Узнать пересмешника. Жизнь с Харпер Ли

Глава двадцать восьмая

Сестры Ли любили читать не только толстые исторические книги и длинные биографии.

В том 2005 году две женщины из Миссисипи, Гайден Меткалф и Шарлотта Хэйс как раз издали книгу «То, что ты умер, тебя не извиняет». Эта небольшая книжка, как гласит подзаголовок, является «официальной инструкцией для южных леди о том, как провести идеальные похороны».

Авторы иронически рассуждают о различных традициях, связанных с похоронами, приемом гостей, обо всем, что считается правильным и уместным и отражает социальное положение человека, в том числе принадлежность к различным городским церквям. Книгу читали многие из тех, кого я знала: Нелл и Алиса, Джуди и Дейл, Том и Хильда.

Обычно спокойная Хильда, которая как жена методистского священника многое знала о похоронах, заливалась хохотом, однажды вечером читая эту книгу вслух. Я ужинала с ней и Томом у них на кухне, мы ели овощной суп на говяжьем бульоне, салат и ее восхитительные ароматные домашние булочки, от которых, по словам их друзей, невозможно было отказаться. Она выпекала их рядами в круглых формочках, заворачивала в полиэтилен или фольгу, чтобы хранить в морозилке, и всегда давала мне с собой в дорогу целый пакет. Проблема заключалась только в том, что трудно было одновременно вести машину и вытаскивать нагретые булочки из толстой упаковки.

Нелл сказала мне, что ей больше всего понравился отрывок, в котором одна женщина, принадлежащая к епископальной церкви, пыталась вспомнить, почему у нее разбиты колени.

— Я не могу понять, — сказала она, когда красила пасхальные яйца у себя на кухне, — неужели я ушибла колени вчера днем, когда проходила этапы крестного пути? Или же когда я вчера вечером напилась и упала?

В общем, и авторы, и Нелл от души потешались над целым рядом протестантских церквей.

Вскоре после того как мы с Нелл смеясь, читали эту книгу за кофе, мы оказались на светском обеде в Монровилле.

Нелл позвонила мне и сразу перешла к делу.

— Нас пригласили к Пэтси.

Пэтси Макколл была дальней родственницей Нелл, она жила в большом элегантном доме на вершине маленького холма в другой части города. Пэтси вышла замуж за Ллойда Макколла, а его сестра Сара Энн вышла замуж за брата Харпер, Эда Ли. Пэтси была невесткой невестки Нелл. Не удивительно, что люди предпочитают просто говорить: «Они родственники».

— Нас?

— Я думаю, что они пригласили меня, чтобы я привела тебя.

Нет, она не шутила.

Это был один из тщательно продуманных, утонченных ланчей, которые с сентября по май проводили примерно две дюжины женщин. Обязанности хозяйки по очереди выполняли несколько из них. Нелл хотела, чтобы я познакомилась с этой стороной жизни Монровилля.

Обычно она не ходила на подобные собрания.

— Ну что же, — спросила я Нелл, — вы хотите пойти?

— Если ты пойдешь, то и я пойду.

И вот во вторую пятницу ноября я подошла к соседней двери. Нелл все еще собиралась. Я стояла внутри, но выглядывала наружу в ожидании нашего шофера, Марианны Ли, полной искрометного веселья жены племянника Нелл Эда Ли, которая должна была заехать за нами.

Нелл вышла из спальни, пригладила волосы и как будто впорхнула в комнату. Я никогда не видела ее такой по-праздничному растерянной, если так можно сказать. Она знала, что там все будут нарядно одеты, и выглядела соответствующе. Такой я ее никогда не видела, не считая тех редких случаев, когда она появлялась на публике для получения премии.

Нелл надела черные брюки и розовую шелковую рубашку, челка была тщательно расчесана. К воротнику она приколола блестящую брошку в виде кошки. На ногах — черные туфли с золотыми пряжками.

Она снова пригладила волосы, разглядывая мою одежду. На мне были черные брюки, туфли на низком каблуке и хлопчатобумажная куртка бирюзового цвета. Да, и мои серьги были длиннее обычного.

— Ну что, ты одета с иголочки? — спросила она.

— Я попыталась найти какие-то иголочки, — улыбнулась я.

— Прекрасно, а я одета с ниточки.

Нелл протянула руку и потрогала мои завитые волосы.

