Возвышение и мятеж

Глава 43

По полю дул прохладный бриз, хотя по сравнению с горами он был почти тёплым. Грэм оглядел остальных. Он был в последней группе, перенёсшейся с Керэн, и хотя перенос потребовал меньше нескольких минут, в несколько ходок, Мэттью и Айрин уже начали готовиться.

Всё происходило слишком быстро.

Грэм посмотрел на свою мать:

— Мне не нравится твой план, — сказал он ей. — Хотя бы позволь мне стоять рядом с тобой. Если что-то пойдёт не так, я смогу этому помешать.

Роуз бросила на него спокойный взгляд:

— Если ты это сделаешь, то ничего не получится. Моя жизнь должна по-настоящему быть в опасности.

— Тогда позволь кому-то другому это делать, — парировал он. — Тебе не нужно быть здесь. Если он готов был прийти ради тебя тогда, то ради одного из своих детей он уж точно явится.

Его мать подняла бровь:

— А если всё пойдёт не так? Из всех, кто здесь находится, мной пожертвовать легче всего. Эта штука, которую они создали — ей нужны все четверо.

— Мойра, — сказал Грэм, игнорируя свой внутренний стыд.

— Ты имеешь ввиду Мёйру, — поправила Роуз.

— Без разницы, — проворчал он. — Она не нужна для того, чтобы всё получилось, и она — не одна из его детей.

— Он прав, — сказала Мёйра, стоявшая сзади и слушавшая их.

Роуз оглянулась на неё:

— Молчи, девочка. Если всё станет так опасно, как предвидела Линаралла, то ты понадобишься для защиты. Это — единственное, что я могу сделать. Так позволь же мне сделать это.

Сэр Сайхан стоял в нескольких футах от них, в полной броне и с тяжёлым арбалетом в руках. Алисса стояла рядом с ним, тоже в латах, а в руках у неё было предпочитаемое ею зачарованное копьё. Не используя ворот, старый воин натянул стальную тетиву, используя лишь свои облачённые в перчатки руки, и уложил болт в паз:

— Мне тоже это не нравится, Грэм, — объявил он. — Но это было идеей твоей матери, и Мэттью на это согласился. Вместе они умнее, чем все мы вместе взятые. Не вижу альтернатив.

Грэм ощутил, как по нему пробежала дрожь страха. Отчаявшись, он повернулся обратно к матери:

— Позволь кому-то другому это делать, — взмолился он. Он указал на Сайхана: — Дай его мне.

Старый рыцарь цинично посмотрел на него:

— Не будь идиотом. Никто здесь не верит, что ты на это способен. — Он позволил своему взгляду обещать остальных: — Из них уж точно никто не смог бы. К тому же, если всё пойдёт не так, и она умрёт, кто ещё сможет вынести вину?

Алисса подала голос:

— Позволь мне.

Сэр Сайхан мрачно хохотнул:

— Ты хочешь, чтобы твой будущий муж тебя ненавидел? Хочешь быть женщиной, которая убила его мать?

Роуз зыркнула на массивного рыцаря:

— Чепухи не говори. Никто не умрёт. По крайней мере — не от этого. Он придёт.

Керэн кусала губу:

— Но как? Я могу переместиться в любую точку мира усилием мысли, но даже я не могу остановить арбалетный болт почти совсем без подготовки.

— Он может, и остановит, — уверенно сказала Роуз. — Он уже сделал почти то же самое уже трижды. Один раз — для меня, один — для Мэттью, и ещё раз, когда Мёйра хотела убить себя. Я не буду притворяться, что понимаю, как он это делает, но я знаю, что он может.

Стоявший поодаль Мэттью окликнул их:

— Мы готовы.

— Где мне стоять? — спокойно спросила Роуз.

— Вон там, — сказал Мэтт, указывая на место где-то в двадцати ярдах, прежде чем указать Сайхану в другую сторону: — Если он встанет там, то устройство будет прямо между вами.

Даже Элэйн нервничала, хотя никто из них не мог её видеть. Её голос послышался из, казалось, пустоты:

— Ты уверен, что он не сможет ощутить эту штуку? — спросила она.

— А ты можешь? — спросил Мэттью.

— Нет, — сразу же ответила Элэйн. — Но даже если он не заметит ловушку, он может не появиться там, где ты хочешь.

— Любая точка в радиусе двадцати ярдов сойдёт, — сказал Мэтт. — Хотя середина была бы лучше всего. Но я не думаю, что будет разница.

— Почему ты так думаешь? — спросила Керэн.

