Не знаю, где я оказался, но это место было прекрасно. Бездонно-черное бесконечное пространство со сверкающими звездами-алмазами, радужными сине-красно-фиолетово-зелеными облаками и причудливым туманом, словно живой он постоянно менял форму, то лошадью становился, то деревом, то обращался птицей крылатой. Стоял я или висел в воздухе — не понятно. Здесь не было ни земли, ни неба.
— Иначе я себе представлял посмертный мир, — сказал я спокойно, но в то же время ощущал внутри жалость.
Я не жалел себя. Я уже умирал. А жалел о том, что не выполнил обещание. Обещал им, что вернусь. И что в итоге? Умер, не вернулся. И скоро умрут они. Они будут ждать меня и не дождутся и попытаются сами спуститься с горы. Только для того, чтобы разбиться. В этом я даже не сомневался.
Не зная, что делать дальше, кто или что меня ждет, я засмотрелся на радужные облака. Они так красиво переливались и нет-нет мерцали, что это буквально заворожили меня.
— Это не облака, — вдруг раздался звучный мужской бас.
Звук шел, казалось, отовсюду. И сколько бы я не всматривался, источника так и не обнаружил.
— Тогда что это? — спросил я невидимый голос.
— Это барьер, — ответил он.
— Барьер? Что за барьер?
— Он защищает зарождающиеся миры от вмешательства. В одном из таких ты встретил свой конец.
— Иначе говоря, умер?
— Да.
— А умер в который раз, первый или второй?
— Оба.
— Ясно. А что это за место?
— Переходный мир. Здесь души дожидаются начала цикла перерождения.
— Странно. Я, кажется, уже перерождался и даже все помню из прошлой жизни, но почему-то совсем не помню этого места. Почему?
— Ты — особый случай.
— Объясни, — попросил я.
— Ты — орудие судьбы. Обычные правила к тебе не применимы.
— Не понимаю.
— Поймешь.
— Хороший ответ. Сразу все стало понятно.
Зря я это сказал.
*бум*
Невидимое давление опустилось на меня, и в голове раздался взрыв. С ним пришла такая сильная боль, что словами не передать.
Помню как в прошлой жизни, теперь уже позапрошлой, когда я был еще совсем молодым карателем и не открыл Врата Боли, меня поймал и пытал демонопоклонник.
Он привязал меня к пыточному столу, смердящему и пропитанному кровью, разорвал одежду на животе и положил сверху непроницаемый металлический ящик. Я поначалу не понял, чего он добивается. Ведь некоторое время ничего не происходило. А затем я почувствовал уколы и после кричал не переставая.
Когда плотоядные черви медленно пожирали мою плоть, затем взялись за кишки, даже ребра и позвонки начали грызть — такой боли я никогда в жизни больше не чувствовал. До сегодняшнего дня.
Словно каждый нерв в моем теле пронзили стальной иглой, накрутили как на вертел и поднесли к огню, прожаривая и поворачивая, прожаривая и поворачивая. Это продлилось всего мгновение, но показалось, что целую вечность.
— Думай, когда говоришь с кем-то вроде меня, — суровым голосом упрекнул меня голос.
— Не любитель сарказма, да? — подумал я, восстанавливая сбившееся дыхание. — Кем-то вроде меня? А с кем именно я разговариваю? Кто Вы такой? На этот вопрос Вы же можете ответить? — в этот раз я тщательно подбирал слова. Второго такого удара, спасибо, не надо, я и с первого раза прекрасно все понимаю.
— Могу. Я первый страж переходного мира. Зови меня Иллюминиль. Мы с тобой часто будем встречаться.
— Часто будем встречаться? Что это значит? — Хотел я спросить, но передумал. Что-то подсказывает, что на этот вопрос он не ответит, и я спросил: — Я вспомню все это?
— Да.
— А почему тогда забыл прошлый раз?
— Ты и в этот раз забудешь. Разница в том, что когда попадешь сюда в следующий раз, тут же все вспомнишь.
— Хм…. Ну, ладно. Значит, в новое тело в другой мир?
— Нет, ты возвращаешься обратно. Проснешься на той же горе с прежними ранами, и даже не поймешь, что умирал.
— Но за….
Не успел я закончить, мягкий золотой свет окутал меня, сформировав непроницаемую сферу, которая понеслась на безумной скорости к одной из туманности.
После того, как золотая сфера вошла в туман, на том месте, где стоял Шин, из пустоты появился высокий старец в темно-бардовом халате и плетеных сандалиях. Его лицо было усеяно морщинами, глаза глубоко посажены и почти не видны за густыми белыми бровями. От его тела исходили волны золотого свечения, он блестел как алмаз, преломляющий лучи солнца. В скрещенных на груди руках старец держал золотой скипетр с овальным набалдашником и черную кожаную плетку «конский хвост».
Вскоре рядом с ним возникла другая фигура. Это была молодая женщина двадцати трех — двадцати пяти лет, сравнительно невысокая, с пышными длинными, достающими почти до земли, голубыми волосами, которые буйно развевались по ее телу, раскачиваясь, словно морские волны при сильных штормах.
Она была одета в серебряный чешуйчатый доспех, плотно облегающий подтянутую фигуру. На поясе у нее висела изогнутая в форме полумесяца сабля, с лезвием расширяющимся от крестовины к острию и рукоятью с защитной дужкой и кольцом для большого пальца.
— Ну как он тебе? — спросила воительница сладким чарующим голосом.
— Слабый, — ответил старик. — Не понимаю, о чем думала госпожа, выбирая его. Я только проверил его и чуть не расплющил.
— Возможно, она увидела потенциал, который ни ты, ни я, разглядеть не смогли, — предположила она.
Старик ненадолго задумался и несколько раз порывался что-то сказать, его губы только расходились, как снова сходились, но все-таки он решил промолчать. Он боялся озвучить свои мысли вслух и услышать согласие. Боялся оказаться правым.
— Возможно, — хмурясь, согласился старик.
Ему не нравилась ставка в этой игре. Не нравился козырь. Он понимал, что Эра Богов обязана возродиться. Мирозданию необходим порядок. Но этот ребенок….
Так ли все сложится, как предначертано? Будет ли сохранен баланс? Иллюминиль впервые с начала времен стал сомневаться в решениях своей госпожи.