Возвышение и мятеж

Глава 6

Гарэс Гэйлин кашлянул, привлекая внимание.

Совет Лордов заседал в маленьком зале дворца в Албамарле. Это была встреча наиболее важных и могущественных дворян в Лосайоне. Обычно совет собирался лишь раз в год, но из-за суматохи последних нескольких месяцев Королева попросила их снова собраться для обсуждения важных вопросов.

— Поскольку Лорд Иллэниэл отсутствует, я думаю, есть тема, которую в его отсутствие следует поднять, — начал Лорд Гэйлин, — и касается она недавно пошедших среди населения слухов.

Ариадна выгнула бровь:

— А почему отсутствие Тириона так важно?

— Потому что слухи касаются его напрямую, Ваше Величество, — ответил Гарэс.

Она спокойно уставилась на него:

— Этот совет обычно не занимается слухами, Лорд Гэйлин, но если вы считаете это важным, то объяснитесь.

Гарэс кивнул:

— Мнения населения важны, особенно в этом отношении. Многие люди на улицах обсуждают прошлое Герцога Иллэниэла. В частности, они строят догадки насчёт того, что он был первым Королём Лосайона.

— Это смешно, — возразил Роланд Ланкастер. — Лосайон появился как отдельное королевство лишь после войны против Балинтора.

— Согласен, Ваша Светлость, — покладисто сказал Гарэс, — но, к сожалению, логика толпу не сильно заботит. В их умах тот факт, что Тирион и его дети основали город Албамарл, является достаточным доказательством какого-то данного свыше права на трон, и это, в совокупности с недавним недовольством действиями Королевской Стражи, может привести к беспорядкам.

Брэндан Эйрдэйл, занимавший место, недавно освободившееся из-за самоубийства его отца, пренебрежительно ответил:

— Они могут устраивать сколько угодно беспорядков. Решения принимают не они. Высечь их, сколько нужно, а самых горластых посадить — и они успокоятся.

Герцог Кэнтли согласно хмыкнул, но Графу Малверну и Графу Балистйэру от ремарки молодого лорда похоже было не по себе. Ариадна заговорила первой:

— Лорд Эйрдэйл, вы молоды и титул у вас недавно, поэтому я прощу ваше невежество. У нас нет привычки угнетать наш народ для поддержания мира. Это есть, и будет, для нас крайняя мера.

Кэнтли вставил:

— Иногда народу полезно увидеть, что правитель не боится при необходимости применить немного насилия.

Ариадна перевела холодный взгляд на Герцога:

— Уверена, мой покойный муж, Принц Лиманд, согласился бы. Однако я придерживаюсь того мнения, что это — негодный фундамент для управления нацией. Вы ведь наверняка это видите.

Грэгори Кэнтли от её упрёка побледнел:

— Мои извинения, Ваше Величество. Ни коим образом не хотел оскорбить. Я лишь хотел донести мысль, что народу следует знать: Ваше Величество не страшится при необходимости использовать строгие меры.

— В таких случаях споры вызывает именно определение слова «необходимость», — сухо высказал мнение Граф Малверн.

Ариадна оглядела собравшихся, переводя взгляд с одного на другого:

— Покуда вы все признаёте, что последнее слово о необходимости или её отсутствии — именно моё, проблем у нас не будет.

Послышался хор поспешных уверений в согласии, после чего Гарэс вернулся к теме:

— Поднял я этот вопрос не для обсуждения нашей реакции, а для того, чтобы рассмотреть источник этих слухов. Простой народ обычно не создаёт такие сплетни из ничего. Прошлое Лорда Иллэниэла до недавнего времени было известно лишь немногим — в основном здесь присутствующим. Полагаю, семена этих слухов кто-то намеренно посадил.

В ответ на его провозглашение за столом воцарилась неуютная тишина. Даже Королева не была уверена, как продолжать. Наконец Малверн ответил:

— Есть ли у вас какие-то предложения насчёт того, кто из нас мог иметь мотивы для таких действий?

Высказывание мысли о том, что кто-то из членов совета может быть предателем, было делом серьёзным. Но одно можно было сказать о Лорде Гэйлине с уверенностью. Он был не робкого десятка. Внешне он всё ещё выглядел расслабленным, продолжая строить догадки:

— Принц-Консорт мог быть источником слухов, хотя бы частично, но я сомневаюсь, что он был один. Дэвид Эйрдэйл — ещё один человек, который мог решить изменить нынешнюю структуру власти, но у меня…

Брэндан Эйрдэйл выкрикнул:

— Вы смеете обвинять моего покойного отца?

