Заклинательница Теней (СИ)

Глава 33. Союзники

Я точно знаю, что сон. Все слишком нереальное, медленное. Александр протягивает собранное зеркало Нериде. Дакиня берет его с опаской, вижу, как дрожат ее пальцы, как наполняются слезами глаза. Она прижимает одну руку ко рту, вторая крепко держит зеркало. Зеркало. Уместится даже в моей крошечной ладошке, круглое, без рамы, потемневшее по краям, такое же неприметное и блеклое как когда-то гребень. Для неё это серьёзный жизненный этап — возвращение домой. Через столетия, по собственному желанию, хоть и вынужденному.

Яркая вспышка света и мое тело наполняется силой. Я знаю, что это дело рук Дакини, она желала, чтобы я увидела ее, она восполнила мою утраченную энергию, тем самым прощая мою дерзость, понимая, что все было во благо.

Маленькие феи-бабочки весело порхали над пологом кровати, их золотистый свет заполнил мрачную от серости за окном комнату. Кажется, я проспала совсем немного, может пару часов и это максимум.

В этот раз не сползаю с кровати, а весело вскакиваю. Впервые за многие дни во мне столько силы и жизни, что хочется пуститься в пляс. Это воодушевляет даже в такое непростое время, кажется я и горы сверну, только дайте попробовать!

Шустро привожу себя в порядок: одеваю свежую светлую рубашку и темные брюки с высокими сапогами из телячьей кожи, и собираю чистые волосы в высокий хвост.

За дверями меня ожидает уже не один, а два охранника, подбираюсь перед ними, стараясь не выдать своих истинных чувств (чувствую себя слишком жалко для такого внимания). И мы отправляемся на поиски Мегги. Я ощущаю, что не смогу нормально существовать пока мы нормально не поговорим. Она честно пыталась, а я в тот момент не захотела ее слушать, просто не смогла. Теперь я готова. Спустя почти полчаса мы находим ее в оружейной, где она помогает подготавливать к раздаче свеженькие доспехи. Я застываю, как испуганная лань и разглядываю ее: красивая смуглая кожа, слегка вьющиеся волосы небрежно собраны в косу, тонкие пальцы проверяют каждый доспех, внимательно и не спеша. Мегги выглядит очень спокойно и расслаблено. Кажется, я никогда не видела ее такой, всегда она представлялась передо мной взвинченной, колючей и дерзкой. Но сейчас… Когда она слишком занята делом, я могу понаблюдать за ней настоящей. Но недолго. Она чувствует мой взгляд и резко поворачивает голову в мою сторону. Ее брови ползут вверх, а руки отбрасывают доспехи. Девушка встает. Опять эти резкие, колкие движения, былого спокойствия как не было, будто оно мне привидилось. Хотя эту задумчивую и занятую делом девушку я бы хотела видеть чаще. Вокруг снуют люди, колдуны. Они берут доспехи и выходят. Заходят, берут и выходят. Кто-то подозрительно косится на меня, кто-то не замечает, кто-то слишком навязчиво разглядывает. А мы с Мегги смотрим друг на друга. Она как обычно — немного волком. А я — внимательно. И эти миндалевидные глаза и пухлые губы так сильно напоминают мне Морригану, что мне хочется зарыдать. Но я не смею, Мегги здесь и не она пыталась меня убить.

— Почему ты это сделала? — недоверчиво спрашиваю, первой нарушая молчание, — Ведь можно было по-другому, гуманнее, мудрее.

Мегги пожала плечами:

— Глупость. Беспечность. Высокомерие. Выбирай сама. Но это ничего не изменит. Что случилось, то случилось. Я лишь жалею, что струсила и скрыла правду. Это давило на меня, разъедало. Быть трусом — самое отвратительно кем ты можешь быть.

Я ухмыльнулась, мысленно соглашаясь с ее словами.

— Всегда думала, что я лучше лажу со Стефаном Радуто, — сказала я.

— Так и есть, Дейдре, — согласилась Мегги, — Просто когда капаются в твоей голове трудно не общаться. А в твоей голове он не нашёл ничего. Джеймс Беллигарде постарался.

— Мне кажется, он стёр мои воспоминая навсегда, — призналась я с заметной досадой, — Это… Неприятно.

