Возвышение и мятеж

Глава 40

Тирион наблюдал за бесконечно простиравшимся под ним океаном, летя на массивном дормоне к Западному Острову. До недавнего времени это было его герцогство, хотя на самом деле правил здесь его создатель. Гарулонский Залив остался позади, и вскоре он ожидал увидеть остров.

Закончив стрелы и отпустив Барона Арундэла, он прошёл прочь несколько миль, прежде чем отправить маленькое, сплетённое из заклинаний послание, чтобы вызвать зверя, на котором теперь летел. Ожидание его прибытия отняло большую часть дня, во время которого он начертил свой первый телепортационный круг, и поупражнялся с луком.

Его первая попытка натянуть оружие стала неожиданностью. Судя по всему, Чад Грэйсон был гораздо сильнее, чем выглядел, поскольку Тирион потерпел полнейшую неудачу. Он вынужден был использовать магию, чтобы увеличить свою физическую силу, прежде чем сумел опробовать оружие. К счастью, никого не было рядом, чтобы увидеть его первые выстрелы. В прошлом он применял лук лишь несколько раз, и это не подготовило его к использованию оружия с таким мощным весом натяжения. Он утешался тем фактом, что особой точности ему не требовалось. Он вполне буквально собирался стрелять по неподвижной мишени, а точнее — по дереву.

Попрактиковавшись какое-то время, он заскучал — или, по крайней мере, ему так казалось, поскольку в полёте было ещё хуже. Но теперь у него было чувство цели, и это уже само по себе чего-то стоило. С тех пор, как его создали, он остро ощущал бесцельность своего существования. У его создателя цель была всегда, но за тысячелетия выживания он её потерял, живя как враг.

— Предатель самого себя, — пробормотал Тирион.

Ему было не по себе с самого рождения — сначала пришлось смиряться с фактом, что он даже был не тем человеком, каким сам себя мнил, а потом с тем, что его прежнее «я» приняло новую философию. Но теперь всё это было позади.

Девчонка была права — ему нужно было «исправить свою историю». Двукратная встреча с Бриджид лишь укрепила его уверенность. Она открыто говорила то, что ему с самого начала твердил голос на задворках его.

Он всё ещё не понимал, откуда она взялась. Она не была Ши'Хар или крайтэком, это он знал точно, поэтому он не думал, что она являлась копией, как он. Её внезапные появления и исчезновения были ещё более таинственными. Не знай он иначе, то мог бы поверить, что это была работа какой-то высшей силы.

Тонкая серая тень на горизонте провозгласила присутствие вдалеке Западного Острова. Его путь почти подошёл к концу. Прошёл ещё час, прежде чем дормон наконец мягко приземлился на берегу острова, где его ждало двое крайтэков.

Это была самая сложная часть, поскольку он вернулся без объяснений, и один из стражей так и сказал:

— Зачем ты вернулся?

Соскользнув с дормона, Тирион привязал к своему поясу колчан со стрелами, и показал им на обозрение свой лук:

— У меня новость для Старейшин. Альянс был предан. Это оружие — тому доказательство.

— Объяснил, — приказал крайтэк, являвшийся большим похожим на кошку зверем с жутко крупными когтями. Его спутник, волочивший ноги гигантский гуманоид, продолжал молчать.

— Я объясню это напрямую Старейшинам. Уйди с дороги, — приказал Тирион, приняв властный вид.

Наступило молчание, пока они обдумывали его слова. Если у них были хоть малейшие подозрения, то бой должен был начаться в этот же миг, поскольку его создатель был чрезвычайно осторожен в том, кого он к себе подпускал.

К счастью, на острове осталось мало крайтэков. Старейшина Тирион использовал почти всю свою способность к производству солдат, чтобы давить АНСИС в людских королевствах, оставив сторожить саму рощу лишь нескольких. Даже если бы дошло до драки, он был весьма уверен в успехе в любой возможной боевой ситуации. Самой большой опасностью было то, что тревога могла разбудить Старейшин, и те могли вывести его из строя до того, как он приблизится на расстояние, достаточное для достижения цели.

Крайтэк отступил в сторону, позволяя ему пройти, и двинулся следом, когда он начал идти вглубь острова. Тирион тихо улыбнулся про себя. Всё шло примерно так, как он и надеялся. Когда они пустились в путь, его сердце забилось чаще — не от лёгкого приложения сил, а потому, что он чувствовал возбуждение. В этот мир Тирион ощущал себя таким живым, каким не чувствовал себя с тех пор, как пришёл в этот проклятый мир.

Ещё один час пути пешком наконец привёл его в новую рощу, где росли Тирион, Лираллианта и двое новых Старейшины. Все они, конечно, должны были спать. Новые деревья ещё долго после укоренения не могли ускорять мыслительный процесс до скорости людей. Тирион и Лираллианта могли, но поскольку они его не ожидали, то и не должны были себя утруждать.