Гарэс холодно посмотрел на молодого человека:

— Как я собирался сказать, у меня нет этому доказательств. Как минимум, внезапное самоубийство вашего отца подозрительно.

— Как я уже неоднократно говорил! — горячо заявил Лорд Эйрдэйл.

— Вы меня неверно поняли, — сказал Гарэс, — причём в ущерб себе. Если смерть вашего отца не была самоубийством, то вы, его наследник, будете главным подозреваемым. Я имел ввиду его мотивы для прерывания собственной жизни. Подозреваю, что он чувствовал вину, возможно — за слухи, а возможно — за его роль в ложном обвинении Мордэкая Иллэниэла в убийстве Принца-Консорта.

От слов Гарэса Лорд Эйрдэйл побледнел:

— Все эти подозрения бездоказательны.

Королева же выглядела задумчивой:

— Осторожнее со словами, Лорд Гэйлин. Суд уже вынес решение по этому делу.

Коналл, занимавший место Лорда Камерона, первый раз подал голос:

— Я тоже не думаю, что мой отец виновен. — Он оглядел собравшихся, затем добавил: — Но я признаю первенство решения суда, и остаюсь верным слугой Королевы.

Герцог Кэнтли одарил Коналла полным отвращения взглядом, затем сказал:

— А есть в высказывании ваших предположений, Лорд Гэйлин, какой-то смысл, помимо провоцирования среди нас разногласий? Правильны ваши предположения или нет, Дэвид Эйрдэйл и Принц Лиманд уже мертвы. Или вы обвиняете Лорда Иллэниэла в том, что он работал с ними с целью посадить себя на трон?

— Отнюдь, — отозвался Гарэс. — Судя по тому, что я видел, он не желает садиться на трон, но есть те, кто может увидеть смену власти как источник возможностей. Суд над Лордом Камероном нанёс серьёзный ущерб положению нашей Королевы. Она потеряла не одного, а сразу двух могущественных сторонников. Не говоря уже о том факте, что Леди Хайтауэр вполне возможно является единственной из нас, у кого хватило бы навыков выяснить истинную личность предателя.

Кэнтли пренебрежительно фыркнул:

— Леди Хайтауэр заклеймила себя изменницей, попытавшись убить вас с Лордом Иллэниэлом, или вы успешно забыли сей факт, Лорд Гэйлин?

Ариадна вмешалась:

— У нас нет доказательств того, что она участвовала в попытке убийства.

Лорд Малверн отозвался:

— Доказательств не нужно. Она выдала себя, когда помогла Лорду Камерону бежать.

— Я живу давно, — начал Гарэс. — Достаточно давно, чтобы выработать некоторое понимание. Хотя покушение на мою жизнь меня разгневало, я не могу не заметить конечный результат всего этого. Двое могущественных и имевших хорошие связи сторонников Королевы исчезли, в то время как в этом совете появляется всё больше молодых и неопытных лордов. — Он кивнул в сторону Коналла: — Не в обиду будет сказано, Лорд Камерон.

— Ничего, — сказал Коналл. А вот Брэндан Эйрдэйл заскрипел зубами, поскольку Гарэс подчёркнуто не упомянул его в своей оговорке.

Двери в зал открылись, и внутрь шагнул камергер Королевы, Бенчли:

— Вернулся Лорд Иллэниэл, — объявил он.

Вошедший мужчина имел внешность Тириона, но его волосы были совершенно другими. Там, где раньше они были тёмными почти до черноты, сейчас они сияли серебристой белизной, будто каждая прядь была покрыта металлом — и эти пряди спадали на его плечи блестящими волнами.

— Прошу простить за опоздание, Ваше Величество, — сказал Тирион. — У меня были срочные дела дома, и я только что вернулся. Надеюсь, я не пропустил ничего важного.

Все взгляды были прикованы к Герцогу Западного Острова, но первой заговорила Королева:

— Ваши волосы…

Зубы Тириона блеснули белизной под взглядом глаз, казавшихся ещё более голубыми, чем раньше:

— Прошу простить мою внешность, Ваше Величество. Как вы знаете, хоть я и родился человеком, моё пребывание в облике старейшины Ши'Хар в некоторых отношениях изменило меня. В прошлом я производил косметические изменения, чтобы не тревожить дворянство моими странными отличиями — но сегодня у меня было мало времени. Я поспешил в зал совета сразу же, как только услышал об идущем заседании.

