Вечность

2

Нащупав выключатель, я нажала на него почему-то дрожащими руками. Одинокая лампочка на потолке осветила пыльное, местами, даже грязное помещение. У окна стояла софа, ну, вот и вся мебель. Я немного посидела, наблюдая за кипящей жизнью за окном: огоньки так и не думали гаснуть, повсюду сновали автомобили, автобусы, слышался далекий гул поездов…

Вздохнув, я прошла на кухню. Плита, ржавая раковина, щербатый стол и один стул. Как символично. За другой дверью оказалась ванная комната. Белый больничный кафель, от которого резало глаза.

Что ж.

Я вернулась к софе и легла на нее, не снимая обувь. У меня не было чистых вещей. Почему-то в этот момент я подумала о купленной недавно пижаме с котятами. Сейчас бы совсем не помешал этот хлопковый кусочек уюта.

По щеке побежала слеза. Надо же… А я думала, обойдется.

— Я хочу обратно, — прошептала я в темноте, но, само собой, никто меня не услышал. Я была здесь совершенно одна. — Я хочу обратно! — сказала я громче и, чувствуя, как горькие слезы вырываются наружу, — хочу к своей семье! Хочу к своим книгам! Хочу к заваленному милыми безделушками и открытками кабинету! Хочу на свою работу! Хочу в свой маленький городок!

Как много «хочу». Не знаю, говорила ли я вслух или просто кричала про себя, но эти самые «хочу» не заканчивались.

Я не сразу услышала стук в дверь. Резко сев, я почувствовала, как закружилась голова.

— Алекс, открой!

— К-кто там? — крикнула я, и тут же поняла, что все же я кричала. Горло болело.

— Твой гид. Кто же еще?

Вытерев рукавом лицо, я пошла открывать дверь.

— Чего тебе?

— Я… — начал было гид, но тут же осекся, — ясно. Отойди-ка в сторону.

— Чего?

— Пусти, говорю. Стоят тут всякие на дороге.

Гид ловко, совершенно по-хозяйски, прошел в мое новое жилище и стал разворачивать какие-то пакеты.

— Знаешь, жизнь, — тут он как-то странно хмыкнул, — жизнь здесь мало чем отличается от жизни там, ну, ты понимаешь. И мы, вроде бы испытавшие утрату, снова наступаем на те же грабли. Я это к чему… Я совсем забыл, как сам оказался в этой вонючей дыре даже без швабры. Поэтому я принес тебе это. Та-дам!

Гид протянул мне мыло, щетку и швабру.

— Больше ничего не нашлось. А из моей любимой рубашки сделаем тряпку. Цени мою жертву, Алекс!

Я улыбнулась. Совершенно невозможно было смотреть на него равнодушно.

— Во-от, начало положено! А теперь хватит страдать без дела. Принимаемся за уборку.

И дело закипело. Скажу честно, при жизни я любила чистоту, особенно, в моем личном кабинете. Меня успокаивала уборка, мысли испарялись, и я могла отдохнуть. Частенько я включала свои любимые баллады и носилась с пылесосом по всем комнатам. Теперь же…

— А хочешь я тебе спою?

— Что?

— И, правда, со слухом беда, — горестно вздохнул гид и почесал затылок, — ну, ничего. Знаешь, эту песню? — прочистив горло и взяв пару высоких нот, отчего я откровенно рассмеялась, он начал петь:

Оказалось, что мы знаем тексты не одной песни, и я с удовольствием подпевала моему новому знакомому. Признаюсь, я почти забыла это ощущение, когда музыка и слова обволакивают твое тело, когда какая-то случайная строчка дарит силы продолжить движение вперед, когда кто-то рядом поет в унисон, и, кажется, что эти слова обладают какой-то своей магией.

— Тебе легче?

— Да, определенно. Спасибо тебе.

Гид смущенно почесал голову.

— На самом деле, это тебе спасибо. Жизнь здесь довольно однообразна. А ты, какой-никакой, а все же глоток свежего воздуха.

— Почему так? Мне показалось, что это место полно чудес.

Гид засмеялся, причем, громко, совершенно не стесняясь меня. На душе потеплело. Я села на вычищенную софу, подоткнув под себя ноги.

— Я побывал во всех этих местах. Своими глазами видел огни Лас Вегаса и музеи Франции, бродил по знаменитым библиотекам и разъезжал на любом возможном транспорте. Ты ведь знаешь, что здесь все бесплатно и совершенно нет денег? — парень снова захохотал, стоило ему увидеть мое лицо, — это правда. Мы все делаем то, что делали и раньше. Есть и дворники, и учителя, и много еще кто. За нашу работу мы получаем своеобразную награду, — гид покопался в своих карманах и извлек синий билетик, — смотри. Этот использованный уже, правда. За работу в библиотеке я получил его в прошлом месяце. Час отдыха в Третьем городе.

Я даже не знала, что сказать, но, кажется, он меня понял, потому что продолжил объяснять.

— Это место называется, Вечность. Не знаю, кто его так назвал, но он был чертовски прав. Попадая сюда, мы больше не меняемся. Остаемся прежними, не стареем, в общем, как-то так… Старикам не очень-то повезло, да? Да, и Вечность разделена на 12 городов, хотя, конечно, это так, условно. Эти самые города огромны и, может понадобиться не один десяток лет, чтобы обойти хотя бы один из них. Но время-то у нас есть, — тут гид как-то невесело усмехнулся. В общем, как ты понимаешь, Низший город — самый первый и самый мм густонаселенный. Да, здесь куча достопримечательностей из нашей прежней жизни, но, поверь, совсем скоро тебе это надоест. Этот шум, бесконечная возня. Ничуть не лучше живых мегаполисов.