Следовавшие за ним крайтэки остановились на краю рощи, более чем в двух сотнях ярдов от колоссального ствола Старейшины Тириона. Он же прошёл вперёд, встав лишь в тридцати ярдах от основания ствола. Крайтэки будут ожидать, что он пройдёт до конца, поскольку ему придётся соприкоснуться со стволом, прежде чем войти в транс для общения со своим создателем. Надежда была на то, что они не отреагируют на преждевременную остановку.

Поставив лук плечом в землю, он вытащил тетиву, и нагнулся, чтобы нацепить ушко тетивы на нижнее плечо лука. Затем он выпрямился, вынес одну ногу вперёд, и, используя своё тело, согнул плечи, пока верхнее ушко тетивы не достигло кончика верхнего плеча. Натянув тетиву, он выставил лук перед собой, планируя свои дальнейшие действия.

— «В чём дело?» — пришёл мощный ментальный голос, заставивший его вздрогнуть.

— «Доказательства предательства людей», — ответил Тирион, с трудом удерживая спокойствие в мыслях. — «Ты меня удивил. Я думал, что мне придётся тебя будить».

Старейшина Тирион ответил:

— «Крайтэки разбудили меня сразу же, как только заметили тебя, поскольку тебя не ждали. О каком предательстве идёт речь?»

— «Я покажу», — сказал он Старейшине, после чего вынул стрелу, наложил её на тетиву, и повернул тело так, будто собирался стрелять в скальный выступ на краю рощи.

— «Сначала объясни», — приказал Старейшина Тирион, но было уже слишком поздно. Увеличив свою силу, Молодой Тирион натянул лук до конца, и в последний момент повернулся, пуская стрелу прямо в основание ствола своего создателя. Стрела полетела в цель, и хотя Старейшина Ши'Хар создал мощный щит, стрела его порвала, почти не замедлившись.

Попал он немного не туда, но металлический наконечник всё равно вонзился в толстую кору, прежде чем создать мощный взрыв. Последовавший за этим ментальный вопль был почти таким же сотрясающим, как взрывная волна, сбившая его с ног.

Его отбросило назад, и он покатился, почувствовав вкус железа во рту — встряска заставила его невольно прикусить язык. Бритвенно-острый хлыст магии, пришедший от одного из крайтэков, только сейчас попытавшихся его остановить, просвистел над его головой. Вскочив на ноги, он осклабился красными от крови зубами. Впервые с момента своего создания чувствовал себя по-настоящему живым.

— Да! — закричал он, ликуя на фоне участившегося от действия адреналина сердцебиения.

Он уклонился от очередного удара, после чего оставил лук на земле, и активировал татуировки. Затем бросился на крайтэков. Они, казалось, были слегка выбиты из колеи из-за наполнявшего их разумы не смолкавшего ментального крика боли, испускаемого Старейшиной Тирионом, но Тирион-мститель обнаружил, что звук ментальной агонии его почти успокаивает, пока он методично и с брутальной эффективностью рубил их на части.

Их было слишком мало, а он был слишком силён. Минуту спустя он вернулся туда, где оставил лук. Пришла пора завершить дело. Он осмотрел результат своего первого удара. В боковой части ствола дерева-Отца зияла массивная прореха шириной в семь футов. Этого было недостаточно, чтобы великое дерево могло упасть, но рана всё же была колоссальной. Ещё одно или два попадания — и ему конец. Но сперва надо было разделаться с деревом-Матерью.

Лираллианта пробуждалась, и её сила была слишком велика для него. Старейшина Тирион всё ещё был в шоке, поэтому он повернулся, и выпустил следующую стрелу в источник своей жизни. На этот раз он подготовился, чтобы не свалиться от ударной волны, и с восхищённой заворожённостью наблюдал за взрывом.

— «Нет!» — послышался полный ужаса ментальный крик Старейшины Тириона, когда более тонкий ствол Лираллианты упал. Она была меньше, её ширины не хватило, чтобы выдержать повреждения — и казалось, что её тонкие ветви плывут по воздуху с изысканной медлительностью, пока она падала.

Он ощутил собиравшуюся магию, и сумел отпрыгнуть до того, как мощный силовой удар ударил по земле, где он только что стоял. Дерево-Отец начало отправляться от боли. Побежав в бок, Молодой Тирион уронил несколько стрел, пытаясь наложить ещё одну на тетиву, но он не слишком волновался. Он наслаждался боем, и для победы в схватке ему нужна была лишь одна стрела.

Широкий, смертоносный силовой клинок разрезал землю. Размеры клинка делали уклонение невозможным, а мощь не давала его блокировать, поэтому он направил магию в мышцы, и прыгнул ввысь. Натягивая в полёте лук, он постарался прицелиться, и выпустил стрелу в верхней точке траектории. Если стрела промахнётся, то до второго выстрела он может уже не дожить.