В ответ на слова Тириона Гарэс Гэйлин прищурился, но промолчал.

Граф Малверн был более гостеприимен:

— Были бы у меня такие волосы, я бы ни за что не стал их скрывать, хотя моя жена и могла бы умереть от зависти. — Некоторые из собравшихся засмеялись вместе с ним.

— Всё ли хорошо у Ши'Хар? — спросила Ариадна.

Тирион кивнул:

— С ними всё хорошо. Моя проблема была связана с моим здоровьем. После побега Мордэкая мои раны были более серьёзны, чем я хотел признавать. Я был вынужден вернуться, чтобы на время воссоединиться с моим деревом.

— И как вы сейчас?

Тирион слегка поклонился:

— Полностью поправился, Ваше Величество. Благодарю за заботу. — После этого он занял своё место, и заседание возобновилось. Следующим пунктом повестки дня было состояние дел в Камероне.

— Вчера я вернулся домой, — начал Коналл. — Уошбрук в порядке, но доступ в замок отрезан созданным моим отцом щитом. Никто не может войти.

— А что телепортационные круги? — спросил Лорд Гэйлин.

Сэр Коналл покачал головой:

— Не работают. Наверняка их кто-то вывел из строя.

Герцог Кэнтли выглядел рассерженным:

— То есть, ваш отец.

Коналл пожал плечами:

— Возможно. Это едва ли имеет значение. Замок непригоден для жизни.

Королева подалась вперёд:

— А что насчёт драконьих яиц?

— Круг, ведущий в гнездо драконов, тоже был выведен из строя, но я добрался туда обычным способом. Яиц нет. — Молодой лорд выглядел определённо не в своей тарелке.

— Насколько важны эти яйца? — спросил Тирион.

Гарэс Гэйлин ответил первым:

— Каждое из них содержит примерно столько же эйсара, сколько было в одном из Сияющих Богов. Ценность их запредельна.

— И сколько их существует? — осведомился Тирион.

— Я не знаю, — признался Коналл.

— Я помогал Мордэкаю их создать, — высказался Гарэс. — Тогда он меня попросил создать для них сорок сосудов.

— Сосудов? — спросил Граф Малверн.

— Маленьких драконьих тел, — пояснил Гарэс.

— И сколько их у нас? — спросил Герцог Кэнтли.

Королева ответила:

— Пять. Мой дракон, Каруин, а также драконы, которые были переданы Сэру Харолду, Сэру Игану, Сэру Томасу и Сэру Уильяму.

— Это возмутительно, — пожаловался Кэнтли. — Все драконы должны быть подконтрольны Короне. Это очередной пример дерзкой наглости Графа Камерона. — Он приостановился. — То есть, прежнего Графа, конечно же. В любом случае, я советую Вашему Величеству завладеть остальными драконьими яйцами. Они с полным основанием должны быть в ваших руках.

Лорд Гэйлин поднял палец:

— Хотя я согласен с тем, что яйца представляют собой предметы существенной мощи, я думаю, что вы переходите границы, Герцог Кэнтли. Яйца создал Мордэкай, при моей поддержке. Они вообще-то принадлежат ему, хотя я и считаю, что Короне возможно будет мудрым предъявить на них права. Решать, пытаться ли это сделать во благо народа, будет Королева, а не вы, Ваша Светлость. Её Высочество возможно захочет обдумать последствия присвоения их в приказном порядке. Как бы мы к нему ни относились, делать из Мордэкая врага — это неосмотрительно.

— Мойра утверждает, что не знает ничего об отце, и об обстоятельствах Замка Камерон, — сказала Ариадна. — Возможно, стоило бы снова её допросить.

— Я это сделаю, — сразу же сказал Коналл.

Кэнтли фыркнул:

— Ещё бы ты не хотел! Ты просто желаешь дальше плести заговор вместе с ней и твоим отцом.

Королева зыркнула на Герцога:

— У вас нет оснований для таких заявлений, Лорд Кэнтли. А у меня нет причин сомневаться в верности Лорда Камерона. — Она немного помолчала. — Тем не менее, было бы мудро послать с ним кого-нибудь ещё.

— Я могу, — вызвался Тирион.

— Учитывая ваше прошлое не в меру рьяное поведение в прошлом, Лорд Иллэниэл, я бы предпочла кого-нибудь другого, — сказала Королева. — Лорд Гэйлин, возможно вы возьмёте на себя эту задачу?

Гарэс склонил голову:

— Как пожелаете, Ваше Величество.

Ариадна улыбнулась:

— Значит, договорились.