Мне было интересно слушать его. Мой гид обладал неплохим даром рассказчика. Возможно, сказывалась его работа…

— Вот, но есть и другие города. Второй и Третий — куда мы с тобой можем попасть, и ты сразу поймешь разницу! Там все иначе. Спокойнее, что ли, и как-то… Трудно подобрать слова, это надо увидеть. Как только ты пообвыкнешь, то сможешь выбрать занятие для себя. И вместо стандартных бумажек, будешь получать вот такие билеты.

Я покачала головой, не понимая, как одно отличается от другого.

— Ты говорил о 12 городах. Как же остальные?

— А-а, вот тут-то и заключается загвоздка. В остальные мы не можем попасть.

— Почему?

— А никто и не знает, — гид улыбнулся и подмигнул мне.

— Странно, — призналась я. Голова шумела и соображалось плохо.

— Хочешь расскажу еще кое-что?

— Давай, — устало улыбнувшись, я махнула рукой и прилегла, положив руку под голову.

— Нам не нужно есть.

— Что?!

— Ну, да, так здорово! Согласись? Вот, сегодня, ты хоть раз чувствовала голод?

Я прислушалась к себе. Прошел целый день. Суматошный, полный впечатлений, мыслей, вопросов и всего того, что трудно описать словами. Но голод…

— Нет, — я ответила как-то растерянно, может, потому что еда была чем-то настолько обыденным, последним кусочком прошлой жизни. Стало совсем грустно.

— Эй! Да, все не так плохо! Если хочешь — ты можешь есть, просто голода больше нет! — похоже, моему гиду было весело смотреть на мои переживания, потому что он, то и дело, посмеивался, но было совсем необидно. Даже наоборот. Сразу же хотелось улыбнуться.

Мне трудно было сказать ему очередное «спасибо», по-моему, это слово не могло описать все мои чувства в данный момент, поэтому я просто слушала, не перебивая.

— Завтра… эээ… точнее, уже сегодня, я покажу тебе город. Не весь, конечно! Тут нужен не один год, точно тебе говорю! Но, если ты не против, покажу тебе самые мои любимые места.

Я кивнула, чувствуя, что ком в груди рассосался, и стало легко-легко, веки отяжелели.

— А еще, мы сходим с тобой в самый классный ресторан. Представляешь, раньше я бы никогда не потянул такое, а теперь — самая настоящая халява!

Я снова кивнула, или же мне показалось. Было так тепло и уютно.

— А потом я покажу тебе, где работаю. Там здорово! Если ты любишь книги, то это самое оно, и людей там относительно немного, да и…

Он говорил что-то еще, но слова уже было невозможно разобрать. Голос гида убаюкивал, успокаивал. А я ведь даже не спросила, как его зовут…

— Проснись и пой!

— Мм…

— Проснись, говорю и пой!

— Я думала, что хоть здесь отосплюсь, — пробурчала я в подушку, скорее, себе, чем моему неугомонному новому другу.

— У нас много дел, Але-екс!

— Не хочу дела…

— Хочешь! — парень стянул с меня принесенное им же одеяло и потрепал по взлохмаченным волосам.

— Изверг…

— Чем и горжусь!

Я недовольно уселась на софе по-турецки.

— Ты же говорил, что у нас полно времени? Смысл теперь куда-то торопиться?

— Так и есть! Смотри, что я тебе принес! — парень вышел из кухни, держа в руках пластиковый стаканчик с кофе. Я чуть не слетела с софы! Запах был просто одуряющим!

— Спасибо, — горячо поблагодарила я и взяла напиток.

— Как ты себя чувствуешь?

— Вроде бы, неплохо.

— Я завидую твоему характеру, Алекс. Со мной все было совсем иначе… — я хотела его подбодрить, но в тот же самый момент мой гид широко улыбнулся, глядя на меня, — какая ты красавица с утра!

— Знаю! — я махнула рукой, — ты не ответил на мой вопрос.

— А-а, ну, знаешь. Я решил как-то для себя, что, в принципе, можно лежать, спать и жалеть себя. Так и было первое время, а потом что-то щелкнуло. Я был большим трусом при жизни, смысл бояться теперь? Что я могу потерять, если уже все самое важное потеряно… И я подумал, что буду работать, узнавать новое, смотреть, снова чувствовать. Как-то так. Я больше не потрачу ни одного дня впустую на дело, которое мне не нравится, я больше не буду тратить время на людей, которые мне не нравятся. Я буду жить. Странно, что я понял это после смерти.

— Ты… такой…

— Какой?

— Не знаю, — призналась я, да, и какой слово тут подберешь.

— Спасибо. А теперь, давай-ка одевайся, я принес тебе вещи. Здесь они тоже бесплатные, джинсы и рубашка, а потому сама выберешь что-нибудь.

Я побежала в ванную, прихватив свертки с новыми вещами и чувствуя странный внутренний подъем. Такого я не ощущала ни когда смогла единственной на курсе закончить университет на отлично, ни тогда, когда, когда защитила докторскую быстрее многих коллег. Что произошло? Что изменилось? Почему те прошлые достижения меркнут по сравнению с обычной человеческой заботой?

Я посмотрела на одинокое зеркало на белой стене. Растрепанная, с опухшими глазами и покрасневшим лицом. Что со мной происходит? Как мне быть дальше?

Вздохнув, я открыла свертки: темные джинсы, немного мешковатые и зеленая клетчатая рубашка. Я смотрела на эти вещи и улыбалась. Они мне немного великоваты, да, и не мой цвет совсем. Но какая разница? Они — самый ценный подарок для меня сейчас.