— Когда найдём его, попрошу сделать тоже самое с моими, — скривилась Мегги, — Хочу начать все сначала.

— Но ведь не только наше настоящее делает нас теми кто мы есть, Мегги, — возмутилась я, делая к ней шаг, — Твоё прошлое делает тебя достойным твоего будущего.

— Чушь! — зашипела та и отбросила в сторону латен, тот тихо звякнул, а на взволнованный голос Мегги повернулись оставшиеся в комнате мужчины.

— Мое открывшееся прошлое сделало меня сильнее, Мегги, без него я была просто испуганной девочкой со странными способностями! Просто другой!

— Я ненавижу своё прошлое, Дейдре! Оно как клеймо, которое всех отпугивает!

— Так пусть отпугивает! Слабых! Трусливых! Я тебя не боюсь, хочу быть на одной стороне с тобой! Но не буду врать, Мег, ваше враньё со Стефаном бесит жутко! Если бы вы не впитывали информацию как губки, а делились ею может и жилось бы нам всем проще!

— Не забывай про Галлигана! — фыркнула Мегги, — Он взял с меня клятву верности, он же знал про твои способности и желал увезти тебя и взять под своё крыло.

— Сам Инквизитор доверился тебе, Мегги. Все ещё хочешь избавиться от прошлого?

— Доверился? — скривилась девушка в ответ, — Да он нёсся через весь Аркерон, чтобы забрать тебя.

— Мы спали с тобой в одной комнате, так много лет… Ты могла убить меня в любое время. Когда он приехал — в моей жизни особо ничего не изменилось.

— Даже не произноси эту фразу, Дейдре…

— Тогда будь сильной, Мегги, — твердо сказала я, делая ещё несколько шагов к своей двоюродной сестре, — Взгляни на себя. Ты сильная, умная, хитрая. Твоё прошлое сделало тебя сильнее, прими его.

— Иногда я тебя просто ненавижу, — голос ее сорвался, а глаза увлажнились, — Какой бы противной я с тобой не была, ты всегда… Всегда пытаешься меня поддержать… Почему просто не оттолкнёшь меня, разозлишься, наговоришь гадостей?

— Не знаю, — искренне призналась я, потупив взгляд в пол, — Наверно, потому что ты этого не заслуживаешь?

Повисла неловкая пауза, затем тишина, я смотрела в окно на серые тучи, Мегги смотрела на меня. Очень галантно нас оставили наедине в этой небольшой оружейной. Где-то за дверью звякали клинки и доспехи, сновали туда-сюда члены армии королевства.

— Что Морригана собирается сделать со мной, если поймает? — спрашиваю я наконец.

Мегги поднимает взгляд и встречается со мной глазами. Грустный взгляд, немного испуганный, уставшее лицо, едва заметные синяки под глазами.

— Ей нужна только твоя сила, твое тело — нет. Изначально в ее план входило забрать твою силу заклинательницы теней через ритуал и переместить ее в меня. Я должна была выйти замуж за одного из сыновей королевы Аркерона.

Это меня шокировало и я с вызовом спросила:

— Зачем ей это?!

— Наши с ней силы суккубов очень взаимосвязаны, если принимать эту связь и поддерживать ее. Магию можно обуздать только искренне и с любовью. Я бы сидела на троне, а она управляла королевском. Я была бы просто марионеткой. Морригана смогла бы управлять тенью, выпивая мою магию. Твоя магия заклинательницы теней уникальна, Дейдре. Ты можешь открывать любые миры, тебе подвластна самая сильная магия, потому что ты можешь пить из источника магии, из ее каналов, которые пролегают между мирами. С такой силой Морригане не было бы равным в этом мире, а она стала бы ровней для Бога Бела, от которого она сходила с ума множество столетий. Власть и похоть ослепили ее и она родила меня. Я даже не знаю кто мой отец, — Мегги замолчала на мгновение, переводя дыхание, затем продолжила: — Но не учла кое-кто очень важное. Что я личность и что я могу не захотеть этого всего. Когда ее стали преследовать я сбежала от нее благодарю своей нянечке, но она не смогла оставить меня у себя и спрятала на самом видном месте. У мадам Деверо. Вскоре появилась ты, такая холенная, в этих гольфиках и милых туфельках, даже обрезав твои волосы мадам Деверо не смогла избавиться от того свечения, которое исходило от тебя. Внезапно, я осознала, что тебя искренне любили, тебе не пришлось бежать, тебя вынудили оказаться в этом месте. Я завидовала. Завидовала той жизни, которую у тебя отняли, которой никогда не было и не будет у меня. Поэтому мне так хотелось тебя задеть, обидеть… Потом мне было жутко стыдно за свои мысли и желания… Когда проявились наши способности я узнала родную магию в твоих жилах. Она была частью тебя, хотела ты этого или нет. Но магия Беллигарде подавляет твои силу суккуба. Но она внутри тебя, знай это. Я быстро смекнула чья ты дочь, но молчала до последнего, путала Радуто.