— Ты завилась.

— Я просто пытаюсь выглядеть респектабельно.

Нелл вздохнула.

— О, господи, ну по крайней мере мои туфли достаточно милы!

Она посмотрела на туфли, которые я до этого никогда не видела.

Когда джип Марианны подъехал к дому, мы попрощались с Алисой, работавшей за кухонным столом. Стояла прекрасная осенняя погода, так что плащ был не нужен.

Наши шаги казались очень тихими по сравнению с цоканьем высоких каблуков женщин, поднимавшихся по ступенькам из красного кирпича к дому Пэтси. Он был белым, двухэтажным, с колоннами на фронтоне. На широкой террасе стояли белые кресла-качалки. Я стала понимать, что имела в виду Нелл. Это было праздничное мероприятие, а не просто встреча. Мне казалось, что я попала в фоторепортаж журнала «Жизнь Юга».

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — Пэтти приветствовала нас, когда мы вместе с другими вошли в дом. В просторном холле стоял украшенный большим количеством лилий и розовых роз круглый стол таких размеров, какие можно увидеть в холле хорошего отеля. Одна из трех женщин, организовывавших этот обед, Мэри Ветстоун, предлагала всем маленькие конвертики с лососем и сметаной на серебряном подносе. Я была знакома с Мэри. Она была замужем за доктором Джеком Ветстоуном, который теперь практически уже вышел на пенсию, и приходила вечером по средам в методистскую церковь, чтобы учиться у Джуди звонить в колокола.

Среди примерно двух дюжин приглашенных в основном были пожилые женщины, хотя нескольким было за тридцать и за сорок. Все они оживленно болтали между собой. Я уже знала примерно половину из них, а может быть, и больше, и Пэтси принялась представлять меня остальным.

Перед едой все встали вокруг стола, и Пэтси прочитала молитву. Потом все уселись за столы, расставленные по всему дому. Мы с Нелл выбрали тот, что в кухне на семерых человек. На льняных салфетках стояла сиявшая посуда: белые тарелки с золотыми ободками, тяжелые серебряные приборы и хрустальные бокалы для белого вина.

Пока мы ели запеченного цыпленка, овощную запеканку, рис с миндалем, кукурузу под острым соусом и булочки, разговор в основном крутился вокруг обычных тем о том, кто из жителей города чем занимался. Нелл особенно понравился приготовленный Пэтси десерт — розетки, покрытые мороженым, карамельным соусом и орехами пекан.

— Вот и конец моим благим намерениям, — сказала она.

Заметив, что несколько капель попало на ее рубашку, она заявила:

— Никогда не промахиваюсь, как мой дедушка, — и обмакнула льняную салфетку в бокал, чтобы стереть пятно.

Пока мы болтали, у мойки грузная чернокожая женщина в яркой вельветовой кофточке малинового цвета мыла посуду. После еды нам подали кофе в тонких чашечках с блюдцами. Мы с Нелл добавили туда сливок и сахара, взяв их со стоявшего рядом элегантного серебряного подноса. Это был явно не «Макдоналдс».

Нелл однажды пожаловалась мне, что «здесь все хотят разговаривать только о внуках и садах». Разговор за столом развивался примерно по этому сценарию, и она почти не принимала в нем участия. Она сидела молча и выглядела слегка не в своей тарелке.

Я спросила, читал ли кто-нибудь «То, что ты умер, тебя не извиняет». Несколько человек, кроме Нелл, уже открывали эту книгу. И она просияла, вспомнив свою любимую историю. Я уже слышала, как Нелл за последние недели пересказывала ее несколько раз, но так всегда бывает с любимыми историями. Они все время остаются забавными. И вот она снова ее рассказывала.

— Самое лучшее там — рассказ о женщине, принадлежавшей к епископальной церкви, которая разбила колени и не поняла, произошло ли это, когда она за день до этого проходила этапы крестного пути, или же когда она вечером упала пьяная.

Она засмеялась, и другие подхватили.

Я спросила женщину в костюме кораллового цвета, есть ли в городе книжный клуб.

— Нет, есть несколько художественных клубов, клуб садоводов и много клубов для игры в бридж.

Когда на обратном пути мы подъехали к дому Нелл, я спросила ее, почему в городе нет книжного клуба. Я не собиралась в него обязательно вступать, но мне было любопытно, какие книги читались в городе. Может быть, клуб все-таки был, и я просто о нем не знала.