— Потому что я считаю, что он этого хочет, — сказал Мэттью, рассеянно потирая тыльную сторону своего металлического кулака о куртку, будто он мог отполировать идеальный зачарованный металл. Это был признак того, что он нервничал: — Если он может обнаружить то, что одному из нас грозит опасность, то я думаю, что он сможет разобраться в том, что мы делаем. Если он появится не там, то я попытаюсь ему объяснить.

— Если ты слишком приблизишься к нему, то умрёшь, — объявила Мёйра. — Не думаю, что он может управлять своей силой. Вот, почему он к нам не вернулся.

— Хватит, — сказала Роуз. — Давайте не будем затягивать. — Она говорила со своей обычной уверенностью и властностью, но в душе она волновалась, что струсит. Она сложила руки перед собой, чтобы не было видно, как они дрожат.

Керэн исчезла, забрав с собой Элэйн, чтобы дожидаться на выбранной ими точке наблюдения, пока Мэттью, Айрин, Коналл и Линаралла разошлись по своим намеченным позициям в углах ничем не обозначенного квадрата со стороной в тридцать ярдов. Все они усилили свои щиты. Когда они приготовились, Сайхан поднял арбалет, тщательно наведя его на грудь Роуз. Он прилежно упражнялся последние несколько лет, чтобы попасть точно в цель. Тяжёлый болт не промажет, а если всё пойдёт не так, как планировалось, то он хотя бы не даст Роуз страдать перед смертью. Снаряд пробьёт ей сердце, и закончит её жизнь настолько безболезненно, насколько можно.

Грэм и Алисса стояли на расстоянии более чем в сотню ярдов, и не могли вмешаться, когда палец здоровяка завис над спусковой скобой. Напряжение наблюдавшего за этим молодого рыцаря можно было почувствовать на ощупь. Алисса положила ладонь ему на плечо, но это почти никак не снижало напряжение в его мышцах — он боролся с собой и со своим желанием остановить происходившее.

— Не могу на это смотреть, — сказал Грэм, не отводя взгляда от происходившей перед ним сцены. — Я передумал. — Он сделал шаг, начиная двигаться вперёд.

Рука Алиссы не отпускала:

— Верь ей… — слова ещё только срывались с её губ, когда с резким щелчком арбалет произвёл выстрел, после чего всё сразу завертелось.

Послышались два мужских голоса, кричавших от ужаса, не в силах поверить в происходившее. Один из них принадлежал Грэму, но второй — новому человеку. Рядом с Грэмом и Алиссой стоял человек с массивным телом, не уступавший Сэру Сайхану или самому Грэму. Незнакомец был облачён в полные латы, и нёс двуручный меч, который Грэм мгновенно узнал, ибо этот меч был его собственным. На его эмалированном нагруднике был герб рода Торнбер.

Всё это было воспринято в миг ослепляющей боли, поскольку на поле появился столб чёрного пламени, в точности между Роуз и Сэром Сайханом. Исходивший от столба жар был совсем не теплом, но обжигающая боль заставила Грэма, Сайхана, Алиссу и незнакомца упасть на землю, извиваясь в агонии от начавшейся смерти.

Лишь четверо волшебников остались стоять, едва-едва. Мэттью и остальные были укрыты самыми сильными щитами, на какие они были способны, но даже этого не хватало, и они стали один за другим падать на колени, силясь завершить свою задачу.

На краю времени, в месте-которое-не-место, я наблюдал за медленным осыпанием кристалла, содержавшего вселенную — и был не в силах остановить это. Боль моя уже прошла, и даже мои эмоции по большей части омертвели. Ничто уже не имело значения.

Я хотел сна, благословенного освобождения грёз, где я смогу забыть эту жизнь и всё то, что в ней пошло не так. Я боролся со сном, поскольку знал, к чему он приведёт, но с каждым проходившим мигом это казалось мне всё менее важным.

Прозвонил колокол, крошечный звон в моём сознании, всё нараставший по мере звучания. Сперва я не мог его понять, но в конце концов мой разум начал обращать на него внимание. Лежавший передо мной огромный бриллиант мира стал резче, и я осознал, что звук шёл из одной точки внутри него.

«Роуз».

В этот миг я увидел её, стоявшую на открытом поле, и к ней медленно приближалась смерть. Появившись рядом, я бы скорее всего её убил, но если бы я ничего не сделал, то её смерть была бы гарантирована. Мои родные находились там, наблюдая со странным ожиданием, поэтому я позаимствовал толику вечности, и порылся в их мыслях и воспоминаниях. Там я нашёл надежду. Моему сыну удалось — он отыскал решение. По мне пробежало лёгкое чувство гордости, смыв печаль, сопровождавшую знание того, что я никогда не смогу сказать ему или остальным, насколько я ими гордился.