— Как давно все стали догадываться кто я?

— Как только ты стала бояться собственной тени. Я сразу смекнула, что ты стала видеть «тень», Стефан стал задать неудобные вопросы и еще больше капаться в моих мозгах. Как т понимаешь, отказать я ему в этом не могла.

— Мне жаль, Мегги… Если бы ты смогла раньше довериться мне… — сипло прошептала я одними губами.

— Что бы тогда было? — спросила она немного грустно, словно жалела об утраченной возможности.

— Вдвоем справиться бы было легче, Мег…

Мегги делает еще несколько шагов ко мне, и теперь мы стоим в пол метре друг от друга, внезапно девушка берет меня за руку и говорит:

— Единственное, о чем я жалею это о своей трусости, Дейдре. Мне нужно было сказать тебе, нужно было встать с тобой плечом к плечу, но я так боялась, боялась узнать тебя поближе, довериться, открыть тебе свое истинное лицо. Трусиха. Сама себе противна.

— Твое истинное лицо прекрасно, Мег, — искренне сказала я, сжав ее ладонь, — Этот разговор лучшее, что происходило с нами за всю нашу жизнь. Мы будто высушили океан разделявший нас годами.

— Надеюсь, я тебя не разочарую.

— Надеюсь, я тебя тоже.

Я искренне обняла Мегги, ощущая, как внутри наконец-то стало спокойнее. Что-то крепкое выросло между нами. Кажется, это было доверие.

***

Я провела день в поисках еды и Галлигана. Еду нашла, а его нет. Дакиня действительно отправила к своей матери — повелительнице моря Седне. Мои надзиратели не спускали с меня глаз, как и каждый житель этого замка. На меня глазели абсолютно все, они шептались у меня за спиной, совершенно не стремясь понизить голос. Это просто отвратительно. Замок тоже изменился за эти дни. Ушла помпезность и расточительность. Его жители готовились к осаде. Присутствие опасности витало в воздухе, пугало и двигало вперед. Устав прятаться по углам и искать Галлигана, я обнаглела и просто пошла к нему в покои. Мой стражник Самуэль не удержался и подмигнул меня, а я решила ему подыграть и сложила указательный палец у губ в ответ.

Покои Галлигана выглядели очень аскетично. Большая кровать, шкаф с одеждой, в углу стоял огромный стеллаж с книгами и письменный стол. Книги валялись на столе, под столом, на полу вокруг, какие-то свитки были разложены, какие-то смяты. Наверно мне не стоило заходить сюда и уж тем более проявлять любопытство к чужим записям.

Не стоит, Дейдре. Нет.

Но да.

Посреди свитков и беспорядка стояла стеклянная колба, а в ней камень, некрасивый, неровный, но он светился оранжевым. Я наклонилась чуть ниже и огонь в камне стал ярче.

— Как странно… — прошептала я, — Какая знакомая магия…

Нагло и не обдуманно я поднесла пальцы к колбе. От нее шло тепло, сильное, почти обжигающее. Я коснулась колбы, скорее случайно, чем намеренно. Огонек в камне вдруг вспыхнул красным и мгновенно погас.

— Ой…

Он реально погас и тепло от колбы исчезло.

— Вот черт!