Дерево-Отец послало в него сфокусированное силовое копьё, пока он был в воздухе, и избежать удара он никак не мог. Хотя это и не было заклинательное плетение, мощность удара была столь велика, что пересилила его защитные татуировки и разбила щит. Мир почернел, когда на его разум обрушился откат, оставив его в падении почти без чувств. Когда он ударился о землю, его онемевшее восприятие пробил ревущий звук — взрыв его стрелы, хотя он не мог знать, нашла ли она цель.

Что-то хрустнуло в его плече во время приземления, но он проигнорировал боль, и продолжал катиться по инерции. Его тело ощутило, как рядом упало что-то тяжёлое — он грудью почувствовал низкую вибрацию.

Несколько секунд спустя его взгляд прояснился, и он увидел, что стрела достигла цели — но не в лучшем месте. Он попал в дерево-Отец где-то на десять футов выше, пробив в стволе ещё одну массивную дыру, но расположение раны не заставило дерево упасть. Лук нигде не было видно — он упал где-то в другом месте. Колчан был пуст, но несколько стрел было рассыпано между ним и Старейшиной Тирионом. Побежав вперёд, он едва уклонился от очередного удара, врезавшегося в землю позади него, брызнув в воздух землёй. Что хуже, удара он не почувствовал — магический взор его всё ещё не работал. Спасла его лишь удача.

Первым его порывом было использовать магию, чтобы подхватить одну из стрел, и отправить её в полёт напрямую, но даже мысль об этом отозвалась в его черепе острой болью. Снова сменив направление бега, он уклонился от очередного удара, но знал, что смерть близка. Это осознание отозвалось в нём возбуждением. Смерти он желал почти так же сильно, как и победы.

Внезапно остановившись, он подхватил одну из упавших стрел. Единственным оставшимся у него вариантом было вонзить стрелу своими руками. Это значило, что он не выживет, чтобы выполнить план до конца, но его это устраивало.

Старейшина Тирион должно быть почувствовал его самоубийственное отчаяние, поскольку прежде чем он сумел броситься вперёд, в землю перед ним ударил массивный силовой таран. Не раздавленным он оказался лишь благодаря задержке в своём движении, вызванной его ранами. За ударом последовал громкий треск, и его глаза расширились, когда он увидел, как надломился ствол дерева-Отца. Ослабленный, Старейшина Тирион пал жертвой своей собственной мощи. Сила, которую Старейшина вложил в последний удар, перенапрягла повреждённую древесину, поддерживавшую его вес.

Молодой Тирион осклабился, наблюдая за падением великого дерева. Тихо смеясь про себя, он начал, покачиваясь, бродить по взрытой земле, ища потерянный лук. Наконец его магический взор вернулся, хотя головная боль вместе с тем будто бы усиливалась.

Лук он нашёл в кустах, после чего начал собирать стрелы, выпавшие во время боя из колчана. Судя по всему, лучникам не полагалась двигаться так, как двигался он. Выполнение его плана было почти комичным. Успеха он добился лишь потому, что его нападение было неожиданным.

На то, чтобы добить молодые деревца, стрел более чем хватало, но когда он попытался натянуть боевой лук, то обнаружил, что у него недостаточно сил. С тем же успехом лук мог быть сделан из железа, поскольку упрямо отказывался сгибаться, а использовать магию для придания себе нужной силы он не мог. Вздохнув, он уселся, привалившись спиной к упавшему стволу своего создателя.

«Терпение», — сказал он себе. Немногих оставшихся на острове крайтэков он уже убил, а всё ещё не повзрослевшие Старейшины новой Рощи Иллэниэл ещё не один год не смогли бы проснуться и чем-то угрожать ему. Он был в безопасности. Нужно было лишь вернуть себе силы, залечить раны, и закончить работу, когда он будет готов.

Нужды в спешке не было. Закрыв глаза, он погрузился в себя, изучая свою ключицу. Она треснула рядом с правым плечом, но не сломалась до конца. Как только он сможет снова использовать силу, то восстановит её. А пока что на повестке дня был сон.

Открыв мешочек у себя на поясе, он активировал встроенное в него заклинательное плетение, и вытащил один из лежавших внутри кялмусов. Плод дерева-Матери насытит его лучше, чем почти любая еда, а также не даст семени разума в его голове проснуться. Когда он почувствует себя лучше, ему придётся обыскать местность вокруг упавшей Лираллианты, чтобы посмотреть, сколько ещё жизненно-важных плодов он сможет найти. После её смерти время его жизни стало ограниченным. В конце концов у него кончатся плоды, и он будет вынужден убить себя, чтобы не стать таким же как его создатель.

Плодов ему хватало ещё на несколько недель, если он будет растягивать запасы, поедая один плод каждые пять-шесть дней, да и нужно ему было времени лишь на то, чтобы закончить исправлять свою «историю». Сначала — молодые деревья, потом — Линаралла… и тогда он закончит. Ши'Хар больше не станет.

Тирион погрузился в сон, и во сне на него смотрела Бриджид:

— «Ты хорошо справился, Отец», — сказала она ему.