У Нелл было свое объяснение.

— В литературной столице Алабамы книг не читают.

Выражение «литературная столица Алабамы» было создано в попытке сделать Монровилль, родину Харпер Лц, привлекательным для туристов.

Мы поговорили о тех, с кем из гостей Нелл была знакома, мне было интересно, кто был родом из «прежнего Монровилля». Она подумала.

— Да только я.

Я была в очередной раз поражена контрастом между роскошным, формально выглядевшим домом, откуда мы только что ушли, и скромным домиком, где жили знаменитая писательница и ее сестра-адвокат.

Позже я рассказала об этом обеде Джуди Крофт.

— Я так рада, что Нелл туда пошла, — сказала она, — она очень часто ставит свою свечу под сосудом[9].

Тем вечером Джуди, Дейл Уэлч, Нелл и я ужинали в Экселе в «Мэйн-стрит Дайнер». Разговор зашел о книгах.

— Это дети слишком молоды, чтобы помнить мисс Минерву, — обратилась Нелл к Дейл, глядя на Джуди и меня, — но она была прекрасна. Рейнольдс Прайс нашел для меня одну старую книгу за десять баксов.

Серия книг о мисс Минерве рассказывала о выходках юного Уильяма Грина Хилла и его маленьких друзей в штате Теннесси. Мисс Минерва — благовоспитанная незамужняя тетушка, которая взяла к себе в дом осиротевшего озорного шестилетнего Билли. Эти книги увидели свет в начале двадцатого века.

Нелл рассказала нам о готовящейся к выходу новой книге, написанной ее другом.

— Она просто прекрасна. Если вы помните, что такое старомодный хороший роман, то это именно такая книга.

Харпер Ли даже написала текст для обложки, в котором называла эту книгу превосходным и долговечным американским романом и дальше даже говорила: «Она мне очень понравилась».

Теперь Нелл была в своей стихии, она высказывала мнения и разглагольствовала так, как никогда бы не стала делать во время куда более официальной дневной встречи. Книга, о которой она нам рассказала, называлась «Хранитель молнии», ее написал нью-йоркский приятель Нелл Стар Лоуренс, который в то время был главным редактором издательства «В. В. Нортон».

— «Хранитель молнии», — медленно повторила Дейл, пытаясь понять, что же это значит.

— Это книга о «Дженерал Электрик» и о семье, которая была с связана с этой компанией, о таких людях, которые отправлялись охотиться на голубей в Парагвай.

Нелл имела в виду одну из ярких деталей из книги Лоуренса. Представители старой аристократии, обладавшие любовью к приключениям, буквально отправлялись охотиться на голубей в эту страну.

В то же время женщина, выходившая из закусочной, остановилась у нашего столика и поздоровалась с Дейл. Нелл громко спросила, кто это. Дейл ответила, что это хорошая художница, и предостерегающе прошептала:

— А ее муж все еще рядом с нами.

Я сообразила, что последние слова Нелл не расслышала, и поэтому протянула ей листок, вырванный из моего блокнота, на котором написала: «А ее муж все еще рядом с нами».

Это ее оскорбило.

— Я не собираюсь ничего говорить о людях, которых я не знаю, — раздраженно сказала она. Она стала теребить листок бумаги и сложила его в маленький прямоугольник, как всегда поступала, открывая маленький пакетик с заменителем сахара.

Я почувствовала, как щеки у меня слегка порозовели» Обычно она хотела, чтобы ее предупреждали о таких вещах, так как не очень хорошо слышала голоса у себя за спиной. Но сегодня было по-другому.

Нелл рассказала нам, что она заказала нечто, что должно было улучшить ее слух. Это были наушники — «капельки» с микрофоном, свисавшим на грудь, напоминавшие те, что когда-то были у Алисы. Она улыбнулась, пытаясь описать нам это устройство.

Она приложила свернутые пригоршней ладони сзади кушам.

— Искусственные ладони.

Кроме того, она заметила, что в закусочной появился новый, более тихий кассовый аппарат. Теперь она больше не могла дразнить меня из-за того, что я была не способна чувствовать себя уютно там, где кассовый аппарат издавал звуки, «как автоматы во время убийства Дня святого Валентина».