Я почувствовала, как покраснела с головы до пят от этого конфуза. Я не хотела ничего портить, просто посмотреть! Черт! Схватил руками колбу постаралась ее нагреть, чтобы вернуть огонек, но ничего не выходило. Я вообще не понимала, что это за магия такая. Стало жутко неловко за свою неуклюжесть. Я поставила обратно колбу. Пора признаться себе, придется честно все рассказать Александру. Я сломала его маленькую магическую игрушку.

От кислых мыслей меня отвлек портрет, который едва был различим в беспорядке на столе. Моей наглости не было предела. Сдув магией свитки, я обнажила портрет, чтобы можно было лучше его разглядеть. Мужчина и женщина, улыбаются, счастливые. Кажется, это даже не портрет, а зарисовка уличного художника. Довольно-таки талантливого художника. В мужчине я узнаю Александра, а рядом с ним незнакомая темноволосая молодая девушка. Хмурюсь и наклоняюсь ниже, чтобы рассмотреть ее лицо получше. Она совершенно мне не знакома, никогда не видела ее в замке ни на севере, ни на юге.

— Неугомонная и непослушная, делаешь то, что вздумается. Это бесит и привлекает одновременно. Не знаешь, чего от тебя ожидать, а неизвестность привлекает.

Вздрагиваю, как нашкодивший ребенок. Черт бы побрал этот его глубокий голос. Каждый раз, когда его слышу, не могу не думать о его губах.

Извиняться сейчас будет совсем по-детски. Поэтому гордо задрав подбородок, медленно поворачиваюсь к Александру лицом.

— Я искала тебя, — говорю я, не двигаясь с места.

— Мы были на границе, проверяли защиту.

— И как там?

Тени поползли по уставшему лицу Александра. Глаза сверкали, отражая пламя светильника, который был единственным освещением в этой полутемной комнате.

— Опасно.

Он не спрашивал, чем я тут занималась в его отсутствие, кажется, это его совершенно не волновало, сделав несколько широких шагов в мою сторону, он коснулся пальцами моего лица:

— Ты выглядишь намного лучше, Дейдре.

— Ты тоже.

Теплые ладони мужчины легли мне на плечи, чуть сжали, лаская нежную кожу сквозь тонкую рубашку. Я откинула голову, прогнулась, это заставило его прижать меня к себе. Внезапное желание наполняло тело сладкой истомой.

— Никогда не смогу простить себе то, что тебе пришлось рисковать всем, чтобы вытащить меня из пещер паучихи, — прорычал он мне в затылок.

— Не забывай кто я, Александр, — прошептала в ответ, — Это смысл моей жизни — служить королевству.

— Этого не должно было произойти, я был глуп и беспечен. Моя задача защищать вас, а не заставлять рисковать ради меня.

— Мы справились.

— Но какой ценой? Я до сих пор чувствую в тебе огонь Бела, ты пропитана им до кончиков волос. Его похоть и зависть не смыть с твоей кожи даже с помощью волшебной мочалки.

— О чем ты?

— Ты имеешь то, о чем Бел и Нерида только мечтают, ты воплощение всех их желаний и надежд и твое появление сделало эти желания невыносимо сильными. И между этим желанием стоит лишь одно существо.

— Морригана.

— Мы подготовились к ее атаке, это лишь вопрос времени, когда на эту неоскверненную землю прольется кровь.

— Дело не в Беле или Нериде, Александр, — сказала я с сожалением, — Пока я жива она будет идти напролом, пока я жива у ее есть козырь против моего отца. Мне от нее не прятаться. Бел и Нерида были потревожены не зря. С ними у нас есть шанс.

— Когда начнется битва ты должна вызвать Бела. Не так как в прошлый раз, немного по-другому, я дам тебе свиток, изучи его. Тебе нужно лишь открыть портал, не пропуская его через себя.

— Это возможно? — удивленно спросила я, заглядывая ему в глаза.

— Для тебя нет ничего невозможного, — коротко ответил он, — Я дам тебе кристалл, который даст тебе больше сил, но их хватит только на этот ритуал. Сделать его нужно будет быстро, Беатрис тебя прикроет.

— Хорошо. Мне нужно чтобы ты кое-что устроил во время битвы.

— Что же?

— Тьму.

— Тьму? — он вопросительно взглянул на меня.

— Да, солнце не должно выйти из-за облаков, даже если этого захочет Морригана.

— Зачем тебе это?