У их плана была одна маленькая проблема. Роуз была слишком близко, и, лишённая какой-либо защиты от моего присутствия, обратилась бы в пепел. Однако у меня было решения, и я как можно мягче закрутил вокруг неё пространство, отправив её в безопасное место.

Позаботившись об этом, я появился, сжав себя до такого размера, чтобы я мог стоять на поле там, где они меня хотели видеть. Я силился удерживать свою силу, и по большей части это получилось, но воздействие всё равно было слишком сильным, чтобы они могли долго выдерживать его.

В бесконечный миг я смотрел на своих близких, и по моим щекам стекали огненные слёзы при виде боли, которую им приносило моё присутствие. Мне хотелось говорить, сказать им, как я их любил — но я боялся, что звук их уничтожит, поэтому молчал. К тому же, моё время было слишком сильно сжато — они не смогли бы меня понять, а если бы я позволил оставаться дольше нескольких секунд, то убил бы их одним лишь своим присутствием.

Однако один из находившихся там людей был странным. Рядом с Грэмом и Алиссой стоял мой старый друг, Дориан Торнбер. «Зачем он здесь?». Это что, из-за меня? Неужели он был моим последним прощанием для Роуз? Я не знал ни о чём подобном, и это казалось мне жестоким. Он наверняка исчезнет сразу же после меня, но, с другой стороны, он мог и продержаться достаточно долго, чтобы попрощаться с семьёй как положено.

Я ослабил свою хватку на времени, и оно начало медленно течь подобно сиропу. Арбалетный болт, с помощью которого они меня вызвали, осыпался прахом ещё до того, как достиг меня, а потом вокруг меня начали расти золотистые стены, запирая меня в ином измерении, в месте, где я больше не мог им угрожать.

Когда золотистый куб отвердел и замкнулся, я не мог не восхититься им. Мои дети создали нечто невероятное — чары, которые могли уничтожить даже истинного бога, покуда тот оставался достаточно неподвижным, чтобы дать им сработать. «Они хорошо справились, Пенни», — сказал я себе, гадая, могла ли она меня слышать.

А потом чары пришли в действие.

Боль прошла почти сразу же после того, как появилась, заставив Грэма с облегчением втянуть в себя воздух. Подняв голову с земли, он оценил ситуацию. Золотистый куб стоял между четырьмя волшебниками, застывшими на месте, вытянув руки и полностью отдавшись работе.

Грэм видел, что Сэр Сайхан с трудом поднимался на колени, оставив арбалет лежать на земле рядом, но Роуз нигде не было видно. Это его встревожило, но ему нужно было встать на ноги, прежде чем что-то делать. Повернувшись на бок, он посмотрел на женщину рядом с собой:

— Алисса, ты… — Он не смог завершить фразу, так как что-то врезалось ему в висок, отбив его в сторону с такой силой, что у него на миг потемнело в глазах.

Когда он снова смог видеть, то услышал звон стали о сталь. Наверное, он потерял сознание, поскольку уже наполовину стоял на ногах — сильные руки Алиссы поднимали его с земли.

— Надо ему помочь! — крикнула она.

— Кому помочь? — спросил Грэм, всё ещё выбитый из колеи — его взгляд ещё только начал фокусироваться.

— Моему отцу, — ответила она, делая шаг прочь и поднимая своё копьё. Затем она добавила: — Он проигрывает. — Судя по тону её голоса, она не могла в это поверить.

Грэм понял, когда увидел происходившее перед ними. Рядом сражались двое облачённых в броню рыцаря, сверкая клинками на солнце. Один из них был Сэр Сайхан, вооружённый одним из солнечных мечей, созданных Мордэкаем многие годы тому назад, а вот второй был недавно появившимся — и вооружён был мечом, который выглядел как Шип Розы. Что было невозможно.

— У меня галлюцинации, — пробормотал Грэм, глядя на себя. Он всё ещё был в броне — в броне, которая являлась частью перекованного Мэттью меча. Произнеся командное слово, он призвал само оружие, и оно появилось в его руках — идеальная копия меча незнакомца… за одним исключением. В рукояти его меча был массивный рубин, сердце его отца, и камень пульсировал таким красным светом, какой Грэм никогда прежде не видел. Свет гудел быстрым и равномерным биением, будто рубин ожил.

Грэм со странным чувством удивления коснулся камня рукой, и почувствовал жар даже сквозь броню. Немея от шока, он поднял взгляд на человека, постепенно пробивавшегося через защиту Сэра Сайхана:

— Отец?