительной сетки" и "малого социального государства" было покончено не только де-факто, но и де-юро, и это было отнюдь не только формальным достижением.

Однако далеко не все общественно-политические силы Британии сочли подходы и решения, предложенные правительством Мейджора, соответствующими требованиям времени. Причем это касалось отнюдь не только государства благосостояния, но также экономики, политики и даже политического устройства. После более полутора десятка лет однопартийного правления вопрос альтернативы начал все решительнее выдвигаться в эпицентр партийно-политической борьбы. А это значит, что судьба тэтчеризма и посттэтчеризма стала зависеть уже не столько от расклада сил внутри самих консерваторов, сколько от способности партии в целом "держать удар" и противостоять натиску оппозиции.