— Нам нужно как можно больше союзников, — задумчиво проговорила я, — Есть у меня один, который мне должен.

— Как скажешь.

— Кто эта девушка? — резко спросила я. Любопытство не давало мне покоя. А учитывая, что я могу потерять все, разве это порок?

Его рука крепко сжала мою талию, вторая поползла вверх и нагло стащила ленту с волос. Локоны водопадом рассыпались по плечам, а его рука мгновенно зарывалась в них, ласково поглаживая мою шею.

— Лейла, — хрипло ответил он, утыкаясь губами мне в висок. Нежный поцелую.

— Она много для тебя значила, верно?

— Я любил ее больше всего на свете, Дейдре.

От этих слов стало больно, кажется, даже дыхание перехватило, но он продолжал говорить:

— Она была для меня всем, но я был молод и не опытен и думал, что ей не грозит опасность, ведь она была замечательной и умной колдуньей. Что никто никогда не сможет причинить ей вред, ведь все знали, что я сотру этого человек в порошок. Но однажды, ко мне явилась Морригана. Она была еще больше человек, чем моргл. Красивая, хрупкая на вид, обольстительница. Морригана хотела Джеймса Беллигарде, я был с ним близок тогда. Мог повлиять на него, мог заманить его в ловушку. Она потребовала от меня этого. Я отказался. Но она пришла еще раз. Повторила требование и уточнила, уверен ли я, что моя жертва того стоит? Я снова отказался. Тогда я ее не понял. Мы должны были встретиться с Лейлой у того самого дерева в северном дворце, которое ты спалила, когда я попросил показать твои силы. И мы встретились. Она лежала неподвижно, с широко раскрытыми глазами, бездыханная, такая беззащитная. Мы так и не поняли, что именно ее убило, какое заклинание. А рядом записка: «Уверен, что поступил верно, Александр?».

- Это подло… — выдохнула я, — Она… Она отвратительна…

— У меня с ней свои счеты, Дейдре. Это было очень и очень давно, но Лейла не заслужила такого, никто не заслужил.

— Мне так жаль, Александр… — я крепче прижалась к нему, желая забрать его страдания и боль.

— Все хорошо, — спокойно отвечает он, — Это действительно было очень давно и я смог обуздать это чувство боли и гнева.

— Я напоминаю тебе ее?

— Что? Нет! Конечно. нет, — Александр слегка отстранился, заглядывая мне в глаза, — Вы совершенно разные, не похожие друг на друга. Лейла очень спокойная, неприметная, мягкая, рассудительная, как гладь лесного озера. Ты, наоборот, вспыльчивая, шумная, привлекаешь внимание, ты похожа на необузданный океан, который невозможно остановить, можно лишь наблюдать. Ты — моя Дейдре.

— Я кое-что сломала, — призналась я, стараясь перевести тему, обсуждать бывшую мертвую подружку мужчины, которого я так страстно желаю было не очень приятно.

Самое подходящее время, чтобы признаться.

— Ты об алмазе?

— Да.

Он рассмеялся. Усмешка придавала его облику невинное, прямо-таки мальчишеское выражение.

— Что смешного? — спросила я с легкой обидой.

— Ты ничего не ломала, моя маленькая колдунья, ты лишь забрала то, что принадлежало тебе.

— Не понимаю.

— Когда ты колдовала при мне, я похитил частичку твоей магии, чтобы я всегда мог тебя найти в случае опасности.

Я нахмурилась.

— Кажется, это запрещенное заклинание.

— Это будет нашим маленьким секретом.

Его хватка усиливается на моей талии. Пальцы медленно двигаются, рисуя контуру моего тела. Его горячее дыхание в мою шею разжигает во мне пламя, внизу живота пульсирует сладкая истома.

Из моей головы вылетают мысли об алмазе, Лейле и Морригане, остаются лишь движения его грубых пальцев на моей талии. Я не успевала уследить за его жадными движениями. Пальцы скользили по моим плечам, затем он погладил мою спину, опустился ниже и сжал ягодицу ладонью. От прикосновений разбежались мурашки. Я увидела в его глазах волнение, он будто спрашивал разрешение, хотя я его уже дала. В ответ я погладила его торс, ощущая пальцами его силу и мощь. Кажется, я никогда так никого не хотела, как Александра Галлигана сейчас. Пальцы впились в затылок Александра, не давая ему возможности ускользнуть, как это было в моих кошмарах. Его губы мгновенно накрыли мои, нагло, по-собственнически, в каждом его движении проскальзывала жадность, похоть. Он приподнял меня за талию и понес к кровати. Бедрами я обхватила его за торс, еще теснее прижимаясь к нему, ощущая как он возбужден, как сильно он желает сейчас именно меня. Нежности сегодня не было, была страсть и необузданное желание, которые чувствовались в его движениях, в силе, с которой он держал меня, в его губах, что будили внутри меня что-то первобытное и мощное, неукротимую силу притяжения. Он опустил меня на постель, резким движением стащил с меня грубые ботинки и поцеловал сначала одну лодыжку, затем другую. Мое тело было расслабленным и податливым после хорошего отдыха. Его ловкие пальцы стянули с меня брюки, оставив лишь нижнее белье. Он навис надо мной скалой, вжимая меня в постель. Он стал медленно расстегивать пуговицы рубашки, настолько медленно, что я захныкала, я горела огнем, а он медлил, медлил нарочно!

— Ш-ш-ш… Не спеши…

Он, наконец, дотронулся до моей груди, слегка сжав сосок. Я ахнула так громко, что он заулыбался и продолжил томительную ласку, взяв в рот второй сосок, перекатывая его на языке.

— Александр, пожалуйста… — застонала я, умоляя его.

— Да, моя Дейдре?

— Пожалуйста.

— Сегодня я желаю насладиться тобой в полной мере, — хрипло прошептал он мне на ухо, — Мне нравится как звучит мое имя, когда ты такая.

Он резко развёл мои ноги и подтянул меня к себе. Я наслаждалась всем весом его тела на себе. Он отстранился на мгновение, провёл ладонью по животу, задержался на пупке. Ниже. Из моей груди снова вырвался стон. Пальцами он отвел трусики в сторону и погладил возбужденную плоть. Это было невозможно терпеть, я выгнулась и снова застонала так громко, что наверно слышал весь замок. Ласки пьянили, и я совсем потерялась в пространстве и времени. Хотелось, чтобы это продолжалось так долго, насколько это возможно. Пусть этот момент никогда не заканчивается. С каждым поцелуем я чувствовала нарастающую дрожь во всем теле. У меня будто иссякли все силы от волнения, хотелось полностью отдаться в его руки, и он это знал и бесстыдно этим пользовался. Александр продолжать меня ласкать, теперь его пальцы нежно ласкали меня внутри, затем заминка и он оказался внутри меня, наполняя меня, заставляя дрожать и биться в истерике от наслаждения у него в руках. Он шептал мне на ухо как любит меня, как будет защищать меня до последнего вздоха. Мне вообще было все равно, я превратилась в животное, которое интересуют только свои инстинкты.

Затем мы долго лежали в обнимку, его пальцы ласково поглаживали мое плечо, а губы терзали мои. Ему было все мало. Огонь снова стал разгораться внутри меня. Я нервно заерзала, сжимая его торс пальцами и опускаясь все ниже и ниже. Он сладко выдохнул мне в губы мое имя.

Здесь и сейчас, с ним мне было спокойно. Я была в безопасности.

Как вдруг один за другим раздались звуки ударов колокола, повергшие всех в ужас.

Я вздрогнула, тревога клешнями сдавила голову, дворец стал казаться душной коробкой.

— Кажется, наше время подошло к концу, — сипло прошептал Александр и нежно поцеловал меня в губы.

Он оделся слишком быстро и уже не был похож на моего любовника. Он был грозным и опасным инквизитором.

— Я не смогу быть рядом каждую секунду, Дейдре, — серьезно сказал он, садясь на край кровати, — Ты должна быть очень осмотрительной и хитрой. У тебя много друзей, пользуйся их помощью, но никогда не забывай, что врагов, скорее всего не меньше.

— Будь осторожнее в этот раз, — сказала я в ответ, кутаясь в тонкое покрывало.

— Непременно.

Он вышел. Оставив тебя наедине с мутным, ядовитым ощущением — разъедающим изнутри чувством безнадежности.